Стоп-слово "Я люблю тебя"

Кэйа был у себя в комнате. И ему было до одури холодно и неудобно. Дышать было тяжело и хотелось потянуть каждую замлевшую конечность, но возможность сделать это отсутствовала. Как и сделать что-либо вообще. Дилюк ушёл неизвестно сколько времени назад, оставив его связанным. И возможно мужчина попытался бы выбраться из пут, если бы верёвка не обвязывала всё его обнажённое тело. Где-то уже сильно натирая, она продолжала впиваться в кожу, заставляя её неметь. А местами и гореть огнём. Например, запястья и щиколотки буквально полыхали, привязанные друг к другу. Дилюк заставил Кэйю сидеть на коленях на полу, а руки свёл сзади. И, видимо, не имея к чему их прикрепить, просто решил привязать к связанным ногам. Но интереснее всего было шее. Всё к тем же ногам ещё и была привязана часть верёвки, стянутая на горле. И эта часть не давала нормально дышать. Кэйа был у себя в комнате. И ему казалось, что в любую минуту он потеряет сознание. Но не из-за душащей верёвки, а сильного возбуждения. Просто оставить связанным, Дилюку показалось мало. Поэтому Кэйа сидит на искусственном мраморном члене. И стоит только хоть немного поелозить, в попытке размять мышцы, как ощущается движение этого нехитрого приспособления. И Кэйа не может удержаться и елозит. Конечно же, знающий брата во всех местах, Дилюк подобрал такой размер, что будет упираться точно в ту самую точку. Поэтому каждый раз Кэйа чувствует слабую волну удовольствия. Кэйа у себя в комнате один. Но порой ему кажется, что всё же нет. Но узнать это наверняка он не может. На его глазах лента и он ничего не видит. Можно было бы попытаться окликнуть или позвать Дилюка, если он здесь, но и этой возможности ему не дали. Во рту кляп. Кэйа сидел у себя в комнате, полностью голый, связанный, с завязанными глазами, кляпом во рту и искусственным членом в заднице. И для него это было отличной возможностью подумать о том, что порой стоит всё же прикусить язык и не провоцировать того, кто в один момент может взять над тобой полную власть. — Как будто мне с тобой хоть когда-нибудь понадобится стоп слово, — усмехнулся тогда Кэйа, стоило Дилюку вновь заикнуться об их сессиях. Конечно Кэйа был не уверен в своих словах, но он не был бы собой, если бы не сказал их. И совершенное не важно, что по сути они значили что-то типа «я доверяю тебе, поэтому не думаю, что оно нужно». Формулировка оказалась очень важна! И стоило Дилюку услышать это, как игра началась. Кэйа нарвался и тут же подчинился строгому: «Раздевайся». И в тот момент он был готов ко многому: бондаж, унижение, пытки. Но не ко всему сразу… — А теперь подумай над своим поведением, — сказал Дилюк перед тем, как его брат услышал хлопок двери. И Кэйа подумал. Подумал и понял, что это не последняя подобная провокация. Ведь эта пытка была столь жестокой, сколь и прекрасной. Тело мужчина уже почти не ощущал, лишь связанные руки, болезненно-возбуждённый член и заполненный зад, постоянно напоминали о себе. И фантазии. Их сейчас было полно. В сознании то и дело проносились различные картинки, как Дилюк вернётся и грубо его возьмёт. Возможно немного подразнит сперва. Но обязательно очень грубо трахнет. Вырисовываемые образы подначивали Кэйю продолжать ёрзать на члене. Изворачиваться всеми возможными образами, чтобы ощутить более сильное движение внутри себя. Но этого не получалось добиться. Лишь слабые приятные волны, которые приносили удовольствие, но не могли удовлетворить полностью. Стоящий член ныл и требовал к себе внимания. Но как бы сильно Кэйа не хотел, он не мог ничего сделать. Лишь продолжал елозить, в тщетных попытках удовлетворить себя. Если Дилюк хотел услышать его мольбы, то Кэйа готов умолять. Готов на любую прихоть, лишь бы почувствовать настоящий член в своей заднице. Каменная замена была не тем. Эта мраморная штука была слишком гладкой и слишком легко двигалась из-за обилия смазки, которой брат не пожалел. Никакого настоящего удовольствия. Но эта штука отлично подходит чтобы подразнить. И из-за отсутствия зрения и осязания всё внимание в звенящей тишине приковано только к мраморному члену. Хотелось выть и звать Дилюка, умолять его о большем. Это и делал Кэйа в мыслях, продолжая пытаться получить хоть какое-нибудь удовольствие. Неожиданно Кэйа услышал шаги, а вскоре и звук открываемой двери. — А вот и я. Ты скучал без меня? Или тебе было чем заняться? — Дилюк зашёл в комнату, не удосуживаясь закрыть дверь. — У меня появилась отличная идея. Уверен ты её оценишь. После этих слов, Кэйа почувствовал как верёвки расслабляются и медленно сползают. Тело пронзили мелкие покалывания везде и сразу. Первой идеей стало встать и потянуться. Но стоило хоть немного приподняться, как ноги начали разъезжаться и мужчина почти встав с искусственного члена, опустился обратно. И теперь уже резко и на всю длину. Вырвался невольный, но очень громкий и протяжный стон. — Хэй, потише. Или ты хочешь, чтобы все увидели тебя таким? И неужели ты решил, что тебе можно слезать со своего друга? — Дилюк надавил на плечи брата, заставляя того опуститься максимально. — Хотя эта штука будет несколько мешать нашей прогулке… Что же делать? Услышав слово «прогулка» Кэйа повернул голову в сторону звука и вопросительно замычал. По нему прошёлся холодок страха, что Дилюк потащит его прямо в таком виде куда-то. Но брат ведь не может так поступить? Его ведь увидят! — Ой, кажись я проболтался, — голос у Дилюка был весел и задорен, словно он предложил какую-то шалость. — Но ничего. Главное сейчас придумать, как оставить твоего друга в тебе. Хотя это ведь не единственный наш друг. Дилюк словно специально при этом ходил по всей комнате, заставляя брата крутить головой. От чего та начинала идти кругом. Но стоило ему остановиться где-то со спины, как Кэйа почувствовал подошву обуви между лопаток. Дилюк надавил на спину заставляя упасть лицом в пол. Всё так же опираясь на колени, Кэйа слез с искусственного члена, поднимая зад повыше. Нога брата ужасно давила. Казалось бы теперь можно было нормально дышать, когда верёвки были развязаны, но новая тяжесть на груди, снова мешала столь нужному процессу. — Кстати, помнишь я как-то хотел завести собаку? Но тут я понял, что она у меня всё время была. Просто кое чего не хватало, — Дилюк убрал ногу и Кэйа тут же почувствовал, как в него что-то входит и протяжно застонал. Ведь это что-то было холодное и куда больше предыдущего. А следом внутренней стороны бёдер коснулся мех. Дилюк засунул в него хвост. — Эта собака ты. Мой верный, любящий пёс. Снова раздались шаги, теперь отдаляющиеся. Шуршание тканей. Кажется Дилюк сел на кровать. — Кэйа, к ноге. Давай, ко мне, Малыш. Твой хозяин хочет дать тебе кое-что. И Кэйа пополз, даже не подумав о том, что может встать на ноги. Он беспрекословно принял роль собаки и на четвереньках добрался до Дилюка, ориентируясь на голос. — Какая медленная псина, — стоило ему оказаться возле брата, как тот схватил его за волосы, заставляя придвинуться ближе. Щеки коснулся горячий твёрдый член. — Хотел побаловать своего пса, но видимо сперва придётся показать, что от него требуют. Кляп был снят. Но не успел Кэйа хоть немного пошевелить замлевшей челюстью, как Дилюк, грубо держа за растрёпанные волосы, притянул к паху. — Рот, — коротко произнёс мужчина и его брат тут же среагировал на команду. Не давая продыху Дилюк вошёл до самой глотки, давя на затылок и заставляя принимать глубже. Доступ к кислороду снова был под вопросом и, в затуманенной возбуждением голове, проскочила мысль, что, видимо, порой брат действительно хотел его придушить. На глазах образовались слёзы. Дилюк заставил вобрать член во всю длину, продолжая давить на затылок. Лёгкие начали гореть и требовать хотя бы глоток воздуха. — М… Да, стони пока мой член глубоко в твоей глотке, — Дилюк всё так же крепко держал голову Кэйи даже, когда тот начал мычать и прогибаться, чтобы как-либо получить доступ к кислороду. Правда от этого член входил только глубже. — Теперь понимаешь, как нужно быть хорошим мальчиком? — резко потянув за волосы назад, Дилюк смотрел на брата, пока тот жадно хватал ртом воздух. И стоило немного прийти в себя, как всё повторилось. Кэйю притянули обратно, уперев носом в лобок. И тут же отдёрнули, быстро насаживая обратно. Сознание начало плыть от такого калейдоскопа. От такого приятного калейдоскопа! И пока чужой член получал такое удовольствие, собственный начал напоминать о себе. Кэйа потянулся руками к нему. — Руки на пол, — тут же прорычали, сильнее прежнего сжимая волосы. И оставалось только послушно выполнить приказ. Только ладони коснулись деревянной поверхности, как тут же оказались вдавлены ботинками в пол. — Пёсик, голос, — в очередной раз войдя в чужую глотку, подал команду Дилюк. И Кэйа, сознание которого воспринимало только этот властный голос, тут же застонал, сам чувствуя, как вибрация проходится по члену во рту. И внезапно ему захотелось повторить эту качель ощущений. Секундная свобода, которая грубо пресекается, словно обрекая на чистое подчинение своему хозяину. И это именно то, чего не хватало всё это время. Когда Дилюк снова оттянул голову Кэйи назад, тот вздохнул полной грудью и сразу сам подался вперёд. И на этот раз Дилюк ничего не сделал на самовольное действие. Это означало, что он делает всё правильно. Поэтому тут же поудобнее становясь на четвереньках, Кэйа взял член во всю длину, начав постанывать ещё до этого. Повторяя заданные движения. Он то старался принять как можно больше и быстрее, то чувствуя нехватку кислорода, ненадолго отстранялся. Взяв максимально глубоко, Кэйа почувствовал, как тёплая горьковатая жидкость растекается во рту и по горлу. Он задрал голову по направлению к хозяину, широко открывая рот. — Ты ведь не упустишь и капли того, что я тебе дал? — поглаживая макушку, спросил Дилюк. И Кэйя тут же всё проглотил и принялся вылизывать оставшиеся на члене капельки. — Какой у меня хороший пёсик. А хороший пёсик заслужил награду? В ответ Кэйа активно закивал, предвкушая, что сейчас ему дадут почувствовать разрядку. Его член был готов взорваться. Всё это время он болезненно пульсировал, томительно ожидая. В голове была лишь мысль о том, как его сейчас грубо завалят на кровать и отымеют, срываясь за все язвительные слова или действия. Ведь он хороший мальчик. Но видимо у хозяина были несколько другие планы. Кэйа почувствовал, как его ногой отталкивают назад, заставляя упасть на спину. — Будешь делать всё в точности, как я говорю, — голос Дилюка был всё таким же властным. Не подчиниться было невозможно. Поэтому Кэйа активно закивал, ожидая свою награду. — Тогда вытащи из себя свой хвостик. Кэйа тут же потянул за основание, пробки, что заполняла его сейчас, и медленно достал, ощущая уже непривычную пустоту. Готовясь ощутить стоящий член, он одной рукой отодвинул ягодицу, демонстрируя свою покрасневшую разработанную дырочку, что судорожно сжималась и расслаблялась. Раздались шаги, от чего Кэйа вздрогнул. Быстро понимая, что это Дилюк куда-то отошёл, Кэйа был готов заскулить. Секунды пустоты, тянулись слишком долго. Но снова шум ткани. Снова властный голос: — Перевернись и прими нужную для собаки позу. И Кэйа делает это. Перевернувшись на живот, он прогибается как только может, лишь бы повыше задрать зад. Чтобы хозяин был доволен. Чтобы почувствовать его в себе. Чтобы получить оргазм. — Раздвинь ягодицы, — говорит Дилюк и Кэйа тут же исполняет. Все его мысли и действия направлены лишь на то, чтобы хозяин его наградил. Он чувствует, как на открытое колечко мышц льётся густое масло. Контрастно холодное, по сравнению с его разгорячённым телом. И это новые ощущения. Ведь раньше Дилюк всегда разогревал смазку руками. — Размажь как следует, — и Кэйа, одной рукой продолжая оттягивать ягодицу, другой собирает стекающее масло, вымазывая в нём свои пальцы, прежде чем пройтись по входу, ввести в себя пару пальцев, простонав в нетерпении, массируя вход. Чувствуя, сил терпеть этого нет, мужчина начинает скулить, уподобляясь собакам. На что слышит довольную усмешку. — Раздвинь, — довольно произносит Дилюк и как только его приказ исполняется, вводит в Кэйю реалистичный толстый член. Хотя вводит не то слово. Только приставив ко входу, он быстро вгоняет полностью, очередную игрушку. Кэйа от этого судорожно вздыхает и чуть не падает. Трясущиеся болящие колени не готовы к такому. — А теперь покажи мне этой штукой, как ты хочешь чтобы тебя отымели, — ласково проговаривает Дилюк. И Кэйа чуть ли не плачет от досады, что это очередной имитатор, а не его хозяин. Я что не заслужил? Я недостаточно хороший мальчик? Такие вопрос хочет выкрикнуть Кэйа, но у него не выходит, так как Дилюк, на одном введении игрушки не остановился, а продолжил её полностью доставать и одним движением вводить обратно всю. У Кэйи получается лишь издавать звуки смежные между стонами и скулежом. Особенно когда на его член ложится рука его хозяина. Руками мужчина продолжает лишь раздвигать ягодицы, сильно их сжимая. Мысль о том, что он сам должен себя трахать вылетает, словно вышибаемая действиями Дилюка. Перед глазами танцуют звёзды и, спустя пару толчков внутри и грубых движений по члену, Кэйа кончает. От этого сводит каждую мышцу, а сознание становится пустым, как ни когда раньше. Конечности обмякают. По всему телу проходит сладкая истома. Движения резко прекращаются, но мужчина этого и не замечает, тяжело дыша и продолжая скулить. — Ты не выполнил последний приказ, — сквозь пелену слышит он, прежде чём почувствовать на заднице хлёсткий удар. — Придётся как следует тебя выдрессировать, — новый удар ладони по упругой ягодице и Кэйа прогибается, приподнимая бёдра выше. — Дааа, — протягивает он, выгибаясь словно кошка. — Это ещё что такое? Разве псины разговаривают? — по голосу слышно, что Дилюк хмурится. — Ты очень плохой мальчик. Придётся действовать по-другому. Кэйа чувствует как в него вновь что-то вставляют. Ему казалось, что сессия закончилась, но видимо это совершенно не так. Неужели на брата именно так повлияла его провокация? С глаз слетает лента. Кэйа видит Дилюка. А тот выглядит, словно ничего только что и не было. — Одевайся и следуй за мной, — ледяным, не терпящий возражений голосом говорит Дилюк. И Кэйа кое как встаёт на трясущиеся ноги. Каждый шаг даётся с трудом, но ему хочется ещё этих эмоций, этого полного подчинения. И он одевается и следует, чувствуя как игрушка, оставленная братом в нём, двигается от каждого его шага. Кэйа сидел в углу «Доли ангелов». На его талии был повязан длинный фартук, скрывающий спущенные штаны. У Дилюка была смена в баре и он решил, что брат должен посидеть и выпить, ожидая конца рабочего дня. Сидя на большом и толстом искусственном члене. Благо клиентов было сегодня не много, поэтому сидя далеко ото всех, у него получалось слабо двигаться на игрушке. Ужасно хотелось кончить... Опять! Но Дилюк туго затянул ленту на основании члена, запрещая излиться. И особо сильно давали кайф взгляды Дилюка. Который пальцем показывал двигаться вверх-вниз. И под его пристальным наблюдением Кэйа поднимался, почти слезая с фаллоса, и опускался обратно. — Как дела у моей псинки? — подошёл хозяин, беря за подбородок и оглаживая губу. В баре не осталось никого. И Кэйа надеялся, что сейчас Дилюк сжалится над ним и что-нибудь сделает. Фантазии опять вырисовавыли различные картины. - Ты был послушным мальчиком? Кэйа закивал, беря в рот пальцы хозяина, взглядом умоляя наградить его. - Хех, тогда доползи до двери, продолжая себя трахать, и запри её. На сегодня мы закрываемся, - Кэйа сглотнул. Кто-либо мог зайти в этот промежуток и увидеть его таким. Но если он это сделает, то хозяин наградит. - Ты ведь хочешь получить мой член в награду? После этого вопроса пелена возбуждения вытесняет все здравые мысли и оставляет только желание. Одной рукой держа фалоимитатор за основание, Кэйа стал на колени и кое-как начал двигаться в сторону двери. Он ввёл максимально игрушку и придерживал её, переставляя ноги и опираясь на одну руку. - Не забывай трахать себя. И Кэйа начинает медленно при этом двигать рукой, держащей основание члена в нём. Это затрудняет движение, но мысль о любимом большом и толстом настоящем члене брата буквально сводит с ума. - Жёстче, и быстрее, а то вдруг кто-нибудь решит зайти. Хотя может так будет лучше. Я не против поделиться своей псинкой. Ты ведь хочешь настоящий член? А так их может быть несколько. Ноги мужчины начинают труситься. Представляя сказанное братом, Кэйа начинает более размашисто и резко двигать рукой, стоня и скуля. Хочется кончить. Хочется чтобы его оттрахали. Не в силах ползти дальше и отдаваясь процессу, мужчина падает на пол, утыкаясь лицом в холодное грязное дерево. Дилюк сзади цокает видя это и сам закрывает дверь. Как бы ему ни хотелось добавить адреналина, но будет действительно плохо, если кто-нибудь зайдёт. Поэтому быстро оказавшись у двери, он закрывает её на засов и подходит к брату. - Тебя ещё дрессировать и дрессировать, - говорит Дилюк, становясь перед Кэйей. - Скажи чего ты хочешь сейчас? - Хозяин... Хозяин, возьмите меня. Трахните меня, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы Вы меня трахнули, - тарабанит Кэйа, цепляясь одной рукой за ремень штанов Дилюка, другой продолжая двигать в себе фаллоимитатор. - Ты и сам с этим справляешься вроде, - усмехается Дилюк, расстёгивая ремень и приспуская брюки. Стоит Кэйе увидеть член брата, как он тут же берёт его в рот. И сразу глубоко. И выглядит в этот момент так, словно исполнилась его заветная мечта. - Развяжи ленту, - произносит Дилюк и Кэйа тут же разматывает её, чувствуя что вот-вот кончит. Член болит и пульсирует. Но главное, что чёртовой ленты больше нет. Чувствуя приближающуюся волну, мужчина хватает руку своего хозяина и кладёт себе на голову, прося взять ритм под свой контроль и отыметь его рот. Дилюк не может отказать в этом и двумя руками держа брата за волосы начинает вдалбливаться в чужую глотку. У Кэйи уже закатываются глаза. Зад и горло болят, но то, что сейчас с ним делает Дилюк просто восхитительно. Несколько минут и Кэйа кончает, попадая спермой на обувь брата. Что не скрывается от его взгляда. - Ты испачкал меня. Тебе придётся это исправить, - отпуская синие волосы из рук, говорит Дилюк. Кэйа тут же наклоняется и начинает вылизывать испачканную обувь, слизывая свою сперму. Дилюк наблюдает за этим, рукой двигая на своём члене. Ему и самому много времени не нужно, чтобы кончить. Поэтому он ускоряет движения, стараясь не пропустить ни одной детали в образе брата сейчас. И отмечает на будущее, что хочет почаще заставлять того так ползать. Удовольствие приходит быстро и Дилюк изливается себе в руку. Слыша глухой стон, Кэйа поднимает голову и, видя как капельки спермы скользят по перчатке, тут же поднимается и начинает её вылизывать. Дилюк готов растянуть Кэйю на столе и трахать, пока тот не потеряет сознание. Но больше всего ему хочется проучить брата. Он заставит его умолять остановиться. Даже, если ему придётся продолжать это неделю. - Приведи себя в порядок и пошли домой, - слегка устало говорит Дилюк, когда Кэйа прекращает вылизывать перчатку и вздыхает. В ответ Кэйа кивает и вытаскивает из себя фаллос, но его тут же останавливают: - Ты решил, что это всё? Нет. Эта штука должна остаться в тебе. - Но... - начал было Кэйа, но мокрая от его собственной слюны рука, хватает его за шею, сдавливая. - Мы ещё не закончили. Считай, что это была только разминка. Поэтому вставь себе в зад член и натяни штаны, - прорычал Дилюк, глядя в растерянные глаза брата. В ответ он коротко кивает и прямо в такой позе вводит игрушку обратно, стоня не то от приятного ощущения заполненности, ни то от легкой боли. - Хоть не на четвереньках я домой пойду? - спрашивает Кэйа, приведя свой внешний вид в норму. - Ты слишком болтливый, - как-то недобро отвечает Дилюк. - Сядь, закрой глаза и открой рот. - Как в детской шутке, - улыбается Кэйа, но послушно исполняет. И чувствует, как ему в рот вставляют кляп имитирующий член, что теперь упирается ему в глотку. - Мнх! - Кэйа хочет возмутиться и тянется снять эту штуку, но получает пощёчину. - Я не разрешал. Кэйю обдаёт холодной волной. Неужели Дилюк хочет ещё? Это будет их самой длинной сессией. Но тут же появляется интерес, что же ещё придумал брат? И сознание начинает издевательски вырисовывать различные картины. Хочется подразнить и озвучить каждую из них, но он ведь не может. Так страдая от каждой пошлой мысли, Кэйа под руку с Дилюком добирается до винокурни. Он опять возбуждён. Он опять в сладком ожидании. И стоит им оказаться в комнате брата, как тот тут же валит его на свою большую кровать, стягивая одежду. И Кэйа помогает ему, спешно расстёгивая пуговицы, которые отлетают, не готовые к такому напору. Пара минут и они оба обнажены. Время замирает, когда они заглядывают друг другу в глаза. Там бушуют стихии. Стихии полные страсти и желания. Все мысли, планы и идеи оказываются забыты. Дилюк словно загипнотизированный медленным движением снимает кляп с брата. Медленно роняет его куда-то за пределами кровати. Они не отрывают глаз друг от друга, пока медленно припадают губами друг к другу. Кэйа видит своего брата. Любимого и желанного. Не хозяина, которому хочется подчиняться. Не недосягаемое божество, коим считал его раньше. А просто Дилюка. Мужчину, которого он некогда покинул, но больше этого, даже под страхом смерти, никогда не сделает. Дилюк видит перед собой любимого мужчину, из-за которого он сходил с ума ещё с отрочества. Не того, на ком он может срывать свои эмоции и кем может помыкать. А самого любимого человека. Единственного родного в этом мире. Он видит Кэйю. И понимает, что тот на веки его родственная душа. Им не нужно озвучивать свои мысли. Они видят их в глазах друг друга. В аккуратных движениях, в тяжёлом дыхании, в характерных действиях и поступках. Они чувствуют каждую клеточку друг друга и им не нужно озвучивать ту нежность и любовь, что они испытывают. Они снова медленно целуются, тягуче и сладко словно мёд. Кэйа ложится на спину, обнимая брата за плечи, не позволяя прервать эту сладость. Дилюк слушается и при этом медленно вытаскивает фаллоимитатор из мужчины, получая в ответ слабый стон. И этот звук срывает все рычаги и внутренние оковы. Дилюк откидывает игрушку куда-то назад, устраиваясь поудобнее между уже разведённых ног. Кэйа дотягивается до флакона со смазкой, которая всегда лежит под подушкой и вкладывает в уже протянутую руку. Они понимают друг друга без слов. Налив немного лубриканта на свой орган, Дилюк ждёт, пока Кэйа старательно распределяет его по всей длине. Стоит им снова заглянуть в глаза друг друга, как время ускоряет свой ход. Они припадают друг к другу в жадном страстном поцелуе. Все эмоции и чувства усиливаются многократно. Лёгкая боль от укусов проносится по телу электрическим разрядом. Руки трусятся, дыхание норовит остановиться, а сердце многократно ускорив ритм, выскочить из груди. Дилюк входит легко и быстро. Кэйа стонет громко и несдержанно. Сейчас они поглощены друг другом. Нет ролей, распределения, игры и сценария. Существуют только они и момент их единения. Дилюк двигается быстро и жёстко. Так, как любит Кэйа. Кэйа не сдерживает эмоций. Так, как любит Дилюк. Они упиваются друг другом. Придерживаются ритма, что нравится обоим. Стараются доставить удовольствие друг другу, отдавая себя без остатка. И почти одновременно достигают разрядки, сливаясь в очередном поцелуе. Да, они очень любят целоваться. И это их маленькая тайна, как и их чувства, которые они выражают в такой момент. - Я люблю тебя, - шепчут почти одновременно, отчего Кэйа хихикает. - Пусть это и будет нашей стоп фразой, - ухмыляется мужчина, поглаживая чужие красные волосы. - А то ты меня сегодня точно заездишь. Дилюк наваливается на брата, укладываясь поудобнее. Сил добраться до ванной у него точно нет. Как и на споры. - Как тебе угодно. Всё равно мы не говорим это часто. - Потому что в этом нет необходимости, - Кэйа втягивает брата в новый поцелуй. Долгий и полный трёх заветных искренних слов. Им не нужно говорить их... Они знают об этом и так, и не дают поводов для сомнений.