1943
Смеркалось. Ясное небо не спеша затягивало тяжёлыми тучами, солнце всё больше уходило за горизонт, оставляя за собой лишь цветастую роспись на небосводе. Стив уже несколько часов чувствовал неприятную головную боль — та всегда болела на погоду, и даже сыворотка не устранила это. Знал, что вскоре будет дождь. Когда — вопрос времени. Солдаты остановились в чаще леса на привал. Развели костёр, расселись вокруг, грели холодные руки и сушили промокшую обувь. Несмотря на гул голосов, многие уже спали, укрывшись лоскутами брезента от палаток, которые не подлежали восстановлению. Стив не находился рядом с ними, не травил байки у костра и, тем более, не спал. Сна ни в одном глазу не было. Он не чувствовал усталости. Ноги слегка гудели от целого дня пути, но всё прошло спустя некоторое время, которое Стив провёл на земле, опираясь спиной о дерево. В такие моменты он особенно остро ощущал себя иным. Шёл бы он в одиночку — не остановился бы сейчас на привал из-за усталости. Разве что только из-за непроходимости леса ночью, когда глаза ничего не видели во тьме. Стив лениво обводил взглядом солдат, особо не вглядываясь. Но вскоре заметил, что Баки среди них не было. Он давно не видел его в общем составе, лишь изредка натыкался взглядом на тёмную фигуру. Словно Баки не хотел, чтобы Стив смотрел на него, находился рядом. И это разбивало и без того искалеченное сердце на мелкие осколки. Баки его избегал. Зная Баки почти всю жизнь, Стив с уверенностью мог сказать, что, если Баки начинал избегать кого-то, делал это он искусно. Не оставлял и шанса на то, чтобы заметить себя хотя бы краем глаза. Стив прекрасно понимал причины. И мотивы. Баки был из тех, кто будет бесконечно бегать и уходить от обсуждения проблем, чем поговорит. Так было всегда. Стив подозревал, что так и будет. Вежливо отказавшись от приглашения Дугана присоединиться к ним, Стив медленно поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. Болтать у костра с притворной беззаботностью было совсем не то, чего он сейчас так отчаянно хотел. Любопытство всегда сильнее любой предосторожности, и Стив из раза в раз поддавался ему, влезая в неприятности. И очень надеялся, что на этот раз любопытство не приведёт к ещё большим неприятностям. Улавливая слухом слабое журчание реки, Стив тихо двинулся в ту сторону, надеясь, что не ошибся в выборе направления. Баки пришёл бы обратно — он всегда приходил — но только тогда, когда Стив бы уже видел третий сон. И точно не лёг бы рядом, как в далёком прошлом, закинув руку поперёк груди, согревая своим теплом. Теперь Стив не нуждался в этом, ведь больше не мёрз. Но от желанных объятий не отказался бы ни за что на свете. Ступая шаг за шагом, он думал, пытаясь придумать объяснение своему поступку в Аззано. Когда поддался эмоциям, решил убедиться в том, что Баки здесь, он жив. Он реален. Когда, наплевав на опасность, накрыл его губы своими и почувствовал отклик. Мыслей тогда в голове не было, ни одной внятной. Лишь имя. Стоит ли попросить прощения за тот поцелуй? Свести всё в шутку, действительно сказать, что это был адреналин и ничего больше? «Хреновая шутка выходит», — подумал Стив, наступив на сухую ветку. Не было ни одной разумной идеи, как начать разговор. Стив просто в один момент понял, что между ним и Баки ничего не будет, как прежде. Они могут притворяться, что друзья, что ничего не изменилось. Но оба будут знать, что это не так. Просто так далеко они ещё не заходили за все годы дружбы. Хотя Стив прекрасно понимал, что однажды это придёт. Ведь это было неизбежно. Только вот раньше не было страха потерять друг друга. Не было того, что есть теперь здесь, на войне, которая изменила всех. У реки Стив заметил знакомый силуэт. Баки сидел на коленях, копошась в воде и раз в несколько секунд чертыхаясь. Стив шёл нарочито громко, так, чтобы Баки точно заметил его. Не хотел подкрадываться со спины. Но Баки и головы не повернул на звук, продолжая активно работать руками в воде, явно пытаясь что-то отстирать. — Тебе помочь? — начал Стив, видя, что Баки не собирается заговаривать первым. — Только если у тебя есть мыло, — буркнул Баки. — Не оттирается вообще никак. — Что ты пытаешься сделать? — Стив прислонился спиной к стволу высокой сосны, сложив руки на груди. — Кровь отстирать, — Баки повернул голову, глядя на Стива в последних лучах заходящего солнца. — Не хочу сойти за маньяка в этой кофте. — Это война, Бак, — просто ответил Стив. — Здесь кровь повсюду, а ты всё так же беспокоишься о своём внешнем виде. Хоть что-то не изменилось. — Ты же не за этим тащился через весь лес от лагеря, — Баки отбросил своё занятие, всецело поворачиваясь к Стиву. Между ними было не больше пяти метров, но Баки отчётливо чувствовал, что Стив словно нависал над ним. Смотрел своим строгим взглядом, скрывая эмоции под маской, которая теперь называлась «Капитан Америка». Хотя с рядового его так и не повысили. — Чего ты хочешь, Стив? — Если я отвечу честно, тебе это не понравится, — Стив лукаво улыбнулся. — Поговорить хотел, тебя же в строю почти никогда не сыщешь. — Плохо смотришь, значит, — взгляд Баки скользил по мощной фигуре Стива. — Я ведь кое-что пообещал тебе, там, в Аззано, — Стив продолжил стоять на месте, хотя больше всего на свете ему хотелось присесть на холодную землю около Баки, обнять его, как прежде. Как в то время, когда они ещё не перешли все возможные рамки. — Ты много чего мне обещал, — Баки прищурился. — И почти не сдержал слово. — Я писал тебе в письме об эксперименте, о сыворотке и военной подготовке, но… — Но я уже был в плену, да, — тяжело закончил Баки. — Так, может, ты… перескажешь то письмо? И Стив начал. Тихо, так, чтобы его слышал только Баки, слушавший настолько внимательно, словно Стив рассказывал ему величайшую тайну. Какой-то личный секрет. Он хмурился, фыркал и сдерживал себя, чтобы не дать Стиву оплеуху за его подвиги. Вот тебе и «не попаду я в неприятности, обещаю, Бак». Забывшись всего на секунду, Стив сболтнул лишнего, после чего чуть не прикусил язык. А взгляд Баки можно было запросто использовать вместо ножа. Обречённо закрыв глаза, Стив понял, что теперь точно придётся вывалить всё подчистую. Даже то, о чём предпочёл бы умолчать. Пусть и во благо. — Какая граната, Стив? — жёстко спросил Баки. — На которую я прыгнул… — неуверенно ответил Стив и слегка втянул голову в плечи. — Ты… прыгал на гранату? — неверяще повторил Баки. — Она была учебной, ничего серьёзного, — попытался оправдаться Стив. Он ненавидел, когда Баки читал ему морали — обычно тот просто долго и доходчиво орал на него, борясь с желанием вбить мозги на место. — Я просто подумал, могут пострадать люди, а я… — А ты ничего не стоишь? — тихо предположил Баки и рвано выдохнул. — Ты. Просто. Идиот. — Но сейчас-то я в порядке, — Стив аккуратно развёл руками и напрягся, когда Баки быстро поднялся с земли. Он молча ещё раз намочил так и не отстиранную кофту, отжал, но не до конца, и повернулся к Стиву, медленно направляясь к нему. — Баки? Ты… Договорить ему не дал резкий шлепок мокрой тканью, пришедшийся куда-то в плечо. Стив заслонился руками, пытаясь закрыться от метких ударов Баки, который в придачу рычал на него не хуже зверя. Говорил, что ему последние мозги отшибло, что он безрассудный придурок, у которого давно отказал инстинкт самосохранения. Что Стив в тот момент, когда прыгал на эту чёртову гранату, ни на секунду не задумался о Баки, которому бы потом пришла похоронка с именем Стива. Извернувшись, Стив непреднамеренно подставился под шлепок, который попал точно ему по рёбрам, заставив сжаться. Баки силы не жалел, выплёскивая всё, что он думал о поступках Стива и его «обещаниях». А тот случайно зацепился рукой за мокрую ткань, сжав кулак. Баки замер, смотря на Стива, держащего в руке другой конец и выглядящего так, словно Баки пнул щенка и сказал Стиву что-то обидное. Потянув кофту на себя, Стив попытался выдернуть её из рук Баки. Несколько раз дёрнул, но Баки упрямо держался, не отпускал, ждал момента, когда Стив расслабится, и он сможет продолжить «профилактику» против тупизма. Стив упрямо смотрел в тёмные глаза напротив, видел, как зрачок почти полностью затопил серую радужку. И, чертыхнувшись, дёрнул последний раз. Не рассчитал силы, поддавшись одолевавшим его эмоциям, потянул чересчур сильно. Баки, тихо ойкнув, не устоял на ногах, оказываясь ближе к Стиву, всё ещё держащим в крепких руках свой конец кофты. И понял вдруг, насколько близко они находились. Снова. Его потемневший взгляд блуждал по лицу Стива, застывая на приоткрытых губах, вкус которых Баки до сих пор фантомно ощущал на своих. — Баки… — Я боялся, что война отнимет тебя у меня, — тихо прошептал он, чувствуя горячее дыхание Стива на своём лице. Сейчас он был непозволительно выше. — Теперь же боюсь, что она забрала твой рассудок. — Только безрассудство. И потянулся первым, чувствуя ответное движение, улавливая судорожный вздох Баки, прикрывшего шальные глаза. Первым отпустил мокрую ткань, следы от которой точно останутся на светлой коже, пусть и на пару часов. И заменил её Баки, притянув того за спину ближе, так, словно хотел слиться в нечто единое, окончательно стереть все границы. Стив почти ощутил желанные губы на своих, как в глубине леса раздался сухой треск, за которым последовали едва слышные шаги, с каждой секундой приближающиеся к ним. В кромешной тьме, которая так быстро опустилась следом за закатом, трудно было рассмотреть два силуэта, их фигуры, стоявшие так близко. Но Стив только тяжело выдохнул и отстранился, видя недоумённый взгляд Баки, которым тот на него смотрел. Баки ещё не слышал шагов. А Стив… он просто не хотел рисковать. — Капитан Роджерс, — Стив обернулся на слова, вновь натягивая привычную маску спокойствия. Словно не он несколько секунд назад хотел поцеловать своего лучшего друга. — Там похлёбку приготовили из провизии, которой мы запаслись недавно. Вам и сержанту оставили порции. — Благодарю, Гейб, — он кивнул рядовому и мягко улыбнулся. Как же хорошо, что темнота ночи скрывала красные щёки и чрезмерный блеск глаз. — Мы… договорим и придём. — Лично прослежу, чтобы никто не посчитал вашу еду своей добавкой, — гордо заявил Гейб и, отдав честь, скрылся в чаще. Стив облегчённо выдохнул и повернулся к подозрительно притихшему Баки, который уткнулся взглядом в свои ботинки. — На чём мы остановились? — невзначай спросил Стив и лукаво усмехнулся. — Тебе уж виднее, — пошутил Баки, указывая рукой на темноту вокруг. — Я продолжу, если ты перестанешь бегать от меня всё время, — Стив нежно протянул Баки руку, во все глаза смотря, как тот вкладывал в неё свою ладонь. — Нет ничего, о чём мы бы не могли поговорить. — Вижу я, как заканчиваются наши разговоры, — беззлобно буркнул Баки и сделал шаг навстречу. Стив, улыбнувшись напоследок, сократил расстояние до нуля, наконец чувствуя мягкость чужих губ. И в миг, когда Баки робко ответил, запустил пальцы в растрёпанные волосы Стива, тот подумал, что он самый счастливый человек на Земле. И пусть всё остальное подождёт.***
После того вечера всё словно встало на свои места. Стив всегда шёл впереди колонны, а рядом находился Баки, без умолку трепавшийся о всякой ерунде. О том, как скучал по всему этому, по действительно желанной компании. Баки вновь присутствовал в его жизни. Был рядом, ложился спиной к спине по ночам, пытаясь сохранить тепло, но и выглядеть обыденно, ни в коем случае не вызывая подозрений. Но Стиву зачастую просто надоедало слушать мерное постукивание зубов рядом, так что он переворачивался на другой бок, прижимая Баки к себе. Они стали почти одними из первых, кто спал вместе на холодной земле. Все прекрасно понимали, что сейчас начало ноября, морозы по ночам уже не за горами, а тепло во сне хотелось сохранять как можно дольше. Многие последовали их примеру — ложились рядом, греясь в ночи. Но Стив понимал, что сон приятен ему только с Баки, которого он так крепко обнимал. Горячо дышал в шею, покрытую лёгкими мурашками, и чувствовал, как тот прижимался ближе, словно пытался слиться со Стивом в одно целое. Стив редко участвовал в посиделках у костра, когда почти все солдаты собирались и разбавляли атмосферу историями из жизни. Будто пытались хоть на час снять чёрный купол страха и безысходности, повисший над ними. Баки всегда был в центре — хотя бы это не изменилось, несмотря на всё прошедшее время. Он внимательно слушал, часто переключая всё внимание на себя. А Стив просто смотрел издалека, мягко скользил взглядом по родному лицу, замечал чуть огрубевшие, словно осунувшиеся черты, ставшие жёстче после плена. Смотрел на Баки в свете слабого костра, который на ночь придётся затоптать. И думал лишь о том, как вскоре снова обнимет его, прижмётся со спины во сне. Почувствует отклик. В этот вечер Стив сидел со всеми благодаря уговорам Баки. Мол, не положено же командиру отряда ошиваться в стороне, пока остальные веселятся. Он просто притянул Стива за руку к костру, особо не расшаркиваясь. И сам сел рядом, чувствуя тепло чужой ноги. Француз — Жак Дернир, как он представился сразу после спасения — увлечённо рассказывал старые анекдоты и истории, которые молодежь так усердно слушала. Баки только фыркал, понимая, что тот разводит их по-чёрному. А что стоило молодым солдатам послушать старших? Они зачастую верят каждому слову. — Харош, — осадил разошедшегося Жака Дуган, крепко хлопнув того по плечу. — Орёшь на весь лес. Баки лишь фыркнул, беззлобно закатив глаза. И буркнул что-то нечленораздельное себе под нос, чувствуя, как Стив слегка придвинулся. Это не было заметно на первый взгляд — да никто из солдат и не придал бы значения — только Баки давно научился замечать за Стивом всё. И, бросив на того нечитаемый взгляд, невольно засмотрелся на отражение пламени в его глазах. Синих даже в ночной темноте, нежных и родных. Стив умом понимал, что пора бы завершать вечер, объявить отбой и окончательно потушить костёр. Но просто не мог этого сделать. Ведь видел же, как подобное нужно было остальным. И пусть это всего на час, пусть с утра на лицах снова застынет страх и боль, сейчас они исцелялись подобным. Анекдоты старые, не смешные, но все смеялись. Шутливо переругивались, успев сблизиться за время в пути. Стив мог бы и сам уйти, но его держало здесь непреодолимой силой. Его держал цепкий взгляд Баки, светящийся огнём. Он смотрел на Баки и думал. О том, что терзало разум по ночам, ранними утрами, когда солнце только-только вставало, освещая линию горизонта мягкими лучами. Думал обо всём, о войне и своём месте здесь. О том, как они вернутся в лагерь, что скажет строгий полковник. Но Баки появлялся в мыслях чаще всего. Он не исчезал и наяву, словно стал его половиной, постоянно был рядом. Ненавязчиво, но ощутимо. Проблема была лишь в одном. Баки постоянно уходил от серьёзного разговора, который Стив пытался завести. Ему нужно было чётко понять, что между ними, просто подтвердить словами. Услышать это от Баки. Но тот отмахивался, умело переводил тему. И в те редкие моменты, когда им удавалось остаться наедине, молчал или пересекал попытки поговорить поцелуями. А тогда уже и Стив слал всё к чертям, переключая внимание на Баки и его прикосновения. Стив не мог назвать это странным, а уж тем более неправильным. Он ведь всегда нуждался в Баки, в его присутствии, касаниях, мягком голосе. Теперь нуждался ещё больше, отчаяннее. И видел же прекрасно, каким становилось лицо Баки каждый раз, когда Стив пытался заговорить о природе их отношений. Как менялся лучистый взгляд, выразительные брови хмурились. — Я не думаю, что нам стоит обсуждать это сейчас, Стиви, — сказал однажды Баки, когда Стив вновь предпринял отчаянную попытку заговорить. Он никогда не сдавался просто так, всегда шёл до конца. — Нам нужно время всё обдумать. Вернёмся обратно, там поговорим. А-то вдруг у тебя кто-то уже есть, а я так нагло лезу в это? Единственное, что Стив умел делать на отлично — переубеждать. И в тот вечер он просто стёр все возможные сомнения насчет «кого-то другого» так, как только умел. Но настроение Баки становилось с каждым днём всё мрачнее, хуже. Он почти не разговаривал, закрывшись в себе. Да, находился рядом, сухо шутил, когда того требовала ситуация, но Стив видел, что его присутствие рядом… вынужденное. И впервые в жизни не знал, что делать, что сказать. А всего через день Баки проснулся среди ночи в холодном поту, так отчаянно жалея, что Стив заступил на ночное дежурство. Что он обходил периметр уже второй раз за час, что его сейчас не было рядом. Баки понимал, что с ним что-то не так, что он не должен так реагировать на простой сон, на всё, что происходило вокруг, ведь это война. Но его мелко потряхивало, морозило так, что зуб на зуб не попадал. Прислонившись спиной к дереву, он сделал глубокий вдох. Вспомнил, как справлялся с астмой Стива, когда тот ненароком терял ингалятор. Как дышал вместе с ним, тихо проговаривал каждое действие, каждый новый глоток воздуха. Порывы ледяного ветра не делали ситуацию лучше — Баки попросту не мог согреться. — Эй, — он услышал тихий голос за спиной и чуть обернулся, хотя прекрасно знал, кому он принадлежал. — У тебя всё хорошо? Стив присел на корточки, склонив голову. На лбу Баки выступила испарина, глаза — точно шальные, напуганные — метались по лицу Стива, пытаясь понять, реален он или это продолжение кошмара. Только наяву. — Я… да, всё в норме, — еле слышно прошептал Баки, прокашливаясь. — Сон дурной приснился. Стив ещё раз окинул Баки взглядом, покачал головой и присел рядом. Чувствуя чужую дрожь, видя пот на шее и сбившееся дыхание, Стив понуро опустил глаза. И мягко притянул Баки к себе, прижимая крепко, согревая теплом своего тела. Он начинал жалеть, что ушёл от Баки в эту ночь, что тому пришлось пережить неприятное пробуждение одному. Что не услышал раньше, находясь далеко от лагеря. — Не вини себя в том, что тебя не было рядом, — словно прочитав его мысли, тихо сказал Баки. — Я тоже не думал, что приснится такое. — Хочешь поговорить об этом? — осторожно предложил Стив. Баки почти перестал дрожать, согревался, и щёки с каждой минутой приобретали всё более здоровый оттенок, больше не бледный от ужаса и паники. Баки долго молчал, лишь изредка зевая. Стив не торопил, терпеливо ждал, зарывшись рукой в холодные волосы, перебирая их пальцами. В отличие от остальных, Стиву почти никогда не было холодно — после сыворотки он легко переносил подобное. Выходил с утра на улицу в лёгком кителе, не нуждаясь в дополнительной одежде. — Мне снилось, что я замерзал, — шёпотом начал Баки, слыша, как хрипит голос. — Что сначала накатывает дрожь, потом кожа белеет. Становится такой неестественной… мёртвой. А руки покрываются инеем, и я просто беспомощно смотрю в зеркало, замечаю, что перестаю дышать. Что глаза… глаза стекленеют. А сознание остаётся. Когда я проснулся от порыва ветра, решил, что мне не приснилось, что я… — Тише, — Стив болезненно выдохнул, стараясь прижаться к Баки ещё ближе. — Плохие сны бывают. Это… в этом ничего страшного нет. Просто игра сознания. Мне так всегда мама говорила. Баки помолчал, цепляясь негнущимися пальцами за форму Стива. Держался так крепко, словно боялся отпустить, потерять образ перед глазами. Он всё так же часто дышал, сердце заполошно билось в груди, никак не успокаиваясь. — Что же с тобой творится… — спросил Стив, даже не адресуя вопрос Баки. Он знал, что тот не ответит, потому что и сам не знал ответа. — Я же волнуюсь, а ты… — Я… без понятия, Стив, — тихо прошептал Баки ему в плечо. — Это просто усталость, мы же так долго в дороге. Вернёмся, я отдохну. Ты же разрешишь мне остаться на ночь в твоей палатке? Уверен, капитанская точно получше простой будет. Высплюсь… — Всё что угодно, — «Лишь бы стало лучше», — подумал Стив, но так и не сказал. — Поспишь ещё немного? — Нет… не хочется. — До рассвета ещё три часа, давай, — Стив чуть съехал вниз, удобнее устраиваясь на спине. — Я поберегу твой сон.***
Возвращение в лагерь вышло шумным. Стив постоянно сверялся с картой, которая чудом уцелела после Аззано и всего похода, хмурился, но не сбавлял шаг. Баки тогда даже не трогал его, лишь изредка цеплял горячую руку своей, как бы ненароком, но вкладывал в этот жест всё, что только мог донести. Целая толпа, сидевшая на танке, победно закричала, срабатывая такой себе системой оповещения для солдат в лагере. И их клич подхватили остальные, лишь Стив серьёзно шёл вперёд, сдерживая просящуюся на губы улыбку. Баки толком не заметил, как Стива окружили парни, отделяя того от остального отряда. Стив стоял в центре совершенно сбитый с толку, и Баки не мог не улыбнуться, глядя на эту картину. Хоть что-то не изменилось — Стив всё так же смущался, если получал слишком много внимания. И, поймав его взгляд, коротко подмигнул, призывая солдат поблагодарить Стива за спасение. Только по одному виду понял, что Стиву эта идея не пришлась по душе, но народ было не остановить. А потом наткнулся взглядом на девушку, ловко пробирающуюся сквозь толпу. Её тёмные волосы развевались от порывов холодного ветра, каким-то образом сохраняя причёску в идеальном виде. Она вырвалась в центр к Стиву, что-то сказала ему — Баки не разобрал — и подарила мягкую улыбку. Одного только взгляда хватило, и Баки замутило. То, как она смотрела на Стива, как улыбалась ему… Это было слишком знакомо Баки, чтобы он не понял, что она скрывала в душе. Агент, как успел заметить он, если верить погонам. И Стив глядел на неё так же тепло, мягко, как несколькими минутами ранее на него. Перед полковником расступились все. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме крайней степени скуки. Впрочем, оно таким было столько, сколько Стив знал его. Уже приготовившись к выговору, он потрясённо выдохнул, услышав слова похвалы от Филлипса. И ощутил крепкое похлопывание по плечу, от которого аж согнулся. Слишком крепкое. Обернувшись, чтобы вновь найти Баки глазами, Стив застыл. Того нигде не было. Полковник вызывал к себе, но дал Стиву время привести себя в порядок после недели в пути. Стив лишь коротко кивнул, возвращаясь к мыслям о Баки, о том, что хотел после этого представления отправить его в медблок. Он ведь тоже не слепой, видел, как тяжело Баки шёл, как дышал на привалах. Замечал странное состояние. Проскользнув в свою палатку, из которой его, вероятнее всего, переселят в другую, Стив замер на пороге, глядя на Баки, листавшего его альбом. Собираясь впопыхах, Стив забыл припрятать его в дальний угол, чтобы никакая любопытная душа не нашла. Не то чтобы ему было, что скрывать, нет. Просто… это было чем-то личным, тем, что он хотел бы оставить только в себе и только для себя. — Годы идут, а ты рисуешь всё лучше, — прошептал Баки, закрывая альбом. — Когда ты только успеваешь? Не думаю, что перерывы между выступлениями и гляделками с той красоткой настолько велики. — Время найдётся всегда, — просто ответил Стив и наконец снял с себя порядком осточертевший походный китель. — И ни с кем я не переглядываюсь. — Да ну? — Баки усмехнулся уголком губ, и в этом жесте проскользнуло столько фальши, что Стив невольно нахмурился. — Я ни в коем случае не осуждаю, я рад, что ты завёл подружку. Поздновато, но лучше так, чем никогда. — Баки, — прервал его Стив, скрестив руки на груди. — Прекрати. Здесь только мы, не нужно делать… вот это всё, что ты обычно делаешь на публику. Я вообще здесь не за этим. Баки лишь выгнул бровь, копируя позу Стива. — Ты же помнишь наш уговор? — мягко спросил Стив, присаживаясь на скрипучую кровать. — Какой из всех? — Тот, где я прошу тебя пойти к врачу в медблок, — Стив смотрел прямо, цепко держал взглядом, не давая Баки шанса отвести взгляд. — Ты тогда согласился. — Это было на эмоциях, — отмахнулся он, закатив глаза. — Мне не нужен врач. Только здоровый сон, нормальная еда и хорошее курево, — Баки быстрым движением облизал пересохшие губы. — Не смотри на меня так. — Как? — притворно удивился Стив, прекрасно зная, какой эффект производил на Баки его взгляд. — Так, как сейчас, — просто объяснил Баки и, цокнув языком, подошёл ближе к Стиву, опускаясь на корточки у его ног. — Прекрати, правда. Наибольшая проблема — это синяк на спине. А это обойдётся без врачей. — А головная боль? — запротестовал Стив. — Если ты… ты чувствуешь себя приемлемо… Боже, нет, Баки. Я не думаю, что один визит к врачу — это так трудно. — Я живее всех живых, — уверенно заверил его Баки. — Я просто хочу поспать в относительно мягкой постели, а не ходить по докторам. Да и приказать ты мне не сможешь — пока я выше по званию. — Это было подло, — Стив скривился и рассмеялся тихо, смотря на Баки сверху вниз. — Хорошо, ладно. Но не молчи, если тебе станет хуже. Пожалуйста. — Как я могу? — невинно развёл руками он и нежно положил руку Стиву на ногу.***
После разговора с полковником Стив чувствовал себя как выжатый лимон. У Филлипса была уникальная способность выесть мозг чайной ложечкой с самым невозмутимым выражением лица. Стив боялся, как бы в старости не стать таким! С его чрезмерным занудством, подобное станет фатальным дополнением к остальному характеру. Уходя, полковник крепко пожал Стиву руку, впервые называя того капитаном. Стив не мог поверить, что его повысили. Но и чувствовал внутри некое негодование — он всего за несколько месяцев поднялся до такого звания, в то время как остальные годами служат, чтобы добиться этого, отдавая лучшие годы жизни войне. На улице дождило — Стив был несказанно рад, что дождь пошёл именно сейчас, а не застиг в пути. Ведь укрываться от холодных капель в походе было особо нечем. Не боясь промокнуть, Стив медленно шёл по территории военного лагеря, добровольно делая стандартный вечерний обход. Ступал не спеша, насвистывая под нос старый мотивчик, который пел с Баки под гитару ещё в далёком довоенном Бруклине. Завернув за угол, Стив почувствовал, как в него кто-то врезался. Вынырнув из мыслей, которым в последнее время уделял слишком много времени, он опустил взгляд вниз, встречаясь глазами с промокшей Пегги. — Ты не ушиблась? — осторожно поинтересовался Стив, вглядываясь в обеспокоенное лицо девушки. — Нет, всё в порядке, — просто ответила она, пальцами зачёсывая назад мокрые волосы. — Ты был у полковника? — Это так заметно? — Стив едва слышно хмыкнул и втянул носом воздух. Где-то неподалёку курили, отголоски дыма долетали даже сюда, щекоча рецепторы. — Только оттуда выходят с таким лицом, — фыркнула Пегги, явно вспоминая все свои визиты к Филлипсу. — Говоришь так, словно он проводит какие-то пытки, — Стив поморщился от холодной капли, упавшей за шиворот. — Меня просто повысили. — Да ну? — недоверчиво протянула она. — И ты теперь… — Капитан Роджерс, — Стиву было чуждо произносить это так, ведь теперь звание принадлежало ему по праву. С одной стороны, он думал — правда задумывался — что не достоин быть капитаном. Что один поступок не должен был так изменить всё, что было раньше здесь. Пусть и такой громкий, как спасение солдат. — Полковник выдвинул мне одно предложение, от которого я, по сути, не могу отказаться. — Ты от очень немногого можешь отказаться. Что за предложение? — Пока не обдумаю, не могу сказать, — Стив выдохнул, чувствуя, как дождь потихоньку заканчивается. — Но это при правильном ответе принесёт больше пользы, чем вреда. — У тебя ещё вся ночь впереди, времени вдоволь, — Пегги невзначай прикоснулась к его руке. — Хотел бы я этой ночью поспать… Она лишь смешно фыркнула и, словно почувствовав чужое присутствие, обернулась. Но никого не увидела, лишь подавила дрожь от холода. Попрощавшись со Стивом, быстрым шагом направилась к своей палатке, едва слышно чертыхаясь от грязи под ногами. А Стив после ухода Пегги уставился в темноту, ровно в то место, куда она обернулась. Смотрел пристально, не отводя взгляда ни на миг. Словно пытался разглядеть во тьме что-то, кого-то, но никак не мог поймать и намёк на силуэт. Подумал уже, что показалось, собрался было уходить… И увидел мелькнувший вдалеке еле заметный огонёк сигареты. И всего мгновение, лишь капля света помогла рассмотреть человека, на секунду поймать взгляд. Баки стоял под навесом, курил и легко улыбался. Будто пытался сказать что-то без слов, одной лишь улыбкой, одним взглядом. Жестом. И Стив просто не удержался. Быстро оказался рядом, вдыхая терпкий табачный дым, всматриваясь в родное лицо. Прикоснулся несмело, положив руку на запястье Баки, глядя в тёмные глаза. И притянул ближе, зарываясь лицом в изгиб шеи, обнимая чуть ли не до хруста в костях. Так, как хотел сделать уже несколько дней, на протяжении которых они почти не оставались наедине. Чувствуя сильные руки на своей спине, вдыхая носом приятный запах кожи, Стив понял, что сейчас всё правильно. Что с Баки будет правильным всё.