Девушка завтрашнего дня / The Girl of Tomorrow

      На улице было тихо, когда я вернулась приземлившись с клоном на буксире. Глаза Ноэль оставались остекленевшими но она перестала бороться — казалось, она была в состоянии искусственного спокойствия. Дракон разворачивала контейнер и готовила оборудование для ее перемещения, в то время как остальные ничего не предпринимали. Некоторые смотрели на Дж’онна, в то время как другие были сосредоточены на Триумвирате.       Легенда слетел вниз, чтобы поприветствовать меня. Кровь отхлынула от его лица, и на его лице был написан абсолютный ужас. То, что сказал клон, должно быть, глубоко задело его, и я вдруг задалась вопросом, было ли в этом больше правды, чем я первоначально подозревала.       Если бы это было так… это было слишком ужасно, чтобы думать об этом. — Мы… — Легенда сделал паузу, чтобы облизать губы. — Мы попросим СКП взять клонов под стражу. Это… это будет юридический кошмар, чтобы разобраться во всем этом, но мы справимся.       Я не ответила. Я просто опустила бессознательного клона на землю, затем повернулась, чтобы посмотреть на Эйдолона. Его руки были сложены на груди, когда он смотрел на меня сверху вниз, и, глядя на то, как повысилось его давление и участился пульс, я могла сказать, что он был очень обеспокоен ситуацией. — Ты же не собираешься на самом деле доверять этому, не так ли? — внезапно спросил он спокойным голосом. — Я могу сказать, что ты обдумываешь это, но в этом нет особой необходимости. Всё, что сказал клон, было ложью, предназначенной для того, чтобы дезорганизовать нас. — Я не уверена. — Я указала в направлении Дж’онна, убедившись, что все могут слышать мой голос. — Давай спросим его. — Что? — Эйдолон несколько раз моргнул под своей маской, затем повернулся и увидел, что всеобщее внимание теперь сосредоточено на шестидесятифутовой змее посреди них.       Тейлор… — начал Дж’онн.       Нет смысла скрываться, Дж’онн. Когда они увидят, что я доверяю тебе, они тоже будут доверять тебе. Тем более ты сам говорил что пора выходить из тени.       Дж’онн слегка отшатнулся под их пристальным взглядом, затем выпрямился. Он окинул взглядом всех, собравшихся на улице, и начал преображаться. Он уменьшился в размерах, чешуя и когти снова погрузились под кожу, а ноги образовались из остатков хвоста. В течение нескольких мгновений он вернулся к своей обычной форме, которая все еще возвышалась над всеми присутствующими. — Да ладно? — услышала я бормотание Стояка.       Вздохи и шепот пробежали по толпе, и я могла слышать, как учащается их сердцебиение. Дж’онн уставился на меня, как будто изучал мою внешность. Затем он снова изменился.       Он уменьшился до человеческого роста, и его пропорции стали менее чуждыми, когда его плечи сузились, а бедра расширились. Его трехпалые руки отрастили два дополнительных пальца, а затем превратились в более человеческие. Его плоть продолжала формироваться, пока большая её часть не стала выглядеть точно так же, как у человеческого мужчины, хотя и оставаясь зеленой. Материализовался синий плащ, а также схожие цветом пара плавок и ботинок. Красные патронташи крест-накрест перекрещивались на его груди, а горло плаща венчал высокий воротник.       Его лицо изменилось последним. Его голова стала менее удлиненной, хотя всё еще сохраняла большую часть своей формы, и на нём проявились нос и рот. Этого было достаточно, чтобы сохранить его инопланетную внешность, не будучи пугающим, и что-то подсказывало мне, что он черпал вдохновение из моей собственной униформы. Его глаза даже приняли более человеческую форму, даже если они сохранили то же самое слабое оранжевое свечение, лишенное зрачка или радужной оболочки. — Привет, — сказал он. Его голос изменился, стал более глубоким и звучным. — Меня зовут Дж’онн Дж’онзз. Я с планеты, которую вы называете Марс.       Тишина. Даже Триумвират замолчал, не сводя глаз с марсианина, стоявшего среди них. Единственным, кто не остановился, была Дракон — она все ещё загружала теперь уже окончательно успокоившуюся Ноэль в контейнер, в то время как другие кейпы слушали слова Дж’онна. Все мы цеплялись за то, что он сказал, и все мы боялись того, что он скажет дальше. — Всё, что сказал клон… это правда. Герой и Эйдолон возглавляют группу продавцов сил, обладающую широким влиянием. Они продали силы многим, протестировав первоначальные варианты на тех, кто был слишком слаб или близок к смерти, чтобы возражать против этого. Есть много героев — и злодеев, — которые обязаны своей силой этой организации. Им солгали о происхождении их способностей и сказали, что они должны противостоять растущему числу злодеев в мире. —       Дж’онн сделал паузу, прежде чем продолжить, как будто он был в глубокой задумчивости. — Эйдолон поставил себя во главе СКП и, таким образом, смог установить свой контроль над некоторыми из самых могущественных кейпов в мире. В конце концов, многим членам Протектората были проданы силы, и это означало, что им придется быть в долгу перед ним и Героем. Они утверждают, что пытаются спасти мир от Губителей, но на самом деле их мотивы не такие прозрачные. —       Значит, это было правдой. Протекторат, две трети Триумвирата и бог знает сколько других были замешаны в большом обмане. Что за фарс. Я не хотела в это верить, но я должна была.       Сталевар впился взглядом в Героя и Эйдолона, боль, ярость и десятки других эмоций отражались на его лице. Он сжал кулаки, и у меня было такое чувство, что он бы заплакал, если бы был на это способен. Это выглядело так, как будто он пытался что-то сказать, но не мог собраться с силами, чтобы заговорить.       Раздался треск, и Эйдолон исчез во вспышке света, унося Героя на буксире. Легенда уставился на то место, где они были мгновение назад, и я могла видеть боль на его лице. Даже не будучи членом Протектората, я чувствовала себя преданной — я не могла себе представить, что чувствовал он. Несколько находившихся там кейпов, а также офицеры СКП, заключившие клонов под стражу, начали переговариваться между собой, говоря приглушенными голосами. Похоже вина двух кейпов была решена в тот момент.       В мгновение ока я оказалась рядом со Сталеваром. Он пристально посмотрел мне в глаза, и я успокаивающе положила руку ему на плечо. Часть меня хотела крепко обнять его, шептать ему на ухо и быть утешением, которым я могла быть, но я не могла. Не здесь, где это может привести к появлению мишени на его спине. Вместо этого я должна была действовать как товарищ по команде, а не как его девушка. — Чёрт, — пробормотал Стояк. — Чёрт. Это просто слишком много прямо сейчас. Я имею в виду, мне нужно переварить все эти разорвавшиеся бомбы. Марсиане против коррумпированного Протектората. Это звучит как худший малобюджетный фильм за всю историю. — Я думаю, нам всем нужно переварить это, — сказал Дж’онн, направляясь к нам. — Но сначала, есть еще один важный вопрос.       Я взглянула на Ноэль. Она была полностью загружена в контейнер, и Дракон закрывала стены вокруг нее. Сейчас она была довольно спокойной, но у меня было предчувствие, что это ненадолго. — Я отнесу ее на арктическую базу, — сказала я. — Там много комнат, достаточно больших, чтобы вместить кого-то ее размера с достаточным уровнем комфорта, и мы могли бы устроить для нее место, где она могла бы остаться, пока мы пытаемся найти способ излечения. — Я иду с тобой, — сказал Сталевар хриплым голосом. — Они вызовут нас на допрос, но я не пойду. Что касается меня, то я выхожу из Стражей. — Аналогично, — вырвалось у Стояка. — Ну, вся эта часть «к черту это, я ухожу»; Я не думаю, что у меня есть ключ от вашего гигантского инопланетного ледяного космического дома на Северном полюсе.       Я покачала головой. — Нет, ты тоже идешь. Твоя способность может очень сильно помочь когда ситуация выходит из-под контроля.       Глаза Стояка расширились. — Серьёзно? Я… я увижу твой крутой космический дом? — Не то чтобы в этом было что-то особенное, — сказала я, пожимая плечами. — У Дракона и Оружейника есть небольшая лаборатория, но на данный момент это всё. — Кстати, — начала Дракон, — я думаю, что пересмотрю свой почетный статус в Протекторате после того, что я только что узнала. — И я тоже, — добавил Оружейник, выходя из шаттла, который принесла Дракон. — Мой статус лидера создаст юридические проблемы, но я не думаю, что хочу ассоциироваться с Героем и Эйдолоном, теперь, когда эта информация будет обнародавана.       Дракон обернулась. — Если она будет обнародована. Есть хороший шанс, что они смогут подвергнуть цензуре информацию, если у них есть такое большое влияние. — Если я не выскажусь, — сказала я.       Они все посмотрели в мою сторону. Я глубоко вздохнула, затем продолжила. — За ними стоит большая репутация, но я та, кто убила Левиафана. Если я обнародую то, что только что произошло, если я дам миру знать… они поверят мне, что бы ни говорили Герой и Эйдолон. — Можете учитывать и мое слово, — сказал другой голос.       Я обернулась и увидела, как Легенда подлетает ближе. Остальные напряглись, за исключением Дж’онна и меня — для них он тоже был под подозрением. Я могла это понять, даже если мне это не нравилось. Легенда никак не мог изобразить эту муку на своем лице или шквал нервной активности, когда ужас охватил его. — Мы можем доверять ему, — сказал Дж’онн. — Как ты можешь быть уверен? — спросил Оружейник. — Он умеет читать мысли, — сказала я. — Так что он уверен, в том что говорит. — А, — сказал Оружейник. Это было почти комично, как небрежно он принял это.       Я обратилась к Легенде. — Вы действительно готовы выступить против них? Они всё же ваши коллеги. — Они мои друзья, — ответил Легенда. — Я знаю их больше двадцати лет. Я доверил им свою личность, а они доверили мне свои. Я думал, что знаю их, но если они занимались этим… этой ужасной посреднической игрой, создавая Случаи 53… тогда я никогда не прощу себе, если промолчу. — Я ценю это, — мягко сказала я, положив руку ему на плечо. — Я не могу себе представить, что вы, должно быть, чувствуете. — Молюсь, чтобы тебе не пришлось столкнуться с подобным. — Он посмотрел в сторону Ноэль. — Ты думаешь, что сможешь вылечить ее? — Если кто-то и может, то у меня будут максимальные шансы. — Я надеюсь на это, я не могу себе представить, как это должно быть ужасно для нее — беспокоиться о потере контроля и причинении вреда другим.       При этих словах Сталевар сделал шаг вперед, немного отойдя от произошедшего. — Вы тоже покидаете Протекторат?       Это должно было быть больно для Сталевара — спрашивать одного из самых любимых героев, собирается ли он оставаться замешанным в трагедиях, ужасах, причиненных бесчисленным Случаям 53. Сталевар не только был одним из них, но и с любовью отзывался о своих немногих друзьях, все из которых тоже были монстрообразными кейпами. — Я не уверен, — признался Легенда напряженным голосом. — Сейчас всё в беспорядке, и я понятия не имею, как всё уладится. Если Протекторат по своей сути сломан, то, возможно, нам придется все разрушить, как при нашествии термитов. И если это так, то могут возникнуть настоящие проблемы. Мы реагируем почти на все преступления, связанные с паралюдьми в стране — кто сможет заменить нас в этом?       Я посмотрела на остальных. Дж’онн, Сталевар, Деннис, Дракон и Оружейник. Они работали вместе, чтобы сдержать Ноэль, и все они сражались против Левиафана, все поддерживали хорошую синергию, даже если они редко работали вместе. Так или иначе, я все могла им доверять. Если не во всём, то в чём-то. — Я думаю, мы что-нибудь придумаем, — сказала я. — Но сначала нам нужно решить насущные проблемы. Что случилось с моим несостоявшимся клоном, которого выплюнула Ноэль?       Сталевар поднял голову. — Я видел, как Эйдолон взорвал его каким-то странным лучом. Он испарился в мгновение ока. — Ну, по крайней мере, нам не нужно беспокоиться об этом, — добавил Стояк, стараясь казаться веселым.       Оружейник кашлянул. — А как насчет клона Эйдолона? — Понятия не имею, — сказал Легенда. — Мы могли бы дать ему транквилизатор и, возможно, поместить его в Клетку. Всё зависит от того, насколько хорошо мы сможем его сдержать. — Мы разберемся с этой проблемой, но позже, — сказала я.       С этими словами я схватила контейнер, в котором была Ноэль. Было нетрудно сохранять равновесие, но я задавалась вопросом, может ли полёт взволновать ее. — Давайте доставим её на базу. После этого… Я думаю, у нас будет долгий разговор о последних пятнадцати минутах.