***
В общем зале было шумно и весело. Собралось много гостей: друзья и несколько коллег из больницы. Муки, стоя в окружении двух симпатичных блондинок с бокалами шампанского в руках, увлечённо рассказывал какую-то забавную историю, отчего гостиную переодически оглашал их звонкий заразительный смех. Лайонел разносил закуски и время от времени разговаривал с каким-то парнем в солидном костюме, по виду — доктором. Дерматолог или косметолог, Айра не помнил. Доктор был молодой, ему ещё не было тридцати. Или уже было? Айра пригляделся получше и пригубил глоток из своего бокала. Он знал, что Лайонел говорит с ним о пациентках, о том, сколько нынче платят специалистам-«кожникам» и какие в больницах сейчас расценки за косметические услуги. Лайонел всегда был таким: интересовался окружающими его людьми и миром. Айра в глубине души думал, что ему бы следовало пойти учиться на психолога — у него получится. Лайонел отлично умел выслушивать остальных. Гостиная пропахла мандаринами. Горстки шкурок от них маленькими рыжими костерками вспыхивали по всем поверхностям столов. Гости продолжали пить шампанское, пробовать холодные закуски и мило беседовать друг с другом в разных углах комнаты. Айра, прислонившись к стене, молча наблюдал за живыми людьми. (На мёртвых он во время своей практики в интернатуре уже насмотрелся). Отпив ещё глоток от шампанского, он перевёл взгляд на компанию мужчин, стоявших у окна поодаль. Совсем недавно среди них был Эрик, и они громко смеялись, перекрывая хохотом тех нарядных цыпочек в вечерних платьях, что обступили Муки. А теперь Эрика не было, и компания откровенно скучала. Айра отставил бокал на стол и незаметно удалился....
В крайней от входа комнате было темно, горела только настольная лампа. Обычно здесь спал Муки, но сейчас из его кровати сделали свалку вещей: так как прихожая у ребят была довольно маленькой, а гардеробного шкафа не было вовсе, всю верхнюю одежду гостей было решено перенести в эту комнату и грудой свалить на кровать. Здесь же стояла обувь. Эрик сидел возле стола с лампой, спиной к Айре, и Айре пришлось легонько постучать костяшками пальцев по двери, чтобы привлечь его внимание и сообщить ему о своём присутствии. — Что ты здесь делаешь? — Эрик улыбнулся, обернувшись. — То же самое я хотел спросить у тебя. Айра неспешно вошёл в комнату. — Ребята вовсю развлекаются. — Ага, — согласился Эрик пространно и вновь отвернулся. Айра подошёл к нему. — Извини. — Мужчина смутился. — У меня было две смены в больнице. Я так устал, что у меня нет сил даже на выпивку. — Он снова виновато улыбнулся. — Если хочешь, я могу принести тебе что-нибудь поесть из кухни. — В голосе Айры послышались нотки заботы. — Не нужно, спасибо. Я просто... посижу здесь немного, пока гости не разойдутся. Айра пожал плечами, словно говоря, что всё нормально и в этом нет ничего такого. — Не против компании? — спросил он и, не дожидаясь ответа, уселся на край кровати, чуть отодвинув в сторону груду сваленных друг на друга зимних пальто. Эрик примостился рядом, покинув облюбованный им стул. Какое-то время они просто сидели молча, прислонившись друг к дружке. — Ты не хочешь рассказать, что случилось? — хрипловатым голосом негромко спросил Айра. — Всё в порядке, Айра. Я правда просто устал. Эрик наклонился и лёг к нему на колени. Айра машинально убрал руки только для того, чтобы затем снова вернуть их на место — на этот раз поверх тела Эрика. От Эрика шло тепло. Свитер, в который он был одет, на ощупь казался одновременно мягким и колючим, и Айра про себя задавался вопросом, как такое может быть, пока неуклюже гладил его рукой. — Как там на улице? — сонно спросил Эрик просто чтобы поддержать разговор. — Снежно, — ответил Айра и тотчас полез в карман за телефоном, желая посмотреть прогноз погоды на вечер. В полутьме комнаты ярко вспыхнул и снова погас сенсорный экран, сменилась неоновая заставка. Айра пролистал пальцем новостные сводки, посмотрел погоду, проверил входящие на почту в соцсетях, а затем немного позалипал на фотки, сделанные из летнего отпуска: они с Эриком ездили в бунгало к его родителям, чтобы порыбачить на озере и покататься на катере, а заодно брали Рокки с собой. С разрешения Муки, конечно же, так как последний весь свой отпуск провалялся в постели, в квартире с зашторенными окнами, протусив весь месяц на вечеринках в местных клубах и заливаясь крепкими напитками до самого утра. Лайонел уезжал навещать свою бабушку. Никто точно не знал, где она живёт и сколько ей лет, но подвиг все оценили. Листая снимки, Айра остановился на одном. На нём Эрик сидел в носовой части лодки и смеялся, нахлобучивая на Рокки пляжную панамку. Мопс выглядел равнодушным, а Эрик — безнадёжно счастливым. В кадр также попали волосатые ноги Айры в гавайских шортах — он был на вёслах. В тот день они с Эриком взяли лодку у его родителей и решили немного «побороздить» местное устье реки. Айра плохо спал всю ночь, так как в деревянном доме его довольно быстро закусали комары, и не помогал ни репеллент, ни спрей, ни долбанный «Фумитокс», от которого было больше запаха, чем пользы. Уже в полпятого утра он, недовольный и невыспавшийся, показался в обнимку с подушкой на балконе, где Эрик варил кофе с утра, бодрый как никогда. Айра тогда весь день только и делал что ворчал, а Эрик смеялся по поводу и без, много шутил, часто целовал его и сам раскладывал вещи по рюкзакам. А вечером он, смеясь, фотографировал Айру на веранде в латексном купальном трико и шляпе, с охладительным напитком в руке и Рокки под мышкой. Этот снимок у Айры был любимым. Особенно из-за морды Рокки. — Ты помнишь, как мы чуть было не перевернулись в лодке и не утонули, когда Рокки перевесился через корму, чтобы поймать высунувшееся из-под воды весло лапой? — Айра хрипло рассмеялся. Эрик не ответил. Он спал. За бледными подрагивающими веками скопился сон. Айра крепче обнял его одной рукой, а другую положил поверх его головы, едва ощутимо и осторожно касаясь его мягких волос и нежно перебирая их пальцами. Ему нравилась эта искусственная седина, которую Эрик создавал при окрашивании. Такой приятный серебристый оттенок. Эрику он шёл. Эрик смеялся и говорил, что это потому, что ему сорок. Дескать, после сорока седина всем к лицу. Вот уж неправда. Айра видел одного пожилого джентльмена у них в больнице, которому окрашивание «под седину» не шло от слова совсем. Выходит, всё-таки не все мужчины после сорока могут «седеть» красиво. Он посмотрел на ресницы Эрика, на его умиротворённое во сне лицо, и ощутил его глубокое, ровное дыхание, которое, казалось, успокаивало его самого. “Знаешь... я ведь до того, как встретить тебя, думал, что всё...” — вспомнил он слова Эрика, которые прозвучали лишь однажды. — “Ну, что для меня больше надежды нет. В моём возрасте люди или уже семейные, или вечно встречающиеся. А моё время вроде как ушло...” “Не говори так”, — возмутился Айра. “Но это правда, — улыбнулся Эрик. — Можно встретить кого-то на одну ночь, Айра. Это несложно. Но чтобы на годы... Когда ты становишься старше, времени остаётся всё меньше, и оттого это всё чаще напоминает лотерею. Мне повезло, я счастливый. Я выиграл тебя.” Айра вновь взглянул на лицо Эрика. В коридоре послышались радостные и не вполне трезвые приподнятые голоса. Через секунду в комнату ввалился Муки: — Послушай, Айра, мы тут решили дружно двинуть в центр города на салют и... Ой! Он запнулся, глядя на спящего Эрика и сердитое лицо Айры, на коленях у которого тот спал. — Прости, — шёпотом извинился он и тут же продолжил: — Короче, мы топаем в город смотреть фейерверк. Ты с нами? — А похоже, что я куда-то иду? — Не сердись, — с улыбкой ответил Муки. — Можешь переложить его на мою кровать, я всё равно не планирую возвращаться до утра. — Всё нормально, — отозвался Айра. — Я посижу с ним. Идите, веселитесь. — Точно? Собирая в охапку чужие пальто, Муки спросил это только для того, чтобы удостовериться, что Айра не против. — Точно, — вздохнул Айра. — Ну как хочешь. Взяв с собой ещё парочку случайно подвернувшихся под ноги женских сапог, он кинул напоследок: — Скажу Лайонелу, чтобы он пришёл за оставшейся частью. Хорошо вам двоим провести время! Айра проводил его красноречивым взглядом. Спустя ещё полчаса входная дверь за гостями, наконец-то, закрылась, и во всём доме стало тихо....
Эрик проснулся в середине ночи и первое время не мог понять, где он. Ему снились какие-то бланки, перелёты, люди, медицинские карточки. Он поднял голову. Айра крепко спал. Облокотившись на подушки, из которых соорудил себе некое подобие мягкой «подпорки». За приподнятыми жалюзи шёл снег. Эрик мягко поднялся и неслышно подошёл к окну. В доме стояла густая и плотная тишина, какая бывает лишь в часы снега. Вещи гостей исчезли, как и сами гости. Снег медленно падал густыми хлопьями, точно комья сахарной ваты, и так же тихо ложился на землю, устилая деревья, дома, крыши машин и парковки вокруг. Айра дёрнулся во сне и приоткрыл один глаз. — Который час? — хрипло спросил он, глядя в спину Эрику, стоящему у окна. — Три пятнадцать, — негромко ответил Эрик, бросив беглый взгляд на ручные часы. — Почти утро. Айра сонно потёр рукой слипающиеся глаза. — Снег пошёл? — Угу. Эрик смотрел в окно не отрываясь несколько минут, а затем тихо сказал: — С новым годом, Айра. Его слова утонули в тишине падающего за окном снега. Айра вновь провалился в глубокий сон.