I think you're awful, I think you're horrible, A waste of space 'Cause your bad behavior But you never see. Such a shame, such a shame You'll always be the same I'm sickened for the mother Who endured your pain.
***
Когда Элизабет зашла в кабинет, первое, на что она обратила внимание — это мужчины, её сегодняшние клиенты, расположившиеся на диване. Один из них был Виктор, его она знала. Он сидел, уткнувшись лицом в ладонь и угрюмо смотрел в окно. Второй… Что ж, это было интересно. Он лежал на том же диване, однако длинный рост не позволял ему лежать комфортно, из-за чего он улёгся головой на колени Виктору, скрестив и свесив свои ноги с другой стороны дивана. Довольно нагло, между прочим. Можно было подумать, что Виктору это не доставляло никакого дискомфорта, раз он позволил подобное и не прогонял парня, однако терапевт заметила за ним напряжённость. По одному взгляду Элизабет поняла динамку их взаимоотношений — парень скорее всего был собственником и не признавал чужих границ, а её пациент, Виктор, не мог сказать «нет». — Извините за опоздание, господа… — женщина села напротив них, доставая из сумки свой блокнот с ручкой, — Я дам дополнительное время в сегодняшний сеанс за это. Ни один из парней не отреагировал на неё. Они сидели тихо, глубоко погрузившись в свои мысли. Элизабет подумала, а говорили ли они между собой вообще, пока её не было? — Кхм, — терапевт кашлянула, чтобы привлечь чужое внимание, однако это не сработало, поэтому ей пришлось громко позвать их, — господа? Оба пациента встрепенулись и обратили своё внимание на женщину. Парень, чьего имени Элизабет пока что не знала, виновато нахмурился и, слегка приподнявшись, спросил: — А Вы-ы-ы… Как долго тут уже? — Я только что пришла. Ещё раз приношу свои извинения за опоздание. Могу я узнать Ваше имя? Сегодня Вы мой пациент, как-никак. — Джейс Талис, — он протянул руку, даже не приняв сидячее положение, но Элизабет всё равно пожала её ради приличия, — я принёс свою старую карту, если Вас она интересует. Лежит на столе. Виктор закатил глаза и скрестил руки на груди. — Ты вне своих манер, как обычно, Джейс. Может, сядешь, нет? — Всё хорошо, — поспешила успокоить своего пациента женщина, — вы оба имеете право сидеть так, как вам удобно… Или лежать. Парень победно улыбнулся и лёг обратно Виктору на колени. Когда их взгляды встретились, он невинно оскалился во все тридцать два, на что Виктор неодобрительно покачал головой, но не сказал ничего против. Элизабет взяла папку со стола. Тонкая, лёгкая, в три раза менее заполнена, чем у Виктора. Однако само её наличие говорило о посещении Талисом терапевта в прошлом. Она быстро пробежалась глазами по её содержимому: синдром дефицита внимания и гиперактивности (отчасти откорректирован), алкоголизм (в стадии лечения), резкие перепады настроения (стабилизированы), склонность к самоизоляции от социума (не откорректировано). И жирная пометка в низу страницы о том, что терапевт отказался работать с пациентом. Здорово. Пусть папка и была в разы меньше, чем у Виктора, но Джейс не выглядел более лёгким пациентом. Элизабет бы даже сказала, что указанная информация выглядела неполной и её было слишком мало, однако это уже давало толчок для работы. Теперь стало понятно, почему мужчина не обратил внимания на Элизабет и скорее всего даже не чувствовал течения времени. У них такое бывало на сеансах с Виктором: юноша мог впадать в прострацию на некоторое время, никого не замечая, но это объяснялось тяжёлой депрессией в прошлом. С синдромом Джейса, чувствовала Элизабет, такое будет происходить постоянно. И его наверняка будет трудно заставить сидеть нормально, так что лучше даже не пытаться. С другой стороны, стоит учитывать старезность этих данных. Последняя дата обновления карточки была три года назад, значит Джейс был предоставлен самому себе в течение этих трёх лет, оставшись вариться в собственных диагнозах как в соку. — Что же, Джейс, я бы хотела начать с Вас, если никто не против. Сначала небольшой опрос по интересующим меня темам. Мы можем сделать это конфиденциально, если Вам хочется. Первый тест на доверие. Элизабет внимательно следила за мимикой и движениями обоих мужчин. Джейс ненадолго задумался, затем посмотрел наверх на Виктора. Последний посмотрел в ответ лишь украдкой. — Я могу выйти, если хочешь, — спокойно произнёс он. — Мне нечего скрывать от тебя, — пожал плечами Талис. — И всё же. Я знаю, что подобное требует уединённости, — Виктор нежно похлопал Джейса по плечу, как бы прося встать. Джейс немного печально поджал губы, однако препятствовать не стал. Он поднялся и протянул Виктору его трость. Элизабет быстро сделала пометку в своём блокноте о том, что этот Джейс доверяет Виктору, скорее всего безоговорочно. Он не знал, какие вопросы ему будут задавать, но даже не подумал о том, что может чего-то стыдиться перед своим… А кем ему собственно приходится Виктор? Кто они друг другу? Друзья? Знакомые? Враги? Или что-то большее? — Теперь давайте начнём опрос. Могу я спросить Вас для начала… Здесь указано, что терапевт отказался заниматься с Вами дальше. В чём была причина? Вас не устроил специалист? — А? Нет, — Джейс еле-еле смог отвернуться от двери, за которую вышел Виктор. Он всё ещё выглядел расстроенным, — я просто хамил ему очень много. Он не выдержал, сказал, что я невоспитанный ублюдок и отказался от меня. Ничего нового. У женщины не нашлось слов на услышанное. Вроде как врач поступил непрофессионально, а вроде как пациент признался, что вёл себя отвратительно… На секунду Элизабет стало неуютно от того, что она тоже может столкнуться с хамством. — Ладно, э-эх… Давайте поговорим о Вашем алкоголизме… — Я завязал, — прервал её пациент, спокойно пожав плечами, — уже два года не пью. — Это достойно похвалы. Вы разбирали эту проблему со своим терапевтом? Меня интересует, понимаете ли Вы причину Вашего алкоголизма в прошлом. — М-м-м… — Джейс откинулся на спинку дивана и посмотрел в потолок, чем напомнил Элизабет Виктора, — Тяжёлое расставание? Мы с ним так и не пришли ни к чему конкретному. — Но если Вы не знали причины, то как смогли остановиться… — Ох, это просто, — снова перебил женщину Джейс, продолжая довольно весёлым голосом, — я потерял интерес к поиску искусственного счастья так же, как потерял интерес к продолжению страданий. Единственная причина к моему нормальному существованию исчезла из моей жизни, — парень склонил голову набок, выглядя всё ещё весёлым, — я просто в какой-то момент даже не был заинтересован в том, чтобы вставать с кровати, не то что пить. Если честно, то время прошло как в тумане, поэтому я даже не уверен, что жил тогда, — в конце Джейс невинно рассмеялся. Это звучало как более серьёзные проблемы, нежели просто алкоголизм. Но верно говорят, что вредные зависимости всегда идут рука об руку с чем-то ещё, поэтому если хочешь вылечить зависимость, то нужно вылечить сначала основную причину печали. В случае с Талисом, похоже, алкоголизм исчез вместе с желанием существовать в принципе. Интересно, как он ещё не шагнул в окно… И его склонность к асоциальности также прослеживалась в апатичном состоянии. Хотя, может в этом замешано что-то ещё. — А что насчёт Вашей склонности избегать социума? Вы можете как-то прокомментировать это? — О, я могу, — с запалом ответил Джейс, — начнём с того, что я аристократ, дамочка. Не Феррос или Джеопара, конечно, — он усмехнулся, — но сейчас уже тоже место не последнее занимаю. Знаете, что люди видят во мне с рождения? Ходячий, блять, кошелёк с деньгами. Элизабет почувствовала себя неуютно от сказанного ругательства, но не останавливала пациента. — Все эти идиотские встречи, балы, благотворительности… В высшем обществе скиснуть можно. Оно до невозможности скучное, однообразное, отторгающее. Конечно, я не отправлюсь жить в трущобы, хотя за Виктором я бы туда побежал, стоит признаться. Но всё-таки я не любитель прыгать из крайности в крайность. Элизабет быстро сделала пометку о том, что у Джейса была странная привязанность к Виктору. Она прослеживалась как в жестах, так и в словах. И вывела на полях вопрос: «Джейс не доволен своим положением в обществе?» — Знаете, как я устаю от этого всего? Это невозможно, это взрывает мой мозг! После очередной благотворительной встречи с кучей всех этих неприятных людей я буквально нахожу тёмные уединённые углы и прячусь там от всех, даже от своей матушки. Я просто, блять, хочу побыть один, так как компания неприятная. — Вас не посещала мысль, что чрезмерная усталость от общения с людьми может быть вызвана Вашим синдромом? — Да, тот врач говорил о чём-то подобном, и я, конечно, верю вам обоим, если бы общение оставалось в рамках нормального. От подобной херни устанет даже полностью здоровый человек, поверьте мне. На мгновение Джейс замолчал, уткнувшись подбородком в сжатый кулак и смотря куда-то в сторону, гневно бегая глазами. Он часто дышал, видимо, пытался унять раздражение. Элизабет не торопила его, делая записи в блокноте. Она ждала, пока он заговорит снова, или это он ждал, пока она допишет? — Вы знаете, сколько свиданий мне устраивали? — резко выпалил он, — Сосчитать сложно, со сколькими людьми меня хотели сосватать. Без моего желания, на минуточку. Просто потому что, знаете, в высшем обществе так заведено. Они не делят комнату с «низшими мира сего», поэтому с детства ищут пару высокого происхождения. Я, чтоб Вы знали, отказал уже тринадцати людям. Просто интересно, где моя матушка их находит. Я не хочу связывать себя с кем-то, кто мне не интересен, и к кому я ни-че-го не чувствую. А единственный человек, который мне интересен, ненавидит меня и, к тому же, является больше, чем человеком низшего происхождения, тем более почти всегда без гроша в кармане, но это не значит, что я хочу его меньше. Чем больше Элизабет слушала, тем больше ей было… жалко Джейса. Жалко из-за того, что она, будучи человеком взрослым, понимала в каком положении оказался ребёнок с детства. Ведь все действия высшего сословия, какими бы плохими они ни были, всегда трактуются, как правильные, ну просто потому что они устанавливают все правила. И мало что с этим можно сделать, кроме как изолироваться от высшего общества. А в случае Талиса это практически невозможно. — Человек, который почти не имеет контроля над собственной жизнью и не обладает правом выбора столь важных вещей, как любовный интерес, зачастую может захотеть покончить с жизнью, чтобы доказать, что хоть какой-то контроль имеется в его руках, — сказала она. Джейс вздохнул и улёгся на бок на диване. — Хотите сказать, что я склонен к самоубийству? — напрямую спросил он задумчивым тоном. — А как Вы думаете сами? Посещали ли Вас такие мысли? — Иногда, — честно и спокойно признался Джейс, — но это было раньше. Раньше я жил… в наказание себе. Большинство людей плохо меня знают, им не известно, что я та ещё сволочь и теперь буду жить назло другим. Назло другим и ради себя любимого хочу добиться того, кто мне интересен, и пусть все эти аристократичные уёбки подавятся в своей золотой желчи, пока я буду жить счастливо. — Вы так уверены, что сможете добиться взаимности от этого человека? Даже если он этого не хочет? Психотерапевт сначала сказала, а потом подумала. Она быстро прикусила язык, так как данные вопросы звучали деморализирующе. Ей нужно было всегда следить за тем, что она говорит, чтобы не деморализировать своих пациентов ещё больше, однако сейчас она… не уследила за собой. Парень посмотрел на неё, потом отвёл взгляд. Он не выглядел оскорблённым или обиженным, скорее задумчивым. — Я думаю об этом каждый день и каждую секунду. Глубоко внутри, знаете. Но не позволяю этим мыслям выйти на поверхность. Во-первых, я никогда не сдамся, а во-вторых, если ничего всё-таки не выйдет, то я постараюсь как минимум быть рядом и поддерживать его. Другом я, наверное, уже не стану, но может в этом мире существует какое-нибудь ещё звание для близкого человека, бывшего предателем. Быстро сделав заметку о самопринижении, Элизабет решилась задать главный вопрос, который мучил её в течение всего диалога. — Вы всё время говорите о ком-то конкретном? Или никого конкретного пока что нет, но Вы хотите найти кого-то специально неравного Вам в социальном статусе? — Вы имеете ввиду мой любовный интерес, о котором я не затыкаюсь ни на секунду? Я имею ввиду, если бы никого не было, я бы не стал искать специально, я бы просто остался один, пока мне кто-нибудь не понравится. — Так… У Вас есть имя? — О, да, конечно… — слегка рассмеявшись ответил Джейс, — я говорю о Викторе. Элизабет подняла брови от удивления. Хотя это, если подумать и сопоставить все факты, было очевидно. Всё указывало на это: от того, как Талис смотрел на её пациента, как пытался поддерживать телесный контакт, до того, как он о нём говорил. Похоже, статус их взаимоотношений был чётким и ясным только для Джейса. — Вы… — Я влюблён в него. Он нравится мне, — уверенно сказал парень, — несмотря на всё, что между нами произошло, Вик всё ещё остаётся единственным человеком, который понимает меня от и до. Я не знаю, где начинаются и где заканчиваются границы того, на что я готов пойти ради него. Определённо, идея поговорить с тем самым человеком, про которого её пациент никогда не затыкается, была хорошей. Это заявление объясняет многое, что Элизабет слышала от Виктора на их сеансах. — Это звучит, как помешательство на другой личности, — заметила терапевт. — Зато это мой выбор, — огрызнулся Джейс, однако потом заговорил спокойнее, насколько позволял его запал, — трудно не звучать, как помешанный, когда дорогой тебе человек на ладан дышит и почти перманентно находится при смерти. Трудно не хотеть держать его при себе, чтобы никто больше не навредил ему, но единственная причина, по которой я не делаю этого, заключается в том, что я сам нахожусь среди тех, кто причинял боль. — А вы не думали о том, что будете делать, если Виктор не захочет видеть Вас в своей жизни вообще? — осторожно задала свой вопрос Элизабет. Мужчина недовольно нахмурился и отвернулся. Этот вопрос ему не нравился, конечно, но Элизабет должна направить его на мысли о том, что нужно думать не только о своих чувствах, но и о чувствах… партнёра, который не совсем партнёр. — Я в курсе, что хожу по тонкому льду, и что у меня нулевой кредит доверия, — признался он, пожимая плечами — но… Не знаю. Будущее без него выглядит… Беспросветным. Смертельно скучным. Неярким. Я такого не хочу опять. Из сеансов с Виктором Элизабет могла судить, что такого печального исхода точно не произойдёт. И ей хотелось бы подбодрить Талиса, сказав ему об этом, однако она должна была придерживаться врачебной тайны. К тому же, будет лучше, если Виктор сам заявит о своих намерениях. Хотя, был способ не дать плохим мыслям засесть в мозгу Талиса. — Я думаю, Вам нужно знать, почему я пригласила Вас. Дело в том, что Виктор работает с психотерапевтами на протяжении пяти лет. Сейчас он мой пациент. И, надо признаться, он должен находиться в стационаре, однако он отказался. Я согласилась с его отказом, так как полная изоляция от общества не поможет лечению. Джейс нахмурился. — В стационар кладут тех, кто представляет опасность для себя или для общества. Виктор… пытался сделать с собой что-то? — Я не могу вдаваться в такие подробности без согласия пациента. Однако… Вы оказываете сильное влияние на Виктора. Я думаю, Вы могли бы помочь ему. — Как? Сказать ему лечь в стационар? Я и сам не согласился бы на такое. — Нет, нет. Но Виктор заявлял, что благодаря Вашей поддержке в прошлом он в принципе настроен ходить на терапию. Сейчас он… неохотно выполняет мои указания. Если бы Вы приняли более активное участие в этом, то лечение сдвинулось бы с мёртвой точки. Большинство его мыслей… крутятся вокруг Вашей персоны. Так что я считаю… нет, я уверена, что Вы могли бы помочь. — Виктор лечился из-за меня?.. — Не только. Был кто-то ещё, кто-то из семьи, я полагаю. Но в целом, да, сам бы он навряд ли продолжал лечение. Вопрос сейчас лишь в том, хотите ли Вы помочь… — Тупой вопрос, — прервал Джейс, — конечно хочу. Просто объясните, что от меня потребуется.***
— Вау, здесь прошло цунами из депрессии, или почему этот вечный оптимист не улыбается? — первым делом пошутил Виктор, когда его пригласили обратно, — В любом случае, я уже подумал, что вы никогда не закончите. Женщина как-то неестественно кашлянула, после чего Джейс встрепенулся и широко улыбнулся Виктору. — Мы просто затронули кое-что старое для меня, ничего серьёзного, — он слегка помахал ладонью в воздухе, — тебе помочь? «— Для начала, Джейс, Вам нужно вести себя так, будто ничего не происходит. Это не должно быть навязчивым.» — Я могу сесть сам, Боже… — устало вздохнул Виктор. Мысленно Элизабет ударила себя по лицу. И Джейса тоже. Джейс, словно уловив её настроение, жалостливо подумал о том, что Виктор настолько хорошо его понимает, что скрывать от него нечто подобное будет крайне трудно. Нависло недолгое напряжённое молчание, которое прервал Виктор. — Джейс, ты так и будешь сидеть на другом конце дивана от меня? Ляг, как лежал, пожалуйста, иначе я начну думать, что тебя подменили, — нервно попросил он. — Ох, да, конечно, извини, Ви. Погодите. Теперь это вообще не имеет смысла для Элизабет. Женщина сидела с каменным лицом. Получается… Виктор сам попросил Джейса лечь ему на колени в первый раз? Но почему он тогда был так напряжён?.. Она постаралась вернуть своему лицу доброжелательность и спросила: — Знаете, Виктор, Вы показались мне напряжённым в начале сеанса. У Вас произошло что-нибудь? — О, я просто был нервным из-за этого большого ребёнка, — вздохнув, юноша указал вниз на виновато улыбающегося Талиса, — я знаю, каким редкостным хамлом он может быть, поэтому я просто переживал, что он может наговорить Вам чего-нибудь. Но, похоже… всё прошло нормально. — Эх-хе-хе, Вик, я думал, ты веришь в меня чуточку больше… — Джейс нервно рассмеялся. — Я-я… бы хотел, — вздохнув и отмахнувшись пошутил Виктор, затем обратился к психотерапевту, — у Вас есть какой-нибудь тест для меня на сегодня? — Не то чтобы. Вам нечем поделиться со мной? С последней встречи прошла неделя, возможно, у Вас есть новые размышления. — М-м-м… — Виктор склонил голову набок, размышляя, — Ничего такого серьёзного не произошло за последнее время. — А что насчёт Вашего… хирургического ассистента? Вы не говорили с ним? — Э-эх, нет, — Виктор занервничал, — я не знаю, как начать с ним разговор. — Почему? Вы боитесь его? Вы считаете, что он может Вам навредить? Джейс нахмурился. Что они сейчас обсуждают? Элизабет обратила внимание, что Виктор взял ладонь Талиса в свои, поглаживая и усердно рассматривая. Он явно не хотел смотреть ей в глаза, но его выбор отвлечения был… занимательным. Сам Талис, похоже, тоже был удивлён этим, но не сказал ничего против. — Нет, я так не считаю. Но что мне нужно сделать? Подойти к нему и спросить, сделал ли он что-нибудь с пациентом во время нашей последней совместной операции, пока я не видел, что поспособствовало его смерти? — Звучит, как вариант, — прокомментировала женщина. — Звучит, как обвинение в убийстве, — отрезал пациент, — я не могу так сделать. — Но Вам придётся сделать что-нибудь, иначе Вы погрязнете в чувстве вины и сомнениях. Этот вопрос нужно закрыть хотя бы для себя, Виктор. — Я сделаю что-нибудь, ясно? У нас нестандартные взаимоотношения, это… Это не будет легко. Для нас обоих. — Вик, ты хочешь, чтобы я был рядом для подстраховки? — неожиданно спросил Джейс. — Нет, точно нет, — Виктор нервно улыбнулся, покачав головой, — если будешь со мной, подстраховка понадобится тебе. Ты будешь как красная тряпка для быка и тогда точно случится убийство. — Не то, чтобы меня это пугало, но как хочешь. Просто это звучит немного серьёзно, чтобы я отпускал тебя одного. — Мне нужно время, я разберусь с этим. Просто верь в меня, ладно? — Ладно, — Джейс улыбнулся и сжал одну из ладоней Виктора. Только после этого Виктор понял, что вытворял своими руками всё это время. Элизабет занесла в записи то, что Джейс без лишних сомнений верит в её пациента и доверяет ему, однако подобное не было взаимным. И также женщина заметила за своим пациентом новую черту — в компании Джейса Талиса Виктор чаще шутит. А если быть точнее, то отшучивается незначительными фразами, скрытый смысл которых вполне можно уловить. «Я думал, ты веришь в меня чуточку больше» имеет прямой смысл, в то время как «я бы хотел» помимо прямого смысла имеет также какое-то второе дно. То, как оно звучало… Как будто Виктор сначала хотел сказать «я уже», но по какой-то причине исправился на «я бы хотел». Элизабет сделала вывод, что Виктор действительно уже верит в Джейса, но не до конца доверяет ему, чтобы раскрыться и стать ближе. И эта его шутка, которую он сказал, когда вернулся в кабинет… Как будто он действительно легко читает изменения в своём знакомом и волнуется за него, но не хочет, чтобы это было очевидным. — Так, значит, у Вас ничего не произошло? — ещё раз уточнила терапевт, закончив записи. — Совсем ничего, — подтвердил Виктор. — У тебя была паническая атака вчера, — как бы невзначай произнёс Джейс. Наступила неловкая тишина. Женщина уставилась на своего пациента, тот уставился на неё в ответ. — Я ненавижу тебя… — прикрыв глаза, прошептал юноша. — Я знаю, — с улыбкой прошептал в ответ парень. — О, что ж, — приподняв брови бодрым голосом сказала женщина, — давайте обсудим это. Где это произошло? Виктор тяжело вздохнул и с жалостью возвел глаза к потолку, словно там были все ответы. — В Академии, — он неохотно ответил. — Мгм. Это было во время одного из занятий? — Нет. Это было после них. — В Академии после занятий мистер Талис застал Вас во время приступа? — Нет? Не совсем так, — выражение лица юноши было неуверенным. «— Я могу видеть, когда он не хочет обсуждать что-то важное и даже намеревается соврать. Враньё или молчание не помогут лечению, поэтому Вам нужно его… поддержать в том, чтобы говорить правду.» — Эм, я нашёл его в кабинете одного из академических клубов, который он курирует. Я там тоже состою, поэтому мы часто можем пересекаться после занятий, — Джейс решил ответить сам, чтобы показать Виктору, что всё нормально и волноваться не нужно. — Виктор Ваш научный руководитель? — удивилась терапевт, — Я не знала об этой детали ранее. Удивительно, какие разные позиции Вы занимаете, хотя и одного возраста. Виктор бы сказал, что они с рождения занимают разные позиции. — Кхм, когда ты пришёл, я был вообще-то вполне себе в порядке… — Ну, ты был какой-то нервный, но в целом да. — Мне не нужна причина, чтобы быть нервным в твоём присутствии. В очередной раз за сеанс наступила неловкая тишина. Две пары глаз уставились на Виктора, ожидая объяснений сказанного, так как Джейс и Элизабет трактовали данную фразу по разному. Виктор не знал, может ли он опозориться ещё сильнее сегодня. Густо покраснев, он нахмурился и прикрыл глаза. Сложив пальцы на переносице, он вздохнул и пробормотал: — Не… Не обращайте внимания. Я так пошутил просто… Элизабет быстро вернула себе профессионализм. — Так, что же произошло, если в начале всё было в порядке? Теперь уже Джейс взял ладонь Виктора в свои и начал поглаживать, чтобы тот не нервничал. — Мы общались и… В один момент, кхм… в один момент Джейс предложил мне помощь по одному старому вопросу. Это… Это напомнило мне, чем подобное закончилось в прошлый раз. О, Джейс понимал о чём речь. — Это послужило триггером для Вас? — уточнила женщина. — Да. — Я вижу… Ваш мозг запомнил то, что в прошлый раз было болезненным и ввёл Вас в состояние паники, когда почувствовал ту же угрозу. Но Вы должны контролировать его, а не он Вас. Задайте себе вопрос: Вы правда считаете, что мистер Талис представляет для Вас угрозу? — Это немного трудно, когда он лежит прямо тут. — В этом весь смысл. Джейс снова почувствовал, будто он какой-то неодушевлённый предмет декора для остальных. Какое знакомое чувство… Однако, ему было интересно, что же ответит Виктор. — Нет. Я так не считаю.***
Когда сеанс был окончен, Виктор и Джейс вышли на улицу. Здание они покидали в неловком молчании. Только, когда нужно было выйти за ворота психиатрического центра, Виктор остановился и встревоженно сказал: — Погоди, я забыл оставить чек Элизабет за сеанс… Джейс остановил его, похлопав по плечу. — Она-а-а… сказала, что-о… этот сеанс бесплатно, — быстро придумал парень. — Ты уверен? Джейс улыбнулся и несколько раз кивнул. Он не стал говорить, что заплатил за всё сам. — Хэй, Вик, погоди. — Что та… Его вопрос был прерван Джейсом, навалившимся на юношу с объятиями. — Прости. Я никогда, слышишь, никогда-никогда-никогда не сделаю тебе больно снова. Ты можешь быть уверенным во мне. Верь мне, пожалуйста, — после этого он сжал тело крепче. Виктор не знал, как ответить на это. Он хотел верить. Он почти что верил. Но была какая-то стена, за которую он не мог пропустить Джейса. Юноша неуверенно поднял руку, намереваясь обнять парня в ответ, однако последний уже отстранился. Какая-то… прочная стена.