Тени прошлого

Средних размеров кабинет доктора Марони был очень уютным местом, несмотря на типичный интерьер, свойственный любому другому кабинету в частной клинике. Возможно, дело было в весёлом и лёгком нраве самого человека, отчего любое место становилось каким-то особенным, возможно, в том, что ему повезло и окна кабинета выходили на маленький живописный парк при больнице, увитый зеленью и красочными цветами, с маленьким рукотворным прудиком, где "лежали" нежные водяные лилии, и доктор убирал наверх серые жалюзи, позволяя свету литься в помещение без всяких преград, а возможно, в красочных – порой очень забавных – фотографиях на стенах, некоторые из них были профессиональными, другие же – сделаны явно на домашнюю камеру и ловили случайные, но несомненно счастливые моменты, тем не менее каждый отличался тем, что там не было и малейшей наигранности, свойственной постановочным снимкам. Маиза пришла в восторг, увидев эти фотографии впервые, и вынуждена была признать, что ни один из известных ей фотографов не умел "ловить момент" настолько хорошо. Впрочем, вполне вероятно, что играло роль всё вместе, а ещё тот факт, что как врач Франсиско Марони всегда относился с любовью к каждому пациенту, и особенно – к детям, искал индивидуальный подход, и к нему неизменно тянулись люди. – Ну что же, Мел, можешь опускать рубашку,– доктор убрал в сторону стетоскоп, которым слушал девочку,– у тебя нет никаких проблем, ты здорова. Как ты себя сегодня чувствуешь? – Нормально,– пожала плечами девочка,– у меня уже давно ничего не болит. Я только по папе скучаю. Но вы же не можете вернуть папу, да? Говорят, когда человек умирает, его не может вернуть даже самый хороший доктор. – Мел, дочка,– мягко заметила Маиза, пригладив её волосы,– не нужно говорить об этом с доктором. Мы уже с тобой обсуждали это... – Я знаю, мама,– кивнула Мел. – Нет-нет, в этом нет ничего страшного,– заметил доктор Марони,– моя дорогая пациентка,– он улыбнулся девочке,– может задавать мне любые вопросы, и я на них отвечу. К сожалению, Мел, я правда не могу вернуть твоего папу, медицина пока не дошла до такого, врачи умеют лечить только живых. Хотя я хотел бы иметь больше возможностей, знаешь ли, иногда очень расстраивает, что мы не можем сделать того, чего хотим больше всего на свете, правда? – Это точно,– кивнула девочка,– но вы не переживайте, вы всё равно хороший доктор. Самый лучший из тех, кого я видела. – Мне очень приятно слышать похвалу от такой чудесной девочки, Мел,– улыбнулся он.– Но знаешь, хотя мы не можем вернуть некоторых наших близких, даже если очень по ним скучаем, мы можем не забывать их и вспоминать хорошие моменты, один мудрый человек однажды сказал, что люди живут до тех пор, пока живы воспоминания о них. Сначала нам грустно и мы не можем сдержать слёз, но со временем остаётся светлая грусть, и мы уже с улыбкой вспоминаем хорошие моменты из прошлого. – У вас грустные глаза, когда вы говорите,– заметила девочка,– у вас тоже кто-то умер? – Повезло людям, которые никого не теряли. Мне тоже есть о ком грустить. Редко бывает, что взрослым вроде меня не о ком грустить. Но знаешь, Мел, всегда важно иметь хороших друзей рядом с собой, они всегда поднимут тебе настроение, а когда тебе плохо, будут первыми, на чьём плече ты сможешь поплакать. – Моя мама говорит, что настоящие леди никогда не плачут на людях,– заметила девочка. – Твоя мама, безусловно, настоящая леди, красивая и изящная,– он бросил весёлый взгляд на Маизу,– но иногда даже самые сильные из нас плачут, нельзя держать все эмоции в себе, в этом и есть сила. И ты очень сильная девочка, поверь мне. Ступай и возьми леденец, а я пока поговорю с твоей мамой. – Вы вовсе не обязаны так с ней возиться и отвечать на личные вопросы,– заметила Маиза, когда Мел отошла к стойке с леденцами,– мне очень неловко, что мы постоянно занимаем ваше рабочее время, но мой свёкор настаивает, что её нужно регулярно показывать врачу. Хотя у неё проблема психологическая, и у нас есть отличный психолог. И я записала Мел к нему на приём. – Она здорова,– пожал плечами доктор,– а по поводу того, что девочка мало ест, я могу сказать, что ей нужно больше бегать, проводить время на свежем воздухе или около моря. Не хочу показаться бестактным, но детство есть у нас только один раз и незачем занимать ребёнка десятками кружков и репетиторов, визитами к психологам, лучше дать девочке больше свободного пространства и проявить нежность и заботу, тогда и психолог не понадобится. – Это действительно бестактно с вашей стороны,– нахмурилась Маиза,– Мел посещает разные занятия исключительно ради своего блага, чтобы реализовать себя в жизни, она должна развиваться и учиться. – Безусловно,– улыбнулся он,– но так же ей нужно время, чтобы просто жить. Вспомните себя ребёнком, Маиза. Хотели ли вы в свои шесть лет через день по несколько часов проводить за арифметическими примерами и учить три языка? – Вы хотите сказать, что я плохая мать? – Я думаю, что вы отличная мать, просто вы настолько хотите подготовить свою дочь к будущему, что она может так и не научиться жить. Я не говорю, что не нужно учиться, но общение со сверстниками и досуг не мешают, даже наоборот. Позвольте дочери расслабиться и отпустить все условности, и попробуйте сами, поверьте, вам сейчас это очень нужно, Маиза. Можете считать это рекомендацией от лечащего врача. – Интересно, а как же вы, доктор, отвлекаетесь от проблем и забот? Или вы только даёте мудрые советы своим пациентам?– вопрошала она. – Почему же?– пожал плечами он.– Я люблю плавать на байдарках и ходить в походы, а ещё увлекаюсь фотографией. Это моя страсть. – Не скажу, что меня привлекают идеи походов, но ваши фотографии действительно впечатляют. Вы же сами делали эти фото, я не ошиблась? – Да, здесь кое-что из моей фотогалереи. – И в чём же ваш секрет?– не смогла не спросить Маиза.– Как они получаются у вас такими... Такими настоящими? Это особенная игра света? – Нет никакой игры света,– улыбнулся он,– мой секрет в том, что я хочу поймать настоящие эмоции, а не имитировать их. Когда люди счастливы в тот или иной момент, нужно их вовремя "поймать", и фото получаются отличные. – Интересный метод... Знаете ли, я много раз участвовала в фотосессиях и ещё не встречала такого подхода. – Значит вы просто не встречали искренне преданного своему хобби человека. Для меня мои фото, как и моя работа в больнице, это не просто работа – это моя жизнь. В этом секрет... – Можно, доктор?– в кабинет кто-то постучал. – Думаю, мы вас отвлекаем, сеньор Марони,– заметила девушка, прерывая зрительный контакт с ним,– Мел, дочка,– окликнула она девочку, что как раз смотрела красочные картинки на стенах,– нам пора идти! Ты же хотела в парк, помнишь? – Чао, доктор Марони,– помахала рукой Мел.

***

– Зорайде,– первым делом простонала Жади, едва заметила служанку в поле зрения, когда разлепила глаза на утро после своего падения и попыталась резко встать,– у меня голова раскалывается... Что случилось? – Тише, Жади,– тут же подорвалась женщина, поднося к губам девушки чашку,– выпей это, этот чай снимет боль и на вкус очень приятный. Давай, пей,– она помогла девушке поддерживать чашку, а потом – снова удобно лечь в кровати.– Ты не помнишь, что с тобой случилось? – Я помню, что поссорилась с Саидом и ушла из дома...– вспоминала она, прижав ладони к вискам.– А потом я сидела в развалинах и не хотела никого видеть... Мне хотелось исчезнуть, Зорайде, сбежать от всех, просто уйти, а они всё приближались... Мне казалось, я просто не выдержу, если мне опять придётся выслушивать упрёки и нравоучения, слушать, что я всё делаю неправильно и должна быть благодарна... У меня так болит голова, Зорайде...– стонала Жади. – У тебя сотрясение, Жади, а ещё ты подвернула ногу, ты упала с высоты в развалинах, врач говорит, тебе очень повезло. Упади ты на камни – ты могла разбиться, Жади! Никто бы тебе не смог помочь! Ты могла погибнуть!– сокрушалась Зорайде.– Мы так испугались за тебя, девочка... – Я тоже испугалась, Зорайде,– признала Жади,– я помню, что сильно испугалась чего-то, хотя не запомнила сам момент падения... Как странно... Мне казалось, что станет легче, если я уйду к Лукасу, если мы будем рядом если не на этом свете, так на том... Я так часто об этом думала, Зорайде... Только за последнюю неделю у меня несколько раз был соблазн выпить таблетки или порезать вены... Что угодно, лишь бы исчезнуть! – Не говори так, Жади!– перепугалась Зорайде, прижав платок к губам.– Спаси Аллах! Это очень большой харам, Жади, нельзя отбирать у себя жизнь! Только Аллах может решать, когда забрать к себе того или иного человека, но не сам человек! Прошу тебя, не делай глупостей, Жади... – Я не буду, Зорайде...– покачала головой Жади.– Знаешь, никуда не исчезло моё горе по Лукасу, я до сих пор считаю, что судьба несправедливо поступила с нами, я до сих пор считаю, что моя жизнь очень далека от того, о чём я мечтала... И я говорю не о браке, Зорайде. Когда я едва приехала сюда, я мечтала о чём угодно, но только не о замужестве, но ничего у меня нет. Но я поняла, что не хочу умирать. Жизнь так много отняла у меня, но я хочу жить, Зорайде... – Слава Аллаху,– выдохнула женщина, подняв руки к небу,– Аллах открыл тебе глаза, Жади! Не говори, что у тебя ничего нет, девочка, у тебя есть семья, люди, которые тебя любят, у тебя хороший муж! Саид очень за тебя переживает, видела бы ты его вчера, он тысячу раз пожалел, что поссорился с тобой! И ты только посмотри, что он принес сегодня утром, когда ты спала... – Очередное золотое украшение?– фыркнула Жади.– Не хочу и смотреть! Саид в своём репертуаре, Зорайде, я говорю ему одно, а он слышит совсем другое. Может многие и мечтают о таком муже, но не я! Я не люблю его, Зорайде! И не полюблю! Я хочу развестись с ним! – О, Аллах...– застонала Зорайде.– Но куда ты пойдешь, Жади? Раньше ты надеялась сбежать к Лукасу, а куда ты можешь пойти теперь? Лучше тебе наладить отношения со своим мужем, девочка! Вы ещё можете быть счастливы! – Нет, Зорайде,– покачала головой Жади,– я не могу жить с человеком, которого я не люблю! Я была с ним, потому что дала клятву, ты знаешь, но теперь в этом уже нет смысла...– голос у неё задрожал, Жади резким движением убрала слёзы.– Я не смогу дальше так жить, Зорайде! И Саид тоже со мной не счастлив, я же вижу! Ты думаешь, я ничего не вижу? Ему плохо, он страдает, он хочет иметь детей и заслуживает этого, только я не та, кто исполнит его мечты! Нам обоим будет лучше, если мы расстанемся! – Но Саид не хочет разводиться, Жади,– заметила Зорайде.– Как ты сможешь заставить его? – Не знаю...– нахмурилась Жади.– Пока ещё не знаю, Зорайде! Но я обязательно что-нибудь придумаю, будь уверена!– уверенно заявила она. – Да защитит тебя Аллах, Жади,– вздохнула Зорайде, не имея сил переубедить девушку.