Завтра

Голос Алека далёк от академических идеалов. Надорванный, устало-сиплый, слишком настоящий, для того, чтобы... Ну да, Эллиот влюблён в голос. В усталые глаза, в пальцы, порхающие сейчас над клавишами, в волосы, в упрямую, жесткую линию плеч, в каждую частицу Алека. На высоких нотах он хрипит, смешно щурясь, так, что морщится нос. Эллиот носится по кухне, торопливо завтракая и одновременно застегивая рубашку. Когда он тянет гласные, в голосе прорывается надсадность. Эллиот торопливо запихивает в сумку тетради, считает про себя количество лекций. Алек замолкает. Алек резко захлопывает крышку пианино, опускает на него голову, складывается пополам в позе побежденного. В позе принимающего свою участь. - Ты не представляешь, как сильно я устал, - шепчет он. Поднимает голову, смотрит на Эллиота, замершего у двери, - Извини. Когда придешь? Эллиот улыбается. Алек переехал к нему три месяца назад, сказал, что совсем разругался с родителями и больше так не может. Как "так", он не уточнил, но Эллиот понял. Сам не был дома с тех пор, как уехал в универ. За эти три месяца в их жизни произошло очень много событий. Алек стал выглядеть здоровее, несмотря на сумасшедшие тренировки, начинающиеся каждый день с шести утра, первое время ввергавшие Эллиота в шок. Потом парень как-то попривык, вошел в колею учеба-Алек-группа-Алек-дом-Алек. И Алек почти перестал звать во сне Магнуса. *** За эти месяцы в жизни Стайлза случилось несколько важных вещей. Во-первых, ему перестали сниться странные сны. Это, пожалуй, в жизни советника является самым важным - сны, предостерегающие или напоминающие об опасности. Во-вторых, он вернулся к работе, снялся для нескольких журналов, и стал лицом одного классного тату-салона, того самого, где ему набили круг на спине. В-третьих, он по-прежнему влюблен в Курта. Со Стилински ничто никогда не бывает просто, верно? Он наблюдает за мистерией, происходящей в соседней квартире, с каким-то холодным любопытством исследователя-натуралиста. Блейн и Курт, какой-то блондин, попросивший у Стайлза автограф в день своего переезда, та громкая девчонка - новая бродвейская звезда. В квартиру Курта вернулась музыка. В квартиру Курта вернулся смех. Иногда, в коридоре, прямо у входных дверей, или на лестнице, они сталкиваются. И Стайлз вовсе не ищет встречи, просто именно в то время, когда ему нужно выйти в магазин или подышать, Курт возвращается домой. Курт теперь прячет глаза, хватается за Блейна, как за соломинку, как за спасательный круг, словно бы боясь утонуть в Стайлзе. Парню только и остается, что сжимать в зубах незажженную сигарету и кивать, натягивая на пальцы рукава толстовки. Курт выглядит просто прекрасно. Курт всегда выглядит прекрасно. Стайлзу остается только удивляться тому, что даже с фингалом, с заштопанной губой и синяком на скуле, Курт остается... Куртом. Конечно же, Стайлз не заходит в палату. Вообще, по-хорошему, ему здесь не место, но Блейн позвонил Эллиоту, Эллиот позвонил Алеку, а тот набрал смс Стайлзу. Так что они теперь стоят в коридоре, наблюдая за тем, как Курт отмахивается от сочувственных слов и вырывает руки из цепкой хватки Блейна, едва заметно морщась от боли в сбитых костяшках. - Я хочу убить того, кто сделал это, - говорит Сэм. Мерседес, или как ее там, возражает. Стайлз только фыркает. В один из дней на этой неделе Бликер-стрит окрасится кровью. Алек только кривит губы. Если хочешь что-то сделать - делай, не надо делать патетических заявлений. Они снова поют. Алек и Стайлз синхронно закатывают глаза, немного удивленно смотрят друг на друга и закатываются в смехе. - Так... ты этим займешься? - спрашивает Охотник. - По нашим правилам я не могу... Эллиот делает вид, что ему нет никакого дела. Пожалуй, даже чересчур усердно пялится в телефон, тыкает в экран, в общем, старательно создает вид бурной деятельности. - У Хаммела появился ангел-хранитель, - шепчет Алек. - Стайлз, это ведь не твоя забота. Стайлз хмурится, говоря как бы "Да что ты? Тебе ведь тоже дела нет до этого парня". Стайлз бьет кулаком по стене, смотрит на Алека, тем самым, пустым взглядом советника. Говоря глазами "Не твое дело, чем я занимаюсь, Сумеречный". - Что с Абаддон? - спрашивает Алек. - Ты ведь знаешь, что мы с тобой видим ее по разному, да? И избавляемся от демонов мы тоже совсем другими путями. Стайлз стучит по запястью пальцами, показывая, что его братьям нужно время. Что ему самому не помешала бы пара минут, дней, на худой конец, хотя бы одну-единственную маленькую вечность. Вечером Стайлз набирает в скайпе Скотта и пишет, что несколько людей так и напрашиваются на зубы. Курт об этом никогда не узнает. *** Алек сидит на диване, смотрит немного удивленно на разъезжающего в коляске парня, переглядывается с Саймоном - единственным, пришедшим на репетицию вовремя, то есть - в тот самый момент, когда солнце скрылось за горизонтом. Сладкая парочка оборотней опаздывает. Наконец, Курт перестает возиться с печеньками, ставит их перед парнями. - Кстати, вы же незнакомы! - вдруг вспоминает он. - Арти, это Алек и Саймон, они с нами в группе. Саймон басист, Алек поет и играет на клавишных. Арти мой одноклассник. Саймон улыбается, отодвигается на другой край дивана, подальше от печенья. Иногда на него накатывает что-то такое, отчего даже самые безобидные запахи вызывают резкую неприязнь. - Ты давно ел? - шепотом спрашивает Алек. - Нет, утром перехватил немного, просто... это печенье, - Саймон кривит лицо. А тем временем Курт продолжает чирикать: - Так вот, Алек встречается с Эллиотом, ты знаешь Эллиота, а Саймон... - Саймон встречается с моей сестрой, - вмешивается Алек. - Если ничего не изменилось. - Нет, у нас с ней всё хорошо. И у тебя дома тоже всё... - Мне сделать вид, что я рад? Я сегодня созванивался с родителями. Трубку взял отец, - голос Алека повышается на пару октав. - Он сделал вид, что всё в порядке! Саймон видит, что Алек на взводе. Он буквально слышит взвинченный пульс, бродящий по крови адреналин, который сбросить только дракой. Или... Джонатан и Майя, наконец-то, появляются в дверном проеме. - Нам нужно сыграть, - переместившись намного быстрее, чем могут люди, Саймон встает перед друзьями. Шепчет торопливо, срываясь на сипение, - Он сейчас готов сорваться. Нам нужно сыграть его песню, ту самую, помните? - Для них лучше было бы, если бы я оказался серийным убийцей, - говорит Алек в микрофон. Накручивает на руку провод, бьет им по полу. - Вам не понравится эта песня. Вы, попсовые детки, слишком привыкли к чистым звукам. К отглаженным жизням, которые идут на солнечном свету, к тому, что самое страшное, что ждет вас - это кража, или уличное нападение. Вы даже и не знаете... Майя бьет несколько раз по барабанам, прерывая его речь. Арти щурится, притормаживает перед ними, готовится возразить, но Курт останавливает его нервным жестом. - Ему нужен кто-то, кто не я. Не гей, не слабак, разочаровывающий его каждым словом. Под рёв электрогитары Алек кричит в микрофон о том, что он мог бы быть лучшей версией себя. Что он мог бы измениться. Но тогда от него самого ничего бы не осталось. Алек не замечает того момента, когда слова кончаются, вместе с воздухом и смыслом жизни. Когда его крепко-крепко обнимает Эллиот, опоздавший на репетицию, Алек лишь хватается за ворот его куртки, украшенный острыми заклепками, так сильно, что на его пальцах выступает кровь.