***
на тренировку кир шел совершенно непринужденно. он даже не следил за актуальным временем. опоздает, не опоздает — не все ли равно? настроение максимально равнодушное. ну, получит выговор от дмитрия игоревича, то еще, блин, наказание. как будто не было такого раньше. уже наизусть слова физрука в кожу въелись: «фраер, ты что, совсем не уважаешь спорт? спорт — в первую очередь дисциплина! если ты позволишь себе и дальше варварски опаздывать подобным образом, тебе несдобровать!». так дмитрий игоревич говорил не только ему, но и всем, кто осмеливался припоздниться к уроку физкультуры. только вот все уже давным-давно усвоили одну простую истину: добродушие дмитрия игоревича перекрывает все его пафосные речи. это негласный закон. и пускай мужчина на первый взгляд выглядел угрожающе, на деле он был тем еще добряком. от мысли об этом курсед почувствовал странное тепло внутри. он не считал себя сентиментальным человеком, однако иногда накатывали такие странные приступы. да, все же… есть во всем этом нечто хорошее. только вот в раздевалку ему зайти не дали, и это полностью вырвало из той атмосферы расслабленности, что царила вокруг кира буквально только что. у дверей стоял неизвестный ему парень, который, только завидев курседа, тут же поспешил отвести его в сторону, подальше от заветного помещения, которое стало бы его своеобразным порталом в мир баскетбола. сказать, что курсед охуел — ничего не сказать. парень тоже выглядел не особо довольным сложившейся ситуацией, и по нему было просто очевидно, что что-то вынудило его поступить подобным образом. что же до его внешнего вида, то он был довольно мускулистым, и выглядел явно старше своего возраста, но чего только кир не навидался за свою жизнь, чтобы удивляться подобному. — прости, чувак, но так надо. я бы не советовал сейчас заходить в раздевалку. тем более, мне тут один хуесос поручил передать тебе форму. с рук на руки, потому что само это чмо, видимо, полностью разленилось, — недовольно изрек парень, стремясь тут же достать из рюкзака только что упомянутую вещь. — на самом деле, я напрямую способствовал ее появлению на свет, так что… — спасибо, — отвечает курсед с легкой улыбкой, когда в его руки ложится долгожданная форма. конечно, на языке вертелось много вопросов, но он даже и не знал толком с чего бы начать. — я правильно понимаю, что объяснений не дождусь? — да. пойдем-ка отойдем. не волнуйся, ты не опоздаешь, просто потерпи чуть-чуть, — уклончиво ответил парень, явно не собираясь конкретизировать. ну а киру спорить не хотелось, да и лезть на рожон тоже. нахуй оно надо? ну, честное слово, будто от этой парочки минут что-то в его жизни кардинально поменяется. — а. меня вадим зовут, если что. а ты можешь не представляться, я и так понял имя, когда мы форму делали. я команде в основном только с ней и помогаю, что-то вроде хобби, а так баскетбол меня не очень интересует. — дизайном увлекаешься типа? — типа. на пару с этим хуесосом кусакабе. — кусакабе? — ну, миша, если тебе так понятнее. — а-а, тот, который шлюх шлюхами обозвал, поня-ятно... помню такого, да. — я даже не удивлен, что он запомнился тебе именно этим. в общем-то, ничем хорошим обычно он и не может запомниться, — хмыкнул вадим, а курсед улыбнулся, вновь ненароком подумав о том, что нельзя назвать плохим то, как кусакабе обозвал этих юных прекрасных дам, потому что в тот раз, по скромному мнению кира, это было абсолютно заслуженно. — а я смотрю, вы друзья не разлей вода прямо. так хорошо о нем отзываешься, просто пиздец. явно самый главный его фанат и первый в очереди на отсос, блять, — протянул парень голосом, пропитанным насквозь излюбленной саркастической интонацией. — ну, далеко не первый, существуют кандидатуры более подходящие, это ты уже загнул, кхм. но так, можно сказать, да. люблю кусакабе всей душой. так бы и пришиб этого уебка с его... ладно. — довольно миленько. только мне бы все-таки хотелось попасть в раздевалку. — терпи, дружище... — сочувствующе произнес вадим, похлопав курседа по плечу. — а хотя... — мельком парень заметил два силуэта, и кир, взглянув в направлении его взгляда, увидел подходящих к дверям спортивного зала парней, в одном из которых курсед несомненно узнал мишу, он же кусакабе, он же, по словам нового знакомого, тот еще хуесос. а вот второго так просто опознать не вышло, потому что у кира явно плохая память, когда дело касается людей, которые не делали ничего особенного для того, чтобы ему запомниться. нет, курсед уже видел эту персону с пепельными волосами ранее на тренировках, но даже не потрудился обратить внимание на то, как его зовут. и, пока он размышлял об этом, парни уже успели скрыться за заветными серыми дверьми. — думаю, ты можешь уже идти. — а? — кир немного выпал из реальности, и поэтому сказанные вадимом слова проплыли дельфинчиками прямиком мимо его ушей. и правда, мир порою напоминал необъятный океан, в котором можно так просто утонуть. или же сникнуть ненадолго под давлением вод, перекрывающих возможность чувствовать что-либо помимо странной невесомости, уносящей разум вслед за собой… — ты можешь идти переодеваться, — повторил парень более отчетливо, чтобы точно быть понятым, даже не догадываясь о том, какая херня только что творилась у курседа в голове. — я пойду, у меня еще есть свои дела. удачи на завтрашней игре. это же твоя первая в новой команде, да? я, конечно, немного удивлен тем, что дмитрий игоревич в качестве замены пострадавшему человеку из основного состава поставил, так скажем, новичка в коллективе, а не мишу или никиту, это немного странно, ну.. ладно. в любом случае, разъебите их там, парни. — вадим ободряюще улыбнулся и снова хлопнул кира по плечу. — спасибо, чувак, тебе тоже удачи, — на удивление дружелюбно отозвался курсед. «так его все-таки звали никита…», — подумал кир и, проводив взглядом уходящего нового знакомого до самого лестничного пролета, наконец проследовал в раздевалку. очень странно это все…***
это было непередаваемое ощущение. словно все вокруг не было настоящим. кир не мог понять что с ним и где он находится — сознание расплывалось вместе со всем, что окружало его безвольное тело. было так мягко и в то же время грубо... будто бы тебя размазывали по холсту, а ты и не мог противиться — тебе даже не хотелось. курседа не накрывала безысходность, потому что сейчас ему было безразлично. он стал частью чего-то абстрактного, но не мог понять чего. всю жизнь его окружала одна лишь сплошная итерация, и было тяжело, но так приятно принимать нечто новое. нечто неизведанное. нечто, не поддающееся логическому объяснению. он так долго этого ждал... не правда ли? готово ли ты, нечто, забрать его с собой? унести подальше от всего, что реально, потому что само ты по своей сути являешься всего-лишь проекцией его помутившегося рассудка? хотелось бы навеки остаться в этих темных коридорах сознания. вокруг него словно летал стробоскоп, создавая среди этого мрака ослепляющие вспышки света. все так глупо, так нелогично, так по-идиотски, но ведь это абстракция? нет? тогда что это? кто на него смотрит? ах... как же он может понять, когда их лица скрыты за масками. маски так часто переливаются разными цветами, будто обладая окраской хамелеона, что у кира рябит в глазах. да что это, в самом деле? ему хотелось бы спросить, хотелось бы вымолвить хоть слово, но собственное тело не подчинялось тем крупицам здравого смысла, что ему удалось удержать. курсед закрывает глаза и прислушивается. это алогично и иррационально. он словно стал участником картины какого-то сюрреалиста. звуки непонятные. что-то успокаивающее, но такое неконкретное... кир ощущает себя так, будто находится в огромном мешке с ватой. стоило ему открыть глаза, как сердце замерло в ужасе: облака? минуту... нет. нет, все это нереально. ему нечего опасаться. парень выдыхает и чувствует, как кто-то нелюбезно клюнул его руку. да что не так с этим... что это? ха-ха. белый голубь. что ж, ладно. белый голубь, белые пушистые облака... что-то хорошее? возможно. голубь смотрит на него пару секунд, и курсед даже успевает усмехнуться, а потом чувствует, как из этого божественно-светлого видения проваливается в привычную темную бездну. но ему больше не страшно. с кроткой улыбкой на губах и жизненным теплом в области сердца ему хорошо. и даже капля крови, огибающая его запястье, ничего не меняет. все хорошо. все хорошо... — эй, все хорошо? рейз, на пару с обеспокоенной лерой, настороженно смотрит на друга. они стоят близ своеобразных трибун, которым уже все успели подивиться, поскольку в их школе такого добра и подавно не было, а тут, видно, какое-то мажористое заведение, ну либо с уклоном на спортивную составляющую, раз так все продумано. кир растерянно оборачивается на друга и непонимающе моргает, пытаясь осознать что только что произошло. — ты перестал реагировать на наши разговоры. ты точно сможешь играть сегодня? в последнее время ты слишком растерянный, — поясняет лера, и курседу правда интересно, откуда морфи известно его состояние "в последнее время", если они никогда нормально не общались, но ответ на этот вопрос, как ни странно, стоит прямо рядом с девушкой, скрестив руки на груди. о как... интересно. кир полностью приходит в себя и цепляет на лицо фирменную самодовольную ухмылочку, от которой всем на душе становится легче, потому что, кажется, этот минутный инцидент не помешает жизни вернуться на круги своя. по крайней мере, хотелось бы на это надеяться. — все великолепно. не придавайте этому значения, потому что сейчас я собран как никогда, — его напускное бахвальство звучит настолько убедительно, что кирилл даже не сомневается в победе их школы. — эй, курседов, а ну дуй сюда! — слышится грозный голос дмитрия игоревича, вокруг которого собралась уже вся команда, за исключением крашенного придурка. матч скоро начнется. неописуемые чувства... это как первая влюбленность, может. хоть курсед никогда и не испытывал ничего подобного, все-таки это приятное волнение, наверное, вполне возможно было бы описать, как стереотипных бабочек в животе. — прошу простить, — усмехается кир и шутливо кланяется. — вынужден идти. — удачи! — напоследок восклицает лера, и они с кириллом тоже удаляются подбирать подходящие места. на самом деле, зрителей почти не было, но... наверное, это и не плохо.***
свисток судьи, знаменующий начало матча, звенит в ушах, отдаваясь бешеным сердцебиением в груди. курсед и правда начинал волноваться, но полагался на то, что экстаз от игры заставит его забыть обо всем и поддаться действию адреналина, бушующего в крови. первая четверть началась как надо. их противники, судя по всему, оказались вполне себе добросовестными, потому что пока что кир не замечал никаких грязных или подозрительных действий с их стороны, и это по-настоящему успокаивало. меньше всего сейчас хотелось сетовать на каких-то отморозков, не имеющих ни малейшего понятия морали в своей бесполезной башке. слава богу, курсед начал втягиваться в ритм игры. команды шли примерно на равных и не уступали друг другу. единственное, что омрачало настрой парня — это… как ни странно, состояние капитана. кир видел, что акума еще не успел до конца восстановиться, и поэтому старался не передавать ему мяч в ответственные моменты, когда необходимо совершить передачу. не потому, что сережа якобы плохо справился бы с переложенной на него ответственностью, но потому, что курседу просто по-человечески жаль. ведь все остальные члены команды не были настолько проницательны, чтобы понимать, что акуму эта игра просто ломает. ломает понемногу, накладывая на травмированное тело непосильный груз. им-то, конечно, проще положиться на капитана — он же гораздо более надежный игрок, чем они. он же знает что делать в трудной ситуации. он же всегда спасал их в трудные моменты. только вот сейчас спасать нужно было самого капитана, однако никто, кроме курседа, этого не понимал, и поэтому акуме все равно доставалось слишком много работы. было очень неожиданным то, что в один особенно непростой момент сережа решил доверить забивание мяча в кольцо именно ему, а не кому-то другому. все-таки курсед подозревал, что акума будет стараться как можно меньше взаимодействовать с ним после того, как они, мягко говоря, повздорили. но, тем не менее, сейчас мяч оказался в его руках благодаря великолепно чисто исполненной no-look передаче. кир даже почувствовал, как в груди вспыхнул огонек гордости за знакомого. стоит немного поусердствовать, и этот огонек распалится внутри, полностью соответствуя тому, что разгорался во время их самой первой совместной игры. впрочем, как бы это ни было прекрасно, времени и места для сентиментальности не было совсем. курседу удается прорваться сквозь вражескую защиту и заработать два очка с помощью данка. красиво. чисто. оперативно. кир не видит, но сережа в этот момент легонько улыбается. и все-таки противники сильны, черт возьми. сначала команды шли буквально бок о бок, но к концу первой четверти счет сник под влиянием их навыков. союзная команда уступала вражеской. не столь сильно, чтобы ситуация считалась критической, но все же уступала. наступает время двухминутного перерыва, и дмитрий игоревич сию же минуту начинает отчитывать команду, указывая на то, что полагаться нужно и на себя тоже, а не сваливать все обязанности на капитана. трое оболтусов слушают пристыженно немного, а акума сникает на лавку, понимая, что ему это слушать необязательно. лучше бы поскорее прийти в себя, иначе… да черт знает что иначе. курсед присаживается рядом с ним, и хватает с пола бутылку с водой. сережа следует его примеру, и первые секунд десять они просто утоляют жажду, навеянную первыми десятью минутами игры. вблизи кир еще больше понимает, насколько же херово выглядит акума, и это все-таки ужасает. возможно, он не должен, но… так глупо продолжать избегать друг друга они просто не могут. не должны. — как ты? — кратко интересуется курсед, надеясь на то, что спустя неделю безмолвных переживаний он получит ответ. нет, его все еще не трясло от нетерпения узнать интересующую информацию, скорее просто немного тревожно видеть сережу в таком состоянии. в ответ же парень только кротко, даже немного горько улыбается и отрицательно качает головой. все понятно без слов. ну да, кир должен и сам все понимать… а никаких потаенных факторов, пожалуй, и не было все это время. курсед поджимает губы и буравит взглядом пол. совсем скоро закончится перерыв, и им снова придется выйти на поле. — держись. если все будет совсем плохо, тебя должны заменить. — ага… — акума нехотя соглашается, потому что на самом деле не хочет подводить команду. да и сам так долго мечтал показать себя в нормальной игре, что даже не рассматривал возможности того, чтобы потерять такой шанс. начинается вторая четверть, и курсед практически сразу же ощущает давление, оказываемое на него. значит вот так, да? либо противники не промах, не тупые, либо тренер их постарался во время перерыва, указав на то, что наибольшую опасность предоставляет именно он — номер четвертый. теперь защита была сосредоточена в основном на том, чтобы не дать киру долго владеть мячом. его начали держать сильнее обычного, и это вымораживало и раззадоривало одновременно. у курседа азарт пылал в крови от одной мысли о том, что теперь ему придется продираться сквозь эту плотную защиту ради того, чтобы помогать команде идти к победе. только весь этот пыл охладило одно неприятное осознание. акума. теперь вся ответственность полностью переложена на него. если раньше курсед практически самостоятельно тащил счет со дна, то сейчас, когда его пытались как можно сильнее изолировать от мяча, надежда была только на капитана. ребята, конечно, и сами старались что-то предпринять, но нельзя отрицать того, что сильнее всего в команде играли кир с сережей. остальные же нехило уступали в навыках вражеской команде. и несмотря на то, что игра была, вроде как, дружеской, ее давление все равно ощущалось физически. — кирилл, а мне кажется, или происходит какой-то пиздец? — осторожно интересуется у своего парня лера, мало что соображающая в баскетболе. морфи, тем не менее, показалось, будто ситуация на поле довольно неутешительна. — посмотрим. пока что расклад для них и правда не лучший, но рано отчаиваться. видишь? им наконец удалось нормально завладеть мячом, — отвечает рейз, полностью сосредоточенный на ходе матча. какое-то время он тоже интересовался баскетболом, просто эта любовь вскоре прошла, и пришлось бросить, хотя какие-то стратегические понимания до сих пор остались в голове. тем не менее, команда мяч не теряет. это даже удивительно, что он так мастерски лавирует из рук в руки, ни разу не попав во вражеские лапы. кажется, сейчас все пятеро чувствуют душевный подъем и приятное волнение от того, что им выпал такой шанс. подобраться ближе ко вражескому кольцу довольно проблематично, и из-за этого утекает приличное количество времени, но все так увлечены происходящим, что совершенно забывают о его скоротечности. благодаря хорошей командной работе защита вновь распределяется равномерно, и потому курседу наконец удается перехватить инициативу. мяч вновь оказывается в его руках, и ощущается так по-родному… словно был создан прямо для него. осталось только обыграть своего защитника, и тогда… — кик-степ? довольно неплохо, — флегматично констатирует со скамьи заменяющих никита, обращая внимание на финт, который только что совершил кир для того, чтобы обхитрить врага. суть заключалась в том, чтобы замедлиться, сделать вид, будто собираешься совершить бросок, и воспользоваться замешательством противника, ускорившись в проход. и все бы ничего — финт исполнен замечательно, что открывало возможность совершить какой-нибудь бесподобный данк или что-то в этом роде, только вот… неприятный звук режет уши, и в это мгновение все с ужасом понимают одно. — шот-клок… — разочарованно шепчет кирилл. — чегось? — переспрашивает ничего не понимающая морфи, которую немножко вывел из равновесия прозвучавший так внезапно сигнал. — правило двадцати четырех секунд, — поясняет рейз. — атакующая команда обязана забить мяч в кольцо в течение двадцати четырех секунд, иначе он перейдет к защищающейся команде. как видишь, они не успели. слишком долго пытались подобраться к цели и совсем забылись. — и что, неужели у них вообще не было шансов?.. — да нет, были. если бы курсед сейчас успел бросить мяч, то, возможно, игра и продолжилась бы… если бы ровно по истечении отведенного времени попал — очки были бы засчитаны. если бы не попал, но при этом мяч коснулся кольца — они бы продолжили. но что ж… сама все понимаешь, — огорченно разжевывает своей девушке азы кирилл, чтобы она могла в полной мере осознать всю глупость ситуации. — им надо срочно что-то делать, чтобы не слить всухую. ну, надеюсь, что дмитрий игоревич что-нибудь да предпримет. иначе мне просто больно на это смотреть. ты заметила как странно играет акумов? с ним явно что-то не то. стоило бы произвести замену. — как все сложно… — черт подери, как же хочется этим... гх... лица набить за такое! — злится кусакабе, пока взволнованный дмитрий игоревич с помощью специального жеста запрашивает у судьи критически срочный тайм-аут. — ну как так можно вообще?! это, бля-я-блин, непростительно тупо! — успокойся, чувак, — энгель кладет руку на плечо разбушевавшемуся мише, едва заметно поглаживая его. сам не знает зачем, но это, тем не менее, работает. — их можно понять. да, это все еще глупо, но что теперь сделаешь. кусакабе молчит, раздосадованно опуская голову, а вот дмитрий игоревич явно не собирается ему подражать, и чуть ли не кричит, отчитывая своих горе-воспитанников, явно очень плохо реализовавших себя, как игроков. впрочем, тут же он успокаивает себя, мысленно вспоминая о том, что кричать на ребят в такой момент — это непрофессионально и неспортивно. да и ситуация действительно была максимально спорной для того, чтобы так сокрушаться. лучше подумать головой и сделать что-то, чем растратить все отведенное на тайм-аут время на бесплодную ругань. — так, акумов... — мужчина обращается к ужаснувшемуся капитану. что сейчас произойдет?... — меняйся с энгелем. ты не способен сейчас играть в полную силу. — что? — сережа максимально растерян и даже не верит в услышанное. переглядывается неосознанно с курседом, который смотрит на него сочувственным взглядом, но все еще считает слова тренера плодом своего помутившегося рассудка. да нет, быть такого не может... чтобы капитана сажали на скамью запасных... — но ведь... — никаких но. это не обсуждается. никита, на поле. у нас мало времени. акума, все еще потерянный, молча усаживается на лавку подле тренера, смотря на то, как его заменяют. его… заменяют. не верится… кажется, до этого момента сережа не сталкивался с этим чувством ни разу. в повседневной жизни — может быть. в баскетболе — никогда. это чувство — чувство бесполезности. чувство безысходности. неужели он и правда настолько слаб и никчемен, чтобы его — капитана — убирали с поля?.. это слишком жалко… первые минуты две он не может адекватно следить за происходящим на поле, потому что мысли улетают в совершенно иную степь. — знаешь, почему никиту я не ставлю в основной состав, фраер? — дмитрий игоревич обращается к акуме, но даже не смотрит на него, пристально следя глазами за игрой своих подопечных и подмечая малейшие детали. сережа все еще молчит, но мужчина чувствует немой вопрос в его нефритово-зеленых глазах, обращенных на него. — потому что он, считай, наше секретное оружие. — я тоже тут, вообще-то! — возникает кусакабе, оскорбленный тем, что тренер обратился персонально к капитану, кажется, совершенно забыв о его существовании. — никита — гений броска. самый настоящий, прости за выражение, фраер, снайпер. у него всегда выходит задать самую выгодную и посчитанную траекторию, — поясняет дмитрий игоревич, полностью игнорируя выпад миши. — но почему тогда не основной состав? — недоуменно интересуется акума. — …ладно, — обиженно бурчит кусакабе. — потому что тогда все было бы слишком просто. тренер ухмыляется, и ровно в это мгновение никита забивает идеально чистый трехочковый. на самом деле, уже второй, просто сережа был слишком сильно отвлечен, чтобы заметить предыдущий. тем не менее, этот бросок как будто отличался ото всех остальных, что акума видел ранее за свою жизнь. он был… наверное… идеальным. потому что иное определение подобрать было бы тяжко. да и вообще объяснить мысли сережи по этому поводу тяжко. просто он чувствовал, что… есть в этом нечто особенное. раньше как-то редко удавалось увидеть энгеля непосредственно в игре, так что акума даже, пожалуй, не догадывался, что парень одним своим выходом сможет спасти их, казалось бы, безвыходную ситуацию. всю оставшуюся вторую четверть никита вывозит будто бы самостоятельно. но было бы неправильно так сказать, потому что все, кто сидел на скамье — и сережа, и миша, и дмитрий игоревич — прекрасно видели, насколько хорошо сыгрались энгель и курсед. их взаимодействия на игровом поле выглядели просто идеально и продуманно. очевидно, что никита был олицетворением грамотной стратегии и идеального исполнения, а вот кир выделялся своей хитростью и ловкостью. когда все эти качества совмещались воедино и правильно использовались… преимущество в игре перетекало в их цепкие руки. что, вроде бы, не могло не радовать, однако парни, на контрасте с довольным, как ребенок, дмитрием игоревичем, сидели донельзя хмурые и теребили края собственной формы. акуме было больно видеть, как курсед настолько хорошо играет с кем-то помимо него. потому что в голове до сих пор проносились те воспоминания и те чувства, которые он заработал от той самой игры. их игры. и это неправильно. неправильно, потому что на месте энгеля должен быть он. а вот кусакабе и сам не прочь, чтобы капитан вернулся на поле, ведь это значило бы то, что никита вернется к нему, и мише больше не придется смотреть на то, как… боже, как же это все глупо. что это вообще за чувства такие?.. наконец, первая половина матча подходит к концу, уступая место долгожданному пятнадцатиминутному перерыву, во время которого игроки могут выдохнуть со спокойной душой. ведь они все-таки сравняли счет! а это много стоит в сложившейся ситуации. дмитрий игоревич чуть ли не подскакивает со скамьи, принимаясь обнимать каждого члена команды и говорить много всего хорошего в духе: «отличная работа, фраер!», ну а акума, пользуясь этой смущающей суматохой, хватает за предплечье курседа, как только тот вообще подходит, и тянет его за собой, в сторону выхода из зала. кир, ясное дело, удивлен, и коротко интересуется о причине такого внезапного порыва, на что сережа хмуро отвечает: «воды попьем. проветримся». курсед решает не говорить, что их бутылки с водой остались позади, и просто молча следует за капитаном. прямо у дверей их хотят остановить рейз с морфи, но акума непреклонен. кира и правда начинает напрягать эта мрачная решительность, а вот кирилл с лерой остаются в недоумении смотреть на закрывающиеся металлические двери. очень странно. — ну и что же за необходимость така… — курсед не успевает даже договорить, как его безжалостно толкают к стене. кажется, где-то он уже это видел. ностальгия нахлынула даже… было времечко. только сейчас-то что? сережа выглядит недовольным. даже очень недовольным. но в чем он провинился, кир понять не может. вроде, отлично отыграли… с чего бы злиться? да и во время прошлого перерыва акума не был враждебно настроен по отношению к нему. вроде бы. — ха-ха, капитан, вам власть в голову ударила? ну, не то чтобы я против такого напора, просто-о… — ну и каково тебе играть с никитой? — сережа и сам не понимает почему доебывается сейчас до курседа. он даже ничего не сделал, но на душе было слишком паршиво от осознания того, что ему было так… хорошо без него? блять, это так по-идиотски, но почему-то нельзя ничего с собой поделать. возможно, потому что всю неделю акума думал только о кире, несмотря на все… фу, боже. а он все молчит. молчит и загадочно улыбается, скотина. а потом шепчет так аккуратно и искренне, что у сережи сердце замирает: — совсем не так, как с тобой. у акумы глаза расширяются от шока, а щеки краснеют слишком глупо и по-девичьи. курсед подмигивает и, пользуясь чужим замешательством, уходит обратно в зал, оставляя жертву своих идиотских чар наедине со своими мыслями. только вот мысли были забиты в основном всякой ерундой и подавляемыми, рвущимися наружу визгами, как бы это ни звучало. сережа прикрывает глаза и задерживает дыхание. раз… два… три… пять… десять… двадцать… выдох. ну и что это было? курсед, сука. или же курсед сука. так и так правильно. — черт тебя дери… — выдыхает акума дрожащим голосом, но неосознанно улыбается, спеша последовать чужому примеру и вернуться в зал.***
это стоит множества усилий, но они все-таки побеждают. с малюсеньким отрывом, но побеждают. команды по традиции специальным «спортивным» образом прощаются и благодарят друг друга за игру, после чего парни обессилено чуть ли не падают на скамью, утирая тыльной стороной ладони капающий со лба пот. курсед садится прямо рядом с акумой, который тут же приветливо ему улыбается. совершенно не похож на того себя, коим был полчаса назад. слишком добренький и довольный. кир, право, уже и не понимает чего ожидать. причин такого хорошего настроения капитана тем более не понимает, потому что из головы уже вылетели сказанные собственными устами слова, в связи с напряженной второй половиной игры. тем не менее, все это не может не радовать. они победили, в отношениях с сережей, судя по всему, все улажено, а значит можно и дальше радоваться жизни. чудесно! даже не верится, что все эти страдания наконец-то прекратятся. — фраерочки, это было потрясно! вы, конечно, знатно налажали в каких-то моментах, дурачье, но что с вами поделать... первая серьезная игра, как никак! не расслабляйтесь, не расслабляйтесь. впереди вас о-очень многое ждет. хе-хе-хе. хе-хе-хе... кхм, — начинает свою грандиозную речь дмитрий игоревич, полностью погружаясь в хвалебности. — да, парни, вы молодчинки, приятно меня удивили. и даже выиграли! честно говоря, как только я осознал насколько сильны и обучены ваши противники, думал, усе-е, усе-е... пиши пропало, как говорится. а нет! ну, молодцы! сразу видно, мои фраеры! в следующий раз всех угощаю за свой счет! акума не сдержался и рассмеялся. курсед, глядя на него, тоже улыбнулся. было очень приятно видеть такого счастливого сережу спустя относительно долгое время. словно все вернулось на круги своя. на круги своя... ах-х, как же это прекрасно. кусакабе, дослушав тренера, чуть ли не подскочил со скамьи, будто только этого и ждал, бросившись к едва заметно улыбающемуся никите. на самом деле, какие-то неоднозначные чувства возникали при взгляде на то, как эти двое обнимаются. вроде и странно, и мило одновременно. впрочем, никого особо это не волновало, потому что все вконец были ослеплены триумфом от этой знаменательной победы. забавно даже. это ведь всего-лишь дружеская игра. сережа, смотря на мишу с никитой, прикусил губу. кир тоже заметил их. и как-то случайно получилось, что парни, переглянувшись между собой, пришли к негласному соглашению, и в то же мгновение обняли друг друга. было тепло и странно. странно и тепло. акума уткнулся курседу в плечо, улыбнувшись. да, возможно это и было странным, зато каким желанным... не то чтобы они ночами напролет мечтали об этих объятиях, но в моменте показалось, что это что-то необходимое, без чего нельзя было обойтись. — поздравляю с победой, капитан, — ухмыльнулся кир, потрепав парня по макушке. — ну что ты. это я тебя поздравляю. отлично сыграл, дружище, — со смешком констатировал сережа, крепче обняв курседа. а тот, кажется, и не был против. да, это несомненно нужно было обоим. это — тепло. — эх, и почему это нас окружают одни пидо... — начал было в шутку один из членов команды, глядя на милующихся сначала никиту с мишей, а затем и кира с сережей, но тут же отхватил подзатыльник от дмитрия игоревича. — следи за языком, юноша! — пригрозил тренер. — иначе мне самому придется тебя обнять. му-хе-хе-хе-хе... да, думает курсед. все хорошо. все наконец-то хорошо.