порочные связи

      Чонгук совершенно не понимает, как оказывается в туалете клуба, прижатый к холодной стенке кабинки горячим телом Чимина, с которым совсем недавно познакомился. Вроде бы, они о чём-то разговаривали, правда Чон уже не помнит тему их диалога.       Сейчас это уже не важно.       Руки старшего трогают Чона, кажется, везде, и его тело реагирует слишком ярко. Чонгук пьян, и ему хочется человеческого тепла, некой разрядки. У него слишком давно не было никакой близости. Да, и вообще Чон не может похвастаться особым сексуальным опытом, так было несколько раз со знакомым парнем из школы и бывшей девушкой, с которой он встречался в начале первого курса. Больше Чонгука никто не касался на протяжении больше года, да и у того не было особо времени искать кого-то для отношений. Конечно, Чон мог бы без труда найти человека для секса, но это было не в его принципах. Он твёрдо убеждён в том, что интимная близость должна быть только в отношениях, когда партнёры полностью доверяют другу другу.       Однако сейчас Чонгуку плевать на свои принципы. Он слишком пьян, и думает своим стоящим членом.       Руки Чимина обжигающие, такие приятные, такие мягкие, Чонгук кажется плавится в этих ощущениях, ему хочется всё больше и больше. Он ощущает, как ладонь старшего скользит под его футболкой по голому торсу, губы Чимина расплываются в довольной ухмылке.       — Ты красивый, — выдыхает Чимин. Чон ощущает на себе осматривающий взгляд. Старший любуется им? Или Чонгуку уже мерещится? — И такой пьяный, — он немного смеётся. — Даже жаль, что сейчас ты такой беспомощный, но ты так хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе.       Рука мужчины скользит ниже, слегка надавливает на область паха, Чонгук чуть ли не давится воздухом, пытаясь сдержать стон. Ему так сильно хочется близости, любой близости. Он будет даже рад, если Чимин просто ему подрочит, господи, как он будет рад. Чон ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным, таким разрушенным, и одновременно жаждущим.       Чонгук думает, что сейчас он грязный. Однако ему нравится быть грязным.       — Не сдерживайся, детка, — шепчет Чимин на ухо младшему, слегка прикусывая мочку уха. По телу младшего пробегают приятные мурашки, его чуть ли не передёргивает. Он никогда не был настолько чувствительным. — Покажи мне, как ты можешь стонать.       Чонгук ощущает, как старший ещё сильнее сжимает его член, начиная медленно двигать ладонью вверх-вниз. Даже через ткань джинсов Чон всё так ярко ощущает, он даже боится представить, как это на голую кожу, когда ствол обхватывает тёплая ладонь, когда головку обводят пальцем. Чонгук сходит с ума.       Его сводит с ума Чимин, с которым познакомился совсем недавно, но для которого он готов кончить сейчас же, потому что Чонгук так давно не ощущал ничьей ласки. Ему так этого не хватало. Чимин же умело владеет своей рукой, делая так, как младшему нравится.       — Блять… — громко стонет Чон, когда движения ладони Чимина становятся быстрее. Он хватается за плечо старшего, слегка впиваясь пальцами. — Я не могу так… — Чонгуку так сильно хочется раздеться, ощутить всё тепло ладони Пака на своём члене. Господи, на данный момент — это его самая заветная мечта.       — Что ты не можешь, детка? — Чимин внезапно останавливается, смотрит на Чонгука, прикусывая нижнюю губу. — Так сильно хочешь кончить?       Дыхание младшего становится ритмичнее, он был близок к разрядке, а сейчас ощущает негодование, зачем так делать? Зачем мучить его?       — Да, хочу, — шепчет Чонгук.       — Это нужно заслужить, а сейчас ты полностью беспомощный, — отвечает Пак. — Я не делаю приятно без отдачи. Запомни это.       Чонгук никогда не ощущал себя настолько разрушенным, словно у него отняли что-то ценное. Он не понимает, почему слова Чимина так ранили его. Скорее всего, всё из-за того, что Чонгук всегда привык получать то, что он хочет. Сейчас же Чимин явно главнее, от него исходит сильная энергетика, которая заставляет беспрекословно подчиняться.       — Если ты всё-таки захочешь повторить, что мы начали в этом мерзком туалете, то можешь позвонить мне, — Чимин достаёт из заднего кармана брюк визитку со своим номером и протягивает младшему.       Чонгук ничего даже не успевает сказать в ответ, как Пак открывает дверь кабинки, оставляя Чона одного, держащего в руках красивую дизайнерскую чёрную визитку с подписью «Чимин» и номером телефона.       Чонгук сминает бумажку в ладони, а потом кулаком ударяет по двери кабинки. Он зол. Он очень сильно негодует. Его ещё никогда так не оставляли со стоящим членом в штанах, неудовлетворённого и жаждущего.

***

      Когда Чонгук возвращается обратно к барной стойке, после того, как ему всё-таки удалось успокоиться из-за неудачи в туалете, дождавшись спада возбуждения, то он уже не видит в толпе Чимина. Чон, конечно, мог бы заказать ещё один коктейль, отметить, так сказать свой промах, но ему на сегодня хватит. Никто не отменял завтрашнюю двенадцатичасовую смену. Да, и тем более, Чонгук не должен уж слишком сильно зацикливаться на старшем. Вероятность, что они всё-таки ещё когда-либо встретятся, стремится к нулю. Это не в принципах Чонгука звонить человеку, который намекает ему только лишь на секс. Да и вообще, всё то, что произошло в туалете это минутное помешательство, всего лишь реакция организма на умелые движения.       — Чонгукки, ты где пропадал? — Чон поворачивается на оклик Тэхёна. В его голове промелькивает мысль, а что если Ким знает о том, что произошло. Чонгук ощущает внезапно накатывающий стыд, однако он быстро гонит от себя эти мысли. Ким был занят танцами в толпе одногруппников, ему точно было не до слежек за Чонгуком. — Снова всё веселье пропускаешь, да?       — Мне уже пора домой, хён, — говорит Чонгук, сминая в ладони визитку, которую он почему-то не смыл в унитаз или же не выкинул в урну. — Всё-таки завтра на работу.       Тэхён вздыхает, слегка закатывая глаза. Наверняка, старший думает о том, что его план по сближению Чона накрылся медным тазом. Тэхён не любит, когда его затеи увенчиваются крахом.

***

       Когда Чонгук возвращается домой, он кладёт все свои вещи: ключи, карточки, в том числе потрепавшуюся визитку на тумбочку в прихожую. После же Чон проходит в свою комнату и практически падает на кровать, проваливаясь в мёртвый сон.       Сегодняшний день был одновременно самым худшим и расслабляющим за последнее время.

***

      Если честно, Чонгук думал, что рабочий день будет куда сложнее, особенно после пьянки. Всё-таки двенадцатичасовые смены редко проходили для младшего слишком легко. Обычно к концу рабочего дня он изматывался, и был похож на самого несчастного в этом мире человека, у которого болело практически всё тело. Сегодняшняя смена прошла довольно легко, её даже не омрачил утренний сушняк и ноющая головная боль.       Чонгук ощущал себя морально лучше, чем обычно. Видимо, поход в клуб сказался на его нервной системе крайне благоприятно       — Как ты себя чувствуешь? — во время очередного перерыва Чонгук набирает номер матери, чтобы узнать о её самочувствии. Вчера он забыл позвонить, так как сначала был огорчён ситуацией с курсовой работой, а потом ещё и предложение Тэхёна отдохнуть вместе с группой. В общем, Чонгук ощущал себя виноватым. — Извини, что вчера не позвонил.       — Всё хорошо, Чонгукка, я понимаю, что ты работаешь и учишься, — голос матери звучит тепло. На самом деле, Чон очень сильно скучает по своим родителям, к которым уже не ездил около полугода. — Самочувствие стабильное, лекарства помогают. Ты там как?       — Я хорошо, — отвечает Чон, впервые за несколько месяцев он, действительно, говорит правду. Обычно ему приходилось лгать матери, чтобы попросту лишний раз её не расстраивать и не заставлять волноваться. Зачем ей знать о том, что Чонгук близок к нервному срыву из-за постоянных недосыпов и сильной усталости. Сейчас же его эмоциональное состояние пришло в норму, точнее, если задуматься, до нормы ему ещё далеко. Однако Чону, действительно стало лучше. Нужно почаще менять свою дислокацию.

***

      Когда Чонгук возвращается домой после смены, его взгляду бросается слегка помятая визитка, лежащая на тумбочке в прихожей. Чон берёт её в руки, рассматривает, совершенно не замечая, как начинает её оценивать со стороны маркетолога. Материал визитки плотный, слегка бархатный чёрный картон, вся же информация написана серебристым цветом. Смотрится достаточно элегантно и со вкусом. Ассоциации с Чимином для Чонгука становятся чуть ли не синонимом слов вкус и элегантность. Пусть Чон и был в клубе слишком пьян, но он точно помнит, как красиво и ухожено Чимин выглядел в зауженных брюках и в белой рубашке.       Чонгук крутит в руках визитку, словно пытаясь на ней найти ещё какую-то информацию о своем знакомом, но кроме тонких изящных серебристых линий на обратной стороне больше ничего нет.       Конечно, Чонгук не собирается звонить Чимину. Пусть воспоминания о том, что произошло в кабине туалете клуба были приятными, вызывали тепло и тяжесть в области паха, однако Чон ещё не настолько одурел, чтобы названивать первому встречному. Да и тем более, это против принципов Чонгука. Он не понимает в чём удовольствие заниматься сексом с человеком, которого совершенно не знаешь. Для младшего сам процесс интимной близости является чем-то сакральным.       В голове Чонгука крутятся мысли, что скорее всего Чимин часто занимается таким в стенах клубов: находит уже пьяных парней, может быть, девушек, заводит их в туалет, а дальше издевается, трогает так умело и так жадно, а потом оставляет ни с чем. Чонгук явно не первый. У Чимина вот даже визитки запасены в заднем кармане брюк.       Чонгук не будет звонить, как сильно его не одолевало бы сексуальное желание, как сильно его член не упирался бы в ткань джинсов только лишь от одних воспоминаний о Чимине. Это всего лишь реакция организма, младший выше этого. Он сможет побороть свои желания.       Чонгук кладёт визитку на тумбочку, поправляет вставший член. Ему нужно успокоиться. Вообще, ему следует сесть писать курсовую, как раз это поможет избавиться от навязчивых воспоминаний о том, что произошло вчерашней ночью.