Священные Клинки

— Это что такое? — Вопрос был задан негромко и вполне вежливо, но манеер Армин, которого в его бывший кабинет «пригласили», потел, поджимал крылья и нехорошо бледнел. Ноах отстраненно отметил, что на него самого реакция у манеера была все же послабее. ...С другой стороны, тетушка Пустота отсутствовала уже длительное время, и ее появление что в этом мире, что в этом городе, что в этом кабинете могло четко объявить – о ситуации с популяцией низших лэлори стало известно чуть больше чем всем. А если даже анг Найва вернулась в общество аннергов, то новость разлетелась по мирам почти мгновенно. — Отчет от седьмого месяца прошлого года. — Отрапортовал манеер Армин. — Я умею читать, спасибо. — Равнодушно отозвалась тетушка Айва. — Но я спрашивала о другом. Что это, — она чуть повела рукой, будто бы указывая на все убранство в кабинете, — такое? Манеер Армин, не подумайте, что вы внезапно оказались столь важной персоной, что привлекли мое внимание. Но будьте добры четко объяснить причины, по которым вы додумались устроить такой балаган. «Ему конец» — безмятежно моргнул Ниэль, который теперь тоже обретался в кабинете, выпнутый тетушкой Нитайлис из покоев с Малиновкой. Честно говоря, Армина Ноаху жалко не было. Он не находился под влиянием Сон, но все равно сотворил много всего. ...Пробудился ли Ниэль? А тетушки – они все еще спят? Или тетю Айву подавить не удалось? Она отсутствовала достаточно долго, да и потом – несла в себе кровь а-леро, а те были невосприимчивы... — Трофеи? — Окончательно растеряв даже намек на самодовольство, на тон ниже обычного ответил-спросил манеер Армин. ...Ну да. Ему конец. А если тетушка Айва находится под влиянием Сон, то и Ноаху вполне себе может прийти конец. Потому что это не тот противник, против которого можно выстоять. ...Линань не ощущал в себе сил, чтобы музицировать на обеде. Ему хотелось забиться в самый темный угол, как в прошлом, когда он еще не осознал своей новой роли. И после того, как разрыдался, собрать себя по кусочкам казалось еще труднее, чем прежде. Но кто вообще будет спрашивать об этом у вещи? Лин хотел жить. И понимал, что к словам лекаря стоит прислушаться. Манеер его убьет без единого намека на жалость. Сам по себе Линань тоже умрет. Как и погибнет под ангом Ноахом, когда тому надоест быть милостивым. ...Бесполезно. Что бы Лин не сделал, как бы не постарался, он умрет. Может, так ему и надо. Он виноват в том, что случилось с той Высшей лае. И никак не сможет искупить этот грех, даже если отдаст собственные руки. ...Слуги под руки отвели Линаня в личные покои, безмолвно помогли вымыться, расчесать волосы и собрать прическу к обеду. Переодели в новый серебристо-зеленый наряд с высоким воротом, что скрывал синяки на шее. Из зеркала на Лина смотрел наложник с глазами, полными слез. Нужно было взять себя в руки. Он сыграет как надо. Он выживет. Собственная жажда жить казалась фальшивой. Ведь у Линаня не было смысла продолжать барахтаться. Но он хотел. За него просил брат. И прекратить барахтаться означало предать еще и его. До обеда оставалось еще немного времени, когда за дверью послышались чужие голоса. — ...дело! Тебя отстранили от выступлений на совете! — Мы сейчас не на совете, если ты не заметила. Оба голоса были женскими. И абсолютно незнакомыми. — Тебе никто не давал право, едва выбравшись из своей дыры в глуши, являться и вести себя так, будто ничего не произошло! В тебе осталась хоть капля воспитания?! — Когда я ем, то не кладу ноги на стол. Так что капля осталась. — Равнодушно отозвался второй женский голос. — Мы разберемся без твоего присутствия! — С нажимом произнесли почти за дверью. — Да я уже заметила, как вы разобрались. Сначала ты вынесла на обсуждение совета мое отстранение и приложила кучу сил чтобы за это проголосовали почти все. А стоило мне, как ты и хотела, убраться подальше, как я снова оказалась виновата. И теперь, когда я, вернувшись из, как ты заметила, «своей воняющей морским мусором глуши», внезапно узнаю, что совет аннергов развязал войну со всеми крылатыми видами, напыщенный молодой выскочка по совету дядюшки уничтожил всю популяцию лэлори, про Ноаха ходят жуткие слухи, — ты почему-то снова на меня орешь и обвиняешь, хотя я всего лишь пытаюсь понять, что на вас всех нашло. — Повторяю – это не твое дело! Можешь возвращаться к своим ракушкам и считать их дальше! Ты и так никогда не радела за процветание аннергов, так что можешь не изображать, что тебя хоть как-то это волнует. — Меня волнует тот пиздец, что вы устроили в куче миров. — Холодно заметил второй голос. — Ты можешь хотя бы не выражаться?! Дверь медленно начала открываться, остановившись на половине. Линань замер перед зеркалом, сжимая ладони в кулаки под прикрытием широких рукавов. С его места было видно рукав бело-серого потертого дорожного ханьфу и загоревшую ладонь. — Значит, неприличная лексика – это гораздо более неприятное событие, чем геноцид лэлори? Нитайлис, ты серьезно? — Благородная дама не будет грязно ругаться и использовать обсценную лексику. — Ага. Ясно. — Равнодушно согласилась обладательница второго голоса. Дверь качнулась, открываясь еще шире. — Это. Не твое. Дело. Можешь отправляться к своим ракушкам и не изображать, что способна испытывать хоть что-то кроме пустого равнодушия к семье. — ...Конечно. — Согласилась вторая женщина. Дверь открылась полностью, впуская в комнату высокую крылатую женщину с белыми крыльями в потертом мужском ханьфу. ...И с черными волосами, заплетенными в косу. Линань никогда прежде не видел женщин аннергов. И не видел крылатых с черными, будто ожившая ночь, волосами. — Ты меня не слушаешь! — Вторая крылатая дева осталась за порогом. Волосы у нее были, словно пшеничное поле, а белоснежный наряд резал взгляд. — Нет, я просто согласилась с твоим утверждением, что я могу отправиться к ракушкам. — Равнодушно отозвалась дева-аннерг с черными волосами. — Так, может быть, уберешься и не будешь лезть в чужие дела?! — Раздраженно спросила первая крылатая. — ...Про нашего племянника ходят слухи, что он убил пару своих любовников в приступе безумия, и у тебя даже перья не зачесались? Златокосая крылатая невозмутимо вздернула подбородок. — Наш племянник – уже взрослый аннерг ранга анг, и не наше дело, как он развлекается в свободное от работы время! Черноволосая крылатая равнодушно оглядела ее с ног до головы. Сделала шаг вперед, будто собиралась выйти обратно в коридор. — Ясно. — Произнесла она. ...И захлопнула дверь прямо перед чужим лицом с силой, от которой словно бы даже стены вздрогнули. Медленно обернулась. Поймала взгляд Линаня. — Ты, похоже, тот лэлори, которого Армин покалечил? За всю свою жизнь Линань общался лишь с аннергами-мужчинами. И был почему-то уверен, что женщины их похожи на хрупкие цветы, которые тщательно оберегают. Настолько, что они не покидают свой мир. А еще – что женщин-аннергов очень мало и они невероятно ценны. Ведь манеер Армин упоминал, что нужно долго стараться, чтобы даже просто получить разрешение на временную пару. Крылатую звали Айва. И она не казалась похожей на хрупкий цветок. Она была одного роста с ангом Ноахом. ...Она была его младшей тетей. А еще она была первой, кто вообще произнес эти слова. «Которого Армин покалечил» Манеер говорил, что он убрал «зеленую пакость» чтобы быть точно уверенным в том, что Лин не подцепит болезнь, которой обладал брат. Манеер говорил, что сделал благо. ...Наверное это, или может быть нить связи, которую ему дала дева-аннерг повлияла, или тот факт что Линань совсем недавно заливался бесполезными слезами, но когда к нему протянули руки, он снова принялся рыдать. Словно состоял лишь из соленой воды, и та желала свободы.