Петрикор

Утро началось с неприятного и резкого писка будильника, от которого Альнаир подорвалась с места, тут же ощущая, что привязанная к кровати рука выгнута под неудобным углом, а сама она лежит на полу, наполовину скрытая упавшим с постели одеялом. Снова ходила во сне... А потому привязывала себя на ночь к кровати, особенно тщательно, когда в такие дни, как этот, ее соседка по комнате уезжала домой на неделю-две, и о безопасности приходилось заботиться с удвоенным стремлением. Из-за сомнамбулизма ей раньше приходилось несладко: девушка могла уйти посреди ночи на улицу, очнуться невесть где и творить характерные для сновидения странности, вроде попытки вылезти в окно или залезть на дерево. Со стороны это звучало даже забавно, но на деле являлось большой опасностью, с которой приходилось мириться и придумывать способы обезопаситься. Дотянувшись до нагло верещавшего смартфона и выключив сигнал, Альнаир села на постель и сонно развязала плен ленты на руке, оставившей на коже красный след ее явного ночного сопротивления и попытки вырваться. В ближайшее время ее лучше сменить на новую, так как часть блестящей ткани протерлась до ниток, знаменуя брешью в плетении скорый ее разрыв. И хорошо, если в очередной такой нежеланной вылазке она проснется в больнице или полицейском участке, а не в чьей-то машине или в лесу. Вздохнув обреченно, Альнаир стала собираться в университет, сонно ползая по комнате в поисках одежды и вещей, вроде книг и тетрадей, тяжёлых от наполнявшей их мудрости. Как и все студенты, независимо от пола, успеваемости и способностей, девушка, только встав с утра, уже ощущала себя утомленной и опустошенной. Сказывалась скорая близость выходных и накопленная за неделю усталость. "Сегодня и завтра, а потом отосплюсь!" — подбадривала Наир себя, причесывая влажные волосы после душа, который удалось принять первой в очереди на их этаже общежития. Собственно, это было весомой причиной, ради которой та поднималась в столь ранний час, и только теперь за дверью слышался топот собирающихся на учебу студентов. С кухни донёсся неприятный запах чьей-то откровенно подгоревшей каши, напрочь растоптав едва зародившиеся ростки голода, на что Наир твердо вознамерилась решить вопрос с едой путем покупки пачки чипсов в торговом автомате, что стоял в холле университета, а сейчас будет время прогуляться: погода за окном радовала солнечным рассветом, грозившим обернуться действительно жарким днём лета. Три пролета по ступенькам, и скрипучий звук старой, железной двери в сотый раз огласил тишину этажа протяжным скрипом давно заржавевших петель, выпуская голубоглазую, сонную ученицу на пригретую улочку перед общежитием, оставив обычно ворчливого, но в этот раз промолчавшего, старого коменданта позади. И стоило ей почти автоматически поправить на плече лямку сумки, как взгляд наткнулся на знакомый отлив охристого золота автомобиля, слишком знакомого, чтобы его не заметить прямо напротив, под навесом густой кроны каштана, чьи тени маячили над позолоченным корпусом внедорожника. Возле него, опираясь поясницей о дверь, стоял Дрим, рассеянно рассматривая окна первого этажа здания, но увидев знакомую, он отмер, приветливо махнув рукой и подходя ближе, на ходу одергивая песочного цвета джемпер. — Доброе утро, Альнаир. Не знал, когда ты выйдешь, а потому приехал пораньше. Давай, подвезу? — улыбнулся монстр, чуть повернув к своей машине голову, но в текущей атмосфере погоды и отсутствия давления обстоятельств, девушка мыслила трезво и категорически отказалась, ощутив в душе острый укол былого недоверия к незнакомцам с подобным проявлением участия, снова ненавязчиво поправив на шее рыжий платочек. — Здравствуй, Дрим. Прости, но я бы прошлась лучше пешком, погода хорошая, и можно скоротать время, так рано там делать нечего, — она виновато улыбнулась, но монстр ничуть не обиделся, больше заинтересованный тем, что ощутил это касание давнего, забитого временем отголоска страха в ее душе, решая, что лучше тогда составить ей компанию в пешей прогулке. — Могу я тогда проводить тебя? — уверенно спросил он, с интересом моргая в ожидании ее согласия или отказа. Оба варианта он принял бы без колебаний, не желая казаться настырным или, что ещё хуже, пугающим. Но к его счастью тут же прозвучал ее согласный ответ: — Конечно. Я только за, — снова поправив сумку, она с готовностью свернула с тихого бульвара на оживленный утренний проспект, длинный и широкий, убегающий четкой линией к мосту, за которым стоял ее альма-матер. — Ну, расскажешь мне, что за литературу ты изучаешь? — Дрим с интересом бросил на нее взгляд, ожидая ответ и рассматривая игры ветра, путавшего теплые потоки в рыжей, блестящей ткани ее платка на шее. — Философию в основном. Ее изменения с ходом времени. Ха, потому я и сказала тогда, что жалею о том, что руководитель не кто-то вроде тебя. Ты наверняка знаешь об этом многое... Хотя... Не уверена, что раз ты столько видел, то тебе бы было это интересно... Что тебе вообще интересно, Дрим? — ответила она, чуть щурясь от яркого солнца, поднявшегося над старинными зданиями, будто гуляя по их крышам тяжёлым шаром огня. — Ох, где я только не работал и не пробовал себя. Но в итоге пока отыскал пристанище в обсерватории за этим городом, на холмах, знаешь это место? — монстр сунул руки в карманы тёмно-коричневых брюк, подмигивая и кивая куда-то на восток, рисуя в голове картинку с темным куполом здания, в котором работал уже далеко не один год. — Потрясающе... Знаю, но не была там ни разу. Я, если честно, вообще особенно нигде и не бываю, нет времени, — ответила та, пустив вокруг себя ореол грусти, который ощутить был способен лишь монстр, идущий рядом, да его брат, если бы находился здесь или хотя бы был с ней знаком. — Так, может, зайдешь в гости? Обещаю экскурсию, покажу звёзды, планеты или, например, Солнце. На него тоже интересно смотреть через специальные фильтры, но немногие об этом думают или знают. Надо исправлять твое затворничество, а то так и жизнь пройдет, — заметил тот, провожая немного рассеянным взглядом одну из проехавших мимо машин. Альнаир скромно хмыкнула, обходя толпу туристов возле музея, где, как ни странно, показывали произведения искусства, созданные из шоколада. Этот уголок всегда привлекал много любителей сладостей, будь то монстры или люди. Сладкое любило если не большинство, но львиная доля живых существ в городе, где солнца было не так уж много, если сравнивать с более крупными мегаполисами на материке. — А чем тогда твой брат занят? Вы работаете вместе? — с искренним интересом потянулась та к нему за ответом, повернувшись в полкорпуса и улыбаясь, полнясь хорошим настроением, словно оно вложилось в ее тело с солнечными лучами летнего утра. — Найт владеет издательством "Вега", знаешь ведь? — дружелюбно отметил тот, зная теперь ее страсть к книгам и будучи уверенным в ее знании самого большого издательства в городе, славящегося тем, что опубликоваться в нем считалось едва ли не священной блажью. — Ещё бы не знать. Знаешь, я когда-то хотела написать книгу, но... опять все упирается в нехватку времени, так что... черновики так и лежат в ожидании своего часа, — мечтательно вздохнула девушка, поправляя пряди волос, которые ветер настойчиво сбрасывал на глаза. — Люди так торопятся жить, не успевая видеть кругом важное. То, что важнее насущных мелочей, — снисходительно улыбнулся скелет, бегло осматривая оживленную улицу, словно артерию, наполненную жизнью беспрестанного движения в стремлении к эфемерным целям, порой недостижимым вовсе. Альнаир тихо посмеялась, ловя его спокойный, золотистый взгляд. — Ну что может быть важного, например, тут, Дрим? — непонимающе девушка мотнула головой, окидывая взглядом рутинные будни заурядного дня, где город кипел и грохотал заезженной пластинкой обыкновенного утра. — Не туда смотришь, — тихо ответил он и хитро улыбнулся, останавливаясь. И на ее недоуменный взгляд сделал всего один жест: показал на небо, нисколько не стесняясь тому, что мешал пешеходам или выглядел странно, чем Альнаир несомненно удивил и восхитил. Проследив за его движением и взглядом, она посмотрела наверх, тут же пораженно ахнув: через купол потемневшего на западе неба, чертой деля его напополам, распростерся изгиб радуги, очерчивая границы далёкого дождя, который подсветило рассветное солнце. — Ох ты ж черт, вот это да! Я и не заметила ничего такого! — Наир подошла ближе к скелету, зачарованная чудом небес, пока монстр в этот момент отдал предпочтение ей. Ее голубым глазам, которые в этот момент напомнили ему цвета диких незабудок, бледных, но от того ещё более прекрасных в наполнении этого нежного оттенка. — Нужно смотреть дальше того горизонта, который ограничивает тебя. Заглядывать за него, — отметил Дрим, привлекая к себе ее восхищённый взгляд. — Я все же не уверена, что могу обращаться к тебе на "ты", Дрим, — хохотнула Альнаир, поймав его ответный смешок веселья, перед тем, как они продолжили путь, увлечённые разговорами о всякой всячине, не значимой обычно, но важной теперь. Так новые знакомые познавали друг друга, неожиданно найдя в противоположном нечто интересное. Искру, отзывавшуюся в душе созвучным дрожанием. Наир думала об этом весь оставшийся день, даже немного уйдя в прострацию прямо на лекции, замерев взглядом, ввинченным в одну точку, где-то на стене, за кафедрой, откуда вел семинар преподаватель. Отвечала однокурсникам односложно, погруженная в мысли о том, почему ей так не хочется признавать свой очевидный интерес к Дриму, как к собеседнику. Её недоверие рушилось перед неким незримым ореолом, стоило очутиться рядом. Но когда она оставалась одна снова, то приходило понимание обратного. Того, что стоило быть осторожнее и беречь собственную чуткость, не позволяя ей уснуть в момент возможной опасности. Последней быть может и не было вовсе, но быть бдительной Альнаир самой себе пообещала с большим воодушевлением. Но это не избавило ее от задумчивой дымки в собственных мыслях до конца дня, даже когда лекции остались позади, а сама она вернулась в общежитие, позволив себе насладиться тишиной пустой комнатки и отблесками рыжего заката, который любое помещение, сколь бы старым оно ни было, превращал в нечто волшебное и уютное. Янтарные переливы солнца путались в дешёвых занавесках, создавая мираж того, что сотканы они были не меньше, чем из шелковой вуали, а не ерундовой синтетики. В такой атмосфере учиться не хотелось совершенно. Лето знаменовало собой скорое окончание учебы, сразу после экзаменов, а затем и короткие, но такие желанные каникулы, после которых наступит уютная, дождливая осень, в которой всегда клонит в сон или хочется посидеть дома с чашкой согревающего чая. В итоге вечер превратился в ленивое и мечтательное созерцание заката, чье пламя медленно гасло заревом всех оттенков плодов бересклета. Альнаир долго стояла у окна, наблюдая это чудо и невольно вспоминая слова Дрима о том, что люди торопятся жить. И именно этим днём девушка отметила галочкой тот самый момент, с которого стала так часто смотреть на небо... Следующим утром всё шло стандартно: отвязать трепаную ленту, опять пообещать себе купить новую, собраться в душ первее страждущих свежести утра студентов ее этажа, ухватить что-то для перекуса и отправиться на учебу. Пятница. Одно это слово звучало для Альнаир слаще любого десерта, и она невольно улыбалась, выполняя рутинные задачи будничного утра. Одевшись в простые темные джинсы и футболку, где принтом взрывался космос, она, прихватив вещи, покинула комнатку. Вновь три пролета и знакомая дверь, за которой в лёгкие ворвалась свежесть теплого утра. Девушка, памятуя о словах Дрима, теперь первым делом подняла глаза к небу, отмечая тонкий серп растущего месяца, утонувшего в приятной синеве. И мысль тепло согрела солнечными лучами: "Он был прав" , вспомнив, что суета отбирает ценность моментов жизни, короткой по меркам таких существ, каким был Дрим. От того по-своему становилось самую малость грустно, ведь Наир не дано было понять всю мудрость знаний, накопленных за века его жизни. Со вздохом смирения девушка начала свой путь, поворачивая с узкого дворового проезда на оживленный проспект, но тут же натыкаясь на перегородивший путь знакомый силуэт, который был ей признан больше по странному теплу где-то под горлом, стоило взгляду выловить золото лучей в чужом. — Доброе утро, мм, прости, что так внезапно, ты не против? — Дрим чуть посторонился, привычно одернув джемпер, на котором блеснула цепочка со знакомым золотистым циферблатом, спрятанным под крышкой, и улыбаясь, пока та спокойно кивала в ответ, чуть жмуря один глаз от яркого света утра. — Здравствуй, Дрим. Нет, все хорошо. Опять пойдем вместе? — девушка с готовностью склонила голову в сторону их пути, но монстр лишь хитро прищурился, почесав затылок, словно собираясь с мыслями. — Я хотел предложить совершить ужаснейшую вещь. Прогулять твои лекции и поехать в обсерваторию на весь день, — скелет с готовностью показал в противоположный конец длинного проспекта, проложившего ровную ленту дороги между старых, невысоких домиков с покатыми склонами крыш. — Прогулять? Хаха, такой великовозрастный, а хулиган, — беззлобно улыбнулась девушка, перекинув лямку сумки с учебниками на другое плечо, под его довольный смешок. — Прожив столько лет, можно и пошалить, Альнаир, — поймав ее весёлый взгляд, Дрим тихо рассмеялся, заражая девушку теплом искреннего, доброго веселья, коснувшегося ее души лёгким, почти воздушным чувством непринужденности. И Альнаир вдруг подумала, что хотела бы этого. Хотела бы пойти наперекор закоренелым устоям, где не было места лёгкому, безвредному безрассудству, отдыху в целом, накапливая снежный ком усталости и переутомления, что делали ее сон ещё более активным, оставляя на запястье обруч темного синяка сдерживающей ее ткани, который приходилось прятать за напульсником, от посторонних глаз скрывая собственную слабость. Неосознанно она потерла его второй рукой, и все же кивнула, к немалой радости ее нового знакомого. — Ну... Давай попробуем. Надо иногда позволять себе маленькие шалости, чтобы не тянуло на большие глупости, верно? — вспомнила она цитату, чей автор пожелал остаться неизвестным. Дрим на ее слова радостно сверкнул взглядом, перерожденным в формы звёзд, чем вновь удивил спутницу, но та, ввиду воспитания старалась на это не таращиться, деликатно отводя взгляд к автобусной остановке, возле которой сгрудились толпы самых разных пассажиров. — Поехали на машине, если ты не возражаешь? — Дрим проследил за ее взглядом, недовольно жмурясь от того, как много там было всевозможных существ. Наир колебалась, и он это чувствовал как дрожание струн эмоционального фона, которое он незаметно унял, использовав ауру, которая их коснулась, будто придерживая собой эту дрожь сомнений. Девушка спокойно вздохнула, неосознанно расслабляясь от неясного чувства умиротворения, сославшись на то, что на нее так действует хорошая погода и довольно неплохое настроение. — Ладно, можно и так, если это удобно, — она пожала плечами, удовлетворенная своим ответом. Навязываться хотелось в последнюю очередь, и ее больше волновало, не мешает ли она чем-то планам монстра. Он, впрочем, лишь радостно кивнул, уходя к пешеходному переходу, и Наир заметила в тени противоположной стороны улицы знакомый оттенок внедорожника, припаркованного в специальной зоне у тротуара. Приятный, едва слышимый гул двигателя и включенный на минимум кондиционер, который не давал духоте города пробраться в салон тяжёлым мороком. Дрим слегка улыбался, довольный тем, что эмоциональный фон Альнаир больше не испускал того же опасения, что и в тот раз, под дождем. Лёгкое волнение. Радость от того, что можно было самую малость почувствовать себя двоечницей, небольшое смущение. Эти эмоции ему нравились куда больше. Словно что-то мягкое, подобное перышку, щекотало изнутри чувством умиления. Альнаир было действительно неловко, но это чувство она прятала подальше, не желая казаться глупой перед тем, чей опыт и знания не стояли даже близко с таковыми у нее. Взгляд скользил по набережной, вдоль которой пролегал их путь до тех пор, пока на одном из мостов они не свернули, устремляясь на автостраду, что вела за город, к тем самым холмам, на которых располагалась городская обсерватория, возвышаясь над полями загадочным куполом, под которым сосредотачивались лучшие умы научного круга их городка. Увлечённых своим делом, в стремлении узнать о космосе больше. Невольно по дороге о нем и шла речь, и девушка не раз поразилась, как легко Дрим мог объяснять вещи, о каких при прочтении в книгах ясности не прибавлялось нисколечко. Ему же удавалось все раскладывать так элементарно и просто, словно каждый участок космического вакуума он изучал самостоятельно и знал о нем всю поднаготную. Стоило автомобилю приехать в место, откуда истоками шли его познания, как Альнаир тут же прониклась атмосферой: восхищенно прильнула к стеклу, пытаясь рассмотреть все и сразу, пока монстр аккуратно парковался на стоянке, снисходительно улыбаясь вспыхнувшему с новой силой любопытству в ее душе. — Да, чувствую, что тебе здесь очень понравится, Альнаир. Энтузиазм ощущается как никогда, — Дрим повернул ключ зажигания, глуша мотор, пока девушка осознавала сказанные им слова. И она уже хотела уточнить, как монстр вышел со своего места, обходя внедорожник и галантно открывая дверь своей спутнице, добавляя в коктейль ее чувств ещё больше растерянного удивления. — Что значит "ощущается, как никогда"? Ты что, мысли читаешь? — она опасливо нахмурилась, с трудом держа желание сделать шаг назад, но взгляд монстра смотрел тепло и виновато, в явном нежелании обидеть. — Нет, не мысли. Эмоции чувствую. Ничего такого, я специально не лезу в головы к людям или монстрам, это как бы... Врождённый дар, прости, ничего не могу с этим сделать, — он немного огорчился тем, что это могло отпугнуть девушку, и его волнение выдалось порывистым жестом одергивания джемпера, отчего часы на цепочке тихо звякнули металлом. По сравнению с салоном автомобиля на улице было очень душно: сказывалась близость открытого поля. Наир закрыла дверь машины и шагнула к Дриму, отпуская волнение по этому поводу, поскольку считала глупым недовольствоваться или тем более обижаться на то, что монстр не мог контролировать в полной мере. Скорее это вызывало желание узнать о нем побольше, будто волшебство теперь виделось ей в каждом его движении и золотом интересе взгляда, робко вернувшемуся к ее глазам. — Мне кажется, что это классный навык. Всегда знаешь, как себя чувствует собеседник. А твой брат умеет что-нибудь такое же? — ее несмелое любопытство и явное стремление не показаться грубой тронуло его душу расцветшей на лице улыбкой, и приглашая ее идти внутрь кивком головы, он ответил. — Да. Он тоже ощущает эмоции. Но он больше по негативным чувствам, а я — позитивным. Хотя мы ощущаем весь их спектр. Можно сказать, это даёт нашим душам энергию жизни. Я могу глушить плохие эмоции или тревоги. Найт умеет их вообще выкачивать полностью, в то время, как я просто... прикрываю. Иначе объяснить сложнее, — он пожал плечами, подходя к массивной, железной двери входа, открывая ее перед Наир, чтобы та шла первой. Духота и пекущее солнце остались на улице, а внутреннее помещение холла пахнуло на новоприбывших прохладой охлаждаемых комнат института. Атмосфера царила почти невероятная: приборы, компьютеры, собственная серверная, кабинеты, макеты и постеры с конференций. Альнаир буквально прилипла к прочтению одного из таких, и Дрим аккуратно утянул ее дальше, коснувшись плеча, уводя по узкому коридору дальше. — О, а там что? А здесь вы моделируете? О, вот это линза! — ее неподдельный восторг и нескончаемый поток вопросов сносил с ног. Глаза, обычно бледные, заметно оживились, будто став контрастнее от заполнившего их интереса ко всему, чего касался взгляд, и Дрим просто налюбоваться не мог таким зрелищем чаще достаточно уставшей девушки. Это не в первый раз заставило его укорениться в мыслях, что он привел ее не зря, едва ли не выкрав со скучных лекций. — Это ты ещё солнце не видела через специальный фильтр в телескопе, — он застенчиво почесал щеку, хитро сверкая медовым взглядом, и на его реплику ожидаемо повернулось впечатленное фразой личико. — На солнце? Тут можно даже на него вблизи посмотреть и увидеть, как оно горит? — ее голос стал тише. Наир боялась отпугнуть своей энергичностью, но Дрима это, похоже, заботило меньше всего. Впрочем, даже наоборот. Такая энергетика обволакивала его душу приятным коконом, делая мир словно бы чуточку ярче, а энергию в теле сильнее. — Можно, Наир. Но сперва, может, попьем чаю? У меня в кабинете было даже печенье и мармелад, — Дрим с энтузиазмом показал большим пальцем за спину, где в коридоре темнела жженым золотом дверь очевидно в его рабочий кабинет. А девушка невольно потупила взгляд, отвыкнув от такого обращения, которым обычно звали лишь родители. Души коснулось тепло воспоминаний о доме и родных, немного притупив собой энергичный задор исследователя, и это было к лучшему: та опасалась, что за долгое время в основном одинокого образа жизни совсем разучилась заводить друзей. Но Дрим был прозорлив, и старался оберегать ее тревоги, лишний раз не нажимая на то, что ощущалось в ее эмоциях, как осторожность. В конечном итоге ее былой интерес быстро вернулся обратно, стоило в кабинете монстра обнаружить высокий шкаф-пенал полностью заставленный всяческими книгами: не только научными, но и художественными, посвященными космическим одиссеям на любой самый привередливый выбор читателя. Ее тут же завлекли многочисленные корешки переплётов, заманчиво мелькавшие буквами, что сулили чудесными историями. Дрим, допивая свой чай с удовольствием смотрел, как его знакомая с плохо прикрытым восторгом читает названия и авторов книг. Явно запоминала, чтобы отыскать их в библиотеке, стесняясь попросить взять их почитать. Монстр на это усмехнулся с лёгким фырком, когда девушка уже потянула к книге пальцы и тут же отдернула их, словно обжигаясь собственной любознательностью. — Что ты, бери какие угодно книги. Можешь с собой взять почитать, я только рад, если тебе интересно, — монстр задумчиво посмотрел на опустевшую кружку с изображением планет и отставил ее на офисный стол, заваленный всевозможными распечатками сложных графиков и диаграмм вперемешку с книгами. Альнаир подняла на него льдистый благодарный взгляд и улыбнулась, беря понравившуюся книгу с полки. Старая добрая фантастика, какой она зачитывалась ещё в детстве и подростковом возрасте, закрываясь с головой одеялом и подсвечивая строчки в пыльных книгах маленьким фонариком, подаренным отцом. Ностальгический эпизод разливался по душе приятным теплом, на которое Дрим летел подобно мотыльку на свет, подходя к девушке ближе, будто сам хотел согреться тем же чувством. — Ну что, идём? — позвал он, склонив к плечу голову, сверкая зрачками, в свете его кабинета отливавшие лимонными оттенками. — Идём, Дрим, — согласно кивнула Альнаир, ведомая монстром к заветному телескопу. Он оказался таким огромным, что сперва голубоглазая застыла, впечатленная габаритами аппарата, не смея даже в мыслях предположить, что техника может быть столь внушительной. Но ещё больше она впечатлилась, стоило Дриму предложить ей взглянуть в окуляр с фильтром, увидев, как горело водородом Солнце, пуская мощные языки петель и протуберанцев на гигантской поверхности звёздной атмосферы. Зачаровывающее зрелище, от которого она долгое время не могла оторваться. Дрим сел с ней рядом, совсем близко, рассматривая, какой она в этот момент была искренней, заинтересованной и хватающей знания на лету. И что самое интересное, и сама она знала немало, была начитанной, говоря то и дело, что боится показаться занудой, если спросит о чем-то, связанном с более глубинными терминами. Это было очаровательным. Она была очаровательна. Они весь день провели вместе, наслаждаясь тем, что в эти сутки обсерватория пустовала. Монстр сказал, что всем дали дополнительный выходной перед сипмозиумом, умолчав, правда, о том, что инициатором был именно он сам, убедив даже начальство, что неплохо умел делать ввиду многолетнего опыта, уложенного в века его долгой жизни. Альнаир же и сама не заметила, как день ушел в глубокую ночь, раскрывшую перед ними небо для новых открытий, позволив наблюдать через объектив телескопа то, что девушка видела лишь в интернете и книгах. Здесь и сейчас. Живьём... Погружаясь в тайны бесконечно далёкого космоса, в то время как здесь, на Земле, в ту самую минуту зарождалась новая дружба.