-
— Думаю, мы можем ехать, — Сокджин закрыл багажник машины и обошел ее, чтобы еще раз проверить Тэхёна. Мальчик улыбнулся, как только увидел его, и крепче прижался к своему тигренку, радостно пискнув, когда его поцеловали в лоб. — Готов? — Да! — радостно воскликнул Тэ, заставив Намджуна ухмыльнуться со своего места на пассажирском сиденье. — Ты увидишь, где я вырос, — сказал блондин, проверяя ремень безопасности, а Сокджин завел машину. Они собирались на выходные к родителям Намджуна; те отмечали серебряную годовщину свадьбы, и это была прекрасная возможность для небольшого воссоединения, поэтому они пригласили своих близких родственников, зная, что отказать им невозможно. Им обоим не терпелось ненадолго покинуть Сеул, они знали, что Тэхён не может дождаться возможности снова увидеть своих бабушку и дедушку, но они не могли не беспокоиться о взаимодействии с остальными членами семьи. Им было известно, что некоторые люди, с которыми им придется столкнуться, смотрят на их отношения свысока, и как бы их это ни волновало, они не хотели, чтобы невежественные люди причинили какую-либо боль их сыну. — Думаю, мы будем спать в детской спальне Джуни, — сказал Джин, выезжая из переулка и направляясь в сторону города. Семья Намджуна была довольно обеспеченной, но даже в таком случае вокруг будет слишком много людей, претендующих на комнаты для гостей, поэтому старая спальня продюсера была для них подходящим вариантом. — Можно мне поиграть с твоими игрушками, Джуни? — с энтузиазмом спросил Тэхён, раскачивая ногами. — У меня не так много игрушек, малыш. Но ты можешь играть со всем, что тебе нравится. Маленький мальчик в любое время предпочитал творчество игрушкам, поэтому на всякий случай они взяли с собой мелки и две его книжки-раскраски, зная, что нет ничего более действенного, что могло бы помочь ему в моменты, когда он испытывает стресс. Они спросили его терапевта — миссис Ли — как можно объяснить тот факт, что у него болит живот, когда он выходит из зоны комфорта, и выяснили, что дети думают, что у них болит живот, когда они испытывают беспокойство. У них не было понимания или такого словарного запаса как у взрослых, поэтому им было трудно передать, что они действительно чувствуют. — Можешь поверить, что твои родители женаты уже двадцать пять лет? — спросил Сокджин, когда они остановились на красный свет, и улыбнулся в сторону мужа. — Как ты думаешь, мы доживем до этого? — Уверен, что сможем, — это было мило, как уверенно прозвучал голос мужчины, и писатель с трудом удержался, чтобы не поцеловать его в щеку, прежде чем вернуться к вождению. — Нам осталось пройти еще двадцать лет. — Всего лишь двадцать, — повторил Джин с ухмылкой. Он даже представить себе не мог, насколько по-другому будут выглядеть их жизни через двадцать лет. Тэхёну будет двадцать четыре, он, вероятно, закончит колледж и начнет жить своей собственной, независимой жизнью. Ему хотелось верить, что он по-прежнему будет находить время для ужина с ними хотя бы раз или два в неделю, но не было никаких гарантий, что это произойдет, и от этого он чувствовал какую-то странную грусть. — Коричневый! — неожиданно сказал малыш, указывая на окно, когда они проезжали мимо магазина Line Friends. Прямо возле него стоял огромный бурый медведь и мило махал рукой в их сторону, так что неудивительно, что их малыш заволновался. — Хочешь, чтобы мы остановились, тигренок? — спросил Намджун, и Сокджин тут же сбавил скорость и стал искать ближайшее место, где можно было бы развернуть машину. Они купили кофе и немного сладостей и сделали несколько фотографий маленького мальчика рядом с огромным медведем, после чего продолжили поездку, слушая серенады Тэхёна. Они, наверное, перебрали все детские песни, когда исполнитель, наконец, сдался в своей борьбе со сном. — Он уснул, — объявил блондин шепотом, включив печку и откинувшись на спинку стула. Предыдущая ночь прошла нормально, но нормально — это значит, что мальчик все еще просыпался по меньшей мере два раза из-за жутких кошмаров, поэтому было естественно, что он устал — что они устали. Потягивая свой флэт уайт, он повернулся, чтобы посмотреть на своего прекрасного мужа, который сразу же уловил его настрой и дерзко подмигнул в его сторону. Волосы Сокджина теперь были фиолетовыми, и Тэхён не мог насмотреться на них, потому что это был его любимый цвет. Чтобы хорошо выглядеть в таких броских цветах, нужно было обладать определенной привлекательностью, и продюсеру ничего не оставалось, как признать, что он счастливчик. Ему не терпелось увидеть родителей, и он был уверен, что они тоже с нетерпением ждут встречи с ними, особенно с их очаровательным внуком, которого упорно баловали. Они виделись с ним не так уж часто — может быть, раз пять, но зато часто созванивались по видеосвязи и присылали всевозможные подарки. Была только одна граница, которую они не должны были переступать, и это были прикосновения. Чтобы добиться этого, необходим нежный подход, и Намджун сомневался, что эти выходные предоставят им такую возможность. — Ты сегодня такой красивый, — Сокджин прервал ход его мыслей, вызвав улыбку на уголках губ. В его наряде не было ничего необычного, поэтому ему стало интересно, о чем говорит его возлюбленный. — Спасибо, — ответил он и сдвинул очки на переносицу, глядя в окно на оживленную толпу на тротуаре. Иногда ему хотелось узнать, откуда все они пришли и куда направляются. Некоторое время они вели светскую беседу, пока он сам не заснул, вероятно, из-за теплой и уютной атмосферы, ему снилось, что он идет по берегу моря, шум волн был почти оглушительным, а затем пухлые губы прижались к его макушке. — Мы приехали, — прошептал Джин и помог ему отстегнуть ремень безопасности, после чего нежно поцеловал его в губы. — Может, ты разбудишь Тэ-Тэ, а я отнесу сумки? Звучало неплохо, поэтому Намджун потер глаза тыльной стороной ладоней и попытался сделать то, что ему сказали. Единственный способ разбудить Тэхён-и, не раздражая его на весь день, — это осыпать его лицо нежными поцелуями. Хихиканье мальчика заполнило машину, и оно было похоже на звон маленьких колокольчиков, Сокджин усмехнулся этому, доставая вещи из багажника. Перед домом были припаркованы еще две машины, и продюсер узнал черный внедорожник своей сестры, когда они вошли внутрь, Тэхён крепко держался за его руку. Он поднял мальчика, чтобы тот мог позвонить в дверь, и прошло несколько секунд, прежде чем миссис Ким открыла дверь и радостно вскрикнула при виде их. — Привет! — она замешкалась, прежде чем притянуть Намджуна в полуобъятия, стараясь не раздавить малыша между ними, а затем с энтузиазмом пожала маленькую ручку последнего, вызвав громкое хихиканье. — Я скучала по вам, дорогие, — Сокджин был заключен в крепкие объятия, которые выбили весь воздух из его легких, но он все равно улыбнулся, зная, что волнение его тещи было настоящим. — Мы тоже по вам скучали, — признался он. — Спасибо, что пригласили нас. — Входите! — она отошла в сторону, чтобы они могли войти, и вскоре господин Ким присоединился к их маленькому собранию, обращая особое внимание на Тэхёна, который не знал, как спрятать свое лицо дальше в ложбинку на шее Намджуна. Он все еще нервничал в присутствии незнакомых мужчин, и, даже если они еженедельно разговаривали друг с другом по телефону, инстинкт подсказывал Тэхёну, что нужно быть осторожным. — Кёнмин только что приехала, она пьет кофе с Соён на кухне. Хочешь? Сокджину потребовалось приложить все усилия, чтобы не скривиться при упоминании имени вредной тети его мужа. Он искал знакомые черты лица. Судя по взгляду, Намджун думал о том же, поэтому он прикусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, и согласился на предложение. Кёнмин не была для них чужаком: младшая сестра Джуна обязательно заглядывала к ним в гости по крайней мере раз в две недели, чтобы одновременно досадить брату и побаловать своего «новенького» племянника, поэтому естественной реакцией Тэхёна было хихиканье, когда она крепко поцеловала его пухлую щеку. — Неужели ты стал больше, Тэ-Тэ? — недоверчиво спросила она, игриво меряя его руками, чем вызвала оживление у всех вокруг. — Ты пил больше молока? — Клубничного молока, — ответил мальчик, улыбаясь во весь рот. — Наверное, поэтому у тебя такие розовые щеки, — Кёнмин продолжила свой фарс и нежно ущипнула за мягкие щечки. — Теперь я понимаю, почему ты всегда такой милый. Малыш расслабился под их взглядом, и это очень успокоило пару, так как означало, что есть вероятность того, что выходные пройдут без происшествий. Они простили девушку за то, что она уделяла им так мало внимания, ведь Тэ был счастлив в незнакомой обстановке. Воспользовавшись тем, что малыш был занят с тетей, Соён обняла Намджуна и Сокджина, погладив их по спинам. — Я так рада вас видеть! — улыбка не сходила с ее лица. — Сокджин, дорогой, я прочитала твою книгу, и она потрясающая! — они вели светскую беседу в течение нескольких минут, пока она, наконец, не решила обратить внимание на маленького мальчика и не взяла его руки в свои. — Как тебя зовут, сладкий? Он снова забился в свою скорлупу, его голова повернулась, чтобы зарыться в рубашку Намджуна. — Его зовут Тэхён, — высокий мужчина взял себя в руки и с любовью улыбнулся. — Ему нужно время, чтобы завести новых друзей, — он ворковал и смотрел, как маленькие кулачки хватаются за его рубашку. Они решили, что пришло время отнести багаж наверх и устроиться в старой спальне Намджуна. Комната была наполнена мелочами — статуэтки и игрушки стояли перед многочисленными полками, заставленными красочными книгами. На мебели висели постеры фильмов, на стенах — картины, над кроватью, у окна, покоилась огромная периодическая таблица. Опрятный вид комнаты свидетельствовал о том, что госпожа Ким подготовила ее к их приезду, и они разместили свои вещи самым оптимальным образом, предоставив Тэхёну возможность свободно передвигаться по комнате. — Мы должны установить кроватку, — она была довольно большой и трудно управляемой, несмотря на то, что это был «передвижной предмет», но она предоставляла их мальчику достаточно места для комфортного сна. Они поставили ее рядом с кроватью, на которой им предстояло устроиться, и Намджун повернулся, чтобы посмотреть на ребенка. Мальчик смотрел на фотографии, явно испытывая трудности из-за своего роста, его шея была комично вытянута. Он уже собирался подняться на цыпочки, когда руки подняли его и прижали к сильной груди, позволяя ему как следует рассмотреть картинки. — На что ты смотришь, буб? — спросил продюсер, поцеловав Тэхёна в макушку. Маленький пальчик указал на фотографию Сокджина и Намджуна. Снимок был сделан много лет назад, на нем они обедали в саду. — Это ты и Джинни? — Да. Это было сделано, когда Джинни впервые познакомился с дедушкой и бабушкой, — высокий мужчина помнил забавную неловкость, вызванную тем, что его любовник не знал, как ему следует себя вести. Семья писателя всегда была более консервативной, поэтому знакомство с Кимами было до смешного напряженным, пока он не познакомился с ними и их отсутствием предрассудков. Сокджин подошел к ним и захихикал, заметив свои нелепые розовые уши, запечатленные на фотографии. — Посмотри, как глупо мы выглядели. Тэхён усмехнулся на это замечание и выбрался из объятий Намджуна, с любопытством осматривая спальню. Она ему понравилась — конечно, она не была такой красивой как его, но ему нравилась ее атмосфера. Он робко потрогал все, до чего мог дотянуться, но в конце концов вернулся к тигру, которого ранее бросил на ковре. Он прижал его к груди, глядя на взрослых, которые сейчас мимолетно целовались. До Джинни и Джуни он редко видел целующихся людей. Его желудок заурчал, заставив вопрос, витавший в его голове, вылететь из него. — Кажется, я голоден, — объявил он, спрятав лицо в мягкости своего плюшевого друга. Еда не была проблемой, и он медленно приходил к признанию этого факта. — Наверняка бабушка приготовила немного чапчхе, — ответил Джин, протягивая ему руку. — Она знает, что это твое любимое блюдо. Когда они вошли в кухню, Соён на ней уже не было, и госпожа Ким с большим удовольствием накрыла стол для своего внука. Теперь он был более пухлым, совсем не похожим на худенького мальчика, которого они усыновили несколько месяцев назад. — Джун-а, мы с твоим отцом подумали, не взять ли нам Тэхёна в парк, — голос госпожи Ким был нерешительным, и сын знал, что ей, должно быть, было больно просить разрешения на что-то подобное. При любых других обстоятельствах вопросов быть не должно, но Тэхён был особенным мальчиком, и все по-прежнему ходили вокруг него на цыпочках, несмотря на то, что хотели осыпать его любовью. — Что скажешь, буба? — Намджун спросил Тэ самым добрым голосом, на который только был способен. Малыш повернулся к бабушке, его глаза расширились. — Вы можете меня подтолкнуть? — он понял, что у него во рту все еще есть еда, и сглотнул. — На качелях. Они определенно могли, и Тэхён решил, что сможет справиться с походом в парк с кем-то еще, кроме Джинни и Джуни. Перед тем как взять бабушку и дедушку за руки и выйти на улицу, его проинструктировали, чтобы он вел себя вежливо. Он не мог вести себя как обычно в окружении взрослых, но он знал, что может доверять им, потому что они были родителями Джуни. Теперь он понимал, что родители должны относиться к нему по-доброму и заботиться о нем. Время пролетело незаметно, потому что Тэхён веселился, и они уже возвращались домой, когда решили зайти в кафе и попробовать замороженный йогурт. — Джун-а очень любил гулять, когда был в твоем возрасте, — сказал мистер Ким, улыбаясь занятому малышу. Тэ с усилием пытался запихнуть в рот целую клубнику, но его глаза почти сразу расширились, когда он услышал знакомое имя. — Он любит природу. — У нас дома есть маленькие деревья, — ответил мальчик, прежде чем начать описывать бонсаи, украшающие их гостиную. — Я помогаю Джун-и поливать их. — Для этого нужно много сил. — Мне нравится помогать, — ему нравилось чувствовать себя полезным — будь то уход за растениями или помощь Джинни на кухне, ему нравилось приносить пользу. Он знал, что мужчины были искренни, когда благодарили и хвалили его. Когда они вернулись домой, было уже почти время ужина, и Тэхён поднялся по лестнице, воодушевленный встречей со своими самыми любимыми людьми на свете. Он обнаружил их в спальне, дремлющими — и сразу же остановился, как только понял, что они отдыхают, но выбегать из комнаты было уже поздно. Его родители лежали, спутав конечности, половина одеяла, которое должно было укрывать их, валялась на полу, а щека Сокджина была прижата к груди мужа. Тэхён держал в руках две маленькие чашки с сахарным йогуртом, посыпанным разноцветными топпингами; он сам выбрал это сочетание и хотел, чтобы Джун и Джин попробовали его. Старший начал ворочаться первым и, открыв глаза, обнаружил застывшего Тэхёна, у которого по пальцам стекал маленький след карамели. Он выглядел очень неловко, и сердце фиолетоволосого мужчины сжалось от этого зрелища. — Привет, малыш, — голос Сокджина был хриплым и заставил Тэ подпрыгнуть от неожиданности. — Все в порядке, ангел. Что у тебя там, а? — мягкий храп Намджуна прекратился, и Тэхён несколько раз моргнул, создавая впечатление, что он только что вынырнул из дневного сна. Одна капля упала на пол, и он поморщился от этого зрелища. — Йогурт для вас, — это был всего лишь шепот, мужчина высвободился из длинных рук. Он поправил на себе футболку большого размера и подошел ближе к мальчику, прежде чем подхватить его на руки. — Это для Джинни, — стаканчик, на который указал малыш, был с фиолетовой начинкой, поэтому Сокджин улыбнулся и поцеловал пухлую щечку мальчика. — Спасибо, наверняка очень вкусно. Как прошла прогулка в парк? — Хорошо, — Тэхён говорил искренне, но не дождался, зарылся лицом в плечо мужчины, потерся о него лбом, как котенок, пытающийся найти утешение. Он зевнул. — Не хочешь немного вздремнуть с Джуни? Я пойду и поставлю это в холодильник, чтобы мы могли съесть его позже, — лежать в постели было не так уж плохо, поэтому маленькие пальчики были спешно вымыты, прежде чем их обладатель оказался в объятиях Намджуна. Блондин инстинктивно прижал его к груди, а Сокджин еще раз поцеловал Тэхёна в лоб, прежде чем отнести йогурт на кухню. Родители Намджуна были там и, судя по звуку, обсуждали приготовления к следующему дню. Он вежливо спросил, можно ли поставить йогурт в холодильник, и уже собирался уходить, когда госпожа Ким позвала его по имени. — Тэхён-и выглядит здоровым, — ее улыбка была широкой, на лице появились знакомые ямочки. — Вы двое делаете фантастическую работу. — Я счастлив, что вы так думаете, — ответил Сокджин, глаза горели искренностью. Ему всегда нравилось, что родители Намджуна никогда не пытались вмешиваться и доверяли им заниматься своими делами. В отличие от его матери — которая хотела как лучше, но была слишком любопытной — они всегда поощряли их действия и никогда не притворялись, что знают лучше. — Уверен, ему было весело с вами сегодня, спасибо, что захотели провести с ним время. Одним из самых больших и глупых страхов Сокджина был тот факт, что их семьи могут не принять Тэхёна как их ребенка. Он прекрасно знал, что в мире есть люди, которые отвергают приемных детей, и мог понять желание каждого родителя иметь биологических внуков, но это был не вариант, когда речь шла об их браке. Он чувствовал себя виноватым, когда понял, что Намджун был бисексуалом. У него всегда была возможность встретить хорошую девушку, которая могла бы подарить ему детей. Но мягкий великан не хотел этого. Ему нужен был Джин и только Джин, и он ясно дал это понять, когда делал предложение. — Он просто душка, — господин Ким широко улыбнулся. — Надеюсь, он быстро привыкнет к нам, и мы сможем присматривать за ним, когда вам понадобится немного времени для себя. Им не было и тридцати, так что время для двоих явно требовалось. Было бы ложью сказать, что они не пренебрегали своей личной жизнью с тех пор, как усыновили Тэхёна, но изменения не так уж сильно повлияли на них. Были приятные моменты, были поцелуи и объятия, но их сексуальная жизнь значительно изменилась. Их ребенок был на первом месте, и они легко приняли это, потому что с самого начала знали, на что идут. — Звучит потрясающе, — с улыбкой признался Сокджин и сел в кресло, когда его пригласили за стол.-
К его груди прижимался маленький теплый комочек. Намджун медленно открыл глаза, когда почувствовал, что нога двигается и прижимается к его животу, и с любовью улыбнулся, глядя на открывшееся перед ним зрелище. Тэ дышал ровно, его волосы в беспорядке разметались по подушке, когда он прижимался ближе в его объятиях. Он выглядел безмятежным, поэтому длинные пальцы начали медленно, с любовью перебирать кудри, а мужчина начал напевать песню, которая уже несколько дней была у него на уме. Он никогда не подозревал, что сможет полюбить другого человека так, как любил Тэхёна. Эта любовь отличалась от той, что он испытывал к мужу, но была такой же глубокой. Рядом с ними «спал» плюшевый тигр, и Намджун улыбнулся, вспомнив, как Тэхён впервые получил эту игрушку. Это был первый подарок, который он получил как их официальный сын, а позже они узнали, что это была, вероятно, его первая игрушка в жизни. Это выяснилось случайно, когда Сокджин обнаружил мальчика играющим с разноцветными бутылочками в ванной. Когда его спросили, что он делает, он ответил, что играет. Пластиковые бутылки, разноцветные стаканчики — он считал их игрушками, и один этот факт разбивал им сердца. Они хотели подарить ему все игрушки мира. Мальчик начал ворочаться и громко вздыхать, давая понять, что настало время Намджуну его разбудить. Карие глаза открылись, и инстинкты мужчины включились, и он начал что-то лепетать. — Привет, соня, — его голос был низким, и мальчик, должно быть, нашел его успокаивающим, потому что он придвинулся невероятно близко, его губы приоткрылись, чтобы пропустить вздох. Тэхён выглядел испуганным, как это часто бывало, когда он просыпался после кошмара, и блондин почувствовал, как его сердце сжимается в груди при этой мысли; он не хотел думать о том, что мальчик видел во сне. — Ты в порядке, хмм? — он наклонился, чтобы прижаться губами к теплому лбу, и, вопреки его ожиданиям, трехлетний малыш начал хныкать, по его щекам начали катиться слезы. Были некоторые ситуации, с которыми Намджуну было трудно справиться. Он был очень ласковым человеком, но до появления Сокджина ему всегда было трудно выражать свои чувства. Ему всегда было неловко при физическом контакте, и это было довольно странно, потому что его родители были идеальными и осыпали его любовью в детстве. В последнее время он пытался улучшить себя в различных аспектах, потому что хотел научиться быть лучшим родителем для Тэхёна. Бывали моменты, когда его охватывал страх при мысли о том, что он может сделать что-то неправильно и еще больше испортить детство Тэ. Кризисы Тэхёна не были редкостью, и Намджун хотел бы, чтобы он уже научился справляться с ними, но это было не так. Всякий раз, когда его ребенок возвращался в то темное место, от которого они пытались его спасти, он чувствовал себя бессильным. — Тэ-Тэ, — ласково произнес он и обхватил ладонями лицо рыдающего мальчика. — Ты в порядке, буба, — это было душераздирающе — видеть трехлетнего ребенка в таком страхе, маленькие кулачки сжимались и разжимались. — Я с тобой. — Джу… — Тэ подавил всхлип, его грудь начала вздыматься. Он был явно встревожен, поэтому мужчина решил поднять его и перевести в сидячее положение. — Все хорошо, Тэхён-и. Потребовалось несколько минут, чтобы дыхание пришло в норму, Намджун пытался отвлечь его всевозможными вещами, которые он мог найти в спальне. Всякий раз, когда плохие воспоминания овладевали его сознанием, Тэхён, словно рак-отшельник, заползал обратно в свою раковину. С ним было трудно общаться, потому что он надолго замолкал, не обращая внимания на происходящее вокруг. — Давай пойдем и найдем Сокджин-и, — предложил мужчина и с любовью поцеловал его в макушку, правой рукой делая круговые движения по спине мальчика. — Уверен, он очень по тебе соскучился, — вздох достиг его ушей, и мальчик зарылся лицом в широкую грудь мужчины. Они молча спустились по лестнице и застали Джина в разгар жаркой дискуссии с Кёнмин о к-драмах. Фиолетоволосому мужчине хватило нескольких секунд, чтобы почувствовать напряжение, и он раскрыл объятия, чтобы подхватить расстроенного Тэхёна. Им говорили, что их сын не сразу сможет преодолеть кошмары — он был очень мал, и ему было трудно отличить сон от реальности. Все, что они могли сделать в такие моменты, — это медленно возвращать его в настоящее. — А вот и мой любимый мальчик, — за словами Сокджина последовали нежные объятия, и Кёнмин сочувственно улыбнулась. В трудные времена Тэ выглядел совсем другим ребенком. Когда родители и тетя Намджуна вошли в комнату, для него стало слишком людно, поэтому он постарался стать как можно меньше. — Что случилось? — Соён казалась искренне любопытной, и это могло означать только то, что она мало что знала о прошлом мальчика. Пара была благодарна Кимам за то, что они сохранили их тайну, ведь они не хотели, чтобы люди судили о Тэхёне по его ужасному прошлому. — У нас все в порядке, — с любовью сказал Джин и сменил тему разговора, медленно покачивая малыша вперед-назад. В итоге они обсудили политику, причем Намджун вел разговор отстраненно, с удовольствием отвечая на каждый аргумент, высказанный против его убеждений. Сокджин всегда улыбался, видя, как его муж так горячо говорит о будущем Южной Кореи как великой страны, которой она должна стать. Тэхён по-прежнему лежал на его коленях, не желая смотреть на остальных, поэтому он решил, что свежий воздух может помочь ситуации, и откланялся. На заднем дворе были качели, и он подумал, не опробовать ли их, но сдался, когда заметил деревянную скамейку, зная, что его ребенок пока не хочет с ним расставаться. — Это был такой прекрасный день, не так ли? — солнце уже начало исчезать с красноватого неба. — У нас была веселая поездка, а потом ты ходил на детскую площадку с дедушкой и бабушкой, — Сокджин пересказал события дня, прежде чем поцеловать Тэхёна в лоб. Он пытался донести до сына, что ничего страшного не произошло и что никто не причинит ему вреда, пока он рядом с ними. Наверное, от усталости Тэхён прижался к нему. Он еще некоторое время продолжал свой монолог, перебирая пальцами кудри и осыпая их обладателя нежными поцелуями, пока малыш не начал говорить. — Холодно, Джинни. — Тогда давай вернемся в дом, тигренок. По дороге они чуть не столкнулись с Намджуном, и тот широко улыбнулся такому приятному совпадению. — Я шел проверить, как вы там. Сокджин приподнялся на носочки, чтобы поцеловать мужа в щеку, слегка позабавленный их телепатией. Большой мозг Намджуна, должно быть, до этого момента был полон забот, но волноваться было не о чем, ведь все будет хорошо. — Как ты себя чувствуешь, приятель? — спросил высокий мужчина, взяв маленькую руку в свою и сжимая ее с любовью. Тэхён открыл рот, как будто хотел ответить, но не мог подобрать нужных слов, поэтому Намджун продолжил. — Как ты думаешь, ничего, если мы вернемся к бабушке, дедушке и Кёнмин? — последовал кивок, и вскоре маленькие ножки повели их в гостиную. Остальные, похоже, ждали их, потому что в воздухе витало какое-то напряжение, которое усилилось, когда они заметили маленькую семью. Тэхён постепенно вернулся к своему обычному состоянию, но до конца вечера он оставался рядом с родителями, тянул к ним руки, когда ему требовалось их внимание. Все они надеялись, что ночь будет спокойной, потому что это означало, что утром Тэ будет сиять новыми красками. Они вместе почистили зубы, и мальчик уснул на руках у Намджуна, когда тот в пятый раз читал «Бурый медведь, бурый медведь, что ты видишь?». Они положили его в кроватку и решили, что им тоже пора спать, стараясь не разразиться смехом, пока они обнимались на маленькой кровати. — Чем быстрее мы заснем, тем лучше, — резко прошептал высокий мужчина и поморщился, когда Сокджин перекинул ногу через него, случайно пнув при этом. — Прости, детка, — носик-пуговка прижался к шее Намджуна, и его обладатель продолжил. — Что одеяло сказало подушке? — Хм? — Я тебя прикрою. Сокджин разразился сдерживаемым смехом, и одного его веселья было достаточно, чтобы муж присоединился к нему. Бывали моменты, когда младший боялся, что он взорвется из-за той привязанности, которую он испытывал к мужчине в своих объятиях. Несмотря на все фальшивое нытье, он должен был признать, что испытывает слабость к глупому юмору мужа и к тому, как тот всегда озаряет комнату своей причудливой натурой. Он обхватил рукой миниатюрную талию мужа и поцеловал его в лоб, прежде чем заснуть.-
— Джуни, — прошептал Тэхён ему на ухо. — Проснись, — малыш захихикал, как только тот начал ворчать. — Ты говоришь как лев. — Лев? — Намджун зевнул и потер глаза, пытаясь прогнать сонливость. Тэхён зарычал в ответ и залез на него, скинув при этом плюшевого тигра. — Ты уже позавтракал? — Нет. Я хочу поесть с тобой. — Бабушка приготовила для нас блинчики? — Думаю, да, — мальчик серьезно кивнул. Он выглядел очаровательно, его волосы все еще были в беспорядке на макушке — показатель того, что у Сокджина не было времени позаботиться об этом, его щеки были румяными, вероятно, от бега по лестнице. Он все еще был одет в пижаму. — Джуни? — он приподнялся на груди мужчины. — Утренний поцелуй? Намджун обхватил его маленькое личико ладонями и несколько раз поцеловал в обе щечки, заставляя малыша хихикать и извиваться под его ласками. Их малыш привыкал к ласке и все больше просил о ней. Он настаивал на том, чтобы его подержали на руках, а также на том, чтобы вместе с Джуном почистить зубы, прежде чем присоединиться к остальным. Вокруг ходило еще много людей, и на секунду взрослый подумал о том, чтобы вернуться и привести себя в приличный вид, но малыш на его руках казался голодным и нетерпеливым, поэтому он смирился. — Доброе утро вам двоим! — миссис Ким поприветствовала их первой и чмокнула сына в щеку. Она провела рукой по растрепанным светлым волосам, прежде чем чмокнуть внука в нос и пригласить их сесть за стол. Сокджин пил вторую чашку кофе и выглядел безупречно в своей простой белой футболке и джинсах, фиолетовые волосы были разделены и открывали лоб. Он обратился к ним с милейшей улыбкой, пожелав доброго утра, и Тэхён без колебаний протянул руки в его сторону, желая, чтобы его взяли на руки. Мальчик нахмурился, потому что его родители не сделали никакого движения навстречу друг другу. — Никаких поцелуев для Джуни? Вполне предсказуемо, что отсутствие контакта показалось ему ненормальным — он даже не представлял, насколько родственникам нравится смотреть на их отношения свысока. Родители Намджуна обожали их пару, но это не относилось к множеству пар глаз, изучающих каждое их взаимодействие. Джин пытался придумать подходящее объяснение, когда его партнер сдался и решил, что ему наплевать на мнение других людей. Если он хотел поцеловать своего прекрасного мужа, значит, он его поцелует. Их губы прижались друг к другу в мягком поцелуе. — Теперь все хорошо, буба? — спросил Намджун у трехлетнего ребенка, который радостно кивнул. — Бабушка, блинчик? — Блинчики с черникой скоро будут, — пообещала госпожа Ким и стала искать самую красивую тарелку, чтобы предложить ее внуку. День прошел быстро, и вскоре они были уже наряжены и готовы присоединиться к псевдо-церемонии, организованной по случаю серебряной годовщины свадьбы. Кимы решили обновить свои клятвы и устроить вечеринку на открытом воздухе, на которой будет много еды и танцев. Кёнмин помогала во всем, и это было видно, потому что все выглядело безупречно, а гости были тщательно разбиты на пары, чтобы не наброситься друг на друга. Было приятно видеть, как два человека продолжают любить друг друга спустя столько лет, и Сокджин пролил несколько слезинок, когда его родственники обменивались ласковыми словами. Фиолетововолосый мужчина вытер слезы тыльной стороной ладони, и это был тот самый знак, который был нужен Намджуну, чтобы притянуть его ближе и поцеловать в висок. — Я не знаю, что на меня нашло, — Джин оправдывался, фыркая, его глаза были прикованы к пожилой паре. — Все хорошо, — младший прошептал ему в волосы и успокаивающе погладил по боку. — Я знаю, за какого романтика я вышел замуж, — в ответ он получил слабый, ругающий шлепок по бедру, поэтому усмехнулся и поцеловал мужчину еще раз. Тэхён играл с маленькой машинкой на столе, почти не обращая внимание на происходящее вокруг, но зная, что должен немного поиграть. Как только церемония закончилась и его бабушка с дедушкой сели за стол рядом с ним, он стал разглядывать красивый букет цветов, который держала его бабушка. — Бабушка, — сказал он тоненьким голоском и мило улыбнулся, когда женщина посмотрела в его сторону. — Можно мне понюхать? — он указал на красочные цветы. — Конечно, можно, милый. Ты можешь их взять. Он не спеша понюхал их, видимо, не мог насытиться сладким ароматом, и Сокджин предложил сделать для него цветочную корону, чтобы носить на голове. Как подобает принцу. Кривоватые пальцы прекрасно справились с растениями, а их обладатель удивился внезапно проявившейся ловкости рук. Он не мог вспомнить, когда в последний раз создавал что-то подобное, но ради своего ребенка он готов был сделать все возможное. Тэхён был в приподнятом настроении, потому что его окружали люди, с которыми он чувствовал себя в безопасности, но такая вечеринка не совсем подходила для малышей. Все дети, которых привели с собой гости, были старше его, а он не хотел отходить от родителей. — Боже мой, ты выглядишь восхитительно, Тэ-Тэ! — сказала Кёнмин, как только заметила его корону. — Можно тебя сфотографировать, красотуля? — затем последовала куча фотографий — целый фотоальбом, в котором были и селфи, и много смеха. Кёнмин играла со своим племянником, когда тетя Намджуна, Соён, прочистив горло, привлекла их внимание. Она была похожа на фламинго, ее платье было ярко-розовым, и, судя по выражению лица, она замышляла что-то нехорошее. Женщина смотрела на них неодобрительно, и Сокджин мог поклясться, что видел, как она шепталась о них с еще более пожилой женщиной рядом с ней, но он пропустил это мимо ушей. Он не хотел опускаться до ее уровня. Они наслаждались кексами — взрослые уже выпили шампанского, — когда она решила, что пришло время заговорить. — Тэхён, дорогой, — ее тон был неискренне милым, и она широко улыбнулась, когда мальчик отреагировал. Он перестал играть со своими машинками и посмотрел на нее, расширив глаза от интереса. — Тебе нравится, что у тебя два папы? — Тэ, казалось, был озадачен вопросом, поэтому она продолжила. — Разве ты не хотел бы иметь маму, как у всех остальных детей? Намджун почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, и крепче обхватил Джина за талию, когда тот вздрогнул. Он пытался найти правильные слова, которые поставили бы эту грубую женщину на место, но не мог придумать ничего, что не звучало бы оскорбительно. Его разум был полон гнева, и он чувствовал себя оскорбленным до глубины души. Он не мог поверить, что у его тети хватило наглости напасть на его семью в разгар годовщины свадьбы его родителей. — Соён, — предупредил господин Ким со своего места, чувствуя напряжение в воздухе. — Разве я не могу поговорить с мальчиком? — спросила женщина, пытаясь казаться невинной. — Я не понимаю, что вы пытаетесь доказать, — Сокджин заговорил, его голос дрожал от злости. — Сейчас не место и не время для таких разговоров, а Тэхён... — Неужели он не может хоть раз сказать за себя? — она намекала на то, что они манипулируют им. Мальчику стало не по себе, и он вскоре бросил свои игрушки, с надеждой глядя в сторону родителей. Намджун тут же взял его на руки, усадил к себе на колени и поцеловал в затылок. — Все хорошо, малыш, — успокаивающе прошептал он. — Ты не должен разговаривать с госпожой Соён, если не хочешь. — Вы боитесь, что он ответит? Сокджин сдержал «заткнись» ради своих родственников и смотрел, как женщина повторяет вопрос, чувствуя, как его желудок скручивается от мысли, что все рассматривают их сына как подопытного. Ему и раньше было больно от высказываний людей о его браке, но подвергаться сомнениям как родителю было в тысячу раз хуже. Он не понимал, какая разница, что они гомосексуальная пара, если они любят своего ребенка всем сердцем. — У меня была мама, — сказал Тэхён через некоторое время, все его тело напряглось. — Мне больше нравятся Джинни и Джуни, — он прошептал последнее слово, и слезы начали собираться в его больших глазах. — Они любят меня, — они были добры к нему и заботились о каждой его потребности. Они были терпеливы и понимали, что у него бывают плохие дни, его никогда не наказывали за его чувства или за плач. Он чувствовал себя счастливее, чем когда рядом была мама. Намджун и Сокджин ненавидели тот факт, что настроение их сына разрушается из-за таких глупых вопросов. — Я не хочу уходить, — прошептал Тэ и покачал головой от мысли, что он может вернуться в свой бывший дом. — Ты никуда не поедешь, малыш, — Джин пообещал и поцеловал его в щеку. — Джинни хочет покормить рыбок в пруду. Хочешь пойти и помочь? — он хотел уйти от всего этого негатива и успокоить мальчика, потому что дальше им не было смысла продолжать. Как только мальчик кивнул, он взял его на руки, извиняясь и изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Он любил родителей Намджуна, любил его сестру, но когда дело касалось дальних родственников, ставил черту. На самом деле никто и представить себе не мог, сколько труда им пришлось приложить, чтобы стать хорошими родителями. Тэхён был невероятно милым ребенком, но именно они были единственными, кто справлялся с бессонными ночами и кризисом. Только они пытались создать для него счастливое детство и стереть ужасные воспоминания, засевшие в его голове. Фиолетововолосый мужчина чувствовал себя измотанным, ему иногда казалось, что вселенная делает все возможное, чтобы помешать им. Он чувствовал, что его зрение затуманивается. Они были возле маленького пруда, который он заметил ранее, вдали от всех, и он схватил один из мешков, наполненных кормом для рыб, чтобы предложить его Тэхёну. — Хочешь пойти первым? — спросил он, пытаясь подавить желание заплакать. Красная рыба сумела отвлечь мальчика от его прежних мыслей, и Сокджин с облегчением выдохнул. Он был готов на все, лишь бы Тэ был счастлив. Как только Сокджин ушел, всех сидящих за столом окутала тишина. Намджун смотрел, как его муж исчезает из переполненного людьми пространства, затем прочистил горло и взял свой стакан с водой. Его отец начал ругать Соён за то, что она создала эту ситуацию и заставила мальчиков чувствовать себя неловко. Как только она начала защищаться и притворяться, что ей просто интересно, мужчина не смог сдержаться и заговорил. — При всем моем уважении, я в последний раз потакаю вашим лицемерным и оскорбительным вопросам, — его тон был ледяным, и мать выпрямила спину, почувствовав, что он на грани. Она и раньше видела эту защитную сторону своего сына, но в этот раз он говорил так, словно компромисс был не возможен. — Мы с мужем прекрасно знаем, что ты не одобряешь наш образ жизни, и, честно говоря, нам нет до этого дела, но лучше бы тебе не вмешивать в это Тэхёна. — Намджун… — попыталась Соён, но ее прервали. — Я не позволю тебе больше никогда так разговаривать с нашим сыном. Женщина выглядела ошеломленной, ее рот был разинут, а блондин притворно улыбнулся своим родителям, прежде чем уйти. Он мог бы понять, если бы Сокджин потребовал, чтобы они пораньше покинули вечеринку и отправились домой. Он почувствовал, как все напряжение покидает его тело, как только он услышал отчетливое хихиканье и пошел на звук, чтобы найти своих самых любимых людей во всем мире. — Они все еще голодны, Джинни, — Тэхён сказал, как учёный, впервые открывающий своё открытие, и бросил в воду ещё немного корма. Не прошло и нескольких секунд, как десятки рыб бросились на поиски сухих хлопьев, вызвав еще несколько восторженных хихиканий. По языку тела Намджун понял, что его муж все еще не пришел в себя, поэтому, прежде чем обнять Сокджина и притянуть его к груди, он произнес слабое «эй». Некоторое время они стояли в тишине, позволяя малышу наслаждаться отдыхом, а старший медленно расслаблялся в привычных объятиях. — Мне жаль, что так получилось, хён. Сокджин тут же покачал головой. — Это не твоя вина, малыш. В итоге они вернулись за стол, и у госпожи Ким хватило деликатности не вспоминать о случившемся. Они попытались вернуться к веселью и даже танцевали вместе, пока не наступила ночь. Они оба были ужасными танцорами, но им было весело вместе, так что наступившие на пальцы ноги не имели значения, когда дело касалось общих проблем. По дороге домой Тэхён заснул на руках у Кёнмин, и они уложили его спать, после чего отправились выпить еще немного с родителями Намджуна. Все, кого они приглашали, уже спали, поэтому им удалось пробраться в кабинет господина Кима с парой бутылок старого вина. Они были только вчетвером, но чувствовалось, что вечеринка лучше, более уединенная. — Я хотел бы произнести тост, — сказал господин Ким, как только открыл первую бутылку и начал разливать прозрачную субстанцию в высокие бокалы. Он взял один из них и поднял его в воздух. — За наших дорогих сыновей, которые принесли нам столько счастья, — Намджун улыбнулся при этих словах, и его улыбка стала еще шире, когда он заметил розовые ушки своего мужа. — Спасибо, что присоединились к нам сегодня. Бокалы звенели, сталкиваясь друг с другом. Они устроились поудобнее и продолжали свое маленькое рандеву, пока не наступило два часа ночи, и они все начали зевать. Взяв на кухне две бутылки воды, они собрались подниматься наверх, когда госпожа Ким окликнула их. Она поспешила к ним и первым делом крепко обняла Сокджина. — Я прошу прощения за Соён… — В этом нет необходимости, — попытался возразить фиолетововолосый мужчина, но был остановлен. — Надеюсь, ты уже знаешь об этом, но лучшего партнера для нашего Намджуни мы и желать не могли, — сказала женщина с широкой улыбкой на лице. — Мы никогда не сможем отблагодарить тебя за все, что ты делаешь, — Джин почувствовал, как в его горле образовался знакомый ком, но постарался не дать себе захлебнуться словами, обращенными к нему. Он прекрасно понимал, как сильно родственники заботятся о нем, но услышать, как они это говорят, было совсем другое дело. Вслед за этим госпожа Ким обняла своего сына. — Вы двое — самые лучшие родители на свете, и Тэхёну повезло с вами. Возможно, дело было в алкоголе или позднем часе, но они оба чувствовали себя очень эмоционально. Войдя в спальню, они постарались вести себя как можно тише, сбросили модную одежду, переоделись в пижамы и забрались под одеяло. Тэхён спал в своей кроватке, прижав к груди своего тигренка, как всегда. — Мне жаль… — прошептал Намджун в темноте, но его прервал нежный поцелуй. — Я люблю тебя, — просто ответил Сокджин и обхватил лицо мужа обеими руками. — И ты любишь меня. Нам предстоит долгий путь, но у нас все получится, и Тэ знает, как сильно мы его любим. — Это все, что имеет значение, — младший кивнул в знак согласия и притянул партнера к себе для очередного поцелуя. — Давай завтра сходим в зоопарк. Ему понравится. — Хорошо, — прошептал Намджун и почувствовал, как муж придвинулся к нему ближе. Между ними почти не осталось места, но он не жаловался, потому что не существовало другого места, где бы он хотел оказаться. — Спокойной ночи, малыш. — Спокойной ночи, малыш.