Грифон и терновник

Глава 7. Первое в жизни свидание

В субботу после обеда я вышел в холл первого этажа и в ожидании Эмбер принялся мерить его шагами. По наставлению Киарана я надел лучшую из своих рубашек (вообще-то он предлагал одолжить одну из своих и даже хорошие ботинки вместо моих привычных кед и кроссовок, но я отказался), а под руководством и при активном содействии друга даже смог кое-как причесать и пригладить свою непослушную шевелюру. И все равно я понятия не имел, что делать, когда девушка придет, а советы Киарана не очень-то помогали – в отличие от меня, он обладал обаянием и умел им пользоваться. Мимо по своим делам проходили студенты, и я высматривал среди них Эмбер, мысленно подгоняя ее и одновременно желая, чтобы она не пришла вовсе. Когда я начал разминать затекшую от напряжения шею, кто-то вдруг обхватил меня сзади за пояс. Я резко обернулся, чуть не заехав локтем Эмбер по носу. – Ой! Прости, пожалуйста, я не хотел… – я наклонился к девушке проверить, все ли в порядке. – Ты всегда такой дерганый? – усмехнулась Эмбер. – Э-э-э… вообще да, – я неловко улыбнулся и потер затылок. – Извини, я просто испугался, когда ты меня схватила. – Вот как… Что ж, попробуем это исправить, – мне показалось, что Эмбер облизнулась, но я мог ошибаться. – Куда пойдем? – Я… м-м-м… я надеялся, ты знаешь местечко. – Знаю парочку, где нам никто не помешает, – Эмбер кивнула, а потом схватила меня за руку и потащила куда-то на третий этаж. Я все гадал, куда же мы идем, пока девушка не завела меня в пустой класс, в котором по полу были разбросаны подушки, а на стуле за учительским столом возвышалась стопка старых учебников по заклинаниям. Понятно, старый кабинет заклинаний, который перестали использовать еще до того, как я поступил в Хогвартс. Я услышал за спиной щелчок и прерывисто выдохнул, вытирая вспотевшие ладони о брюки. Так, значит, девушка хочет, чтобы нам действительно никто не мешал. Надо успокоиться, а то голос начнет дрожать и ноги сами понесут меня отсюда вон. Эмбер прошла мимо меня и удобно устроилась на россыпи подушек, призывно похлопала ладонью по одной рядом с собой. Я неловко сел, скрестив ноги, и попытался сообразить, как начать разговор. – Так ты из Ко… – Так с чего ты… Мы заговорили одновременно и тут же смущенно умолкли, опустив головы. – Прости. Что ты хотела сказать? – спросил я, машинально обняв подушку и разглядывая золотистые кисточки на ее углах. Я отчетливо увидел, как дернулись брови Эмбер – видимо, хотела что-то возразить, но потом она обхватила колени руками и улыбнулась, глядя на меня. – Почему ты передумал? Почему все-таки позвал меня? – О… Ну, знаешь… Киаран назвал меня кретином и велел не упускать шанс. – И все? – плечи Эмбер разочарованно опустились. – Разумеется, нет. Я, конечно, стеснительный, но все же не домовый эльф, чтобы только и делать, что слушаться приказов, – я хмыкнул, искоса глянув на девушку, чтобы понять, понравилась ли ей шутка. Эмбер спокойно смотрела на меня и ждала, поэтому я вздохнул, мысленно формулируя, как бы получше ей все объяснить. – Понимаешь, я… мне нравится зельеварение. И, в общем, я иногда провожу собственные опыты – порой удачные, порой не очень. Пару раз удалось даже создать новые зелья. И недавно – если честно, через пару дней после нашего с тобой знакомства – мне в голову пришла идея. Не хочу называть ее гениальной, но я загорелся тем, чтобы проверить ее. И тогда же я вдруг подумал, что научный опыт гораздо опаснее Эмбер, так почему ее я боюсь, а эксперимента нет? Ну и вот… Замолчав, я опустил глаза и тут же почувствовал, как по телу разливается тепло и немного спадает напряжение. Вот я и признался, что боюсь девушек. И Эмбер не укусила меня после этого. – Значит, я стала кем-то вроде твоей музы? – Эмбер лукаво улыбнулась. – Вроде того, – я негромко рассмеялся, довольный, что она не сочла меня за странного сумасшедшего ученого. – А расскажи, что за идея? Если, конечно, это не тайна, – девушка скинула на пол туфли и улеглась на подушки животом. Я посмотрел ей в лицо и по сосредоточенному взгляду понял, что ей и правда интересно. «Ну конечно, Киаран же говорил, что она изучает зелья на уровне ЖАБА у Снегга! Кто пойдет на такое, если ему неинтересно», – мысленно напомнил я себе. – Не думаю, что ты пришла сюда, чтобы украсть мои идеи, так что, пожалуй, не тайна, – я снова попытался пошутить и, увидев, как она усмехнулась, сам улыбнулся. – Но для начала… Скажи, ты из семьи волшебников? – Я полукровка, – Эмбер качнула головой. – Мама магла, а папа волшебник. – Тогда ты должна быть в курсе, что такое электричество и химические реакции, связанные с воздействием электричества на жидкости… И я рассказал Эмбер о своей идее. Девушка пришла в полнейший восторг и с горящими глазами все повторяла: «Ноа, но ведь это такой прорыв! Ты просто гений, и как раньше никто не додумался!». Я в ответ только и мог, что смущенно потуплять глаза и чесать уши. Но разговор завязался: после мы переключились на Снегга – довольно долго обсуждали его не очень приятную личность и всякие слухи вокруг его персоны. Поболтали немного о других профессорах, особенно о Люпине, который нам обоим нравился, а после беседа как-то сама собой перешла на разные сплетни, слухи и, в конце концов, на Сириуса Блэка. Я высказал предположение о том, что его история гораздо сложнее официальной версии и, вероятнее всего, никакой он не сторонник Того-Кого-Нельзя-Называть, а вот Эмбер категорично заявила, что его поведение – и в прошлом (имея в виду убийство всех тех невинных людей перед его поимкой), и сейчас только доказывает, что он Темный маг. В итоге каждый из нас остался при своем мнении, а разговор продолжился уже о прорицаниях. Эмбер поделилась со мной слухом о том, что в этом году профессор Трелони напророчила смерть Гарри Поттеру. – Ничего удивительного, он уже два года к этому активно стремится, – фыркнул я, совсем забыв о своем напряжении. Эмбер рассмеялась, слегка запрокинув голову, а я, глядя на нее, вдруг понял, что мы сидим тут уже по меньшей мере пару часов, а мое желание сбежать так и не высовывало голову, да и всякое волнение, которое я испытывал в начале, пропало. Я чувствовал себя спокойно и расслабленно, примерно как с Киараном, а с Эмбер в некоторых аспектах говорить оказалось даже проще – в зельях, например, она понимала больше слизеринца и мы могли обсуждать их на равных, а не с позиции учитель-ученик. Залюбовавшись игрой света уходящего дня – за окнами уже начало смеркаться – на ее блестящих рыжих волосах и ямочками на щеках, я вдруг пожалел, что у меня нет цветных карандашей или красок, чтобы нарисовать цветной портрет Эмбер. Я пытался построить в уме композицию для такого портрета и подобрать цветовую гамму, чтобы фон выгодно оттенял цвет волос девушки и при этом не желтил ее бледную кожу, как вдруг поймал странный взгляд когтевранки. – Что такое? – я слегка нахмурился, обеспокоившись. – Все хорошо, – она качнула головой и улыбнулась уголками губ. – Точно? – Да вот, думаю о том, что хочу снова тебя поцеловать, – мечтательно протянула девушка, а я от неожиданности даже поперхнулся слюной. Откашлявшись и вытерев рот рукой, я поднял беспомощные глаза на Эмбер. – Не делай так больше, пожалуйста, – попросил я слегка охрипшим голосом. – Как? – когтевранка похлопала ресницами с самым невинным видом и придвинулась ко мне чуть ближе. – Ну… э-э-э… Не говори такие вещи столь внезапно. Я… э-э-э… меня это смущает, – пробормотал я, почесывая ухо. – Ладно, не буду, – Эмбер негромко рассмеялась и коснулась моей щеки. Повисла неловкая пауза, и я судорожно пытался сообразить, как ее заполнить. – А кто такой Джек? – неожиданно для самого себя брякнул я и тут же пожалел, потому что лицо Эмбер помрачнело. «Вот болван! Ты ведь не должен был тогда этого услышать…» – мысленно выругался я. – Один придурок, с которым я недолго встречалась в прошлом году. Из достоинств у него было только то, что он хорошо целовался, и, представь себе, он этим пользовался, засовывая свой язык в рты еще нескольким девушкам помимо меня, – резким тоном объяснила Эмбер и села прямо, скрестив руки на груди и уставившись в окно. Очевидно, я ее обидел. Мысленно еще раз выругав себя, я беспомощно огляделся в попытке найти подсказку, что делать дальше, но тщетно. В классе, кроме нас, никого не было, разбросанные по полу подушки и старые учебники мне не помогут, а за окном в серых сумерках только падал мокрый снег. – Прости. Мне не стоило спрашивать о таком, это было неуместно. Я идиот и постараюсь впредь следить за языком, – наконец негромко произнес я и виновато ткнулся лбом в плечо девушки. Наверное, со стороны я был похож на провинившуюся собаку, но чувствовал, что это будет лучшее, что я могу сделать в такой ситуации. Эмбер искоса посмотрела на меня и ничего не сказала, но я успел заметить, что губы ее дрогнули в попытке сдержать улыбку. Уверившись в том, что выбрал верный путь, я со всей осторожностью и нежностью, на которую был способен, обнял девушку и зарылся носом в ее волосы. На ощупь они были жестковатыми, и от них пахло дыней. – Прости. Если хочешь, ударь меня, я заслужил, – глухо сказал я, не поднимая головы. Мы сидели так еще с минуту. Я чувствовал, что говорить больше ничего не нужно – это только испортит все, и просто терпеливо ждал. Наконец, я ощутил, как Эмбер поерзала в моих руках, и невольно улыбнулся. – Знаешь, о чем я сейчас думаю? – поинтересовалась она, повернув ко мне голову. Я по-прежнему не решался поднять на нее глаза и продолжал вдыхать сладковатый аромат ее волос. – Не знаю. – О том вечере, когда мы целовались. Хоть я и ощущал себя виноватым за то, что так глупо обидел Эмбер, сейчас мне было настолько хорошо, что ее слова меня даже не смутили. – О чем-то конкретном? – я приподнял-таки голову и уперся лбом в ее лоб. Разрывать тактильный контакт не хотелось, а теперь мы еще и смотрели друг другу в глаза, и я впервые вблизи и при свете увидел, какой потрясающий рисунок у ее радужки. – И да, и нет… Я думаю о том, что ты, как и сейчас, был тогда похож на голодного бродячего пса. Я удивленно моргнул и слегка отстранился, глядя на девушку с недоумением. – Прости, наверное, это прозвучало грубо, – она неловко улыбнулась и погладила меня по щеке. – Я имела в виду, что ты… ты был такой напуганный, робкий, но когда я своими действиями буквально сказала тебе «можно», ты набросился на меня с такой жадностью! И вместе с тем с такой лаской, нежностью, что я попросту утонула. Я не знал, что ответить, и растерянно молчал. – Когда я тебя впервые увидела, подумала: «Вау! И почему я раньше его не замечала?» Но потом я понаблюдала за тобой, и ты показался мне каким-то потерянным, с вечно виноватым видом, особенно рядом с таким самоуверенным зазвездившимся болваном, как Киаран, и мне захотелось тебя утешить. – Утешить? – я горько усмехнулся. Если все, что она говорила до этого, можно было с натяжкой счесть за комплимент, то последние ее слова задели меня. Так вот в чем дело… Она меня пожалела. Заметила того, на кого никто не обращает внимания, и просто пожалела, как бродячую собаку, жалобно скулящую о косточке и возможности погреться у огня. Внутри меня вдруг образовалась пустота. В голове вяло кружило жухлое перекати-поле, в которое превратились все мои смутные мечты о наших будущих свиданиях, и я стал медленно отстраняться от Эмбер, но она удержала мои руки и, взяв мое лицо в свои миниатюрные ладошки, заставила снова смотреть ей в глаза. – Я хотела сказать совсем не то, о чем ты подумал. Я веду себя как идиотка, потому что смотрю на тебя и думаю только о том, как ты целовал и касался меня тогда. Думаю о том, что ты чертовски умен, а я, хоть и учусь в Когтевране, не понимаю и половины того, о чем ты говоришь, когда речь заходит о зельях или нумерологии. Думаю о том, что хочу вновь коснуться твоих сильных плеч и ощутить твои руки на своей талии. Думаю о том, что за эти пару часов, что мы просто разговаривали, я почувствовала, будто мы знакомы целую вечность, и это такое естественное и простое чувство, что оно не кажется чужеродным. Думаю о том… что до дрожи в коленках хочу тебя поцеловать. Она замолчала, а я смотрел на нее растерянно и пытался осмыслить сказанное. – И что тебя останавливает? – неожиданно холодным тоном поинтересовался я. Несколько секунд Эмбер молча смотрела на меня, а потом убрала руки с моего лица и, положив их на плечи, забралась ко мне на колени. Повинуясь незнакомому порыву, я обхватил ее руками за талию и потянулся за поцелуем. Губы девушки раскрылись мне навстречу, она придвинулась ближе и обняла меня за шею. Я почувствовал сладковатый вкус во рту – как в тот первый раз, когда я вспомнил о тыквенном соке. Когда через несколько минут мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, Эмбер улыбнулась, игриво лизнула уголок моих губ и отстранилась, не слезая с меня. Сквозь ткань рубашки я чувствовал, как сжимаются и разжимаются пальцы девушки на моих плечах. Странное, но приятное ощущение. Я ласково погладил ее по спине. – Я ведь не ошибся, это то, чего ты хотела? – негромко поинтересовался я и почувствовал, как она заерзала на мне. Еще более странное и… смущающее ощущение. – Эмбер! Перестань, пожалуйста, я… ох… – я прерывисто выдохнул и зажмурил глаза, откинувшись назад, к стене, и пытаясь успокоить свое внезапно разгорячившееся тело, а мои пальцы невольно сжались на талии девушки. А все потому, что она вдруг сильно впилась ногтями в мои плечи и, видимо, задела какую-то чувствительную точку, о которой я сам не знал. Я приоткрыл глаза и мутным взглядом сквозь ресницы покосился на дверь. Я и так попал в весьма затруднительное положение и меньше всего на свете хотел, чтобы это кто-то увидел. – Тебе нравится? – прошептала Эмбер над самым моим ухом, и я нервно сглотнул. – Пожалуйста, прекрати… – еле слышно простонал я, тщетно пытаясь остановить собственные руки, скользнувшие под блузку Эмбер. Девушка выгнулась и прижалась ко мне грудью, что нисколько не облегчило мое положение. Я почувствовал ее горячее дыхание на шее, ее волосы закрыли мне лицо, а после она сжала губами мочку моего уха, и это заставило меня стиснуть зубы и только беспомощно зарычать. Я старался держать свои руки под контролем, но все равно пару раз царапнул нежную кожу Эмбер, не зная, как еще мне справляться со всем этим. Я почувствовал, что еще минута – и контролировать себя не смогу вообще, а потому повернул голову, поймал губы девушки и жадно поцеловал в попытке вернуть происходящее в более-менее знакомое русло. Я смог привести мысли в относительный порядок только через несколько минут непрерывных поцелуев, перемежаемых моим злым рычанием. Удержать свои руки в узде и не двигаться никуда, куда мне двигаться не полагалось, оказалось проще, чем угомонить разыгравшееся воображение, но я справился и с тем, и с другим. Когда мы оторвались друг от друга, я усилием воли заставил себя пересадить Эмбер обратно на подушки, а сам откинулся к стене и, прижимаясь затылком к прохладному камню, долго пытался успокоить дыхание, стараясь не смотреть на девушку. – Больше… никогда… так не делай… – проговорил я, все еще тяжело дыша. Я посмотрел на Эмбер искоса и обнаружил, что она абсолютно всем довольна, широко улыбается и смотрит прямо на меня. – Как – так? – спросила Эмбер с самым невинным видом, накручивая на палец прядь немного взъерошенных ярко-рыжих волос. Улыбка не сползала с ее лица. Наконец, отдышавшись, приведя нервы и голову в спокойное состояние, я повернулся к ней и посмотрел на нее очень серьезно. – Так… как ты сейчас делала. – Тебе не понравилось? – Эмбер состроила нарочито расстроенную гримаску, и я не смог сдержать улыбки. – Еще как понравилось, в том и проблема. – Ты такой милашка, когда смущаешься, – девушка протянула руку и коснулась моих губ кончиками пальцев. Я почувствовал, как загорелось лицо. Видимо, мне стоило воспринимать ее слова как комплимент, но мне казалось, что со стороны я выглядел жалко, а не мило. Эмбер вдруг обернулась к окну. Вечер уже опустился на окрестности, а за стеклом проплывали мокрые хлопья снега. Девушка поднялась на ноги и обулась. Поняв, что наше «свидание» окончено, я немного расстроился, но встал следом, одергивая рубашку и приглаживая волосы. Перед тем, как Эмбер отперла дверь, я рискнул спросить ее: – Эмбер… а мы… мы еще увидимся? Девушка обернулась ко мне с лукавой улыбкой на губах, а потом притянула меня к себе за шею и кратко, но очень красноречиво поцеловала. – А сам как думаешь, милашка? – хитро щурясь, спросила Эмбер и выскользнула за дверь, оставив совершенно оглушенного меня одного в темном классе.