Грифон и терновник

Глава 2. Обычный день

Открыв глаза, я тут же снова их зажмурил. Яркий солнечный луч пробился через неплотно задернутый полог кровати и упал мне прямо на лицо. В комнате было тихо, только снаружи, откуда-то издалека, доносилось тихое чириканье. Неужели проспал?! Я резко вскочил, запутавшись в простынях и пологе. В комнате и правда никого не было. Чей-то серый носок валялся почти у самой двери, кровати тройки Коннери были смяты, пижамы разбросаны. Кровати Уизли и Вуда аккуратно заправлены, а пижамы – сложены. Черт, я проспал завтрак! Наспех одевшись и пригладив волосы, я закинул в сумку первые попавшиеся под руку учебники и выбежал из спальни, прижимая к груди блокнот. И как такое могло со мной случиться? Еще и зельеварение первым уроком! Плакали мои «превосходно» на СОВ и изучение зелий на уровне ЖАБА, разорви меня дракон! Я мчался по пустым коридорам, пробегая мимо классов, откуда обрывками доносились голоса. Вот профессор МакГонагалл в своей обычной сухой манере вещает что-то первокурсникам. А этажом ниже в темном и душном кабинете, откуда всегда пахнет чесноком и еще чем-то непонятно неприятным, профессор Квиррелл пытается что-то сказать, но не может побороть внезапный приступ заикания, а четверокурсники тихо хихикают. – Доброе утро, миссис Норрис! – заметив кошку у самой лестницы, ведущей в подземелья, я остановился. Даже опоздание к Снеггу не могло удержать меня от этого. – Как прошло Ваше лето? Я присел на корточки и протянул руку, так что кошка сразу подбежала ко мне и подставила спину под ласку. Ее хриплый мявк заставил меня улыбнуться. Ну, хоть кто-то рад моему возвращению в стены замка. Покопавшись немного в сумке, я достал завернутую в салфетку куриную ножку, которую стащил вчера с пира как раз на такой случай. Миссис Норрис благодарно лизнула мою руку и, зажав ножку в зубах, поспешила проскочить наверх. Я прислушался и различил эхо шагов, доносившееся с противоположного конца коридора. Понятно, сюда шел Филч. В подземелье было темно и пахло плесенью и дождевыми червями. Услышав скрип двери, профессор Снегг бросил на меня презрительный взгляд и лишь едва заметно кивнул на мое обычное место почти у самых дверей, а затем, взяв со своего стола пергамент, небрежно бросил его передо мной. Тест! Пресвятые Мерлиновы кальсоны, я умудрился проспать не просто зелья, а тест по зельям! Если я не напишу его идеально, мою жизнь обольют кровью единорога, в этот-то раз Снегг точно не забудет про меня. Из поля памяти и внимания Снегга я ускользал точно так же, как от всех остальных обитателей земного шара, но зелья были моей страстью, и потому здесь я старался все делать безукоризненно. Еще я подозревал, что по какой-то причине Снегг признал мой талант к зельям, а значит, то, что такой дар уплыл от него в Гриффиндор, должно было его злить, однако утверждать подобное было бы лишней самоуверенностью. Видимо, из-за таких противоречий Снегг и невзлюбил меня буквально с первого урока. Конечно, когда вспоминал о моем существовании. Даже на самые безупречные мои работы профессор царапал в журнале «П» нехотя, стиснув зубы. При этом по его лицу всегда пробегала судорога, будто он вскрывал гноящуюся язву у тролля на заднице. Я же старался всегда хорошо выполнять задания, чтобы не давать его памяти и наблюдательности крючков, которые удержали бы меня в его поле зрения дольше, чем нужно для проверки задания и проставления оценки, и позволили бы испортить мне жизнь. Я сел за парту, достал перо, положил на край стола блокнот и взял в руки пергамент с тестом. Так, посмотрим, что тут у нас… Асфодель («Он же златоцветник», – мелькнуло в голове), в противоположность ему – аконит, усыпляющие зелья и зелья, вводящие в кому, пробуждающие зелья… Стоп. Да я же читал об этом только вчера, в поезде! Я облегченно выдохнул и склонился над пергаментом, сразу начав писать подробные ответы. …Поймав на себе краткий взгляд прищуренных черных глаз Снегга, я положил свиток со своим тестом ему на стол и вышел из подземелья. – Снегг с каждым годом звереет все больше! Дать тест на первом же уроке – ну надо ведь быть таким мерзким! – разумеется, мои однокурсники были недовольны. – Что ты написала в вопросе про асфодель, Марта?.. – Ох, я не прикасалась к книгам все лето, так что не уверена, что ответила правильно на некоторые вопросы… Группа сокурсников во главе с Себастьяном обогнала меня. Я поправил сумку на плече и пошел следом за ними на урок заклинаний. Без особого, впрочем, энтузиазма… Олливандер заверял меня: «Палочка, несомненно, выбрала Вас, юноша!» – когда запаковывал и отдавал мне орешниковую волшебную палочку, но я всегда лелеял в душе надежду, что старик ошибся и палочка мне не подходит. Иное означало бы, что я совершенный профан в заклинаниях. Хотя кто сказал, что это не может быть правдой. Профессор Флитвик всегда с благосклонным сожалением относился к результатам моих попыток постичь науку колдовства. Впрочем, помнил ли он мое имя? – Отлично, мистер Гриффинспайр! Десять очков Слизерину! Превосходное исполнение Связывающего заклинания! Я поднял голову от своего блокнота. Ну, конечно, замечательный Гриффинспайр, ученик Слизерина с гриффиндорской фамилией. Заработал своему факультету очередные очки, просто помахав своей палочкой перед носом простофили Люка, который теперь растянулся на полу и барахтался, словно гусеница. Что ж, вечером в спальне Себастьян, Брайан и Люк снова будут перемывать косточки этому блестяще владеющему магией слизеринцу. Может, мне навестить Хагрида, чтобы не выслушивать их дурацкие сплетни?.. Девчонки обоих факультетов столпились в одну большую пышущую обожанием кучу. Я невольно поморщился. Наверное, хорошо быть популярным и успешным в такой эффектной области, как заклинания. Девушки пускают слюнки, когда ты просто проходишь мимо по коридору, у тебя куча друзей и ты не вздрагиваешь каждый раз, когда кто-то произносит твое имя. А кого впечатлит идеально сваренное зелье пробуждения? «Эй, Ноа, зависть – чувство, не достойное ученого», – попенял я сам себе и снова углубился в свои записи. Как всегда, мне не досталось партнера для практики, а профессор Флитвик просто забыл обо мне. Все же порой моя незаметность играла мне на руку. Во всем есть свои плюсы. За обедом ко мне прилетел Мартин. Разумеется, никакого письма при нем не было, ведь даже если бы мои родители вспомнили, что неплохо было бы написать сыну, почта обычно прибывает по утрам, а завтрак я проспал. Сыч уселся на край моего бокала с тыквенным соком и с удовольствием принялся поедать предлагаемые ему кусочки мяса и картошки. Я подумал, что он был бы счастлив, если бы я подкинул ему работенку в виде письма родителям, но писать было особо нечего, и не только потому, что сегодня был лишь первый учебный день. «Мам, пап, привет. Я в Хогвартсе, добрался хорошо. Скоро собираюсь приступить к своим экспериментам. Снегг корчит кривые рожи, а Флитвик, как обычно, забывает про мое существование. Кстати, в этом году в Хогвартс приехал Гарри Поттер. Хотя, конечно, вы не знаете, кто это. Надеюсь, у вас все хорошо. Ноа», – вот и все, что я мог бы им написать. Я поймал себя на том, что уже долгое время кручу на вилке кусок бифштекса, наблюдая за стайкой девчонок, что толпились вокруг Гриффинспайра. Их восторженный визг можно было услышать даже с места на другом конце зала, где сидел я. Гриффинспайр сделал в воздухе замысловатый пируэт волшебной палочкой и подарил появившийся после этого цветок лилии Эйлин Салливан, четверокурснице из Когтеврана, которая тут же густо покраснела и чуть было не свалилась в обморок. – Жалкий выпендрежник, – услышал я язвительное замечание Себастьяна, что сидел через несколько свободных мест от меня. С удивлением я обнаружил, что согласен с ним. Я скормил еще кусочек картошки Мартину и по тому, как он икнул, выпучив глаза, понял, что слегка переборщил с угощением. Я погладил сыча пальцем по клюву и велел лететь в совятню. Впереди ждал еще сдвоенный урок защиты от темных искусств… Я твердо решил вечером навестить Хагрида, иначе этот день было не спасти. Когда над замком сгустились сумерки, я вышел из главных дверей и направился по лужайке в сторону хижины Хагрида. Вечер был теплым, легкий ветерок развевал полы моей школьной мантии, а сумка, в которой тихо бряцали металлические детали для мотоцикла Хагрида, приятно оттягивала плечо. Я решил повременить со своими экспериментами, поскольку собрал еще не все необходимые ингредиенты, да и расчеты еще были далеки от хотя бы промежуточного завершения. Следовало заняться именно этим прежде, чем приступать к практике, чтобы свести к минимуму возможные ошибки и побочные эффекты. Так что в тот момент в голове была приятная пустота. Я даже подумал о том, чтобы завернуть в Запретный лес поздороваться с кентаврами, но отмел эту идею – не на такой уж короткой ноге мы с ними были, чтобы я мог просто заявиться к ним пожелать доброго вечера, потому что у меня хорошее настроение. Постучав в дверь хижины лесничего, я услышал тяжелые шаги и громовой бас Хагрида: «Сейчас-сейчас, кто это там так поздно?». – Привет, Хагрид, – когда дверь распахнулась, я улыбнулся и переступил с ноги на ногу. – О, Ноа, привет! Заходи, чайник как раз закипел. Великан улыбнулся мне, хотя его улыбку скрыла густая борода, и отошел вглубь хижины. Огромный фартук в цветочек, украшавший его грудь, на руках – варежки-прихватки ярко-зеленого цвета. Хагрид не изменился с весны. Я прошел в хижину и уселся за стол, положив сумку себе на колени. Клык тут же подошел ко мне и лизнул руки, но внезапно расчихался и с обиженным видом вернулся на свою подстилку. Точно, на защите от Темных искусств мы снова работали с чесноком для отпугивания вампиров, так что мои руки, должно быть, пропахли им. – Как провел лето, Хагрид? Я, кстати, добыл детали, про которые ты говорил. Я вывалил из сумки на стол шестеренки и какие-то механизмы, с грохотом рассыпавшиеся по столешнице. Детали мне помог достать отец, работавший в автосервисе в пригороде Лондона. Мне самому больше нравилась электроника, чем механика, однако в машинах я немного понимал и был уверен, что правильно запомнил инструкции Хагрида и что отец подобрал нужные комплектующие. Правда, если учесть, что отец редко вспоминал о том, что у него есть сын, довольно странно было наблюдать за его разочарованием, когда я сообщил, что не собираюсь сам идти по его стопам, а детали нужны для друга… Друга? Именно так я назвал Хагрида, когда объяснялся с отцом. Да, пожалуй, Хагрид единственный, кого я мог бы назвать своим другом, более или менее. – А-а-а, спасибо, Ноа! – пробасил великан и хлопнул меня по плечу, так что я чуть не ткнулся носом в стол. – Как раз то, что нужно. Ох уж эти магловские механизмы, Мерлин панталоны растеряет, пока разберется, как что чинить. Надо бы попросить помощи у Артура Уизли, да я все забываю чевой-то. Хагрид глухо хохотнул и убрал промасленные шестеренки со стола, вместо них поставив громадные кружки с чаем, от которого шел пар, и тарелку с печеньем. Зная не понаслышке стряпню Хагрида, я взял одно печенье, но есть не стал, а незаметно убрал в сумку. – Как сам-то, а? Хорошо лето провел? Не скучно тебе было с книжками твоими? – спросил Хагрид, убирая слюнявую морду Клыка со своих колен. В который раз я с удивлением и благодарностью заметил в глазах великана неподдельный интерес. И ничего не смог с собой поделать, когда мне столь любезно предложили поговорить, особенно обо мне. – Неплохо. Я много магловской литературы читал, а еще изучал разные зелья. Несколько раз ездил в Лондон за книгами, батарейками и канифолью, в Косой переулок тоже. А мама даже как-то раз вспомнила, что я существую, и пыталась познакомить меня с соседской девушкой, семья которой переехала в наш район весной, но что-то не заладилось… Ничего удивительного. – Не переживай так, парень. Каждому на роду свое написано. Тебе, вон, голова светлая дана, так вот и не зачерни ее всякими шуры-мурами, покуда время твое не пришло и человек подходящий не нашелся! – Хагрид тепло улыбнулся и снова хотел хлопнуть меня по плечу, но я вовремя поднес ко рту свою кружку, и он так и застыл на пару секунд с поднятой рукой. – Я слышал, Гарри Поттер теперь тоже в Хогвартсе, – сказал я как бы невзначай через пару минут. – Да, Гарри приехал! Из него выйдет отменный волшебник, говорю тебе. А учителя наши ему помогут в этом. Главное, чтобы он не влипал в неприятности, как, бывало, отец его в юности, – Хагрид рассмеялся, аж ложки забренчали о края кружек. Я тоже невольно улыбнулся. Черт, про меня бы так кто сказал – отменный зельеварец! «Мечтать не вредно, вредно мечтать, не двигаясь к мечте», – тут же зазвучал в моей голове звонкий голос сестры, и я утихомирил свою зависть. – Кажется, он уже успел нажить себе врагов среди слизеринцев, – заметил я, вспомнив невольно подслушанный в поезде разговор предводителя горилл Драко с его друзьями. – Разве? Кажется, Хагрид пока ничего об этом не знал. Или не воспринимал всерьез. Да и, может, ничего серьезного тут не было. Гриффиндорцы и слизеринцы никогда не дружили, так сложилось исторически, dixi. Мы с Хагридом поболтали еще немного. Я узнал о том, как родственники Гарри Поттера пытались помешать ему попасть в Хогвартс и как Хагрид самолично забрал его от них. Игла зависти снова кольнула меня в грудь, ведь я в свое время в одиночку добирался до Хогвартса и никто мне ничего не рассказывал, а ведь мне тоже было всего одиннадцать и я рос таким же маглом, как и Поттер. Мне просто пришло письмо от Дамблдора, а потом еще одно, когда мама выбросила первое, не поверив написанному. Потом мне дали денег и отправили в одиночку искать Косой переулок, как говорилось в письме, где старик Том из «Дырявого котла» довольно расплывчато объяснил мне, как попасть на волшебную улицу и найти там банк, чтобы обменять мои магловские деньги. Когда же пришло время отправляться в Хогвартс, я сам нашел платформу 9 и 3/4, проследив на вокзале за незнакомым семейством магов. А вот к Гарри Поттеру послали в сопровождающие Хагрида, который все ему объяснил и показал. Кажется, сам Хагрид испытывал к Поттеру какую-то особую привязанность, сродни отеческой. Конечно, мы не были с лесничим такими уж близкими друзьями, но все же было немного обидно. Пора бы уже привыкнуть к такому, но нет. Надежда каждый раз жалко теплилась в моей груди и тоскливо сдувалась, встречаясь с реальностью. Я вернулся в спальню с полной сумкой хагридова печенья. В Общей гостиной еще корпел над учебниками Перси, а Себастьян что-то вещал своим друзьям, оживленно жестикулируя. Мельком я услышал фамилию Гриффинспайр. Что ж, как я и предполагал, они перемывали косточки Киарану. Интересно, как долго они могут заниматься подобной ерундой? Я сложил в сумку необходимые книги и, выбравшись из башни через портрет Полной Дамы, уже мирно посапывавшей, направился на второй этаж к натюрморту с фруктами. Спать не хотелось, равно как слушать бубнеж Себастьяна и Ко, а вот домовики всегда были рады гостям. В школьной кухне было тепло, уютно и вкусно пахло, а профессорам не пришло бы в голову искать не спящих учеников именно там, так что я мог спокойно работать над своими вычислениями, не боясь быть пойманным за шкирку. Пузырек с травами, которые я заваривал для стимуляции мозговых процессов, лежал в кармане мантии. Я планировал использовать отвар и для своих экспериментов, но эти травы легко можно было купить в аптеке Хогсмида, и потому я мог себе позволить потратить их и на что-то менее важное. Я просидел на кухне до самого утра. От работы меня отвлекли домовики, которые начали возвращаться с ночной уборки. Я обвел слезящимися глазами зал кухни, где уже начиналась утренняя возня маленьких эльфов, потянулся и зевнул. Похоже, ложиться спать было уже поздно. Впрочем, сдвоенная история магии первым уроком как нельзя лучше подходила для этих целей.