S
В целом, чтобы победить Мурд Наг, потребовалось всего две минуты. Помощь демократическим диссидентам в создании временного правительства заняла два часа. Лоялистов оказалось очень мало — большинство служили только из страха стать следующим кусочком теневого монстра. Когда контроль оказался в руках народа, наконец-то стало казаться, что ситуация в Намибии улучшится. Естественно, это вызвало настоящий ажиотаж. Люди начали спрашивать, где следует провести черту, и это было то, о чем я думала сама, возвращаясь на арктическую базу. Где должна быть проведена линия? Никто не стал бы оплакивать диктатуру Мурд Наг, но как насчет других стран? Что-то подсказывало мне, что на этот вопрос можно ответить только тогда, когда представится случай, и я решу: «хватит». И всё же мои собственные слова эхом отдавались в глубине моего сознания. Сила — это неправильно, но я использовала силу, чтобы помочь людям. Было ли различие между «правом силы» и «сила за правду»? Я не могла придумать ответа.6.02
7 октября 2022 г. в 04:44
Мир — это огромное место. Даже с бандитскими конфликтами, которые привели к сотням убитых в таких городах, как Лос-Анджелес или Нью-Йорк, или откровенными войнами между странами, которые милитаризировали паралюдей, человеческая раса всё ещё находила способы процветать и расти. Губители могли убивать миллионы за раз и дестабилизировать страны, но на каждого убитого ими человека приходилась ещё тысяча.
Я никак не могла справиться с каждой чрезвычайной ситуацией, которая обрушивалась на мир с пятью миллиардами людей, но это не останавливало меня от попыток.
Большие катастрофы было легче найти. Несколько часов назад в Турции произошло землетрясение — я провела некоторое время, помогая людям выбираться из-под завалов и расчищая пути для прибытия спасательных бригад. Люди, казалось, были рады видеть меня, и тот факт, что я могла говорить на их языке, помогал. Местные власти и паралюди не очень много общались со мной — у них было много забот с восстановлением.
Как только я убедилась, что они держат ситуацию под контролем, я двинулась дальше, справляясь с чрезвычайными ситуациями, совершая кругосветные полеты. Лесные пожары в районе Сахары, муссонные наводнения в Индии, химический взрыв во Владивостоке. Я разобралась с бандой в Японии, которая просто сдалась, увидев меня, а затем в мгновение ока перелетела в Калифорнию, чтобы остановить маленькую девочку, вышедшую на дорогу. Мелкие проблемы решались быстрее, и я совершала бесчисленные маленькие остановки во время полета, пока двигалась к более крупным чрезвычайным ситуациям.
Реакция была разной, в зависимости от того, где я была. В некоторых местах люди приветствовали меня, когда видели, особенно в более развитых странах. Они вытаскивали свои телефоны, чтобы сделать снимки, и махали руками, или, может быть, пытались привлечь к себе внимание.
В менее развитых странах, особенно в тех, которые были дестабилизированы Губителями, однако…
Вот где она была самой разнообразной. Когда я заморозила наводнение, которое угрожало смыть деревню в Китае, люди насторожились, когда увидели меня. Это был не совсем страх, но они не решались что-либо делать в моем присутствии. Учитывая, как их страна обращалась с паралюдьми, это не было неоправданным. Я могла это понять, и, надеюсь, со временем это пройдет.
Что меня действительно пугало, так это то, когда реакция была иной.
Иногда они смотрели на меня не просто с трепетом или даже с надеждой, а с благоговением. Они шептали молитвы, когда видели меня, или называли меня по имени на своём языке. Священные имена, предназначенные для божеств или других существ высшей силы. Для них я не была героем, я была чем-то большим.
Самый запоминающийся случай произошел, когда я спасла семью из рушащегося здания в Джакарте. Как только я приземлилась и высадила их, прохожие потянулись, чтобы прикоснуться ко мне, прижимаясь друг к другу в надежде дотронуться рукой или даже пальцем везде, где только могли.
— Пембунух, — начали говорить они. — Пембуну сетан.
Это? Это было более тревожно, чем всё остальное, что они могли бы сделать.
После этого я быстро улетела и вскоре обнаружила, что нахожусь на границе атмосферы. Я сделала глубокий вдох, затем замедлилась, пока не оказалась неподвижно парящей над Землей. Мне нужно было несколько минут побыть одной, подумать. Я не могла так торопиться со всем, иначе через неделю сошла бы с ума.
Поднимаясь вверх, я вскоре оставила мир позади. В первый раз, когда я полетела в космос, это было для того, чтобы сразиться с Левиафаном — у меня не было времени расслабиться или насладиться видом. Теперь, однако, я могла неторопливо парить в пустоте, позволяя тёплому солнечному свету омывать меня. Это было странное ощущение — в моих лёгких не было воздуха, и я чувствовала лёгкое напряжение под ногтями. По какой-то причине вода в моих глазах не замерзала. Я предположила, что это ещё один эффект моих способностей.
Земля съежилась подо мной, быстро превратившись из целого мира во что-то, что я могла бы накрыть большим пальцем. Луна наконец-то начала оказывать на меня своё влияние, и я позволила ей это сделать. Мне казалось, что я плыву по ручью, позволяя течению нести меня. Если я достаточно сосредоточусь, то действительно смогу увидеть гравитационные волны, когда буду дрейфовать к поверхности. Ещё одна сторона меня, которую я не понимала.
Я замедлилась, прежде чем действительно коснулась поверхности, затем осторожно коснулась ногами серебристого реголита. Несколько мгновений я просто стояла там, позволяя впечатлению момента обрушиться на меня. Ещё несколько дней назад я никогда бы не подумала, что когда-нибудь побываю на Луне. Я вспомнила, что думала об этом прямо перед тем, как впервые полетела, но в то время это была далекая мысль, мечта.
Сейчас?
Я опустилась на колени и осторожно провела пальцем по пыли. Нил Армстронг был первым, кто ступил на поверхность, но я была первой, кто действительно прикоснулся к ней, почувствовал её. Сколько других могли бы это сделать? Были некоторые, кто мог пережить вакуум, но мог ли кто-нибудь совершить полёт и преодолеть земную гравитацию, чтобы сделать то, что сделала я?
Подумать только, вся солнечная система была открыта для меня. Я могла бы посетить кольца Сатурна или поплавать в океанах металлического водорода, которые бурлили под облаками Юпитера. Замерзшие облака Нептуна казались хорошим местом для посещения, и я могла бы остановиться на Марсе на обратном пути.
Но сделала бы я это на самом деле? Поблизости был большой камень, и я уселась рядом с ним, откинувшись на спину. Земля висела над головой, ярко-голубой мрамор, скрытый завитками облаков. По какой-то причине я всё ещё могла слышать всё там происходящее ясно, как божий день. Это должно было быть невозможно, но таким было и всё остальное во мне.
Я не могла оставаться надолго. Я так много могла сделать, и я не могла простить себе, если бы просто сидела без дела, пока люди были в опасности. Как раз в тот момент, когда я поднялась на ноги, произошла одна из таких ситуаций. До моих ушей донеслись крики на африкаанс — команды и мольбы.
Сосредоточившись, я вгляделась в источник шума и обнаружила, что смотрю на деревню в Намибии. Люди в форме выгоняли людей из их домов, наставляя на них винтовки и выкрикивая приказы. Мужчин, женщин и детей заставляли собраться у подобия городской площади.
В её центре стояла женщина в изодранной одежде, вокруг неё клубилось облако чёрного тумана. Он извивался вокруг неё, словно защищая, и я увидела череп крокодила там, где должна была быть голова. Мурд Наг, самозваная Намибская военачальница.
Я не так уж много знала о ней, особенно по сравнению с американскими кейпами, но все эти несколько обрывков информации были неприятными. Её правление в Африке было самым продолжительным, длясь семь лет — большинству везло, если они удерживались у власти шесть месяцев. Её сила, очевидно, была связана со смертью, хотя я не совсем понимала, как именно, и она была печально известна своей жестокостью. Её личное число убитых, вероятно, исчислялось тысячами, и это не считая репрессий её людей.
На краткий миг меня охватила нерешительность. Какова была бы реакция международного сообщества на моё вмешательство? Одно дело остановить землетрясение, и совсем другое — свергнуть правителя, каким бы жестоким он ни был. Начнут ли люди жить в страхе, задаваясь вопросом, будет ли их собственный дом следующим в списке?
Затем я услышала, как взводится курок пистолета, и подумала: к чёрту все это.
Им потребовалось мгновение, чтобы заметить моё приземление — я упала на них прямо сверху, звуковой удар прокатился по моему следу. Прежде чем кто-либо из мужчин успел повернуться ко мне лицом или даже моргнуть, они были повержены. Я побросала их оружие искореженной грудой металла, затем схватила жителей деревни и оттащила их в безопасное место. В общем, прошло всего парп секунд, прежде чем Мурд Наг оказалась одна на деревенской площади.
Это продолжалось недолго. Я приземлилась в десяти футах от неё, уперев кулаки в бёдра. Глаза Мурд Наг расширились от удивления, но только на мгновение, прежде чем её лицо посуровело. Она попятилась от меня, её живая тень приготовилась нанести удар.
— Пришла сама Сэкеой, — сказала Мурд Наг. Её голос был мягким и гнусавым, плохо подходящим для военачальника. — Я вижу, у тебя хватает дерзости прийти сюда.
Дерзость? Она убила тысячи людей, и думает, что это я веду себя дерзко?
— Ты собиралась убить тех людей, — выплюнула я, пытаясь контролировать растущий жар в моих глазах. — Я не позволяю национальности мешать мне спасать жизни.
— Спасать жизни? — Мурд Наг издала резкий смешок. — Люди умирают каждый день. Младенцы погибают в утробе матери. Женщин насилуют и потрошат, как рыбу, а кошмары разрывают мужчин на части, чтобы полакомиться ими. И всё же ты стоишь здесь и выделяешь меня? Я правитель этой страны. Народ — моё стадо, которое я могу убивать или пасти, когда захочу. Без меня был бы другой пастырь, который, возможно, не был бы таким всепрощающим.
Её теневой питомец подполз ближе. Львиный череп занял место крокодильего, с широкой пастью.
— Скажи мне, демон в шкуре девушки. Ты…
Я не дала ей закончить. В мгновение ока моя рука крепко обхватила её горло. Мурд Наг издала тихий сдавленный звук, затем приказала своему теневому питомцу атаковать. Когти скребли по мне, но им не удавалось порезать, найти цель. Львиный череп сомкнул свои челюсти на моей голове, но только для того, чтобы его зубы разбились о мою кожу.
Оттолкнув Мурд Наг с дороги, я, наконец, выпустила жар. Конус красного света вырвался из моих глаз, полностью поглотив фамилиара. Я выпустила только часть обычной мощности, иначе сгорел бы большой кусок континента, но всё равно тени потребовалось всего несколько секунд, чтобы исчезнуть.
Остановив луч, я повернулась обратно к Мурд Наг. Она попятилась от меня, широко раскрыв глаза, и я слышала, как колотится её сердце, когда в ней поселился страх. Бросившись вперёд, я снова схватила её за горло и подняла. Мурд Наг издала слабое бульканье, но я могла сказать, что у неё всё ещё были чистые дыхательные пути.
— Это закончится сейчас же! — прошипела я, притягивая её ближе. — Больше никаких убийств! Они не овцы, которых ты должна убивать, Мурд Наг. Они люди, и я собираюсь позаботиться о том, чтобы с ними обращались как с таковыми.
— Тогда убей меня, — прохрипела Мурд Наг. — Ты можешь стать их пастухом и посмотреть, сколько времени пройдет, прежде чем ты тоже начнешь убивать их.
— Я не собираюсь тебя убивать, — ответила я. — Ты бы уже была мертва, если бы это было так. Я возьму тебя под арест и позволю людям твоей страны управлять собой вместо тебя. А если кто-то другой попытается занять твоё место? Что ж, они закончат так же, как ты: заключением в тюрьму.
Я отвела назад кулак.
— Сила не дает власти, Мурд Наг.
Затем, с этими словами, я нокаутировала её чистым ударом в висок.