Грифон и терновник

Глава 11. Прощание

Несколько последующих недель прошли в судорожной подготовке к экзаменам, бессонных ночах, тренировках с волшебными палочками и занятиях по зельям с Киараном, тотальной нервозности (я думал, что лишусь ушей – настолько сильно они постоянно чесались от волнения). Несколько раз во время экзаменов преподаватели снова про меня забывали, но мне как-то удавалось привлекать их внимание и завершать испытания как полагается. Изредка, когда график совпадал, я исподтишка наблюдал за тем, как сдает экзамены Киаран: чего и следовало ожидать, защиту от Темных искусств он сдал безупречно, как и заклинания; еще вместе мы сдавали зелья, и хотя результат его был далек от идеала, справился слизеринец вполне сносно. Я даже ощутил что-то вроде гордости за него, ведь я видел, как он старался на наших совместных занятиях. Ну, и еще мне, пожалуй, была лестна мысль, что именно благодаря мне он настолько продвинулся в зельях, что даже экзаменатор одобрительно похлопал его по плечу. Я же, на свой сугубо мрачный взгляд, провалил все, что можно было провалить: мое заклинание защиты от красных колпаков вышло слишком слабым, но колпак так напугался зеленых искр на конце моей палочки, что бросился наутек, врезался в дверь и вырубил сам себя, – к счастью, экзаменатор счел это достаточным; мое Оглушающее заклятие, хоть и отбросило немного назад поставленного мне в пару Брайана (его озадаченное лицо при виде меня нужно было сфотографировать – он явно силился вспомнить, где меня видел, но не мог), но не оглушило его; у моей серой крысы после заклинания трансфигурации вместо хвоста осталась ручка от сахарницы; на травологии я разнервничался, напрочь забыв, каковы особенности выращивания и ухода за Самоудобряющимися кустарниками, и чуть было не ляпнул, что они любят кучковаться, но по удивленному взгляду профессора Стебль понял ошибку и исправился; а во время зелий я чуть не помешал свой Умиротворяющий бальзам четыре раза вместо трех, что могло привести к полной катастрофе. К тому моменту, как экзамены закончились, мне стало казаться, что я не облажался только на уходе за магическими существами, потому что смог практически сходу отличить нарла от ежа с помощью блюдца с молоком. Однако кто бы мог подумать, что к концу года, пока все мы сдавали экзамены, Гарри Поттер ввяжется в совершенно безумное предприятие и сразится с Тем-Кого-Нельзя-Называть за философский камень?! Кто бы вообще мог подумать, что столь могущественный и опасный магический артефакт хранится в Хогвартсе? И мог ли кто-то предполагать, что Квиррелл – странный заикающийся человек в фиолетовом тюрбане, от которого несло как от чесночницы, – окажется слугой Сами-Знаете-Кого! Вся школа гудела об этом событии, не переставая. Я так устал от кутерьмы, от страха и сплетен (самый великий Темный маг современности умудрился пробраться в Хогвартс под носом у учителей и попытался похитить философский камень – тут есть от чего поволноваться, особенно если учесть, как Сами-Знаете-Кто относился к маглорожденным вроде меня), в конце концов, от самих экзаменов и от необходимости бегать в Выручай-комнату прежде, чем пойти на встречу с Киараном, где мы только и делали, что отрабатывали различные заклинания и зубрили составы зелий, что в день отъезда из Хогвартса я проснулся уже уставшим и абсолютно разбитым. И все же я заставил себя встать с постели, привести себя в порядок и еще до завтрака снова отправиться в Выручай-комнату, потому что Киаран вчера попросил о встрече. Я опасался, что он захочет снова поцеловать Нору перед столь долгим расставанием или сделает что-нибудь столь же пугающее, но все-таки мне тоже хотелось с ним попрощаться. Я стоял в коридоре восьмого этажа возле рыцарских доспехов, которые весь год позволяли нам с Киараном обмениваться записками, и ждал парня. На этаже было пусто, так как студенты завтракали в Большом зале, пользуясь последней возможностью пообщаться с друзьями в стенах замка и насладиться потрясающей школьной стряпней, а не заглатывать ее в спешке перед очередным экзаменом. Из окон на пол падали яркие пучки света, невыносимо поблескивая в металле рыцарских лат, и мелкие пылинки кружились в лучах солнца, подобно крохотным мотылькам. Уже через несколько часов мне придется на целых два с половиной долгих месяца расстаться с замком, с моей лабораторией, с уроками и – самое главное – с моим новообретенным другом, и все же настроение у меня было приподнятое. – Знаешь, душа моя, тебе очень идет улыбка, – мягкий шепот Киарана раздался над самым моим ухом, так что я даже подпрыгнул. – Прости, что напугал. – Умеешь же быть тихим, когда хочешь, – смутившись, буркнул я, вспоминая наш последний поход на лесную поляну и то, каким неуклюжим медведем слизеринец пробирался по лесу. – В помещении это не так трудно, но тебя мне все равно не превзойти, – Киаран улыбнулся. Выглядел он уставшим, как, должно быть, и я, но не таким болезненным, как зимой после нашей размолвки. Его отросшие уже почти до лопаток волосы были собраны в аккуратный хвост, а белая рубашка под безукоризненной черной мантией – идеально отглажена. Только сейчас я заметил, что руки его сложены за спиной, как будто что-то прячут. Киаран проследил за направлением моего взгляда, улыбка его стала еще шире, и он протянул мне небольшой прямоугольный сверток, перевязанный обычной бечевкой. – Что это? – я осторожно взял сверток в руки и отметил про себя, что он довольно легкий – вряд ли книга. Других идей, что это еще могло быть, у меня не было. – Небольшой подарок перед нашим расставанием на лето, – Киаран выжидательно смотрел на меня, слегка наклонив голову набок, и мне не оставалось ничего другого, кроме как вскрыть обертку. Под ней оказалась небольшая книжица в плотном темно-зеленом переплете из драконьей кожи, ее чешуйки матово поблескивали в солнечном свете. Выглядела книжица новой. Я открыл ее и пролистал несколько страниц, но они оказались пустыми. Тогда я перевернул книгу – возможно, сзади на обложке есть что-то, что прояснит ситуацию? – и увидел мелкие, тисненые серебром буквы: «Нора». Я поднял на Киарана недоумевающий взгляд. – Я заметил, что твой любимый блокнот для заметок и рисования уже порядком истрепался, – просто сказал Киаран. – А этот я заколдовал. Он никогда не закончится, сколько страниц ни вырывай, и не потеряется. Несколько секунд я молча разглядывал чешуйки на обложке подарка, поглаживая большим пальцем шероховатые буквы, а потом просто обнял парня. – Спасибо. Да, подобные ситуации все еще выбивали меня из равновесия, но за этот год я не пребывал в равновесии ни дня, а потому уже даже устал постоянно биться в панике и как-то смирился с тем, что с появлением Киарана в моей жизни так будет всегда, а значит, никаких нервов мне не хватит, если буду каждый раз тратить силы на страх и удивление. Я все еще не знал, каких именно реакций от меня ждал сам Киаран, но в такие моменты старался вести себя, как хотел бы, чтобы реагировали на меня в схожих обстоятельствах. Это давалось с трудом и не без душевных мук и сомнений, но я действительно пытался поменяться в лучшую, как мне казалось, сторону. – Прости, я тебе подарка не приготовила, даже не подумала об этом, – сказал я, наконец отстранившись от парня и прижимая блокнот к груди. – Но все-таки ты можешь подарить мне кое-что. Только я подумал было, что начал понемногу справляться с выбивающими из колеи ситуациями, как паника снова облизнула мне загривок и пощекотала уши неприятным зудом. Естественно, конечно, разумеется, я подумал о том, что Киаран хочет поцеловать Нору. Должно быть, ужас отразился на моем лице, потому что Киаран вдруг рассмеялся и щелкнул меня по носу. – Не бойся, бусинка. Ведь я обещал, что не буду давить на тебя, а разве я когда-нибудь нарушал свои обещания? – Тогда о чем ты? – я насупился. Пресвятая борода Мерлина, да когда уже я научусь хоть что-то понимать в этом человеке! – О том, что ты можешь дать мне свой домашний адрес, чтобы мы могли обмениваться письмами во время каникул, душа моя. И ни о чем больше, – парень широко улыбался, а у меня с души будто дракон сполз. – О… м-да, извини. После экзаменов нервишки еще шалят, – я неловко засмеялся. Достав один из подаренных Киараном на Рождество карандашей, который повсюду носил с собой вместе со старым блокнотом, я как можно разборчивее записал адрес на странице из нового блокнота, а затем вырвал ее и протянул слизеринцу. Тот взял листок в руки, мельком взглянув на написанное, аккуратно сложил его и убрал во внутренний карман мантии. – Ну вот. Я напишу тебе, как только смогу, душа моя. Я нахмурился. Что значит – как только смогу? Разве это не ты только что выпрашивал у меня адрес, чтобы обмениваться письмами? Что это за «как только смогу», сколько будет длиться это «как только смогу»? – Ты будешь чем-то сильно занят? – я старался как можно тщательнее подобрать слова, чтобы не показаться ревнивой сукой или капризной занудой. – Не то чтобы, просто мы с родителями едем в путешествие по Европе. В прошлом году мы ездили на побережье Средиземного моря, на Рождество они побывали в Испании, а теперь хотят покататься по Скандинавии. И вновь я почувствовал, как с души сползает, скребя лапками в попытке зацепиться, дракон. – Вот как. В таком случае желаю приятного путешествия! – мое пожелание было совершенно искренним, и для пущей убедительности я широко улыбнулся. – Благодарю. Что ж, душа моя, я вынужден покинуть тебя, так как вчерашний я повел себя как последний болван и не собрал чемодан. Постарайся не сильно накручивать себя по пустякам, пока меня не будет рядом, хорошо? Я обязательно напишу тебе, не сомневайся, – Киаран крепко обнял меня и прижался губами к макушке, и я заключил его в объятия в ответ. Так мы простояли довольно долго, и я успел пропитаться его запахом – что-то цитрусовое в сочетании с легким сосновым духом и еле заметными нотками щекочущего ноздри эвкалипта. Приятный запах, он всегда мне нравился. Когда Киаран разжал руки и удалился своей немного пружинящей походкой, я еще несколько минут смотрел ему вслед, прижимая к груди его подарок и думая о том, что очень сильно буду ждать его письма.