Любовь в стиле Возрождения или Другой поворот событий....

Спохватившись, Пьер подхватил ослабевшую девушку и, ругая себя на чём свет стоит, уложил её на небольшую кушетку, затем присел рядом, ожидая её пробуждения. К сожалению, у него под рукой не было ни воды, ни нашатырного спирта. Он просто умолял её открыть глаза и простить его за жестокость. Девушка, распахнув свои небесно-голубые глаза, удивленно посмотрела на Пьера. Когда она попыталась встать, у нее сильно закружилась голова и, схватившись за виски, девушка снова легла. - Что вы знаете о моем брате? - снова спросила она и грустно посмотрела на Пьера. - Я не хотел вас так огорчать! Извините, мадемуазель! - раскаивался Пьер. - Говорите! - жёстко и в то же время слабо вымолвила она. - Ваш жених, он известен своим крайним распутством и безрассудной игрой в карты в самых злачных притонах и кабачках Парижа, - печально ответил он, сожалея, что именно ему довелось открыть ей глаза на нечестную игру её кузена. - Я догадывалась! - искренне прошептала дворянка, и на ее глазах стали появляться слезы, которые медленно стекали по ее белоснежным щекам. - Вы и вправду меня любите? - неуверенно спросила Флер. - Конечно! Вы - моя жизнь! - воодушевленно отозвался поэт и посмотрел на даму своего сердца, у которой уже все лицо было в слезах. Юноша, невольно притянув девушку к себе, крепко обнял ее и стал утешать. - Тише! Все хорошо! - нежно шептал поэт, гладя Флер по волосам, и она потихонечку начала успокаиваться. - Мне нужно уходить, матушка, наверное, волнуется! - шмыгнув носом, сказала девушка и, высвободившись из объятий поэта, направилась к двери. - Когда мы снова увидимся? - грустно спросил поэт, понимая, что его любовь может не вернуться. - Когда судьба распорядится, - уже спокойным голосом тихо проговорила Флер, подойдя к Пьеру, взяла его руку в свою и, вложив туда что-то, выбежала из дома. Открыв руку, он увидел белый шелковый платок. - Флёр, давайте заглянем на самый настоящий восточный базар! - окликнул парень дворянку, которая еще не успела отойти далеко. Она вернулась к нему. - Мне кажется, такой кокетке, как вы, там должно понравиться! - улыбнулся парень. - Рынок? - она по привычке сморщила носик. - Восточный, говорите? - уже заинтересовалась юная девушка. - Звучит жутко интересно, я не прочь развеяться, - поникла Флёр головкой. Пьер взял за руку,они отправились к западу от улицы Арколь. Они не боялись быть узнанными, так как там ходили в основном иностранцы, персидские, индийские, тюркские, славянские торговцы, ремесленники и купцы из предместий Парижа. Дойдя до рынка, девушка тут же, как маленький ребенок, закрутила головой и не могла решить, в какую сторону ей пойти. В каждой палатке было что-то необычное и великолепное. Глаза девушки счастливо заблестели, она, словно девочка лет пяти, побежала к одной из палаток и, увидев там кучу разных браслетов, стала с улыбкой рассматривать их. - Вам что-то понравилось? - веселым тоном спросил поэт, подойдя к Флер сзади и через ее спину разглядывая дешевые, но очень красивые браслеты. - Да, но мне в жизни не разрешат такое носить! - грустно сказала дворянка и повернулась к Пьеру. Девушка снова бросила взгляд на красивый браслет для ноги, который был выполнен в восточном мотиве и, попрощавшись с Пьером, убежала в сторону дома. Пьер удивлённо смотрел ей вслед и негромко рассмеялся. Такая лёгкость и живость были в её этом детском поступке. Но, по крайней мере, он сумел её развеселить. Тут его окликнули на каком-то гортанном языке и, обернувшись, он заметил живо машущего рукой очень смуглого, бородатого купца-араба. Юноша ничего не смыслил в арабском, но тут ему на подмогу пришёл худощавый турок с большими и забавными усами: - Abicim, o sana bu mallari satmak istiyor! Bak bir ne guzel! Ve baya ucuz, al ishte o guzel kiz ucun! - на этот раз он понял, так как турецкий был единственный из восточных языков, которые удавались ему почти без труда в изучении, вероятно, из-за своей мелодичности. Он повернулся к турку и, улыбнувшись, выговорил с акцентом: - Enladim? Efendim? Bence de cox iyi bir bilincikler, uch-derd tanesini alirdim. Dak bunlari! - торговец очень удивился его знанию своего языка и, похвалив за неплохие результаты, в итоге уговорил араба продать ему за бесценок целую кучу браслетов - изумрудных, бирюзовых и ярко-жёлтых с очень красивыми орнаментами. Сложив все браслеты в маленький мешочек, он направился к выходу из восточного базара и стал раздумывать, как же ему найти Флер де Лис. Зайдя на обычный базар, он подошел к одному из купцов и решился спросить: - Вы не знаете как мне найти дом Гонделорье?- спросил Пьер у одного из купцов, продавшего ткани. - А зачем вам? - подозрительно спросил пожилой мужчина. - Сегодня на службе кто-то из девушек Гонделорье забыл там платок!- Пьер показал платок, и старик, смягчившись, объяснил ему, как пройти до того дома. Пьер радостно поблагодарил старика и отправился на знакомую ему Соборную площадь, но, дойдя до высокого, внушительного особняка с колоннами, до него с запозданием дошло, что его никто и не пропустит дальше этих массивных входных дверей, а скорее даже заподозрят в чём-то плохом. Поэтому он, вздохнув, решил уйти, но тут воображение влюблённого поэта подсказало ему очень хорошее решение, правда, немного необычное. Поздравив себя с удачной идеей, он круто повернулся и отправился на поиски своей любимой козы и жены Эсмеральды. До поры до времени жена... Поздно вечером того же дня Пьер, после встречи со своей цыганской женой, пробрался в сумерках к дому Флёр. Он обследовал дворик со всех сторон. Через два часа наступила полная темнота и выглянула полная луна. Слуги, проверив всё в последний раз и не заметив затаившегося Гренгуара, отправились спать, закрыв ворота. Через несколько минут гробовой тишины, прерываемой только стрекотанием цикад, он вышел вперёд, затем, примерившись к толщине стеблей густо заросшего плюща, безрассудный юноша одним махом взобрался на балкон комнаты девушки...