Стоп-слово "Я люблю тебя"

Этот… этот… О, Барбатос, умоляю поведай мне новое бранное слово! Ибо все известные я применил к Кэйе уже больше раз, чем Венти выпил бутылок вина. И сам брат тоже. Да и вместе они столько не выпили, сколько я оскорблял этого мужчину. Хотя вольные ветра мне нашёптывают, что эти самые вина и являются причиной моего негодования и изумления. И, что греха таить, необъяснимого возбуждения тоже. Думаю любой бы начал терять голову от вида этого ледяного гепарда, что с хитрым прищуром, полз на четвереньках к своей жертве. То есть ко мне. И я бы с огромным удовольствием приручил бы сейчас этого хищника, смешивая боль с удовольствием так, чтобы в итоге он не смог отличить одно от другого. Только вот была одна небольшая загвоздка в этом чудесном плане. Этот хитрец ловко привязал меня в моему стулу в кабинете. — Кэйа? Что ты задумал? — сохраняя спокойный голос, спрашиваю брата, но он лишь грациозно, подобно кошке королевских кровей, выгибается, демонстрируя свою прекрасную пластику и растяжку. Такой ответ меня раззадоривает и заставляет прикусить губу от очередной волны жара в паху. Прекрасный вид прекрасного мужчины, который полностью принадлежит мне и с которым я могу делать что пожелаю. Трахать в любых позах, пытать удовольствием и награждать болью, брать в любом уголке мира. Он мой. Стараюсь выровнять сбившееся дыхание, пока брат становится на колени в центре кабинета, разводя ноги в стороны и медленно проводя руками по своим бёдрам вверх к паху, животу, груди, пока пальцы одной ладони не оказываются у него во рту. Посасывает их, продолжая хитро следить за моей реакцией. Вторая кисть задерживается на шее, сжимая её. Я буквально вижу, как сам, своими руками держу его за эту тонкую шейку, заставляя задыхаться и… словно читая мои мысли Кэйа, не отрывая руку от горла, припадает грудью к полу. Чертёнышь выгибается сильнее прежнего, виляет бёдрами. Вторую руку вытягивает, словно тянется ко мне, умоляя приблизиться, коснуться, взять. Дёргаюсь, совершенно забыв, что привязан к чертовому стулу. А Кэйа лишь ускоряет движения бёдрами, имитируя, что его трахают. Роняет пару стонов, закрывая глаза, и продолжая сжимать руку у себя на шее. — Кэйа, — хочу сказать, чтобы он меня развязал, но стоит позвать его, как, подобно испуганной кошке, он одёргивает руку, замирая. Поднимает на меня прищур своего хитрого глаза. Возвращается в прежнюю позу и не разрывая зрительного контакта начинает приподниматься и опускаться, вновь имитируя хорошо знакомые сексуальные движения. А руки… Медленно оглаживает свою грудь, следом расстёгивая рубашку. Оставляет пуговицы в покое, когда тонкий шёлк соскальзывает вниз по плечам. Соблазнителен до невозможного. Хочу порвать верёвки и взять его, заставляя молить прощение за эту пытку. И этого он и добивается. Черти пляшут в его глазах, доказывая, что настоящая власть только в его руках. Это он управляет моими желаниями и чувствами, подобно умелому кукловоду, что дёргает нити моих нервов. А они у меня натягиваются словно струны, от каждого его вздоха, от каждого томного взгляда, от каждого изгиба его прекрасного тела. — Кэйа, развяжи меня, — не узнаю собственный охрипший голос. Брат усмехается, резко дёргая рубашку, отчего нетронутые ранее пуговицы разлетаются по кабинету. Сам мужчина принимает вид стыдливой девицы, что опорочили у всех на глазах. Прикрывает грудь руками, обнимая себя, кусает губы, пока рубашка окончательно сползает вниз, прикрывая теперь лишь локти. — Хозяин, я порочен, а мысли мои грязны и недостойны, — хнычет он и я готов поверить в его маленькое представление обесчесченой девы. — Хозяин, — продолжая прикрываться, ползёт ко мне на коленях, словно каящаяся перед богом монахиня. Но перед ним я. И это пьянит лучше любого вина в мире. — Хозяин, я так порочен… Так грешен… Как мне искупить моё распутство и сладострастие? Мысли мои похотливы, словно у блудницы. Но хозяин, я вам верен! Все эти вожделенные желания только о Вас. Хозяин, что же мне делать с моим бесстыдством. Ведь даже сейчас моя голова полна разного разврата… Доползая до стола Кэйя замолкает, ныряя под него и в следующее мгновение чувствую касания к внутренней стороне бёдер. Совсем лёгкие, словно их и нет вовсе. Опускаю взгляд и почти рычу от досады. Сижу вплотную, поэтому ничего не видно. А ощущения становятся более ощутимыми. Медленно, будто бы крадучись чужие пальцы приближаются к паху. Налитый кровью член подёргивается, надеясь получить внимание и чужие касания на себе. Но Кэйа, лишь кладёт ладони вблизи к эрегированному органу и уводит их вниз к коленям. А после и вовсе убирает. Появляется снова перед глазами с этим раскаивающимся выражением на лице. Но во взгляде пожар из похоти и порока. Забирается на стол, скидывая с себя рубашку. — Господин, я так хочу Вас наказать, — уверенно шепчет в самое ухо, отчего по позвоночнику проносятся мурашки, а разум путается в эмоциях. — Хозяин был плохим и забывал играть со своим рабом. Хозяина следует наказать. — Что ты… — хочу возмутится, но чужая руку закрывает рот. — Хозяин, я не разрешал Вам говорить. За это Вы тоже будете наказаны, — почти мурчит эти слова, облизываясь. Пока осознаю услышанное, Кэйа встаёт на колени на столе и плавно покачивает бёдрами. Чёрная кожа его штанов позволяет разглядывать стояк. А от того, как материал сдавливает и натирает сейчас, брат явно получает мазохистское наслаждение. Покачивания медленно превращаются в движение «вверх-вниз». И при этом Кэйа в ритм поглаживает свой член. Он сейчас буквально воплощение порочности и желания. Полуголый, возбуждённый, уверенный. От него невозможно отвести глаз. От плавности и грации в каждом его движении. Сейчас он нарочито медленно всё делает, лениво, словно заставляя весь мир замедлится. Но хочется видеть привычный бешеный ритм, от которого обоим сносит крышу. — Резче, — невольно вырывается приказ и брат повинуется, быстро и резко опускаясь и медленно поднимаясь обратно. Тягуче, словно карамель, он поднимается, сидя с разведёнными ногами. И резко, словно вспышка, опускается вниз. Не трудно представить его так двигаются на моём члене. Снова дёргаюсь, а хитрый кот, продолжает свои движения, не отводя взгляд, полный вождения и вызова. Поглаживает свой член, посасывает пальцы, гипнотизирует всем своим видом. — Кэйя, — почти стону, готовый просить, от тянущей боли в штанах. И это видимо его забавит, подталкивая к следующей стадии этой пытки. Ловкость и грация брата снова поражают. Одним движением сбросив всё со стола, он переворачивается ложась на спину. Отрывая таз от стола, медленно стягивает штаны всё ниже, перекатывается, стягивает полностью вещь окончательно, оставаясь голым. Вот он полностью нагой, на моём столе. Стоит на четвереньках, как самая прекрасная статуя. А я ничего не могу с ним сделать. — Кэйа, развяжи меня, — требую в привычной манере, на что парень слова ухмыляется, а его руки спускаются к его возбуждённому члену. Он начинает медленно ласкать себя, глядя мне в глаза, не скрывая какое удовольствие получает от происходящего. — Хозяин, признайте, что Вы виноваты и попросите исправить это, — тяжело дышать, пока его руки спускаются к дырочке, а я с замиранием сердца ожидаю, что будет дальше. Больно закусываю губу, снова дёргаясь. А Кэйа и радуется. Укладывается поудобнее грудью на стол, отпячивая повыше зад, разводя ноги, как можно шире. И вот глубокий несдержанный стон срывается с его губ, когда он вытаскивает из своей дырочки достаточно большой анальный плаг, следом снова погружая его в себя. Это зрелище оказывается на уровне моих глаз. И меня, впервые, одолевает очень странное желание. — Кэйя, поверни свой зад ко мне, — прошу брата, на что он удивлённо смотрит на меня, но послушно разворачивается. — Ближе, — снова прошу, а до Кэйи кажется доходит. Ему приходится стать на самый край стола коленями и упереться в подлокотники моего кресла пальцами ног. И снова эта его любимая поза: зад повыше, голову пониже. Но мне она тоже нравится. Особенно сейчас, когда я могу хоть как-то прикоснуться к моему Кэйе. И незамедлительно это делаю. Обвожу языком его яички, очерчиваю контур плага, что он оставил в себе, целую везде куда достаю. — Хозяин, — стонет брат, лаская одной рукой член, а другой сосок. Даже от малейшего прикосновения его потряхивает. — Вытащи её, — уже приказываю и Кэйа тут же исполняет. А я не медлю, успевая поймать его руку, прикусывая за запястье, отчего плаг падает. Саму ладонь направляю обратно к пульсирующему колечку мышц. И брат, начинает дрожать сильнее. — Хозяин, Вы хотите чтобы я …? — договорить не успевает. Продолжая придерживать руку, заставляю Кэйю войти в себя пальцами. И пока он сам себя трахает, смотрю на открывшуюся картину. Вид великолепный. И хоть раньше я был против таких поз и направлений, сейчас меня одолевает любопытство и лёгкий восторг. Говорю Кэйе убрать руку и он, напрягаясь всем телом, исполняет. А я провожу языком от яичек вверх, пока не касаюсь входа. Брата бросает в крупную дрожь. Продолжаю легонько водить кончиком языка по входу, изредка надавливая. Ноги Кэйи разъезжаются и мне приходится напоминать ему, что я связан и не смогу нагнуться и помочь себе. — Хозяин, я заставил Вас подчиняться и делать такое. Я так виноват. Но мне так приятно! Язык и член хозяина самые лучшие. Вот бы Вы всегда так делали. Но я не должен был так поступать. Я так хочу чтобы хозяин наказал меня и заткнул мой грязный рот своим членом. Я так соскучился по его вкусу. — Так развяжи меня и получишь. — Не могу, мне так хорошо, — Кэйа продолжает выгибаться у меня на столе, пока я трахаю его своим языком. Запястья начинают болеть от того, как я их натираю, пытаясь выбраться из пут. — Хозяин… что Вы хотите… со мной… сделать? Скажите! Хозяин… Умоляю, расскажите какие желания Вас сейчас одолевают. — Я хочу заткнуть твой грязный болтливый рот. Трахать тебя в него, — описываю свои желания, доводя словами и себя, и его до звёздочек перед глазами. Кэйа возвращает свои пальцы обратно в свою дырочку, заменяя мой язык. — Я хочу войти в твою глотку и сдавить горло руками, чтобы чувствовать, как глубоко трахаю тебя. А лучше заставить тебя это чувствовать. Чтобы ты сам себя душил, пока я вколачиваюсь в твой рот, пока не потеряешь сознание. Но даже это бы не остановило меня. Ты бы лежал на этом столе обмякший и податливый. А когда пришёл в себя, я бы всё так же орально насиловал тебя, пока ты снова не отключился бы. И тогда я запихал бы твою игрушку тебе в затраханный рот и взял сзади. Трахал бы твою задницу, пока ты лежал бы тут, неспособный сопротивляться. А когда очнулся, то заставил бы улечься так, чтобы ты прижимал свой член к столу, затянул бы ремень на твоей глотке, добавил бы пальцы, пока трахал тебя, чтобы растянуть так сильно чтобы могло поместиться сразу несколько членов. А потом запихал бы в тебя сразу два фаллоимитатора и выпорол. Так чтобы ты рыдал от боли и кайфа, и единственным твоим желанием было выполнять все мои прихоти… Я уже сам не понимаю это лишь мои слова или происходит на самом деле? Картинки так и мелькают в голове, путая меня между фантазиями и реальностью. — Хозяин, — протяжно стонет Кэйа, закатывая глаза и кончая. Он выгибается, обмякает на столе, и, через несколько мгновений, переводит на меня взгляд, полный похотливых желаний. — Хозяин, обещаете изнасиловать меня в рот до потери сознания? — Я это сделаю и без обещания, — отрывисто хриплю. — Заставлю тебя, давится моей спермой и начинать с неё каждый чёртов день. Кэйа сползает со стола и, видимо из валяющихся на полу брюк, достаёт нож. Послеоргазменная вялость испарилась, и вот верёвки на моих руках перерезаются, и больше ничто не мешает моим движениям и желаниям. Поэтому хватаю виновника моего болезненного возбуждения за волосы и тут же прижимаю к столу грудью. Не успевает брат осознать положение, как по удобно торчащей в этой позе заднице прилетает первый звонкий шлепок, сопровождаемый сладким стоном. Затем второй. Третий. И на этом я останавливаюсь. — Прости, не тот порядок действий, — усмехаюсь, отпуская и переходя к лицу брата, расстёгивая свои брюки. — Ложись на спину. Кэйа послушно укладывается на спину, так чтобы голова свисала со стола. Сразу открывает рот готовый меня принять. Не медлю и вхожу, издавая странный звук между стоном и рычанием. В его ротике безумно жарко, влажно и приятно. Мы далеко не первый раз практикуем грубый оральный секс. А сейчас ещё и очень удачная поза, поэтому сразу вхожу до горла и упираясь в упругие стенки, начинаю медленно покачивать бёдрами, чтобы помочь брату расслабился. И вот спустя полминуты я уже вхожу в него во всю длину и, как и обещал, заставляю положить его руки на горло, где чётко, ощущается движение моего члена. Кэйя сперва вздрагивает. Я же держу свои руки на его и сдавливаю, быстро двигаюсь, не давая вздохнуть, пока он не начинает протестующе мычать. Выхожу и отвожу его руки, пока он пытается отдышаться. — Выдыхай полностью, — приказываю, водя своим членом по губам. Лишь, когда дыхание брата становится более менее нормальным и я вижу, что после глубоко вздоха, он медленно выдохнул, снова вхожу ему в глотку, возвращая руки, и рвано коротко двигаюсь, чтобы он не мог вздохнуть. Сдавливаю свои ладони на его. А его уже крупно трясёт. — Ещё раз, — приказываю и мы повторяем ещё несколько раз действия, пока я не вижу, что страх в его глазе сменился на полное возбуждение. Кэйя кивает. Резко вхожу в него, сразу в расслабленное горло. Брат стонет от этого и уже сам кладёт свои ладони на шею. Душу его своими руками, грубо трахая. Не останавливаюсь, когда он весь сжимается. Отдёргивает руки, но я прижимаю их к столу, входя полностью, и медленно покачиваю слегка бёдрами, чтобы не выйти из глотки и не дать ему вздохнуть. Восторженно наблюдаю за попытками отстраниться. За тем как Кэйа дёргается, как стонет, от чего по члену проходятся крышесносные мурашки. И вот стоны прекращаются, а грудь прерывисто дёргается. И я сразу выхожу, а Кэйа делает глубокий долгий вздох-выдох. Снова вхожу, а мужчину трясёт от ощущений. А меня от того, как сжимается его горло на моём члене. Полностью выхожу, и после вздоха снова вхожу. И в этот раз задерживаюсь, несмотря на брыкания. Отпускаю руки брата и начинаю душить его, двигаюсь в нём рвано. А он цепляется в меня, стонет, пытается хоть как-то уйти. И вот наконец кончает, следующую секунду полностью обмякая на столе. И меня самого накрывает дикий оргазм. И я сам кончаю. Спазм прокатывается по всему телу. Каждая клеточка полыхает удовольствием, а перед глазами отключившийся брат с моим членом во рту. Выхожу из рта брата, следя за дыханием. Не хотелось бы и впрямь его задушить. Но грудь медленно поднимается и опускается. А через пару мгновений раздаются ещё и тихие стоны. Всё в порядке. Опираюсь на стол, чувствуя ещё и волну облегчения. Этот идиот давно об этом просил, но я не мог решиться. Долго изучал разные вопросы касательно этого. Даже советовался с лекарями, касательно помощи при асфиксии. — Что ж, теперь перейдём к другому моменту, — пока брат медленно приходит в себя, огибаю стол и подхожу к окну, открывая его. Ужасно хочется курить. Что я и собираюсь сделать, забив на свой же запрет курения в помещении. Подхожу к расслабленному телу и достаю из полки какое-то масло, обильно наливая его между ягодицами. Ввожу для начала обратно плаг, который тоже обильно смазываю. Он спокойно входит и выходит, поэтому не теряя времени, оставляю его внутри, добавляя свои пальцы. Постепенно добавляю один, затем второй, пока они не начинают свободно двигаться. Ещё два. И вот плаг буквально вываливается от того, как растянуто колечко. А Кэйа приходит в себя. — Дилюк, — хрипло зовёт меня, а я резко вхожу, не доставая плаг из задницы брата. Он протяжно стонет, сладко, удивлённо. — Разве ты так должен ко мне обращаться? — закуриваю, медленно двигаясь. — Хозяин, — исправляет себя, выгибаясь, хватаясь за край стола. — Итак, какие похабные мыслишки в голове у моей шлюхи сейчас? — делаю первый резкий толчок, когда брат открывает рот для ответа. Из-за этого раздаётся новый стон. — Не слышу ответа, — снова грубо вбиваюсь во всё ещё расслабленное тело, прерывая ответ. — В тебе мой член и плаг. Твоя задница так жадно нас держит в себе. ДУмаю всё же стоит позвать ещё кого-нибудь для тебя. Чтобы ты умирал от кайфа, что сразу несколько мужчин долбят тебя в твой аппетитный зад. Или может ещё одного, чтобы затыкал твой рот? Не слышу тебя, — выхожу из мужчины, заставляя перевернуться, так чтобы член был зажат между его торсом и столом. — Хозяин, Вы великолепны. У Вашей шлюхи мысли только о Вашем члене. Умоляю продолжайте меня трахать, пока в моей заднице есть игрушка, — отпячивает зад, и я вхожу в него, придерживая пальцами основание плага. — Продолжай говорить. Я хочу слышать каждую твою похабную мысль. Буду двигаться в тебе лишь, когда ты будешь говорить. — Хозяин, Вы лучший! — начинаю двигаться, как и обещал, а Кэйа подмахивает в такт мои толчкам, продолжая сыпать всякими пошлостями: — Да, трахайте меня. Я обожаю Вас и Ваш член. Люблю, когда Вы имеете мою задницу. Мне так хорошо, когда Ваш член во мне. Это так здорово. Хозяин, хочу чтобы Вы всегда меня трахали. Я Ваша личная шлюха. Используйте меня всегда, когда Вам захочется. Трахайте мой зад и рот, когда Вам вздумается. Слушая слова Кэйи, начинаю всё быстрее и быстрее двигаться, пока не чувствую приближающийся оргазм. Выхожу из податливой задницы брата и начинаю качать его, держа за ягодицы взад вперёд насаживая на себя. От этого он трётся членом о лакированную поверхность стола, задыхаясь от ощущений. Сбивчиво выкрикивает простое «хозяин», выгибаясь и помогая мне с движениями. Чувствую, как он сжимается, от накатывающего пика наслаждения. Сейчас он такой развратный. Уже сам насаживается на меня, продолжая похабно стонать и звать меня. Восхитителен! Останавливаю его не выходя, и быстро двигаю рукой по его члену, пока он не кончает, сжимая меня в себе. Сдерживаю себя из последних сил, чтобы не излиться. — На колени, — приказываю, звонко и сильно шлёпая Кэйю по ягодицам. И мужчина вяло сползает, садясь на колени и открывая рот, наблюдая, как я поглаживаю свой член. Любуюсь им. Вытраханный, с выступающими следами на шее, высунувший язык, жадно наблюдающий за моими движениями. — Приятного аппетита, — говорю и, притянув брата за волосы, кончаю ему в рот, не отпуская пока не выйдет вся сперма. — Хозяин, Ваша сперма самая вкусная в мире, — глотает и открыв рот показывает, что действительно проглотил мою сперму, а у меня по хребту проходит волна мурашек удовольствия. Обожаю, когда он так делает. Надо бы и впрямь начинать дни с этого. Было бы интересно, каждое утро грубо насаживать его на себя, держа за волосы и наблюдая, как он задыхается от члена в глотке.