Внешний образ обманчив

Сяо просыпается и первым делом чувствует тепло, медленно открывает глаза, на секунду не понимая где находится. Окончательно очухавшись от сна, до него доходит его нынешнее местоположение, а именно в кровати в нежных объятиях. Проморгавшись, видит перед собой спящего Итэра, чьи длинные волосы хаотично разбросаны по подушке и простыне. Адепт аккуратно выбирается из приятной хватки любимых рук, садясь в постели. Протерев глаза, он думает что надо бы сходить в ванную. Нет, Якса помнит что говорил Путешественник, и что отвечал сам, но ведь ничего же не случится? Он просто сходит помыться, и путнику совсем необязательно носить его на руках, и потом, Итэр же.. Шутил, правда? Не мог же всерьёз.. Немного подумав, Сяо пришёл к выводу, что ему никто ничего не сделает, и можно спокойно идти куда нужно. Только он свесил ноги с постели, собравшись встать и пойти, как за спиной раздался строгий голос: —Далеко собрался? Якса так и остался на месте, боясь повернуться. Как он..? Ведь только что спал как младенец, когда успел проснуться да и ещё так бодро говорить, учитывая что вчера был так измотан и ранен? Нет, Итэр точно не человек, он кто-то свыше. Адепт всё же поворачивает голову назад и видит лежащего Путешественника, рука его согнута, а голова упирается в ладонь. Вид действительно красив, одеяло лежит на половине его тела, под углом прикрывая ягодницы и ноги, так, что оголенные ступни выглядывают наружу. На пшеничные, растрёпанные волосы падает свет, делая их чем-то волшебно прекрасным, словно хрустальная ваза на солнце. Нефритовый Демон отрывается от разглядывания этого зрелища, на которое мог бы смотреть вечно, но вынужден прекратить. Он всё же переводит взгляд на янтарные глаза, что так и поблёскивают лукавостью. Не успел проснуться, а уже начинает утро со своих шуточек, что ж ты будешь делать? —Я в ванную—кратко бросает с намерением встать и направиться в сторону нужной двери, но ловкая рука хватает плечо, а другая—ноги, закидывая его обратно в постель, и так, чтобы не в коем случае не потревожить ещё не зажившую рану. И как ему только удаётся, неизвестно. Сяо оказывается лежачем на спине, а путник возвышается над ним, ехидно смотря в его глаза. Адепт снизу сверлит его взглядом, ожидая дальнейших действий, нет и тени какого-то страха, только заинтересованность и необъяснимое любопытство. Но Итэр почему-то медлит, будто в его мыслях и не было намёка на что-то подобное, ничего не говорит, просто висит сверху и склонив голову наблюдает, высматривает или тоже ждёт? В конце концов Сяо понимает что его возлюбленный не торопиться объясняться, и решает сам выяснить, надеясь тем самым смутить его. —И что же, накажешь меня?—бесстрастное выражение лица и спокойный голос, это то, чем может похвастаться Якса, даже в самых опасных ситуациях. —А ты вижу нарываешься?—дьявольский блеск в глазах напротив становится ярче. Честное слово, это не юноша, а какой-то монстр. Не дожидаясь ответа, он продолжает—Если это так, то извини, сейчас не время, но я обязательно ещё вернусь к этому вопросу, не переживай. С этими словами он тянется к тумбочке и достаёт оттуда моток чистых бинтов и садится на коленях в кровати, рядом с Сяо. Последний был неподвижен, и будто не дышал, наблюдая каждое его движение. Похотливость путника сдуло, как семена одуванчиков ветром Мондштадта, заменив её сосредоточенностью и вниманием, уделённым исключительно ранам, а не красивому телу, которое вот так открыто лежит перед ним, просто возьми и оно твоё. Но он этого делать не будет, не сейчас. Легко сбрасывая старые бинты, Итэр плавными движениями заменяет их на новые. Спасибо Барбаре, которая не жалела своих медицинских приспособлений, да и как она говорила: "Я поклялась Барбатосу служить на счастье людям, и ставить цены на медикаменты—ужасно". Как же она добра, про неё невозможно думать без тёплой улыбки на лице, сколько уже раз она выручала путника? А других? Не зря фанаты бегут за ней толпами, и дело наверняка не только в милом голосочке. Воспоминания внезапно нахлынули, возникли сцены в голове, где эта милая особа отчитывает Итэра за неосторожность, на что тот только неловко чешет затылок, наверное он перенял некоторые привычки от неё, иначе бы Сяо на лежал бы здесь, без возможности спокойно походить по дому с тяжёлой раной. Якса заметил перемену настроения и то, как разгладилась складка на его лбу, наверное, думает о чём-то приятном. Рука Путешественника нежно скользит по ключице, удерживая другой конец бинта. Адепт готов прикрыть глаза и облегчённо выдохнуть от одного только прикосновения, будто это было что-то исцеляющее, что-то такое, без чего невозможно хорошо жить, радоваться. А может, оно так и есть? Путешественник заканчивает с перевязкой, и Адепт готов теперь разочарованно вздохнуть, партия лёгкий и тёплых прикосновений на этом должна закончиться. Но нет. Путник, не давая и секунды на раздумия, хватает его на руки и несёт в ванну. —А не лучше ли было сначала помыться, а потом перевязывать—подмечает Адепт. —Ой, вы гляньте какой умный, сам в медицине ничего не смыслит, а мне будет тут указывать—с улыбкой отвечает Итэр. —А теперь мойся, я приготовлю завтрак, отнесу тебя в постель и пойду выполнять задания, меня не будет целый день. —Путешественник уже собирается уйти, закрыв дверь, как вдруг останавливается и серьёзно добавляет—Пожалуйста, постарайся не вставать без особой необходимости, если что-то будет нужно, тебе поможет Пухляш—с этими словами он уходит, оставляя Сяо наедине с горячей водой. Далее всё проходит как на автомате: Итэр приходит, оставляет еду, приносит его обратно в постель, прощается, по обычному, без каких-либо поцелуев и объятий, а за дверью Якса ещё слышит как он разговаривает с Духом Чайника, после чего исчезает. Сяо лежит, смотря в потолок и думая о нём. О том, как он быстро и нетерпеливо ушёл, даже толком не объяснив. Возможно, какие-то срочные дела? Его взгляд потускнел, когда говорил про задания, неужели что-то болезненное, связанное с сестрой? Сердце кольнула иголка вины, он ведь ни разу не спросил его, как идут дела по поиску Люмин. А если всё плохо? Если Итэр сейчас нуждается в поддержке? А он ничего не знает, не знает о его возможных мучениях. Путешественник делает всё для него, а он? Даже какого-то монстра не может убить так, чтобы избежать ранений, какой из него защитник? Стыдно должно быть, позорно, с ним возятся как с какой-то беспомощной обузой, и он ничего не может с этим сделать. Это он должен заботиться о нём, охранять его от опасностей, всегда быть рядом, готовым возникнуть перед ним в любую секунду, чтобы спасти, а не наоборот. Что толку от обещания всегда прийти на его зов, если Итэр ни разу не воспользовался им по назначению? Если ни разу не позвал, когда сражался с самыми опасными врагами, когда рисковал своей жизнью ради других, когда жертвовал всем, что у него было, когда готов был, без малейших сомнений стать живым щитом? Он всё делает сам, отрицая попытки помочь ему. Этим они похожи, очень похожи. Не терпят жалости, не терпят быть бессильными, не терпят, когда ситуация выходит из-под их контроля, не терпят быть жертвами. Любят брать на себя всю ответственность, всю работу, взваливать на себя непосильное, а никто и не будет против, все только за, чтобы другие решили всё за них, а они бы просто отдыхали и наслаждались жизнью без забот, зная, что со всем справится надёжная личность, и не о чём не беспокоясь. Как чудесно, не правда ли? Как часто у вас было такое, что вы хотите, чтобы кто-то сделал что-то важное за вас? И как часто они это делали? М? А как часто вы делали что-то за других, прекрасно понимая, что этим должны были заниматься не вы, но по какой-либо причине не смогли отказать. Как часто вами могли манипулировать, и как часто вы это понимали, но отказывались предпринять какие-либо действия? Как часто вы позволяли пользоваться собой чтобы угодить другим? Как часто вы помогали другим и ради чего? Ради покоя души? Ради выгоды? Ради того, чтобы кто-то был счастлив? Ради чего? Зачем?.. Сяо чётко решил что по возвращению Путешественника, он обязательно спросит его, даже если эта тема окажется очень болезненной, он должен знать, что происходит и как он может помочь. Ему хочется верить, что он в состоянии это сделать, иначе большее чувство вины и собственной бесполезности будут пожирать его до конца дней.

***

Взмах, и окровавленное тело падает на землю, лишённое возможности жить. Удар, и труп разъяренной зверюги валяется с пробитым черепом. Порыв ветра, и конечности тварей разбросаны по траве. Меч рассёк воздух, и кровь брызнула на бамбук, окрашивая их в тёмно-красные тона. Глубокий вдох, и молния попадает прямо в сердце. Постукивание ногой, и земля задрожала, раскрылась, поглощая в себя. Итэра как обычно отправила Верр Голдет зачистить лагерь хилличурлов неподалёку от постоялого двора "Ваншу", а он как обычно согласился. Всё же какая не какая, но прибыль от этого есть, жаль только, что она в виде материальных ресурсов, а не подсказок для дальнейших поисков сестры. Но хоть и на том спасибо. Путешественник и Паймон поднимались на лифте, дабы побыстрее прийти к жене босса и доложить о выполненной задачи и, разумеется забрать положенную награду. Вот, они уже стоят у стойки, где улыбчивая женщина передаёт Итэру мешочек с жизненно необходимыми ценностями. Паймон, как обычно, расспрашивает её про еду, а она в свою очередь радостно отвечает, явно предвкушая новую прибыль от прибывания этой обжоры за обеденным столом. Ну, и она, разумеется права, уже через считанные секунды, консерва намекает путнику, что пора бы подкрепиться. Итэр уже не препирается, зная заранее, что это бесполезно. Он покорно отдаёт только что заполученную мору обратно и видит, как хозяйка буквально сияет, ох, как же ей повезло, что на свете существует такой нахлебник как Паймон. Они сидят за небольшим столом, путник бездумно ковыряет палочками голубцы, в то время как мелкая обжора с большим энтузиазмом уплетает свежую выпечку. Итэр как всегда смотрит на неё с улыбкой, всё же такое зрелище действительно стоит того, чтобы потратиться. У Путешественника просыпается аппетит и он уже более оживлённо смотрит на приготовленную еду. Но только он собрался откусить кусочек, как к ним неожиданно подходит Верр Голдет, собственной персоной. Ну, и что тебе нужно? — Ох, не хочется вас отвлекать, но у меня тут есть свободное время, не против, если я присоединюсь, хотела бы обсудить с вами кое-что, —она мило улыбается, но путник чует в этом подвох, но всё же отвечает ей тем же, ведь надо держать марку. Жена босса удовлетворённо садится на стул и обращается к Паймон, всё с той же улыбкой. —Нам тут привезли новые продукты на кухню и если пожелаете, можете угоститься— что-то сомнительно, что она стала бы обращаться к Паймон на "вы", но это адресовано ей, а не путнику, так что ему становится ясно, что его угощать не собираются, хозяйке это нужно чтобы остаться наедине. Только вот зачем? Довольная консерва улетает прочь, бросая Путешественника. Предательница. А как ещё её назвать в этом случаем? Итэр переводит взгляд на безмятежно улыбающуюся Верр Голдет, и подмечает про себя всё что может сказать о ней. Обычно она не вызывала у него подозрений в плохом свете, но сейчас появились некие сомнения. Странно. Она начинает издалека: —Хорошая погода, не правда-ли? Как остроумно, ничего не скажешь. В этот самый момент небосвод разрезается яркой вспышкой, а далее грохотом, и из темных туч выливаются первые капли дождя. Путешественник не может удержать рвущийся наружу смешок, гляда на недоумевающие лицо Верр Голдет. —Ну, как сказать, каждому своё—благо путник милосорден и не станет бросать женщину в сложной ситуации, тем более ему самому стало интересно что же нужно от него жене босса. —Ну да, а вам какая погода нравится? Нет, ну она серьезно, будет теперь про это болтать, женщина, может ты объяснишь зачем держишь здесь? Но вслух произносит лишь: —Не знаю, всякая по своему хороша. Голдет кивает, делая глоток из чашки, которая каким-то образом оказалась у неё в руках. —Погода хороша, но вы кажется хотели поговорить о чём-то другом —Итэр опережает её, видя, что той не терпится ещё поболтать о малозначимых в данной ситуации вещах. —Кхм, ну вообщем, Охотника на демонов давно не видно, он стал здесь появляться всё реже, а после вашего последнего посещения я его больше не видела. Не то чтобы мы с ним раньше виделись просто.. Он должен быть здесь, очищать эти окрестности, без него у нас нет защиты и оружия и.. Она запнулась, явно не знаю чем бы себя оправдать. Но это и не нужно было, Итэр и так её понял, прекрасно понял. Хозяйка всегда относится трепетно к своим гостям, особенно к тем, кто здесь надолго, она сама привязывается к ним, а тем более тут не просто человек, а Адепт. Но его выбесило то, как она отзывается о нём, как будто он оружие, которым можно воспользоваться в нужный момент. Хотя, Сяо сам так считал, но всё же почему-то кто-то видит в нём личность, а кто-то—нет. —Я уверяю вас, ваши переживания не стоят того, с Ся.. С Охотником на демонов всё хорошо, и если вам понадобится его помощь, он обязательно прибудет, просто у него есть сейчас дела. —То есть, вам известно об этом? И смею предположить, его местоположение тоже?—снова улыбнулась, но уже с капелькой некой хитрости. Итэру стоило огромной силы воли не съязвить в ответ, а лишь спокойно сказать: —К сожалению, нет. И мне пора, пойду заберу Паймон, пока она не съела все ваши запасы. —Да вы что! В такую погоду, куда вы.. —но её уже никто не слушал, Итэр скрылся из виду, а Верр Голдет не могла пойти за ним, так как её "перерыв" закончился. Итэр в спешке покинул постоялый двор под недовольство Паймон, которая не успела допить стакан молока. А погода тем временем всё портилась и портилась, но путник не обращал на это внимания, а консерва и подавно, она благополучно спряталась в своём мирке, где возможно никакой, даже сильный ливень не смог бы достать её. Путешественник так же благополучно убил нескольких магов бездны, которые беспризорно болтались на Солёных водах. Сама судьба не пощадила их, столкнув с Итэром. Дождь лил как из ведра, но настоящего Путешественника такая мелочь не остановит. Итэр решает по дороге зачистить несколько лагерей хилличурлов, а только потом, под самый вечер возвращаться в Чайник безмятежности, где его непременно ждёт Сяо.

***

Адепт лежит на здоровом боку, наблюдая как Пухляш за окном, деловито расхаживает по саду, переодически поправляя упавшие цветы. Небо в Чайнике стало смеркаться, оповещая о приближении ночи, а Итэра так и нет. И это волновало. Но стоило об этом подумать, как входная дверь отзывается скрипом, и даже будучи в закрытой комнате Яксе это слышно. Дух за окном тут же оживляется и быстро скрывается за домом, оставляя цветущий сад наедине со своим великолепием.

***

Тревожный шёпот и тяжёлое дыхание расползаются по деревянным стенам, а вслед им—безмятежный смех и улыбка в голосе, а на теле боль. И в душе. Шуршание тканей, щелчки крышок от банок с мазью, удушающий запах таблеток, вперемешку с сыростью мокрой одежды и растрёпанных волос, и запахом свежей крови. Это впитывают в себя стены. Лёгкий хлопок дверей, звуки голодной Паймон, и снова этот звонкий смех. А он всё ждёт, ждёт его. В безмолвной тишине видется знакомый силуэт. Сяо поворачивает голову, и этот силуэт уже лежит рядом с ним. —Привет —мягкое прикосновение к волосам—не против моей компании? —Нет, останься—чувствует тепло, влажность воды и.. кровь. Тёплая, свежая кровь. —Прости, я без тофу, тебя Пухляш хоть кормил? —Ты ранен—он игнорирует этот незначительный вопрос. —Да так, слегка, бывало и похуже—неловко улыбается, пытается отшутиться, а сам морщится от каждого движения. —Ты делаешь слишком много для человека вроде тебя —серьезный тон, ничем не выдавающий беспокойство. —Вроде меня?—Итэр вопросительно выгибает бровь. —Да, такой как ты должен радоваться дням, проводя их где-нибудь в приятных местах, а не на поле боя. Людям там не место. Путник смотрит на него, стараясь прочесть эмоции по лицу, но оно не выражает ничего, только непроницаемая маска. В итоге Итэр лишь обречённо улыбается, говоря тем самым: Ты многого не знаешь. —Есть какие-нибудь зацепки по поводу пропажи твоей сестры? Полусонному Путешественнику стоило больших усилий открыть глаза и посмотреть на своего собеседника. Первой эмоцией было удивление, второй—горечь, самая настоящая горечь, что разливалась в душе, как пролитый на стол сок. Когда же Итэр отошёл от нахлынувших чувст, он понял, что Сяо действительно ждёт от него какого-то ответа, который ему по-быстрому надо придумать. —Да, всё отлично, думаю скоро мы выйдем на её след.. Адепт недоверчиво косится на путника, слишком уж равнодушен его голос, не видно в нём тех эмоций, которые обычно испытывают люди в таких случаях. Всё же он решает промолчать, не допытываться. Не хочет говорить сейчас—скажет потом, нужно только терпение, он не будет давить. За что Итэр ему более чем благодарен.