Девушка завтрашнего дня / The Girl of Tomorrow

— Человек — это расплывчатый термин, определение которого обсуждалось в течение долгого времени. Что значит быть человеком? Когда впервые возникло человечество?       Некоторые, с поверхностным кругозором, могут возразить, что человек означает Homo sapiens sapiens. Человек Мыслящий, что возник в долинах и саваннах Африки двести тысячелетий назад, чтобы распространиться по всему земному шару. Но найдутся те, кто с этим не согласятся. В конце концов, существовали и другие виды того же рода, населявшие земной шар, и можно было бы утверждать, что они были такими же разумными, как Homo sapiens sapiens, даже если они не разделяли удачу этого вида.       Те, кто скажут, что человечество определяется его разумом, его душой, а не его ДНК. Существовали архаичные виды, такие как неандерталец, у которых были свои собственные религии и даже зачатки сложной культуры. Их тела отличались, пусть и незначительно, но, казалось, у них был тот же внутренний огонь, что и у их младших африканских собратьев.       Вопрос становится более сложным, когда мы делаем, так сказать, фигуральный шаг назад и смотрим на все Земли, а не только на одну. Когда сталкиваешься с квинтиллионом триллионов миров, понятие человечества еще более расширяется приобретая новые вариации. Такое допущение формирует почти бесконечную вселенную, а вместе с ней и почти бесконечные возможности.       Однако есть одна Земля, которая представляет интерес.       Как и на бесчисленном множестве других, человечество возникло, эволюционировав от прямоходящих обезьян до доминирующего вида на планете. Но на этом сходство заканчивается. Ибо оно возникло немного раньше, чем на большинстве других Земель, и условия в его мире были достаточно спцифичными, чтобы создать совершенно уникальный путь для варианта Человека в этом мире.       Стадия развития охотников-собирателей — это короткий период — она длится всего несколько тысячелетий, прежде чем уступит место сельскому хозяйству. Примитивные цивилизации развиваются в Африке и некоторых частях Азии, а затем распространяются. Строятся города, образуются нации. Огромные ледники на севере тают, как это происходило десятки раз прежде, и Европа колонизируется. Ведутся войны, и империи рушатся и восстают из пепла. Таков путь древнего Человека, факт, наблюдаемый на всех Землях.       Технологии развиваются — сначала медленно, затем с течением времени быстрее. Исследован порох, а столетие спустя — построена первая мельница. Войны становятся все более жестокими, пока целые народы не уничтожатся. На краткий миг, двести тысяч лет назад, цивилизация балансирует на грани уничтожения.       Тогда, несмотря ни на что, наступает прочный мир. Народы мира, уже находящиеся на последних стадиях индустриализации, объединяются под одним знаменем. Поначалу мир неустойчив, но раны войны со временем заживают. Переориентированная с войн цивилизация расширяется и процветает. С течением времени множество названий мира становятся единым целым.       Криптоном.       В то время как большинство других вариантов человечества только начинают мигрировать из места своего рождения, мир Криптона полностью заселён. Искусства и науки расцветают без оков войны, и Человек начинает заглядывать в себя. Он видит, что человеческая форма несовершенна, хрупка, и хочет улучшить её, усовершенствовать. Первые шаги будут маленькими и чреватыми опасностями, но это никогда не останавливало его раньше.       Однако взгляд Человека обращен и наружу. Предпринимаются первые попытки ориентироваться в пустоте, и, хотя не все они успешны, результаты многообещающие. Понимание человеком Солнечной системы растет, и оно выходит за рамки исследований. Луна колонизирована, и места обитания начинают засорять орбитали. На очереди планеты и астероиды, и огромные инженерные усилия начинают придавать им форму, превращая их из бесплодных миров в зеленые сады.       С течением времени Человек распространяется все дальше. Близлежащие звездные системы колонизируются, хотя скорость света остается препятствием. Обнаруживаются другие виды, и кажется, что Человек может стать лишь одной из многих цивилизаций, объединенных в мире.       Мечта вскоре разбивается вдребезги. Это случайное открытие, вероятность триллиона к одному. Зонд, исследующий один из отдаленных миров, сталкивается с гибелью целой цивилизации, вызванной кажущимися невозможными существами. Делаются наблюдения, и затем ужасающий вывод.       Миры-колонии эвакуированы, покинуты почти в безумии. Криптон возвращается в свою родную солнечную систему, и межзвездные путешествия запрещены из-за боязни привлечь их внимание. И всё же, несмотря на всё это, есть надежда, что это лишь временная мера. Препятствия существовали в прошлом, и они были преодолены, какими бы невозможными они ни казались.       Неудачный эксперимент положил этому конец. Несмотря на мудрость, существовали силы, все еще неподвластные человечеству. Испытание с экспериментальным двигателем, задуманное как возможная надежда для Человека, вместо этого оказывается смертным приговором Криптону. Солнце набухает и краснеет в течение тысячи лет, и внутренние миры заброшены. Сам Криптон медленно выталкивается на более высокую орбиту, но это лишь отсрочка неизбежного.       Тем не менее, с продолжительностью жизни, измеряемой тысячелетиями, Человек не впадает в отчаяние. Вместо этого он совершает чудеса несмотря на то, что знает, что всё это будет сожжено, и расцветает в нечто, превосходящее самые смелые мечты его предков. Строятся архитектурные чудеса, пишутся стихи, песни эхом разносятся по огромным залам.       И всё это время меняется сам Человек. Нет необходимости позволять продолжаться слепой руке эволюции. Человек формирует себя с помощью генной терапии и кибернетики. Первые попытки грубы, но наука о теле — это искусство, а искусство бесконечно в своём самосовершенствовани. Человеческая форма вылепляется и улучшается с использованием фемтотехнологий и биотехнологий всеми возможными способами. Со старением покончено, и разум достигает своей вершины. Тело никогда не ослабнет и не заболеет, а грубая физиология, созданная природой, будет заменена разумным замыслом.       Величайшая ирония заключается в том, что Человек достигает своего зенита как раз тогда, когда он близок к концу.

S

— Здесь, на Кандоре, очень красиво, — проинесла Лара, ее молодое лицо сияло на обзорном экране. — Прошло много лет с тех пор, как ты в последний раз был с нами в оркестре.       Кал-Эл улыбнулся. — Это звучит мило, мама, но я занят кое-какой работой. — Тебе не обязательно оставаться здесь на ночь, Кэл. Джор и я отправляемся посмотреть выступление Кары — было бы здорово увидеть твою кузину, не так ли? — Так и есть, мама. Она очень старается, благослови ее Рао. — Шоу начнется только через час. Мы могли бы вспомнить старые времена и, может быть, даже навестить Дрю на Даксаме. — Я уверен, что он занят, Лара, — вмешался Джор-Эл, бросив на сына быстрый взгляд. — Я могу посочувствовать коллеге-ученому в этом вопросе. — Подождите.       Кал-Эл закрыл глаза, затем вздохнул. — Я схожу с вами в оркестр. Я закончу свою работу через несколько минут.       Улыбка Лары стала шире, но в её глазах было что-то ещё. — О, это будет чудесно, Кэл. Скоро увидимся.       Кал-Эл завершил звонок, затем снова вздохнул. Он взглянул на ракету на своем рабочем столе, внутренности которой всё еще были обнажены, затем выпрямился. Зара всё ещё спала, и он поручил Килору пока присматривать за ней.       Поправив мантию, он направился к выходу из главного атриума. Ночное небо здесь, в его загородном доме, было ясным, и трава, казалось, колыхалась ему навстречу, когда дул прохладный ветерок. Арго был над горизонтом, и он мог видеть, как блестят его искусственные моря даже с расстояния в четверть миллиона миль.       Лани любила бывать в столице. Низкая гравитация и плотная атмосфера означали, что можно было просто летать с парой искусственных крыльев. Иногда они подлетали к краю кратера и смотрели, как Рао поднимается…       Нет. Он закрыл глаза, прогоняя эту мысль. Прошло шесть месяцев, а его сердце всё ещё казалось разорванным на части. Никогда больше он не увидит её фиалковых глаз и не услышит её ироничных замечаний.       Никогда — это, пожалуй, сильное слово. Он вытер глаза, затем ступил на передаточный диск. Появился голографический дисплей со стилизованной картой Солнечной системы. Он провел пальцем по криптоновому диску, и тот расширился, превратившись в шар. — Пункт назначения? — спросил диск. — Кандор. Резиденция Джор-Эла и Лары Лор-Ван. — Принято.       Было бы хорошо выбраться и повидаться со своей семьей. В конце концов, каждый раз может быть последним.

S

      Он должен был признать, что оркестр был хорош. После выступления он и его родители провели некоторое время, прогуливаясь по улицам Кандора, любуясь сверкающими башнями. Здесь Рао был на виду, занимая половину неба. Но в то же время свет был достаточно слабым, чтобы он мог заглянуть в его сердце. — Красиво, не правда ли? — тихо спросил Джор-Эл. — Жаль, что все это скоро закончится. — Знаешь, маме не нравятся эти дискуссии. — Я могу понять почему, но она ушла, чтобы поговорить с Карой о своем последнем художественном проекте. Я продолжаю свои исследования уже некоторое время и уверен в своих выводах.       Кал-Эл взглянул на своего отца. Несмотря на свои две тысячи, мужчина не выказывал никаких признаков своих лет. На самом деле он едва ли выглядел старше своего собственного сына. Его серебристые волосы были косметическим выбором, очень похожим на то, как некоторые меняли цвет своей кожи или даже пол. — Сколько у нас еще есть времени? — Месяц, если нам повезет. — Голос Джор-Эла был ровным, но, когда он заговорил, в нем слышалась дрожь. — Насколько ты уверен?       Джор-Эл грустно усмехнулся. — Я один из основных экспертов по Рао, Кэл. Нет никаких сомнений в том, что Криптон не увидит своего следующего года. Я говорил с Дрю в совете о том, чтобы попытаться что-то сделать. Капсула времени, зонд, всё, что может продолжить наше наследие.       Как бы в подтверждение его слов, земля слегка затряслась. Слабая дрожь, не более того, но этого было достаточно, чтобы передать сообщение. Иногда происходили утески энергии, когда подземные толчки оказывались сильными. Было даже несколько смертей, первых за столетия. — Мы так долго говорили об этом, — пробормотал Джор-Эл. — Но на самом деле находиться посреди этого… — Я знаю, — сказал Кал-Эл, вздыхая. — Но у меня может быть ответ на нашу проблему, отец.

S

      Джор-Эл стоял над капсулой, глядя вниз на свою внучку, спящую внутри. Несколько мгновений он ничего не говорил, только смотрел. — Как её зовут? — наконец спросил он мягким голосом. — Зара, — ответил Кал-Эл. — Как твою бабушку. Лани родила ее за месяц до того, как она погибла. — Это противозаконно, Кэл. Совет Криптона… — Закон был принят, потому что не было смысла растить ребенка, который никогда не достигнет совершеннолетия и не проживет жизнь так, как должно. Она, однако, сможет это сделать.       Кал-Эл жестом пригласил отца следовать за ним. Они вышли из детской в главный атриум. Ракета была там, серебристый металл поблескивал в свете Аргоса. — Это проект, над которым я так долго работал. Я изучал сам Источник с того рокового визита, все эти годы. — Да, я знаю это, — ответил Джор-Эл. — Но я не знал, что ты смог зайти так далеко. Эта ракета может перемещаться через Источник? — Я называю этот принцип перемещения Фантомным Приводом. И да, это возможно. Однако существует ограничение на размер полезной нагрузки — вот почему ракета такая маленькая.       Глаза Джор-Эла расширились. — Ты отправишь в ракете её, не так ли? Отсылая её прочь, чтобы избежать гибели Криптона.       Кал-Эл кивнул. — У меня уже есть на примете целый мир. — Но где, Кэл? Из тех цивилизаций, с которыми мы сталкивались, ни одна не имеет даже малейшего сходства. Ты собираешся так резко изменить её форму, когда мы так и не смогли определить психологические риски? — Я не посылаю её туда, — ответил Кал-Эл. — Ты помнишь предварительное исследование, которое я провел в Стене Источника двести лет назад? Альтернативные Криптоны? — Конечно — это был ключ к информации о визитёре… Великий Рао, ты отправляешь её к той же альтернативе?       Кал-Эл позволил себе слегка улыбнуться. — Это логичный выбор. — Но его может там больше не быть. Насколько нам известно, он решил отбыть ещё сто лет назад. — Верно, но здесь играет роль ещё один фактор. Я исследовал влияние более старых климатических условий на неё, и я нашёл кое-что… интересное.       Подмигнув, он активировал имплантат. Между ним и Джор-Элом возникла телеметрическая диаграмма, и глаза последнего расширились, когда он прочитал данные. — Эти медицинские осмотры… они даже не должны быть… — Я знаю, — прервал его Кал-Эл. — При свете жёлтой звезды, такой, какой когда-то была Рао, она сможет обладать силами, превосходящими наши самые смелые мечты. К тому времени, когда они смогут прибыть, она будет для них богиней.       Он взмахом закрыл голограмму. — Я сам только начал изучать фотонуклеарный эффект и боюсь, что не смогу завершить исследование. — Но она может, — пробормотал Джор-Эл. — Последнее дитя Криптона. — Странно, что последний сын стал отцом последней дочери, — сказал Кал-Эл, затем выпрямился. — Ты поможешь мне с этим, отец? Я управился с ракетой, но мне нужно подготовить хранилище знаний Криптона.       Последовала минутная пауза. Затем Джор-Эл посмотрел вниз на свою внучку. — С моим последним вздохом.

S

      Время шло, и толчки становились всё более сильными. Тем не менее, работа не останавливалась ни на мин, пока Джор-Эл не объявил, что начался последний день Криптона. В то утро, когда Рао поднялось над холмами, Кал-Эл стоял над ракетой. Фантомный Привод был установлен, а всё оборудование было — проверено. Он мог с лёгкостью пересечь галактику или — с трудом — путешествовать между вселенными. Ракете были доступны все реальности, но цель была такой… близкой.       Его размышления были прерваны новой дрожью. Трава перед его домом яростно зашуршала, но само строение не дрогнуло. Меры безопасности всё ещё работали. — У вас трое посетителей, — объявил Килор. — Войдите, — ответил он.       Мигнул трансферный диск, и на нём появилось три фигуры. Джор-Эл по центру с изможденным выражением в глазах. Дру-Зод стоял слева от него, рассеянно почесывая бороду, его мантия развевалась на ветру. На его широкой груди красовался фамильный герб Дома Зодов, означавший мужество.       Кал-Эл тепло улыбнулся другу семьи. — Я думал, ты останешься на Даксаме. — Разве ты не слышал? Колонии сейчас практически пусты — все возвращаются на родину наших предков, как своего рода последнее паломничество. Довольно поэтично, на самом деле — Человек закончится там, где он начался. — Я могу оценить ваши чувства, хотя и не до конца, — сказала фигура справа.       Именно тогда Кал-Эл узнал последнего посетителя. Он был на полфута выше остальных, и его кожа была бледно-зелёной. Несколько красных информационных кристаллов были имплантированы прямо в его лоб, мягко светясь. — Аватар Брэйниака? — спросил Кал-Эл. — Он готов помочь нам подготовить хранилище, — сказал Джор-Эл.       Брейниак шагнул вперёд. — Я также подготовлю неразумную программу для управления ракетой.       Кал-Эл улыбнулся. — Чтож, давайте начнем последние приготовления.

S

      Зод положил свиток в ракету рядом со спящей Зарой. Ребенок заворковал, но не проснулся. — В конце этого есть сообщение для тебя, малышка, — сказал он. — Послание от всех домов Криптона — пусть ты пронесёшь его у сердца, куда бы ты ни отправилась.       Он отступил назад, затем улыбнулся остальным. — Я направляюсь в Кандор, прямо сейчас. Фаора ждет меня там вместе с половиной Криптона. Рао будет в зените, когда это, наконец, произойдет. — Я тоже буду там, — сказал Джор-Эл. — Подожди меня, старый друг.       Зод кивнул, затем ступил на передаточный диск. Брейниак поднялся во весь рост, затем повернулся к Кал-Элу. — Я закончил и сейчас уйду, чтобы дать вам немного уединения. — Я удивлен, что вы не хотите присутствовать здесь в этот исторический момент, — прокомментировал Джор-Эл. — В этом нет необходимости. Я смогу увидеть это тысячью глаз там, в небе.       С этими словами аватар ушел через передаточный диск. Кал-Эл наблюдал, как исчезает остаточное изображение, затем опустился на колени над ракетой, глядя в глаза своей дочери. Зара наконец проснулась, открыла глаза и схватила отца за палец. — Мы должны поторопиться, — предупредил Джор-Эл.       Кал-Эл кивнул. — Прощай, Зара. Я всегда буду рядом с тобой, даже если не смогу быть с тобой, растить тебя. Пусть ты найдешь счастье в своей жизни. Влюбляйся, с удивлением смотри в небо, наслаждайся каждым драгоценным мигом. И помни. Помни людей, которые поднялись из голубого мира, чтобы творить чудеса, потому что никто другой этого не сделает.       Зара заплакала. Кал-Эл отстранился, вытирая собственные слезы, когда капсула закрылась. Отступив назад, он наблюдал, как ракета поднялась вертикально и взлетела, вокруг нее мерцал бледно-фиолетовый свет. Фиолетовое сияние поднималось всё выше и выше, пока не превратилось в точку в небе. Для чего-то, что несло в себе все надежды и мечты мира, оно выглядело таким маленьким, таким хрупким.       Затем, с яркой вспышкой, ракета исчезла. — Подумать только, что она будет там, совсем одна, — сказал Джор-Эл.       Кал-Эл выпрямился, гордо выпятив грудь. — Нет. Она никогда не будет одна.       Вместе они молча подошли к трансферному диску. Одним перемещением они вернулись в Кандор. Лара стояла рядом, как и Кара и Дру-Зод. Аватары Брейниака смешались с толпой, болтая или просто наблюдая за бурлящим красным диском над ними. — Все почти закончилось, — сказала Лара, подбегая, чтобы взять Джор-Эла на руки. — Подумать только, что всё это закончится…       Кал-Эл обнял свою мать, зная, что это будет последний раз. Вокруг него некоторые начали петь. Молитвы, арии, всё, что приходило на ум, когда они готовились к своим последним мгновениям. Рядом с ним Дру-Зод крепко прижимал к себе Фаору, глядя только на лицо своей жены.       Рао почти дрожал, от него явно вырывались струйки газа, когда он, наконец, превратился в планетарную туманность. Через короткое время Криптон превратится в пепел вместе со всеми его достижениями.       Кал-Эл посмотрел в небо, затем глубоко вздохнул. — Сделай мир лучше, Зара, — сказал он.       Затем он прошептал: «Лани»       После этого был только ослепительный свет.