Поймай меня, если сможешь.

В кабинете клуба учёных стояла тишина, нарушаемая шорохом бумаг, тиканьем часов и скрипом мокрых тряпок по партам. Этот Виктор заставил их убираться. Сказал, что в кабинете слишком грязно, тем более, они «должны прибрать за собой беспорядок». Как будто не из-за его грубого вмешательства он случился. Сам он сел за учительский стол, быстро разобрал бумаги в нужном ему порядке и начал что-то записывать и подписывать. Сказал, что ничего на этом столе теперь менять нельзя, иначе он потом ничего не найдёт. Джейс сказал бы, что это нелепая рассеянность, если бы не страдал от того же. Но то, что он его понимает вовсе не значит, что он будет лучше относиться к этому мелкому поганцу. Один из их троицы решил, что с него хватит уборки, поэтому сидел, вытянувшись всем телом на парте, и не сводил глаз с помощника ректора. — А вы-ы-ы всегда в маске хо-о-одите? — лениво произнёс он. Мужчина даже не поднял голову от бумаг, продолжая сверять какие-то документы. — Э-эй! — чуть громче позвал парень. — Всегда, — безразлично отрезал Виктор. Поняв, что ответ-таки можно выжать из этого хмурого молчуна, парень решил расспрашивать дальше. — Вообще никогда не снимаете? — Вас это не касается. Парень будто и не услышал этого ответа. — А когда спите? Спать в таком неудобно. — Кому как. Джейс даже прислушался к их беседе, настолько ему стало интересно. Он-то точно знал, что при разговоре с его матерью этот человек снимал маску. — А когда едите? Вам же нужно есть. Как минимум, он может есть. Иначе зачем согласился сходить с Краунгард в кафетерий? — Когда ем, снимаю. Но прилюдно я не ем. Значит ли это, что он себе тогда ничего не заказал? — А это маска так меняет ваш голос? Или он у вас сам по себе такой… Механический? — Вы слишком много болтаете. Мне казалось, я дал вам занятие, — помощник ректора наконец-то оторвался от бумаг и посмотрел своим пустым чёрным взглядом прямо на студента, заставив последнего поёжиться. — Скажите хотя бы, зачем носите её? Талис повернул голову к мужчине, наблюдая за каждым его движением. Тот сидел молча и продолжал смотреть на назойливого студента. Размышлял ли он над ответом? Или просто злился, что к нему кто-то пристал? Скорее всего второе, так как Джейс заметил, как треснула ручка в руках мужчины. Этот Виктор носил перчатки, не доходившие даже до запястий. Пальцы были длинными и тонкими, а руки его выглядели молодыми. Не то, чтобы Джейс вглядывался, просто… подметил. — Эй, а ты чего расселся, собственно? — Талис кинул в товарища по несчастью мокрой тряпкой, — Помогай давай. Парень, ошалевший от прилетевшей в него тряпки, выругался себе под нос, но всё же встал и пошёл помогать оттирать реагенты. Помощник ректора глубоко вздохнул и вернулся к своим бумагам. Как-то он… слишком шумно и тяжело это сделал. Может в его маске установлен респиратор?

***

После того, как Талис узнал его имя, он не мог выкинуть из головы мысль, что они встречались ранее. Низкий парнишка по имени Виктор… Это звучало очень знакомо. Возможно, ему стоит спросить самого Виктора. Возможно. Но он не станет вести праздные беседы с этой язвой. Теперь этот человек будет курировать все их проекты, даже самые маленькие, бесперспективные и бесполезные. Хотя, как выразился сам помощник ректора, бесперспективных и бесполезных проектов не существует. Дилетант. Джейс был уверен, что Виктор начнёт расспрашивать их о посещаемости клуба другими участниками, почему так мало народу, хотя в списке значится куда больше людей, и всё такое… Но нет. Ни одного такого вопроса не поступило, это даже немного задело Джейса. Он всё-таки староста, так что у него такие вещи обычно и узнают. Задав Виктору прямой вопрос, не хочет ли он узнать об успеваемости и посещаемости членов клуба, Джейс получил короткий ответ, что Виктор уже знает всё, что ему необходимо, так как он поговорил с каждым «именем в списке» лично. Это, как минимум, объяснило их первую встречу. Видимо, Виктор также приходил поговорить с Джейсом, но не ожидал застать его в момент драки. Чем больше Джейс рассматривал украдкой Виктора, тем больше понимал, что окружающие были правы — помощник ректора действительно был молодым. Возможно, что они с Талисом даже ровесники. И тогда возникает вопрос насчёт седой пряди, настолько седой, что даже полностью белой. И трости. С тростью в Академии ходил только сам ректор, и то не всегда, лишь когда коленные суставы напоминали о преклонном возрасте. Что такого страшного произошло в жизни Виктора, что он стал таким… сломанным слишком рано? Почему-то именно слово «сломанный» напрашивалось на язык. — Мистер Талис, я не люблю, когда на меня пялятся. Тем более, не скрывая этого, — произнёс Виктор, не поднимая головы от бумаг. В его механизированном голосе скользнула нотка скептицизма. Джейс фыркнул. — Вы сами оставили меня «после уроков», — студент показал пальцами кавычки, — и даже не сказали, зачем и почему. Что ещё мне делать, кроме как пялиться на вас? — А как вы сами думаете, почему я вас оставил? Джейс скрестил руки на груди и в очередной раз фыркнул. — Хрен вас знает. Помощник ректора сложил руки параллельно друг другу на столе и уставился на Талиса. — Вы сегодня назвали меня кретином. Джейс выгнул бровь. Он не выглядел сожалеющим, или хотя бы удивлённым. По его мнению, этот Виктор был самым настоящим кретином. — Вас это задело? У меня для вас много прозвищ есть. Виктор не ответил. Взгляд его пустых чёрных прорезей для глаз оставался совершенно нечитаемым, как, в общем-то, и весь этот человек. Слишком скрытный. Слишком непонятный. Злится ли он сейчас? Не ясно. Он даже руки в кулаки не сжал, вообще никак не показал, что слова студента его задевают. Вздохнув, он повернул голову к окну. Его поза стала как будто менее напряжённой. — Я могу говорить откровенно, Джейс? — для металлического скрежета его голос звучал довольно тихо и спокойно. Не успел студент ответить, как Виктор продолжил: — Я понять не могу, ты как вообще старостой стал? Ты вроде местный авторитет в этом престижном заведении. Как так вышло-то? Кто это допустил? — голос его наполнился досадой, — Как такой идиот и ублюдок может вообще нравиться людям? И ты ведь кому-то действительно нравишься, о-о-о, много кому! Джейс шокировано молчал. — Только о тебе все разговоры: Джейс Талис такой умный! Джейс Талис такой красивый! Джейс Талис такой богатый! — Виктор сделал небольшую паузу и перевёл взгляд на собеседника, — Ты говорил, что многие тебе лицо набить хотят. Что они не знают, как тяжело тебе даётся твоя слава, поэтому пытаются насолить тебе. Да если бы они знали, что никто из них не сможет насолить тебе больше, чем ты сам себе своим ублюдством, они бы перестали так стараться. Виктор говорил так, будто знал Талиса лучше, чем люди, с которыми студент учится не первый год. Он звучал… обиженно? Как будто между ними лежит гораздо больше, чем недавняя стычка. — Не думал, что помощнику ректора дозволено так говорить со студентами. — Да ты помолчал бы уже об этом! — Виктор резко кинул ручку в сторону Талиса, однако она пролетела мимо его плеча. Джейс сглотнул, поняв, что серьёзно разозлил своего собеседника. А он всё ещё помнит, что скрывается под плащом у этого невротика. — Э-э-э, давайте успокоимся, ладно? — он поднял руки в примирительном жесте, — Думаю, все конфликты между нами ещё можно решить мирным путём, не кидаясь вещами. — И как ты собрался решать наш конфликт? — механизированный голос звучал пренебрижительно. — Разговорами? — с надеждой выдал идею Джейс. Ему показалось, что сейчас идеальный момент, чтобы пригласить Виктора к матери домой, — Мы могли бы обговорить все наши разногласия за ужином? У меня дома. Я приглашаю. — Отказываюсь. — Да почему?! — вскинул руки студент, — Я второй день бегаю по этой проклятой Академии и пытаюсь найти вашу тощую задницу, чтобы пригласить в особняк на ужин, чтобы меня пустили обратно домой, а вы отказываетесь! Помощник ректора откинулся на спинку стула и рассмеялся. — Так вот в чём дело. Тебя из твоего богатенького дома выгнали. И чтобы ты мог вернуться, тебе нужно получить моё прощение? Тогда я точно отказываюсь. — Так нравится наблюдать за моими страданиями? Виктор скрестил руки на груди. — Были бы это ещё страдания… Но в целом ты прав, да, нравится. Джейс поднялся из-за парты и направился к выходу. Он превысил свой лимит общения с этой язвой в маске. — Куда собрался? — Домой. А ты можешь нахуй сходить.