Абсолютно честная ложь

Слава тяжко вздыхает, его горячее дыхание обжигает шею Яновича. По телу уже лысого еврея пробегают мурашки, и он закусывает губу, пьяное сознание бьётся в истерике. Не хочется думать, хочется сотворить что-то глупое и разбираться с этим завтра, хотя лысина вообще-то и так во многом показывает неадекватное состояние. Машнов вот так просто угомонится не может, он садится сверху на Мирона, аккуратно целуя. Фëдоров давится воздухом, а его руки сами ложатся на чужую талию. В голову лезет куча дурацких мыслей: «А если кто-то зайдет?», «С лысой бошкой холодно блин», " Слава всё же хорошо целуется». Тело ощутимо горячее чем окружающая среда, а припухшие губы Карелина сводят с ума. Немного только напрягают его стеклянные глаза, и Мирон выжимает из себя остатки сознательности. — Слав, не надо. Ты протрезвеешь и пожалеешь. — Прочищает горло Фëдоров, да они встречаются и все дела, но всё кажется слишком быстрым. — А ты? — Слышится дрожащий голос Машнова. — А я кажется не настолько пьяный. — Хмыкает лысый еврей, получая скептический смешок в ответ. — Дядь, мы встречаемся, почему я должен пожалеть? — Бубнит Карелин, поднимая мутные глаза. — Мне казалось ты предложил по рофлу. Ну типа, шутки хуютки, попробовать можно, но это же несерьёзно. — Хмурится Янович, шмыгая носом, мысль формулируется сложно. Хочется курить. — Ты че ебанутый? — Резко сгорает у наглого кота, что выглядит немного странно, ведь он все ещё сидит на еврейчике. — Блять, ну понятно, что вселенской вечной любви пока нет, но наверное если я предложил ты мне хоть чуточку да нравишься? — Блять, так всë-таки нравлюсь? — Янович выдыхает и чувствует себя идиотом, а вздох Славы только подтверждает эту мысль. — Да иди ты нахуй. Зачем вообще было соглашаться, если ничего не чувствуешь? Поэкспериментировать блять? — Машнов вскакивает с еврея и делает пару шагов назад. Мирон вскакивает следом, не особо крепко держась на ногах, но хватая Карелина за руку и притягивая в сторону входа. — Грабли убери. — Рычит Слава, а Янович как-то слишком злобно смотрит. — К краю крыши не подходи, алкаш малолетний. Пизданешься. — Машнов переводит взгляд на место где стоял пару секунд назад и слегка виновато отводит взгляд. До конца крыши действительно было всего ничего. — Блять, почему каждый раз, когда ты рядом мне приходится быть честным? — Тяжело вздыхает Фëдоров, потирая переносицу и все же закуривая. — Потому что меня бесит, когда мне пиздят. — Ворчит Слава, отбирая из чужих рук сигарету и делая тяжку. — Я думал, что ты хочешь поэкспериментировать. Мне «эксперименты» нахуй не нужны. Вечной любви не обещаю, но как оказалось ты чел смешной, искра, буря, безумие… — На одном выдохе тараторит Мирон, забирая свою кровную сижку. — Вообщем, ну ты мне вроде тоже нравишься. С тобой интересно, да и твое тело мне нравится, воспринимай как хочешь. — Конец фразы Янович вовсе бубнит уже себе под нос, опуская взгляд на пол. Крыша грязная, на ней валяются осколки, мусор, гвозди, какие-то ржавые арматурины — всё это помогает отвлечься, и Мирон залипает себе под ноги. Слава отвечает не сразу, видимо пытается сформулировать мысль. — Во-первых ты идиот. — Началось, как ожидалось, и Фëдоров даже не возмущается. — Во-вторых я не выкупил прикола всех этих твоих мысленных махинаций и додумываний. Я че думал, то и сказал, но рад, что хотя бы ты это не по приколу сделал. — Янович слышит, чувствует — Славка злится, оно и не удивительно, но Машнов почему-то тыкается в него, прося объятий. Мирон слегка опешивает, он не ожидал от Карелина такого сейчас. Ждал наверное криков, хотя бы язв, но Славче просто честно высказался и даже успокоился. — Че стоишь-то как истукан? — Ворчит Карелин, и Фëдоров тут же сцепляет замок из рук за его спиной. Наверное с минуту они молча стоят, просто переваривая разговор. — Ты как? — Тихо спрашивает Янович. — Живой. — Наверное надо бросить пить. — Тяжко вздыхает Фëдоров, получая в ответ смешок. — Да ты че, ебанись бро. — Славка наконец разжимает руки и увесисто плюхается на чистую часть крыши. Такими темпами на заднице точно появится синяк. Долго просидеть Машнову не удается: словно ураган на крышу залетает Ванечка. — Господа обжимающиеся, собираем манатки, оставшийся алкоголь и съебываем. — Че случилось? — Недоуменно косится на Светло Мирон. — Менты будут через минут десять. Я в клеточку не хочу, мне хватило. — Ругается Ванюша, тут же исчезая в проеме. «Точно схватит весь алкоголь, который сможет унести, и даст по съебам» — думается Славке и он поднимается на не особо крепкие ноги. Ну а что? Надо помогать забирать все добро. Фëдоров громко ругается, но тоже идет к остальным. Большинство и в ус не дуют, только «компания» Мирона и Славче суетятся. Учитывая, что большинство не в состоянии создать какую-то логическую цепь, все происходящее неудивительно. Евстигнеева и Ванечку уже слышно со стороны выхода, Женя пытается забрать Порчи, а Замай… А хуй знает где Замай, но он точно не пропадёт. Слава сгребает несколько бутылок в руки, ещё одну скидывает в рюкзак и выдвигается к выходу. Янович качает головой и просто тащится следом. — Надо к Славе домой. — Ворчит Женя, на которой буквально висит Порчи, почему-то уже с ковбойской шляпой, которая вообще-то была реквизитом Охры. Вопросы у Карелина пропадают, как только он переводит взгляд на Вано. Тот стоит в безобразной маске из папье-маше. Машнов тяжело вздыхает и просто идёт к привычному выходу из любимых дворов. Компания, переругиваясь и что-то обсуждая, ползёт следом. Уже проходя мимо какой-то хрущевки во дворах, слышится звон сирены позади. Ванечка многозначительно переглядывается с Яновичем. — Бля, погодите, мне это, нехорошо. — Неожиданно икает Порчи, наконец, вставая на свои две. Все замирают, слегка не понимая, что вообще делать с этой информацией. Первый хоть как-то приходит в себя Мирон, хватая «ковбоя» под руку и ведя его к мусорке. Реакция вполне успешная, не успевает Порчи дойти до мусорки, как из него вполне закономерным фонтаном выходит все, что было выпито. Прекраснейшая картина, конечно, но Слава тяжело вздыхает, закуривая. Ванечка смотря на друга, повторяет действие, присаживаясь на какой-то бордюр. Слышен легкий звон бутылок и всем становится пиздец как смешно. — Мы так точно не дойдём. — Вздыхает Женя. — Ага, давайте его оставим? — Предлагает на чистом глазу Ванечка, выпуская изо рта объëмный дым. — Да ты че, ахуел? — Возмущается Порчи, прерывая поток очищения организма. Правда сразу после вопроса начинается новый залп, и Ваням становится смешно. Да, обоим Иванам становится очень смешно под осуждающим взглядом Мирона. Минут пять спустя, Порчи всё же отодвигается от мусорки и плюхается на асфальт, потирая глаза руками. Фëдоров с недоверием косится на подъезд, немного страшно, что сейчас кто-то вызовет ментов, но пока слышно только жужжание лампы. — Слышь, Порчи, а у тебя какое имя-то настоящее? — Спрашивает вдруг Ванечка, пытаясь аккуратно повернуть голову. У него это почти получается, но из-за пьяного состояния он поворачивается всем телом. Порчи на секунду хмурится, видимо размышляя стоит ли что-то говорить Светло. — Дарио. — Пиздишь! — Хмурится Ванечка, громко это воскликивая. На него тут же шипит Женя, чтоб не орал так. — Сам ты пиздишь! Я португалец блять. — Ворчит на него в ответ злобно Порчи. — Ну и как полное тогда? — Все еще недоверчиво щурится Светло, туша сигарету. — Дарио Виейра. Говорю, я португалец блять! — Ругается Порчи и даже пару матов на португальском добавляет, ну чтобы реалистичнее было. — А нахуй ты в Россию-то переехал? — Да вышло так, случайно. — Как можно случайно переехать в Россию? Ты типа шел по теплому берегу в Португалии, а потом случайно уебался в канаву и очнулся в Хабаре? — Да, так и было, меня медведь спиздил, мы с ним напились водки, потом я сыграл на балалайке и открыл глаза в Хабаровске. Так всё и было. — Саркастично отвечает Дарио, на самом деле имея ввиду «не твое дело». — Если Порчи легче, то пойдёмте, пожалуйста. — Просит Женя, затушивая бычок, который кинул Слава. Компания молча переглядывается, Евстигнеев потягивается и берëт Порчи под руку. Слава, лениво вытягиваясь, словно кот, поднимается с бордюра. Характерный звон рюкзака опять заставляет Ванечку смеяться. Женя пугливо оглядывается, продолжая затыкать Светло, Слава слегка нахмурившись бредёт впереди, а Мирон вместе с Охрой продолжают тащить несчастного португальца до дома. Путь, который Машнов преодолевает обычно минут за десять, сейчас всё тянется и тянется. То Порчи останавливается блевать в какую-то клумбу, то Светло решает начать буянить с дуру и садится на асфальт, матеря всех на чëм свет стоит. Женя, как самая трезвая, подбирает и тащит за собой Ванечку, выслушивая от него анекдоты по кругу. Мирон и Ваня всё так же держат Дарио под руки, пытаясь сделать так, чтобы он не упал. Слава на удивление спокойно идёт, останавливается и ждёт остальных. На лице у него видна очень серьёзная мыслительная деятельность. Уже в одном дворе от пристанища малолетних алкоголиков, когда несчастный португалец вновь останавливается у мусорки, Слава возносит палец к небу и заявляет. — У Порчи, порча на блевоту! — Мирон к своему стыду заливается смехом на пару с Ванечкой, а Женя и Охра тяжело вздыхают. — Это как скороговорка! — Говорит Янович, запинаясь в конце слова. — Порчи сделали порчу, за то что Порчи совершил порчу имущества и всё попортил. — Пытается выдумать новую скороговорку Машнов, но тут на него уже все смотрят как на ебнутого. Карелин закатывает глаза, театрально-тяжко выдыхает и направляется в сторону дома. Дарио пытается возмутиться на использование своего погоняла, но понимает, что не в состоянии, и просто волочится дальше. До дома Славы они доходят уже в районе часов двух ночи. Ещё на лестнице Карелин возится и не может вставить ключи. Их по итогу отбирает Муродшаева, которая слегка перепугалась, услышав звуки бодрствования из своей квартиры. Когда вся группа погорельцев оказывается в квартире, Светло не успев разуться, предлагает. — Давайте допьем, то что взяли!