Грифон и терновник

Глава 5. Новые знакомства

Вечером воскресенья мы с Киараном стояли на пороге хижины Хагрида, и я собирался с духом, чтобы постучать. Будь я один, было бы гораздо проще, потому что переживать приходилось бы только о том, как Хагрид переносит инцидент с Малфоем и гиппогрифом. Но сейчас я нервничал еще и из-за того, как лесничий отнесется к появлению Киарана в его доме. Слизеринец стоял за моей спиной и терпеливо ждал, когда я соберусь с мыслями. Наконец, сделав глубокий вдох, я постучал. Хагрид открыл не сразу, но все же открыл. Выглядел лесничий вполне обычно, разве что уставшим и расстроенным. – Малец Ноа! Здоро́во, проходи… А кто это с тобой? – Хагрид уже хотел отступить, чтобы пропустить меня, но тут его взгляд упал на Киарана, любопытно выглядывавшего из-за моего плеча, и великан нахмурился. – Привет, Хагрид. Это мой друг – Киаран Гриффинспайр. Помнишь, я рассказывал тебе о нем? – я постарался улыбнуться, но вышло кривовато. Мой голос еще не до конца восстановился после стычки с кентаврами, и это, видимо, тоже обеспокоило Хагрида. – Помню, как не помнить. Слизеринец, с которым ты поссорился в том году, – Хагрид бросил на Киарана недобрый взгляд. – А чего хрипишь, парень? – Да так, несчастный случай на заклинаниях, – я почувствовал, как начинают чесаться уши. – Профессор Хагрид, рад знакомству, – видя, что разговор заходит в тупик, Киаран выступил вперед и с дружелюбной улыбкой протянул лесничему руку. Удивившись, Хагрид пожал ее чисто машинально. – Мы слышали о происшествии с гиппогрифом, и Ноа хотел проведать Вас, а я изъявил желание составить ему компанию, потому что Ноа рассказывал, как Вы всегда были добры к нему и помогали. Но, если я нежеланный гость в Вашем доме, я оставлю вас одних, не беспокойтесь. Киаран говорил так ладно и таким мягким и дружелюбным тоном, что Хагрид буквально опешил. Я с надеждой подметил, что великан заколебался. Возможно, он не прогонит нас? Но тут вдруг мимо его ног проскочил Клык и набросился… на Киарана! Сшибив парня с ног, волкодав принялся вылизывать ему лицо и руки, громко дыша и даже подвывая от радости. Мы с Хагридом уставились на эту сцену в полном недоумении. – Э-э-э… а не могли бы вы мне помочь, господа? – попросил Киаран, пытаясь увернуться от новых собачьих ласк, хотя его было уже явно не спасти: мантия перепачкалась землей, а лицо и волосы были основательно обслюнявлены. Хагрид вдруг гулко рассмеялся, подошел к беспомощно барахтавшемуся на земле парню и, схватив Клыка за ошейник, оттащил пса. Вид у Клыка был довольный, будто он только что сгрыз самую вкусную в мире косточку, а вот у Киарана – потрепанный. Слизеринец тяжело поднялся, отряхивая с мантии и волос комья грязи. Я было занервничал, что друг сейчас разозлится и уйдет, но вдруг заметил, что тот и сам тихо посмеивается, поглядывая на Клыка. – Заходите, – Хагрид кивнул нам и ушел в дом. Мы с Киараном переглянулись и вошли внутрь. Оказавшись под крышей, я уже по привычке уселся на покосившийся табурет за столом, а Киаран из вежливости остановился в дверях, с любопытством осматривая обстановку. Хагрид повесил чайник на огонь, повернулся к нам и удивленно обратился к слизеринцу: – Ты чевой-то, парень? Приземляйся где-нибудь, сейчас чай заварю. Хагрид махнул куда-то в сторону стола и стал копаться в буфете. Я с удовольствием подметил легкий румянец и прятавшуюся в густой бороде улыбку великана – похоже, вежливость и уважительное отношение Киарана пришлись ему по душе. Я посмотрел на парня с ободряющей улыбкой, и он сел рядом со мной. Я видел, что ему немного неловко в столь необычном жилище. Когда Хагрид грохнул на стол три огромных кружки, взгляд Киарана вдруг остановился на чем-то за моей спиной. Я обернулся и увидел в углу комнаты растянувшегося на полу гиппогрифа серой в яблоках масти, переходящей в блестящие сизые перья. – И это, парень… Как, говоришь, тебя зовут? – Хагрид снова обратился к Киарану. – Киаран, сэр, – слизеринец перевел взгляд на Хагрида, но по побелевшему шраму на верхней губе я понял, что ему стало неуютно. И я его понимал: гиппогрифы – животные гордые, незнакомцев не любят, а в обстановке маленькой хижины гиппогриф мог дотянуться до нас своими когтями, даже не вставая с места. – Хо, «сэр»! – хохотнул Хагрид. – Вот что, сэркать и выкать будешь профессорам. А раз ты друг Ноа, можешь звать меня просто Хагрид. И давай на «ты», я ж не веду у вас уроки. – Хорошо, Хагрид, благодарю, – Киаран улыбнулся и кивнул. – Хагрид, а нам… можно тут находиться? – поинтересовался я, боязливо кивнув в сторону гиппогрифа. Лесничий бросил быстрый взгляд в угол, и я отчетливо увидел, как его глаза-бусинки наполнились слезами. – Да, ничего… – великан залил кипяток в кружки, подвинул их нам, а сам опустился в свое кресло. – Неохота мне его снаружи держать, да еще на привязи. – Это ведь тот самый гиппогриф, да? Который ранил Малфоя? – спросил Киаран. – Да, Клювокрыл, мой любимец… эх, ежели б я знал, что так выйдет… – Но ты не знал, Хагрид! Никто не мог этого предвидеть. Я уверен, ты все объяснил третьекурсникам, а если кто-то не слушал тебя, то ты в этом не виноват! – с жаром заговорил я и вдруг услышал за спиной тихое квохтанье. Обернувшись, я увидел, что гиппогриф, которого Хагрид назвал Клювокрылом, поднял голову и внимательно смотрел на нас своими ярко-желтыми птичьими глазами. – Ноа прав! Я знаком с Малфоем, и держу пари, он сам виноват. Он никого не уважает, кроме кошелька своего отца, – поддержал меня Киаран, тоже опасливо косясь на Клювокрыла. – Всем известно, что гиппогрифы гордые и опасные существа, наверняка Малфой попросту не слушал твоих наставлений и оскорбил Клювокрыла! И я точно знаю, что с рукой его все в порядке – мадам Помфри вмиг ее залечила, а он ходит и изображает из себя актера погорелого театра! – Киаран даже фыркнул, настолько распалился. А гиппогриф будто понимал, о чем мы говорим, и опустил голову обратно на лапы. Похоже, ему пришлись по душе слова Киарана. – Может, вы и правы, ребятки… – с тяжелым вздохом проговорил Хагрид и хлебнул из кружки. – Только вот эт не помешает Малфою наклеветать на Клюва в комиссию по обезвреживанию. – Он не посмеет! – я даже задохнулся от возмущения. – Посмеет, – вдруг мрачно проговорил Киаран. – С него станется. Но, Хагрид, мы можем помочь! Если дело дойдет до разбирательства, мы можем накопать информации и помочь тебе построить линию защиты. – Вот именно, Хагрид! Я много читал об этом и даже знаю, в каких книгах и отчетах искать. Мы обязательно поможем тебе! – Спасибо, ребятки, – глаза Хагрида вновь увлажнились. Я очень надеялся, что мы смогли его немного подбодрить, тем более что я знал – Гарри Поттер с Роном Уизли и Гермионой Грейнджер тоже дружили с Хагридом и наверняка предлагали ему свою помощь, а значит, нас уже пятеро, причем один слизеринец со связями отца в Министерстве магии. Постарайся мы все вместе, сможем защитить Клювокрыла и Хагрида. Мы просидели у лесничего пару часов, в течение которых у них с Киараном завязался жаркий спор о квиддиче, а потом о том, чем лучше всего кормить шишуг – съедобными или несъедобными вещами. Я же по большей части наблюдал за ними, поскольку много разговаривать мне было запрещено. Однако, когда мы собрались уходить и Киаран вышел на улицу, чтобы напоследок поиграть с Клыком, который в какой-то момент с новым воодушевлением принялся слюнявить ботинки слизеринца, Хагрид отозвал меня в сторонку. – Знаешь, Ноа, что я тебе скажу… – заговорщицким шепотом, который Киаран мог отчетливо слышать, начал лесничий и покосился на юношу, который снова валялся на земле, хохоча и уклоняясь от вездесущего языка волкодава. – Ты откопал действительно редкого зверя. Я очень рад за тебя. Я широко улыбнулся и кивнул. Мой лучший друг был действительно исключительным человеком, и я был счастлив, что мой самый первый в волшебном мире друг это увидел. Подойдя к Киарану, я помог ему выбраться из-под Клыка, который с той же радостной мордой подбежал к ногам Хагрида и провожал нас громким лаем и неистовым вилянием хвоста, а лесничий улыбался и махал нам вслед. – Заходите еще, мальцы! – крикнул он нам вслед, а потом я услышал, как хлопнула дверь его хижины. – Мы обязательно должны ему помочь, – сказал мне Киаран уже в холле перед Большим залом, все еще пытаясь рукавом мантии оттереть с лица слюни Клыка. – Да. Знаешь, я уверен, что Поттер с друзьями уже занимаются этим вопросом, они ведь тоже друзья Хагрида. Я попробую узнать, впятером у нас должно получиться, тем более среди них есть Гермиона Грейнджер – самая умная на курсе. – У меня есть человек поумнее, – хмыкнул Киаран, глядя на меня. Сначала я не понял, о ком он говорит, но когда дошло, я тут же густо покраснел и ткнул его кулаком в плечо, но сразу в отвращении отдернул руку – на ней остались земля и собачья слюна. – Тебе срочно нужно в душ, – буркнул я, вытирая грязь о мантию. – Удивительно, но я подумал о том же, – слизеринец хмыкнул. – Увидимся завтра! И, махнув мне рукой на прощание, убежал в сторону подземелий. Но, как бы Киаран ни был воодушевлен идеей помочь Хагриду, в октябре у него начались тренировки по квиддичу, да и гигантские домашние задания никто не отменял. Я старался сам искать информацию в библиотеке, пока Киаран был на поле, но в одиночку дело у меня продвигалось медленно, да и к Поттеру и Ко я все не решался подойти. Это удручало, но я успокаивал себя тем, что никакого разбирательства и слушания пока не было назначено – я знал, потому что, не имея возможности часто навещать Хагрида, я завел привычку иногда отправлять к нему Мартина с небольшими посланиями, чтобы быть в курсе и поддерживать друга, насколько могу. За всеми заботами я даже и думать не смел о том, чтобы продолжить свои исследования по зельям – мне пришлось бы вообще не спать или обзавестись маховиком времени, использование которых строго ограничивалось Министерством магии. Тот факт, что на меня стал обращать внимание кто-то еще, кроме Киарана, тоже отошел на второй план, хотя я все еще ловил на себе взгляды, в том числе той девушки из Когтеврана – Эмбер, когда заходил в Большой зал или просто шел по коридору. Незадолго до Хэллоуина, в день рождения Киарана, мы ужинали вместе в Большом зале. Утром я вручил ему подарок – правда, немного расстроился, что не стал первым: когда я поймал его в холле, он заявил, что слизеринцы уже его поздравили. И все же я был рад, что смог сделать ему приятное и теперь мы завершали день вместе. Киаран принимал подарки от поклонниц весь день, и настроение у него было приподнятое, но не сейчас. Он только что вернулся с тренировки и был недоволен тем, что Флинт с Малфоем решили устроить Гриффиндору подлянку и в последний момент отказаться от матча, сославшись на ранение Малфоя, чтобы гриффиндорцам пришлось играть с другой командой, к стилю которой они не были бы готовы. Только я подумал, что надо рассказать об этом Оливеру, как рядом со мной за стол села та самая девушка из Когтеврана, с рыжими волосами – Эмбер. Киаран посмотрел на нее с широкой самодовольной улыбкой, а я уткнулся в свой пирог с почками, чтобы не мешать их разговору. – Эмбер, какой приятный сюрприз! Тоже решила поздравить меня с днем рождения? Неожиданно и приятно. – О, так у тебя сегодня день рождения, Киаранчик? Что ж, поздравляю, но я не к тебе. Я вот к этому красавчику, – девушка осадила его, а потом в воздухе повисло молчание. Я спокойно жевал пирог, уже задумавшись о чем-то своем, но вдруг почувствовал на себе взгляды, поднял голову и с удивлением обнаружил, что и Киаран, и Эмбер смотрят на меня. Я проглотил кусок, не дожевав, и спросил: – Вы что-то сказали? Киаран присвистнул, положил подбородок на согнутую в локте руку, явно собираясь повеселиться, и с лукавой улыбкой стал наблюдать. – Сказала, что пришла к тебе, красавчик, – Эмбер легонько чиркнула меня ногтем по носу. Я скосил глаза к ее пальцу, а потом удивленно моргнул. Так, в смысле, это она точно со мной разговаривает? Не перепутала ли с кем? – Ты… ты это мне? – Конечно, тебе, симпатяга. Я Эмбер, а как зовут тебя? – улыбаясь, девушка протянула мне ладонь. – Э-э-э… Ноа, – растерянно моргая, я пожал ее руку. – Знаешь, Ноа, – Эмбер приблизилась ко мне и понизила голос, – у меня есть к тебе разговор, но он не для посторонних ушей. Сможешь как-нибудь улизнуть от своего надоедливого звездного друга, чтобы мы могли поболтать наедине? – она покосилась на Киарана. Совершенно ошеломленный, я беспомощно посмотрел на парня, а он почти трясся от беззвучного смеха – я видел, как вздрагивают его плечи и как сильно он сжимает губы, чтобы не расхохотаться в голос. – Хорошо, – разозленный реакцией друга, я решительно кивнул Эмбер. – Прекрасно, буду ждать тебя в холле, – девушка снова царапнула меня по носу и поднялась на ноги, а потом вдруг повернулась к Киарану. – О, и кстати, Киаранчик, Дженни просила передать тебе вот это! – Эмбер приложила указательный и средний палец сначала к губам, а потом к попе и, изящно вильнув бедрами, вышла из зала. Совершенно сбитый с толку, я провожал взглядом ее спину, а потом повернулся к Киарану, который уже задыхался от смеха и сполз под стол. Друг, называется! Что тут смешного?! – Смотри не задохнись там, – недовольно буркнул я, несильно пнув его ногу под столом, и принялся остервенело тыкать вилкой в пирог, превращая его в месиво. Уняв свой дурацкий истерический смех, Киаран снова сел прямо и посмотрел на меня. В синих глазах все еще блестели искорки веселья. – Пирог-то в чем перед тобой провинился, душа моя? Или ты так внезапно решил проявить свою тщательно скрываемую склонность к насилию? – Ничего я не проявлял, заткнись. – Ну не злись, умоляю. Извини, если обидел тебя, но твое беспомощное растерянное лицо… – Киаран снова хохотнул, и я сердито посмотрел на него. – Прости-прости! Но если бы ты видел себя со стороны, ты бы понял, как забавно это выглядит. – Для тебя-то – конечно. Ты же у нас дамский угодник, – фыркнул я и со звоном бросил вилку на тарелку. – А мне что делать? Чего ей от меня надо? – Она же сказала – поговорить. Может, хочет попросить тебя о репетиторстве по зельям, – парень многозначительно поиграл бровями и снова рассмеялся. Похоже, для него вся эта ситуация и правда была чем-то забавным. – Рад, что смог повеселить тебя под конец твоего дня рождения, дружище, – я раздраженно хлопнул его по плечу и поднялся на ноги, закинув на плечо сумку. – И я искренне тебе за это благодарен, душа моя, – улыбнулся Киаран. – Удачи с Эмбер! Отмахнувшись от него, я направился к выходу из зала. Выйдя в холл, я огляделся и заметил Эмбер на другой стороне. Она стояла, прислонившись к стене, возле поворота на неиспользуемые коридоры первого этажа и накручивала на палец прядь волос – прямо как в первый раз, когда я ее увидел. Я подошел к девушке, чувствуя, что чем ближе подхожу, тем сильнее потеют ладони и чешутся уши. Когда я приблизился вплотную, Эмбер вдруг схватила меня за руку и куда-то потащила. Совершенно сбитый с толку, я послушно плелся за ней и по дороге заметил, что девушка ниже меня примерно на голову и что на каждый мой шаг приходятся два ее. Через минуту мы зашли в тот самый кабинет, где в прошлом году на Валентинов день я невольно подсмотрел за Киараном и его девушкой. Эмбер прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной, я же столбом встал посреди пустого класса, в воздухе которого медленно плыли пылинки, и нервно сглотнул, не зная, куда деть руки, которые сейчас вдруг показались мне неуклюжими лапами тролля. Ситуация сама по себе будила во мне страхи и панику, а Эмбер, чьи волосы в полумраке комнаты горели алым подобно факелу, еще и долго не решалась что-либо сказать (хотя пятью минутами ранее нерешительной она вовсе не казалась, что еще больше усиливало мою нервозность), и мы стояли в темноте и тишине, как мне показалось, целую вечность. – Ну и… эм-м-м… чего ты хотела? – не выдержав затянувшегося молчания и потирая затылок, поинтересовался я. Надо было как-то помягче, что ли… Но у меня уже начиналась самая настоящая паника, и я бросил все силы на то, чтобы подавить желание убежать отсюда, обливаясь потом, и забиться в какой-нибудь чулан, так что контролировать еще и слова было проблематично. В следующий момент я почувствовал болезненный удар, с которым моя задница врезалась в столешницу парты позади меня. Еще пара минут мне понадобились, чтобы осознать, что я стою, согнувшись, руки мои крепко обнимают Эмбер, а сами мы вот уже несколько минут целуемся. Моя сумка валялась на полу неподалеку, и я даже не смог вспомнить, когда бросил ее. Из-за неудобной позы и разницы в росте моя шея уже начинала побаливать, так что я не придумал ничего лучше, кроме как, разорвав поцелуй, осторожно подхватить девушку за талию и, развернувшись, усадить ее на парту. Эмбер улыбнулась, облизнув губы, а потом обняла меня за шею и притянула к себе, и безумие продолжилось. Ее губы на вкус были сладковатыми, как тыквенный сок, и мне это даже понравилось. Целоваться с девушкой оказалось приятно, и пусть я был полным профаном в этом вопросе, но, вдруг поняв, что с меня спало всякое напряжение, мышцы расслабились и в голове воцарились легкость и пустота, позволил себе отдаться во власть порыва и насладиться моментом доселе непознанной близости. Пока Эмбер самозабвенно зарывалась пальцами мне в волосы (от чего я поймал какую-то особую волну удовольствия), я легко скользнул рукой вверх по ее спине, пока не рискуя лезть под одежду, потому что ладони были влажными от пота. Девушка выгнулась и лишь плотнее прижалась ко мне грудью, которая ощутимо уперлась в меня двумя мягкими бугорками. Когда мои руки поползли вниз по ее спине, Эмбер откинулась назад, легла на парту и потянула меня за собой, стаскивая с моих плеч мантию и впиваясь ногтями в кожу под рубашкой. Я в ответ на это позволил себе довольно грубо закинуть ее ногу на себя и, разорвав контакт наших губ, переключился на шею девушки. Я понятия не имел, что делаю и нравится ли такое вообще девушкам, но Эмбер обхватила мою голову руками и тихо, с придыханием застонала. Ее стон отозвался во мне неистовым порывом, я глухо зарычал и, забравшись рукой под мантию Эмбер, сильно сжал пальцами ее бедро, но тут же почувствовал, какая у нее мягкая и нежная кожа, и осторожно заскользил пальцами вверх по внешней стороне ее бедра, задирая мантию девушки все выше и надеясь, что не причиню ей дискомфорта своими грубыми прикосновениями. Но в тот момент, когда я уже почти добрался до ее попки, я вдруг резко отшатнулся и попятился назад, пронзенный ужасом внезапного осознания того, к чему это все идет. – Что такое? – Эмбер приподнялась на локтях и вопросительно посмотрела на меня. Вид у нее был растрепанный и… разочарованный? – Я не… я… я не думаю, что мне… что нам стоит… – покусывая губы, я судорожно пытался сообразить, что сказать ей, чтобы не обидеть. Голос мой звучал хрипло и непривычно низко. – Я не думаю, что нам стоит продолжать, – наконец, выдохнул я, потирая горячий лоб. – Почему? – Эмбер спрыгнула с парты и одернула мантию, подошла ко мне вплотную и положила свои миниатюрные ладошки мне на грудь. – Тебе не нравится? – Я… э-э-э… Нет, что ты, мне… кхм… мне очень нравится, просто… – я совсем растерялся и взял ее ладонь в свои руки, лишь бы чем-то их занять, за что-то держаться, как за якорь, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы. – Просто что? – она погладила меня свободной рукой по щеке, и из-за этого прикосновения я, наконец, решился сказать то, что меня мучило. – Я раньше никогда ни с кем не… встречался. И даже не целовался. И… Мы только познакомились, и я не думаю, что я тот, кто тебе нужен. Я зануда, ботан и настолько не уверен в себе, что хочу сейчас провалиться в пекло, потому что мне кажется, что это не я должен здесь быть и я все делал неправильно. Поверь, тебе не нужен такой парень, – я прерывисто выдохнул и виновато посмотрел на девушку в ожидании ответа. Эмбер улыбнулась. – Дурашка. Ведь ты мне нравишься, симпатяга. – Я… э-э-э… ты мне тоже, но, послушай… Я вообще ничего не знаю об отношениях с девушками… Я полный болван. Руки мои бессильно опустились, а Эмбер вдруг негромко рассмеялась, словно заиграла на ксилофоне, приподнялась на цыпочки и, заставив меня наклониться, мягко поцеловала в уголок губ. – Ноа, я уверена, что ты замечательный. Я уже поняла, что ты почти ни с кем никогда не общаешься, и меня это ни капельки не пугает. Так что, возможно, тебе стоит подумать. Дай мне знать, когда будешь готов, хорошо? Эмбер отстранилась, поправила волосы и одежду и уже подошла к двери, но вдруг вернулась и, повиснув на моей шее, порывисто и пылко поцеловала в губы. Не сумев противиться, я ответил на поцелуй. – И знай, ты отлично целуешься, – произнесла девушка с лукавой улыбкой, а потом выскользнула за дверь. Несколькими минутами позднее я в совершенной прострации брел через холл мимо распахнутых дверей Большого зала, волоча за собой по полу свою сумку. Когда я уже взялся за перила мраморной лестницы и поставил ногу на нижнюю ступеньку, меня окликнул знакомый голос. – Ноа! Душа моя, ну и видок у тебя, – Киаран догнал меня и пошел рядом, осматривая с головы до пят, а я так и продолжал сомнамбулически шагать куда-то. «А ведь точно, я совсем забыл привести себя в порядок», – промелькнула в голове мысль, но будто мимо сознания. – Я подумал, что после разговора с Эмбер тебе может понадобиться… м-м-м… моральная поддержка, чтобы осмыслить, что бы между вами там ни произошло. Потому и дождался тебя. Я кивнул и промычал что-то невнятное, продолжая тупо шагать вперед. – Душа моя, что там у вас случилось? На тебе лица нет, – Киаран явно уже начинал беспокоиться. Я дотопал до верха лестницы, везя сумку за собой по ступенькам, свернул куда-то в коридоры и опустился на первый попавшийся на пути подоконник, потому что ноги уже не могли меня держать и грозили подкоситься прямо посреди коридора, обрушив мою безвольную тушу на каменный пол. Сумка выскользнула из рук и шлепнулась где-то на полу. Киаран сел рядом со мной и ждал, неотрывно наблюдая, пока я пытался привести хаос в голове в некое подобие порядка. – Мы целовались, – наконец глухо пробормотал я и принялся медленно и неуклюже застегивать пуговицы на рубашке (и когда Эмбер успела их расстегнуть?) и приглаживать растрепанные волосы. На лице Киарана расплылась широкая лукавая улыбка. – И как? – Ну… мне понравилось, – буркнул я, густо краснея, и отвернулся от парня, якобы чтобы отряхнуть мантию. – Ну? – Киаран смотрел на меня и определенно чего-то ждал. – Я хочу подробностей. Чувствуя, как лицо мое почти плавится от смущения и замешательства, я рассказал слизеринцу о том, как Эмбер бросилась мне на шею и как мы целовались на парте. И что ее губы на вкус были как тыквенный сок. – Так, и что потом? – глаза Киарана в свете факелов блестели ослепительными сапфирами. – Ничего, – буркнул я, отворачиваясь от него. Откуда-то я знал, что он не одобрит того, что я сделал потом. – Я отошел от нее и сказал, что нам не стоит продолжать и уж тем более встречаться. Я тут же ощутил резкую боль в затылке и поднял на Киарана круглые от удивления глаза. Слизеринец смотрел на меня, хмуря брови, и теперь был, кажется, зол. – Ты что, блестяще тупой? Эти слова произвели на меня эффект пощечины и будто привели в чувство, я вдруг вскочил на ноги. – Заткнись, Киаран! Я вообще не хотел ни знакомиться с ней, ни тем более целоваться или встречаться! Это все ты со своими подколами! – прорычал я, сжимая кулаки. – Ну и кретин ты, Ноа! – Киаран тоже повысил голос. – Ты ей нравишься! Ты сам мне говорил, что она наблюдала за тобой. Очнись и будь мужчиной! Если тебе страшно, имей смелость признать это и сказать девушке прямо, что не хочешь пока ни с кем встречаться! Но засоси меня все дементоры Азкабана, если я не прав, ты совершаешь самую идиотскую ошибку, запрещая себе даже попробовать! Только когда он замолчал, я заметил, что парень тоже на ногах – стоит напротив меня, разгоряченный, раскрасневшийся, тяжело дышит и сжимает кулаки, готовый влепить мне хорошую затрещину, если я ляпну еще что-нибудь не то. Я глубоко вздохнул, отступил на шаг и снова тяжело опустился на подоконник. – Прости. Я всего лишь пребываю в полной панике, – тихо проговорил я, нервно посмеиваясь и потирая переносицу. Киаран расслабился, разжал пальцы, но остался стоять. Приблизившись, положил руку мне на плечо и заглянул в глаза. – Послушай, Ноа. Ты не обязан делать то, чего не хочешь. Я прошу тебя просто подумать. Понимаю, тебе непривычно, что тебя начали замечать и чье-то внимание оказалось… м-м-м… весьма пикантным, но… Я искренне считаю, что тебе стоит попробовать. Я буду рядом и помогу советом, если будет нужно. Если хочешь, я даже поспрашиваю Дженни об Эмбер, чтобы ты мог… как ты это называешь? Убрать неизвестную из уравнения? Не отказывайся от удовольствия только потому, что считаешь, будто не справишься или не достоин этого. Обещай мне хотя бы подумать, душа моя. Я молча выслушал его и действительно задумался, прикусив губу. Спорить бессмысленно, Киаран прав. С того первого дня, когда я заметил, что Эмбер наблюдает за мной, я считал ее привлекательной и даже думал, не нарисовать ли ее, но до сего дня мой интерес был сугубо эстетическим. А поцелуи с ней совершенно неожиданно стали чуть ли не самым приятным событием в моей жизни за последние 11 лет. А я, как полный придурок, оттолкнул ее с совершенно идиотской отмазкой, что такой, как я, ей якобы не нужен. Да откуда мне вообще знать? Может, именно такой болван, как я, и есть то, что ей нужно. Что за нелепая попытка прикрыть собственные страхи и переложить ответственность на прекрасную девушку, которой попросту не посчастливилось остановить свой взгляд на таком унылом упыре, как я? Мне следовало бы как минимум честно сказать ей, что дело во мне, и извиниться. – Ноа. Обещай мне, – Киаран встряхнул меня за плечи, и я вернулся в освещенный мерцающим пламенем факелов коридор к моему самому лучшему другу, который вытаскивал меня из любой задницы, в которую я сам же себя и заталкивал. – Обещаю, – я кивнул и глубоко вздохнул. Киаран улыбнулся и выпрямился, откинув волосы за спину. – Вот и славно. Мне пора бежать, а ты будь аккуратен по дороге в башню Гриффиндора, не расшибись опять. Парень уже спустился на несколько ступенек мраморной лестницы, когда я вдруг окликнул его, решив узнать кое о чем, что пришло мне в голову еще в том темном кабинете, где мы с Эмбер целовались. Киаран обернулся и вопросительно посмотрел на меня. – Слушай, а как предохраняются волшебники? – заливаясь густой краской, пробормотал я. Несколько секунд Киаран глядел на меня с таким выражением лица, будто проглотил нюхлера, который сейчас выковыривал пломбы у него из зубов, а потом вдруг разразился громким заливистым смехом. Я еще больше смутился, сунул руки в карманы мантии и опустил плечи. – Я тебе потом расскажу, – только и смог проговорить Киаран сквозь смех и, согнувшись пополам, пропал из поля моего зрения. Я еще несколько минут посидел, пытаясь осмыслить все, что произошло сегодня вечером, а потом тряхнул головой и направился в башню Гриффиндора. Все это слишком сложно для моих бедных извилинок, заточенных под подбор ингредиентов для Амортенции и особенности выращивания жгучей антенницы.