Такой ты несносный, Антош

На следующий день Попов крутился вокруг Антона, выполняя любые его прихоти и исполняя хотелки, потому что он все ещё чувствовал себя виноватым. — Завтра ко мне поедем. — ставит перед фактом уставший взрослый за ужином. — Нет, я не поеду. У меня скоро ещё один друг возвращается. — не соглашается Шастун, разламывая вилкой свою котлету. — Они меня позвали гулять. Да и я давно не виделся с ними. — Это не вопрос был. Никуда ты не пойдёшь! Мне больше твоих пьянок не надо. А так ты будешь под моим присмотром. — строго отрезает врач. — Мама твоя полностью согласна, я с ней разговаривал уже по этому поводу. — добавляет он, смотря, как у мальчика от удивления чуть помидорка изо рта не вывалилась. — Да кто вы такой? Мы с вами три недели от силы знакомы. Я останусь здесь! Силой вы меня не заберёте. — прожевав, вопит он. — Я Попов Арсений Сергеевич, по образованию врач-педиатр, стаж шесть лет. Остальную информацию тоже надо? Родители, год рождения, небольшая биография? — абсолютно серьёзно говорит Арсений. — Вы что, смеётесь?! — больше уточняет подросток. — Я же сказал, что никуда с вами не поеду! — Поедешь, рыбка моя, поедешь. — мужчина встаёт, берет грязную посуду и относит её в раковину, а потом как ни в чем не бывало поворачивается к парню и спрашивает. — Чай будешь? — Нет, сами пейте. От жизни с вами только коньяк спасёт. — обиженно отзывается юноша, слегка нахмурившись, предавая своему виду всю серьёзность. Только почему-то педиатр так не считает, широко улыбаясь на такие действия младшего. — Та не дуйся ты. Как там говорится… — вспоминает врач. — А, точно, на обиженных воду возят. — Ага, а на добреньких сами катаются. — завершает фразу Шастун. — Почему-то все про конец забывают. — Ой, это тут вообще ни при чём. — отнекивается Арсений, махнув рукой. — Ну да, конечно. Вам просто сказать нечего, вот поэтому и «ни при чём». * * * Но по итогу, как бы Шастун не противился и не возмущался, на следующее утро был уже у доктора в квартире. Да и, к несчастью Антона, именно сегодня возвращается Дима из-за границы. В честь этого друзья решили вместе погулять, договорившись на одиннадцать вечера. Только вот непонятно, как подросток пойдёт на встречу, если теперь он под контролем Арсения. Но благо мозг Шастуна быстро подкинул идею на такой случай. Не сказать, что она хорошая, но это лучше, чем спать дома, потому что по новому режиму ложиться он будет в десять, точно как маленький ребёнок. Но сколько бы Шастун не спорил, врач остался непреклонен. — Антош, пойдём кушать. — зовёт врач, зайдя в гостиную, любуясь злым парнем, сидящим на диванчике и пялящимся в одну точку. — Я не хочу кушать. — грубо отзывается он, не удосужившись даже посмотреть на Арсения. — Да, конечно, не хочешь ты кушать. Ты даже не завтракал. — причитает Попов, подходя к обиженному подростку. — Хватит уже дуться. Лучше пойдем поедим. Я там мясо по-французски приготовил. — пытается договориться по-хорошему педиатр, протягивая руку. — Давай лапку свою, котик. — Да не буду я есть. — отодвигается юноша, отвернув голову в сторону. — С тобой просто невозможно. — вздыхает врач. — Такой ты несносный, Антош. — Я уже это слышал. — бубнит Антон, доставая телефон с кармана джинсов. — Ты даже не переоделся в домашнюю одежду. А я ведь просил. Ну почему нельзя просто слушаться меня? — терпеливо говорит мужчина, присев рядом с подростком. — Я переодеваюсь в домашнюю одежду только тогда, когда я дома. А я не дома. — заявляет мальчишка. — А вас слушаться я и не собираюсь. Вы мне никто. Ни-кто. — повторяет Шастун по слогам. Арсений не находит, что сказать в этот раз, потому что подросток и вправду прав. Он ему действительно никто. Врач ещё минут пять задумчиво сидит рядом, поджав губы, а потом все же встает, глубоко вздыхает и уходит обратно на кухню. * * * Весь день Антон ничего не ел, хотя его желудок всячески пытался отправить его хоть что-нибудь съесть, но Шастун слишком упрямый. Попов переодически подходил и звал покушать или хотя бы просто поговорить, но вредный «ребёнок», именно так называл его врач в такие моменты, не желал ничего слушать. Антон ждал ночи, когда взрослый уснёт и он может спокойно сбежать к друзьям. * * * По наступлению десяти часов вечера Попов пошёл в гостиную. Именно там был Шастун. Хоть врач и выделил ему комнату, но Антон туда уперто не заходил. И каково же было удивление педиатра, когда, зайдя в комнату, он увидел, что этот противный мальчишка, укутавшись в плед, мирно спал. Арсений подошёл ближе, чтобы убедиться, что юноша и правда спит. И действительно, Шастун лежал с закрытыми глазами, мило посапывая. Врач погладил спящего по голове и вышел, выключив свет в комнате. * * * Естественно, Антон не спал. Он, притворившись, ждал, когда Арсений уснёт. И как только из комнаты взрослого послышалось тихое сопение — слава богу, что гостиная находилась рядом и все идеально было слышно — подросток подскакивает. Быстро одевшись и списавшись ещё раз с друзьями, парень на цыпочках плетется в коридор. На счастье младшего, полы не скрипучие, лишь пару раз подвели, но из-за незначительного шума врач не проснулся. Дойти до входной двери удалось без потерь. Осталось самое главное — бесшумно открыть замок. Подросток достал ключи с крючка, где помимо них весела и верхняя одежда, поэтому пока парень доставал желаемое, пару раз пошуршал, задевая ветровку. Но кроме тяжёлого вздоха с спальни юноша ничего не услышал, поэтому облегченно выдохнул. А вот и самый ответственный момент, осталось повернуть ключи в замочной скважине, не разбудив педиатра. Проворачивая несколько хитрых маневров, парень прикрывает дверь с обратной стороны. На всякий случай Шастун даже первый лестничный пролёт проходит почти на цыпочках, а дальше уже не парясь быстренько сбегает со ступенек, создавая лёгкий топот. Спустя минуту довольный парень вылетает на улицу. — Вот она — свобода! — блаженно лепечет он, доставая пачку сигарет из кармана, которую он, конечно же, не мог забыть дома. Ещё бы, сигареты — это не тетрадка по географии, их нельзя забывать. Посмотрев путь в онлайн картах, подросток не спеша отправился в парк, до которого от дома Попова было не так уж и долго чапать. Всего лишь каких-то жалких двадцать минут. Прохладный летний ветерок дул парню в лицо, заставляя немного поежиться. Ярко горевшие фонари освещали зелёные аллеи, по которым Антошка неспешно брел до места назначения. * * * Через обещанные гуглом двадцать минут парень был на месте, где его уже ждал Серёга. — Приве-ет. — тут же здоровается друг, обнимая. — Здорова. Че, как дел? — спрашивает он, отстранившись. — Да, нормально. У тебя как? Что было-то в тот вечер? А то ты так и не ответил на смс. Я уже переживать начал. — интересуется Матвиенко, открывая бутылочку вишнёвого гаража. — Будешь, кстати? У меня еще в рюкзаке есть. — предлагает он и специально потрясывает рюкзак, откуда сразу слышится звук бутылок, соприкосаемых друг с другом. — Нет, не хочу. — отнекивается Шастун, но не потому, что не хочет, а потому, что жопу свою жалко, которая до сих пор не отошла от предыдущей выпивки. — Ох, долгая история. Влетело, проще говоря, хорошо. Задница до сих пор помнит. — жалуется он Серёге. — Да ладно! — непонимающе вскрикивает Матвиенко. — Так он же права не имеет тебя бить. — Да не, не бил он меня пока. — спешит объянится парень, мысленно понимая, что «пока» — ключевое слово. — Витамин уколом и ещё какую-то хуйню, не запомнил. Он же врач. — закатывает глаза Шастун. — Ещё и перед этим отпаивал меня, заставляя блевать чуть ли не до потери пульса. — Чего это там «до потери пульса»? — интересуется Димка, который только что подошёл. — Ой, не заметили. — оборачиваются Антон, притягивая Позова в объятия, а следом на них наваливается и Серёжа. — Как мы по тебе скучали. — лепечет парень в плечо друга. — Я тоже скучал. Но, думаю, будете скучать ещё больше, если я умру. Отпустите, задушите ведь. — бормочет Дима. * * * Проснулся Арсений от того, что ему жутко захотелось пить. Сходив на кухню, Попов попил воды и мельком успел глянуть на настенные часы. Стрелка указывала на шесть часов утра. Решив, что время ещё ранее, пошёл спать и по пути в свою комнату заглянул в гостиную, где спал Шастун. И каково было удивление педиатра, когда он не обнаружил юноши на своём месте. Именно в этот момент он слышит шебуршания в коридоре. * * * Антон погулял на славу. Успели прошвырнуться по набережной, по парку и даже выпить по две бутылочки пива. Но, завидев время, Шастун решил возвращаться домой, мало ли врач запалит, тогда ему точно не поздоровиться. Поэтому уже в шесть утра он копошился ключом в замочной скважине, стараясь открыть дверь как можно тише. Вот только когда замок поддался и дверь благополучно открылась, увиденное не очень понравилось Шастуну. В двух-трех метрах от выхода стоял Попов. Руки были перекрещены на груди, брови нахмурены, а голубые, чистые, как море, глаза потемнели, причём далеко не на пару тонов. Челюсти сильно сжаты, а взгляд был устремлен прямо на виновника. — Э-э, доброе утро. — все, что смог промямлить парень. Антон по-детски наивно надеется на благоприятный исход, которого с высокой вероятностью не будет. Обычная решимость и смелость вмиг покинули юношу. Ягодицы же парня пронзила фонтомная острая боль. — Как спалось? Что снилось? — Как спалось мне, да? Шастун, ты совсем дурак? — старается сохранять спокойствие Попов, но выходит не очень, поэтому в голосе проскальзывают нотки агрессии и явного недовольства. — Ты где был? — М. Бегал. Да вот, с друзьями с утра. — находу придумывает перень. — А-а-а, ну тогда да, конечно, молодец. Меня бы тоже позвал. — театрально довольно говорит врач. — Антон, я по-твоему настолько дебил? — задаёт он вопрос. — Н-нет. — робко, но уверено отвечает Шастун, вырисовывая на полу странные узоры мысочком серого из-за пыли кроссовка. — Я с друзьями гулял. — все же признается он. Вот Антон сам не понимает, какого хуя он сейчас стоит и оправдывается, как накосячивший школьник. Этого Арсения он от силы несколько недель знает. По логике он его вообще может послать, причём далеко и надолго. Но вот когда подросток видит его небесно-голубые глаза, то все те колкости, которые готовы были рваться минуту назад, полностью пропадают, зато появляется чувство стыда… И мозг Шастуна наотрез отказывается объяснять парню, почему так происходит. Попов ничего не отвечает, словно что-то обдумывая, но вот когда подросток проскальзывает мимо, перед этим сняв кроссовки и повесив ветровку, получает по правой ягодице. — Ай-й, больно же. — взвизгнул юноша, потерев попу рукой и, повернув голову, надувшись, смотрит на Попова, как мышь на крупу. — Не смотри на меня так. Это тебе за то, что не прудупредил. — улыбнувшись, говорит педиатр, глаза которого вернулись в прежний светло-голубой оттенок. Недолго думая, пока мальчишка обидчиво косится на Попова, тот, не теряя времени, опять бьёт парня по ягодице, но уже по левой. — Хватит! — зло бормочет мальчишка, опять начиная рукой «зализывать ранку». — Это тогда за что? — А это просто потому, что захотелось. — невинно ухмыльнувшись, поговаривает он и, подталкивая парня вперёд, идёт на кухню. — Иди спи, гулёна. Мы с тобой позже поговорим. — напоследок бросает мужчина. Что сейчас было Шастун вообще не понимает, но всё-таки идёт спать. А то вдруг ему это от недосыпа показалось. Хотя вряд ли, конечно.