Ты просто не торопись
Скажи мне, что у меня всё в порядке
Прогони меня сквозь свои мысли
Чонвон предпочел бы не просыпаться никогда. Отрывать себя от кровати кажется самым ужасным, что может случится в начале дня. Ужасный холод ползет змеями по ногам и подступает к шее, понижая температуру тела после сна. Откинув одеяло, то есть совершив невероятный подвиг, Ян встаёт с постели и направляется на балкон. Ну, чтобы добить организм окончательно холодом, понимаете? Ступив на плитку, он поскальзывается и практически падает, но вовремя хватается за ледяные поручни и удерживает равновесие. Под ногами остатки сырости, вероятно, ночью прошёл небольшой дождь. Чонвон хмыкает, проходя в центр балкона, и задумывается о том, что в этом мире тысяча процентов существуют люди, у которых дата рождения и дата смерти совпадают. Такое и страшно, и красиво одновременно. Человеческая жизнь — что-то непонятное, неосязаемое, непредсказуемое. Если бы Чонвону дали в руки кисть и палитру красок, чтобы нарисовать то, какой он видит свою жизнь, он бы написал звёздное небо со множеством космических взрывов планет и галактик. Примерно так же красноволосый ощущает жизнь внутри себя: чувства, рождаемые словно из ниоткуда, сталкиваются между собой и взрываются, рождая новые звезды и черные дыры. Чонвон невольно вспоминает о том, к каким мыслям пришел вчера вечером, находясь у Хисына дома. Если честно, то надоело. Чонвон бесит сам себя. Бесконечные самобичевания и чувство вины за то, что просто существуешь, непреодолимое желание просто исчезнуть: это не делает лучше уже и так хуевую жизнь. Это лишь дополнительным грузом тянет ко дну. Ян садится на тумбочку, свешивая ноги вниз с открытого балкона. Очень легкомысленно и опасно. Парень отмечает, что солнце начинает садиться, значит, сейчас где-то обед, либо же более позднее время. Никакого режима дня и ночи нет, поэтому неудивительно, что Вон проснулся только сейчас. К тому же сегодня не нужно на работу и не нужно видеть Хисына. Мысли об этом не могут не радовать. Подарок прекрасный. Достаточно промерзнув, Ян возвращается в комнату и переодевается в черную рубашку и чёрные джинсы, собирает вещи на прогулку с Висом в рюкзак и выходит в коридор. — Виски, пойдём кушать! — Ян зовёт питомца за собой на кухню, хлопая в ладоши. Доберман влетает в двери, направляясь навстречу Яну: тёмная шерсть красиво переливается на свету, уши торчат вверх так, словно это были уши самого дьявола, острая мордочка и мощные лапы гармонично дополняли друг друга, — Чонвон находил в этом неповторимую и убийственную красоту. Насыпав в миску сухой корм, Ян даёт команду "можно", после которой животное принимается за еду. Подойдя к холодильнику, он кидает взгляд на наручные часы и отмечает, что уже практически шесть вечера. И вовсе не важно, что весь свой день рождения Чонвон проспал. Закончив с завтраком, хотя скорее это ужин, красноволосый цепляет поводок к ошейнику Виски, и они вместе выходят на вечернюю прогулку.***
Тэхен опаздывает на автобус, следующий будет только через час, и тащиться пешком через половину города выглядело крайне ужасной перспективой. На самом деле он опаздывает так практически каждый божий день, поэтому ничего удивительного в бегущем парне по пустому корпусу спустя сорок минут после конца последней пары не было. Преподаватель Юн Минджэ читает действительно достойные и интересные лекции по психологии, но у Тэтэ скоро мозг распадется на молекулы, а потом уже и на атомы, пока будет постигать трансцендентность после таких бесед один на один после занятий. На прошлой лекции профессор показал им картину Пикассо "Портрет Доры Маар". После такого еще пару дней Пак ходил дерганный и не выспавшийся, пугаясь каждого шороха и внезапного движения, но набирать посещения и располагать к себе преподавателя было просто необходимо, чтобы получить зачет по предмету. — Прям даже не хочется марать такое ангельское личико, — Тэхен остановился около незакрытой двери одного из кабинетов, услышав диалог. — Слушай сюда, — высокий парень взял за шкирку другого, — Думаешь, я буду с тобой нянчиться? Тэхена вроде учили с детства, что подслушивать некрасиво, но, видимо, плохо учили. Иначе бы он сейчас не стоял и не смотрел на двух непонятных парней, находящихся, судя по всему, в очень не очень хороших отношениях. — Ты прекрасно знаешь, что я потащу тебя за собой, если буду тонуть. — Боже, какой грозный малыш Бомгю. Твой папаша должен был научить тебя манерам, но как жаль, что он гниет под землей. Это больно. Даже человеку, который наблюдает со стороны и не знает, о чем идёт речь, становится больно после кинутых слов о смерти близкого человека. Тэхен продолжает стоять у дверей, вглядываясь в два силуэта. Бомгю, грозящийся придушить обидчика, смотрел так, словно уже в мыслях лишал его воздуха, выбивая последний вздох из легких. От таких мыслей становится не по себе. — Что? Сказать нечего? — Рики, прекрати. — Прекратить что? Я же только начал, — усмехается высокий парень. — Я достану деньги, — отрезает Бомгю, сжимая губы и напрягаясь всем телом. — Какой ты верный, боже, — Рики наконец отпускает рубашку собеседника и отходит, засовывая руки в карманы брюк, пока Бомгю продолжает стоять, не шевелясь, — И где только Хисын таких находит? Чего стоит только твой дружок Чонвон, он же просто идеален, его натренировали во всем до состояния куклы. — Лучше я любым способом достану тебе чертовы деньги, чем стану предателем своего клана. "Своего клана" вертится в голове Тэхена, после чего он понимает, что влип. Его ждет полный хаос, чрезмерная любознательность когда-нибудь погубит. — Странно, что ты единственный из своей никчемной семейки стоишь на своем. Отца давно пристрелили, а мать стала шлюхой, бросив единственного сына. Рики обходит стол, оперевшись о который стоит Бомгю: вероятно, это единственная причина, по которой он все еще держится. Японец говорит правду. И это, блять, больно. Осознавать, что ты не нужен не то, что другим дальним родственникам или же друзьям, ты не нужен даже собственной матери. Рики знает, куда нужно надавить, знает, какие раны парня все еще кровоточат, знает, что сказать и в какой форме: и все это лишь бы закопать морально. — А ведь ей очень хорошо живется в Японии, она стала просто идеальной Кисэн, — продолжает давить Рики, — Как думаешь, мама любила тебя хотя бы немного? — японец упирается руками о стол, наклоняясь к стоящему спиной Чхве, чтобы продолжить моральную войну. — Она никогда не любила тебя, поэтому она кинула маленького Боми при первой возможности и сбежала в другую страну. Теперь каждый вечер ее трахают просто за баснословные десятки тысяч йен богатые дяденьки, о которых ты никогда ничего и нигде не услышишь. Неужели никогда не хотелось отомстить? Тэхен смотрит на Бомгю и впервые в своей жизни понимает, что человека можно сломать даже обычными словами. — Нет. Просто заткнись и уходи, — сквозь зубы шипит Бомгю, пытаясь успокоить себя. — Я вижу, что тебе больно, но на сегодня достаточно. Жду деньги. После этих слов Тэхен сбегает, понимая, что сегодня он вряд ли вообще успеет на автобус.***
Удары проходятся эхом по помещению. Бомгю неконтролируемо боксирует, выкладываясь изо всех сил. После такого разговора хотелось кого-нибудь убить, потому что предел гнева и ярости был достигнут и пройден, поэтому, во избежание срыва накопившихся эмоций, парень пришел в тренажерный зал университета. Сейчас поздний вечер, и все тренировки у клубов давно закончились, поэтому можно спокойно побыть одному. Чхве бывал в этом месте очень часто, практически каждый день: по причине и без приходил, боксируя либо занимаясь на тренажерах. Это помогало держать и физическое, и психологическое состояние в относительной норме. Удар. "Как думаешь, мама любила тебя хотя бы немного?" За ним следует еще несколько подряд. Бомгю бьет грушу, не жалея собственных сил, не жалея самого себя, и не жалея ни о чем: парень не знает ответа на вопрос, который задал сегодня ему японец. Даже если мама любила Бома, то это уже в прошлом, сейчас вспоминать об этом нет смысла. Бомгю практически не помнит свое детство и то, как выглядела его мать, но пару образов все равно прочно засели в голове и не уходят никак, как бы он не хотел их забыть, чтобы стало хоть капельку проще жить. В памяти отчетливо запомнилась лишь одна деталь: это волосы, словно у настоящей королевы из сказки, выкрашенные в золотистый, красиво переливающиеся на солнце. В голове Гю всплывает образ усмехающегося над ним японца. Чхве прекрасно понимает, что Рики пытается сломать его психику, свести с ума и сорвать тормоза, которые пришлось выстраивать долгие годы, ведь если он все-таки поддастся манипуляциям и начнёт отвечать, то можно поставить крест на абсолютно всем. Он проиграет. Самому себе в первую очередь. "Она никогда не любила тебя". Плевать. Теперь уже плевать. Бомгю делает еще несколько ударов, вкладывая в них всю ненависть и обиду, стискивает зубы и глубоко вдыхает спертый воздух через нос. Сложно справляться со своими проблемами в одиночку: кто бы что не говорил, но чужая поддержка дает силы и помогает. В некоторые моменты хочется просто лезть на стены, так же, как и сейчас, да хоть выезжать по ночам в лес и выть волком, прокручивая в мозгах все гадкие слова, которые парень слышал в свой адрес постоянно. Представляя, что перед ним сейчас стоит Рики, Бом наносит еще удары. Как же он его ненавидит и ненавидит то, как искусно он всегда выходит сухим из воды. Настоящий якудза. "Неужели никогда не хотелось отомстить?" Хотелось. Бомгю пиздец как хотелось отомстить своей матери, достать из-под земли, сломать ее прекрасную жизнь к чертям и обязательно проклясть за ту боль, которую он испытал за все свои восемнадцать лет. Хотелось. Безумно хотелось. До полного сумасшествия и потери контроля над собой. Но наравне с этим Гю понимал, что месть не подарит ему новую мать и новую жизнь. Она ничего не изменит. Мсти, не мсти — радости это не принесёт. Легче не станет. Ни капли. Боль не исчезнет, а жизнь не починится сама по себе. Избивая грушу ударами в разы сильнее, Бомгю ощущает, как ужасно сильно начинают болеть запястья и все мышцы рук. И сделав последний удар, он кричит от злости, накрывшей его с головой. Кричит и сходит с ума, срывая связки напрочь. Непрошенные слезы текут ручьями, мешаясь с потом, щеки от этого начинает противно щипать, пока Бомгю задыхается от собственных эмоций. Он валится на мат без сил уже через пару секунд и начинает стаскивать с рук перчатки, но они не поддаются, из-за пота ткань только липнет к коже. Чхве закрывает глаза и старается привести в нормальное состояние дыхание, которое сейчас было словно у гепарда, бежавшего со скоростью сто тридцать километров в час. — Тебе нужна помощь? Голос раздается сверху и совершенно неожиданно. Бомгю распахивает глаза и застывает в шоке: "клянусь богом, я сдох и попал в рай" проносится в его голове, пока огромные карие глаза с неподдельным интересом и ожиданием ответной реакции смотрят на него в упор. Парень делает ставку, что от перенапряжения он начал видеть то, чего не существует, и нависающий над ним в перевернутом виде незнакомец это лишь плод его воображения. Не более. — Ты ангел? — выдает нелепо Бомгю. — Ох, нет. К сожалению, я простой человек, и зовут меня зовут Пак Тэхен. Так тебе нужна помощь? — Допустим, — Гю продолжает лежать и смотреть, хлопая ресницами, в ответ на некоего Тэхена, — Уверен, что сможешь помочь мне? Парень мягко улыбается и отводит взгляд в сторону. Мило. Бомгю находит это милым. — Я не уверен, но постараюсь, — лыбится он глупо в ответ и встает в полный рост, после чего обходит лежачего Бома, присаживаясь сбоку, — Я могу помочь снять их, — Тэхен кивает на руки в перчатках. Я видел, как ты...не справлялся. И тут до Бомгю доходит, что этот неизвестный Тэхен по непонятной причине находится сейчас в тренажерном зале в очень позднее время и предлагает помощь. Какова вероятность, что он услышал крики Бома и пришел сюда из-за них? Вероятно процентов девяносто девять, верно? Нормальные люди не тусуются в универах до темноты, но видимо не этот паренек. — И с какого момента ты...все видел? — задает интересующий вопрос Чхве, готовясь к самому худшему. В глазах снова скапливается влага, из-за чего образ Тэхена начинает плыть в разные стороны. Бомгю чувствует себя жалким. — Я видел тебя еще в кабинете, когда какой-то непонятный тип требовал от тебя...денег? — кажется Тэхен сейчас сам удивлен тому, что сказал. Бомгю замирает и просто не знает, что он сейчас чувствует, незнакомец тем временем продолжает, — После вашего разговора я переживал, что ты будешь не в порядке. Поэтому пошел за тобой сюда. И да, я видел все. Просто пиздец. Бомгю поднимает взгляд вверх, пытаясь сдержать подступающие слезы. Ком встает в горле, не давая ничего сказать в ответ. Чувство безысходности и страха начинают накатывать новыми волнами, паника разрастается до того, что Бом начинает отчетливо ощущать свое сердцебиение в груди. Никто и никогда не видел такого Бомгю. Кричащего от боли в одиночестве, задыхающегося в собственных слезах. Выплескивающего настоящие эмоции, которые находились внутри безумно долгое количество времени. Тэхен просто смотрит, словно и не требуя каких-либо слов от Гю, у которого совершенно нет сил даже просто пошевелиться и принять сидячее положение. Он смотрит в ответ на Тэхена. "Смешной. Похож на белку" — вертится в голове у Гю, и он впервые улыбается за весь разговор. Щеки перестает жечь от слез и жара, парень шмыгает носом, после чего наконец собирает оставшиеся мысли в кучу: — Помощь нужна. "Я переживал, что ты будешь не в порядке". Никто и никогда не переживал о Бомгю, всем было плевать на него, а тут какой-то Тэхен пришел и разрушил все к чертям одной фразой. Разве такое бывает? Тэхен начинает аккуратно стягивать перчатки с рук одну за другой, после чего разматывает эластичные бинты с рук. Бомгю смотрит на это неотрывно, пока грудь вздымается вверх-вниз, приходя в норму. Нет смысла сопротивляться тому, что уже произошло. Если бы у Гю были силы, он точно бы накричал на этого Тэхена, показав тому себя плохим. Бомгю приходилось быть плохим, потому что все его таковым считали. Одному против целого общества не попрешь, так почему не подтвердить слухи о себе своими поступками? Пусть знают, что правы, пусть боятся приближаться, пусть ненавидят и поливают грязью за спиной, — пока это все напрямую не касается самого Бома, плевать. Бинты с алыми пятнами падают рядом на пол к перчаткам. Тэхен держит его руки своими, осматривая сбитую кожу на костяшках, и ладони Бомгю становятся теплыми. — У меня есть с собой пластыри, может наклеить? — большеглазый снимает рюкзак и начинает копаться в нем, — Нашел! — вытаскивает он пачку с победной улыбкой, продолжая, — Правда они с собачками, ничего страшного же? Бомгю кажется, что он сейчас расплачется второй раз. Это до тошноты в горле шаблонно, пиздецки мило и просто необъяснимо. Он осознает, что это то, чего не хватало ему все эти годы: не хватало тупой улыбки, светящихся глаз, теплых рук, даже тупых детских пластырей с собаками. Чхве не может полностью осознать абсурдность ситуации, но определенно понимает, что да, это то, что нужно ему сейчас. — Все в порядке, — Бом наконец принимает сидячее положение и начинает, — Можешь наклеить. Тот Бомгю, которого никто не знает, находится сейчас перед Тэхеном, и позволяет тому бережно обклеить глупыми пластырями руки. — Спасибо, — благодарит Гю, осматривая смешных собак, — Меня зовут Бомгю, — он встает и протягивает руку Тэ, помогая подняться. — Может...ты хотел бы поговорить? Или... — Тэхен мечется в сомнениях, не понимая, что лучше сказать ему сейчас. — Просто пообещай, что никто не узнает о том, что ты видел. Иначе я тебя достану из-под земли, — возвращается суровый Бомгю. — Обещаю. — Хорошо. Если честно, мне все еще страшно, ведь ты появился так внезапно. И я не уверен, но если ты хочешь, то мы можем общаться? — Гю не понимает, что он делает, зачем делает сам первый шаг в пропасть, мысленно ругается на себя, — Если ты конечно не против... Обычно это ничем хорошим не заканчивается. Друзья всегда были болезненной темой для парня, они постоянно исчезали, узнав, кто такой Чхве и чем он занимается, поэтому после многих попыток желание найти друзей исчезло напрочь. Пришлось свыкнуться с тем, что он один. Бомгю понимает, что искренность и забота, исходящие сейчас от Тэхена, действовали на него как наркотик, превращая в овощ и подкупая, заставляя делать то, чего бы он не сделал, будучи в обычном состоянии. — О, я буду только этому рад. Ты точно в порядке, может тебя проводить? Ты далеко живешь? — Тэхен определенно точно вырос в любви. — Я... — Бомгю обрывает телефонный звонок. Подойдя к сумке, он принимает вызов и слушает ровно пару секунд, после чего судорожно сбрасывает. — Мне нужно срочно идти, — Тэхен находится в смятении и подходит к Бомгю, смотря на то, как он собирает вещи в спортивную сумку. — Я найду тебя позже, не переживай, — сразу отвечает Чхве на вопрос, который Тэхен просто не успевает задать. Гю смотрит на потерянного парня, слегка улыбаясь. Он обязательно найдет обладателя этих огромных карих глаз, который не испугался и не убежал, увидев тату с Драконами на плече Бомгю.***
— Сону, ты не видел мою зарядку от ноутбука? — Я тебе не гугл, чтобы знать ответы на все вопросы, — ворчит парень, отходя к подоконнику с кувшином. — Ну Сону! Так сложно помочь что-ли. Сонхун ноет, как ребенок, и роется в подушках на диване. Тщетно. Поиск меняет направление и перемещается в ящики рабочего стола, стоящего в углу гостиной. Множество проводов вводят в шок даже самого Хуна, который собственноручно эту китайскую головоломку и создал в ящике, бросая туда всякие зарядки и переходники без разбора. Перепроверив все содержимое стола, Пак обречено ложится на диван и пялит в потолок, напрягая все свои извилины, чтобы понять, куда потерялся все-таки зарядник. — Пиздец, — выдыхает он, понимая всю плачевность ситуации. Несмотря на то, что Сонхун был невероятным компьютерным гением, он все еще являлся обычным человеком, который, к сожалению, имел ужасную привычку разбрасывать вещи и терять их в груде других вещей. А потом наступали такие ситуации, как эта: в самый необходимый момент вещь ну никак не находилась. И происходил просто апокалипсис. — Пиздец — это ты. Прям хуманизация этого слова, — усмехается Сону и поливает фиалки, кактусы и алоэ, которые он выращивал на подоконнике, — Я еще пару часов назад твой ноут поставил на зарядку, пока ты в ванной заплыв до Пекина устраивал. Закончив уход за любимыми растениями, Сону поворачивается к Сонхуну и закатывает глаза, после чего молча проходит обратно на кухню, оставляя Пака наедине со своим дзеном, который он познал после услышанных сейчас слов. — Пиздец...— все так же повторяет Сонхун, смотря в след уходящему Киму. — Хватит уже вздыхать, иди ужинать лучше, айтишник недоделанный. Отодрав свою тушу от дивана, парень плетется на кухню следом за Сону, захватывая по пути с собой планшет Чонсона. Сев напротив Кима, он включает устройство и кладет рядом с собой, присоединяясь к поеданию пибимпаба. — Сейчас уже вернется Джей, и мы еще раз пройдемся по плану. В ответ Сонхун лишь согласно мычит, набивая рот едой так, будто не ел несколько дней. Сону был невероятен во многом, но его кулинарные навыки являлись настоящей ценностью: более вкусной еды Пак по всем Сеуле не ел. Чонсон и Тэхен лишь подтвердят это. Руки у него росли именно из нужного места, о да, эти прекрасные руки творили настоящие шедевры кулинарии, чего только стоит двухъярусный торт, который Ким приготовил на день рождение Хуна, он произвел на вечеринке настоящий фурор. Закончив ужин, Сону переоделся из пижамы в удобную уличную одежду, состоящую из джинсов и толстовки, после чего вернулся в гостиную. Как и ожидалось, Джей уже был здесь. Группка парней сосредоточилась около бильярдного стола, на котором лежала схема здания, исчерченная и исписанная просто вдоль и поперек. Джей был спокоен, как удав, все его движения были сосредоточенные и легкие. — Значит так, — начал Пак, оперевшись руками о бортик стола, — Всего у нас примерно полчаса. Первая проблема — это охрана на входе, ее мы будем решать деньгами и крутой актерской игрой, так что сложностей возникнуть не должно. За оставшееся время Чонсон проговаривает все этапы и важные детали операции, пока Сонхун судорожно делает пометки в тетради обгрызанным карандашом, явно волнуясь, что естественно замечает Сону. — Чувак, расслабься! Проворачивали дела и похуже, — Ким хлопает друга по плечу, пытаясь успокоить, — Ты прекрасно знаешь, что со всем справишься, так что не накручивай себя. Ты лучший, — и мягко улыбается. Сону знает, как сильно играют нервишки у Хуна перед каждым их серьезным делом, поэтому пытается успокоить парня хотя бы словами. Однако эти слова пока что не вселяли надежду и веру, Сонхун лишь больше начал переживать за парней, дергая ногой и погрызывая несчастный карандаш. Смотря на душевные метания старшего, Ким подходит к тому и обнимает сзади, кладя свою голову ему на макушку. — Просто делай все по плану. Тем более мы будем с тобой все это время на связи, — Ким поглаживает по плечам, раскачиваясь из стороны в сторону. — Все, хватит ваших нежностей, нам пора, — холодно нарушает идиллию парней Джей, — Сону, травмат с собой? Ким спокойно кивает в ответ, отходя от Хуна, который с волнением смотрит на парней. — Я обещал Тэтэ, что жертв не будет, — Чонсон сверлит взглядом пол, погружаясь в воспоминания ночного разговора с братом, — Так что стреляем только в самом крайнем случае. Закончив финальный прогон порядка действий и проверку работоспособности техники, Сону и Джей уезжают.***
— Ты обещал, что я буду весь день свободен, так какого черта я сейчас здесь нахожусь? Внезапный звонок от Хисына разрушил практически все планы на вечер, которые были у Чонвона: парень собирался сходить вместе с Джейком в кафе, отдохнуть от бесконечного преступного мира, так сказать. Увидеть луч света в черном царстве. Но планы разрушились, как карточный домик, от всего лишь одного звонка, Чонвон не мог не взять, не имел на это право. Злость окутывала, он постоянно прокручивал в голове эту ситуацию, нервно кусая губы. Был один единственный плюс: хотя бы Виски парень успел покормить и сходить прогуляться с ним. Иногда Яну очень стыдно за то, что он не может обеспечить полной свободы и большого пространства для своей собаки, ей бы гулять по нескольку раз в день, чтобы мышцы были в форме и не развивались никакие болезни, но пока единственное, на что красноволосый способен, так это быстрые прогулки раз в день. Чонвон лишь надеется, что сможет исправить эту ситуацию. — На нас начинается охота. Хотя, я бы сказал, что это начало войны между кланами. Минуточку. Что Хисын сейчас сказал? — Глупо со стороны предводителей "Семи звезд" никак не реагировать на сложившиеся обстоятельства, — продолжает Ли и кивает Бомгю, чтобы тот продолжил. Чхве точно так же, как и Чонвон, был вырван из своей реальности и прилетел в штаб на всех парах из университета. После разговора с Рики, он испытал невероятные эмоциональные качели, которые остановил своим непонятным появлением Тэхен. Чхве вспоминает их нелепый и короткий разговор, после чего начинает речь: — После долгих переговоров с Триадой, мы заключили контракт на покупку целой партии оружия. Его должны были морем доставить в Инчхонский порт, но все пошло прахом после того, как через пару дней нам отказали якобы из-за того, что у китайцев появились подозрения в чистоте нашей работы. Это Звезды нас очернили и теперь нам не доверяют, — Хисын закуривает и садится в кресло посреди комнаты, пока Чонвон достает из кармана ингалятор на всякий случай, Бомгю тем временем продолжает рассказ, — Бан Джухек — он являлся главой нашего оружейного сектора, — Гю кидает из папки какие-то документы и несколько фото на стол, — Его признали вчера мертвым. Он должен был влиться к группировке "Семи звезд", чтобы вернуть нашу поставку, но не смог выполнить план до конца. Джухека раскрыли раньше, чем предполагалось. Чонвон пытается переварить всю информацию, которую ему сейчас просто вылил на голову, как ведро с водой, Бомгю. Просматривая фотографии с места убийства, Яну становится не по себе, хоть и убивать он вроде как сам обучен, даже обязан уметь. Классный день рождения у него. — Окей, но неужели сраные глоки нельзя закупить в той же Японии? Другие страны? Китай не единственный поставщик же, я уверен в этом, — предлагает варианты решения проблемы Ян. Если бы все было так просто. — Дело уже не в оружии, Чонвон, — прерывает Бомгю, — Дело теперь в том, за кем будет последнее слово. — А нельзя обойтись без вражды? Для мира, где убивали каждый день, Ян имел слишком пацифистские мысли. Хисын усмехается услышанному. — Эта реальность не предусматривает сценария, где в конце все живы и счастливы, — встревает в разговор Хисын. Красноволосый тушуется, натягивая рукава толстовки на руки. Он все еще не понимает, что происходит и что необходимо предпринимать, но как второй по главенству в клане после Хисына он должен присутствовать здесь, чтобы помочь. Холод пробирается, ступая мелкими шагами по спине, чувство неизвестности окутывает и сдавливает внутренности. Ощущая противный запах дыма, легкие и горло начинает щипать. Быстро пшикая ингалятором в рот, Чонвон более менее успокаивается и пересаживается на место подальше, падая рядом с Бомгю. — Может переговоры? — предлагает ещё один вариант красноволосый. — Чонвон, пойми, что это совершенно другое, — перечит ему Бомгю. — Меня сегодня не должно было быть здесь в принципе, так что понимать ничего я не хочу. — В упрямстве равных тебе нет точно, — встревает Ли. Чонвону следует счесть это за комплимент? Он все еще не понимает ровно ничего. Хисын и Бомгю на самом деле сами-то понимают не больше. Какова вероятность, что война между кланами все-таки развяжется? У них слишком мало информации и ресурсов для этого сейчас. Ли делал сейчас свои выводы исходя из жизненного опыта и интуиции, не более. Хисын знает Джея, да. Встречал как-то, но толком еще не успел узнать хорошо нового лидера Звезд, ведь он находился во главе банды относительно недавно и начал проявлять себя только сейчас. Сложно действовать, когда ты не знаешь противника и его методы, потому что предугадать его шаги почти невозможно. — Окей, а деньги? Полагаю, что они решают многие проблемы. Может и эту решат? — кидает новую идею Чонвон. — На самом деле, я не думаю, что это вариант, — Бомгю листает папку с бумагами, которая лежала ранее на столе Хисына. — Нужно подождать, — садится в кресло Ли, складывая руки на груди. Бомгю и Чонвон сначала думают , что ослышались. Они синхронно устремляют взгляд в сторону лидера. Такая стратегия казалось откровенно говоря глупой. — Но мы не можем просто сидеть, сложа руки, — первым недовольство выражает Чонвон. — А мы и не будем. Нападать первым не в моем стиле, поэтому надо готовиться к тому, чтобы дать отпор. Ян хотел бы понять, что творится в голове у Хисына, но за все года он не приблизился и на один процент к истинному ответу. Старший был всегда расчетлив и не терпел поражений, так что же его подкосило сейчас? Неизвестность? Она пугала абсолютно всех. "Готовься к худшему, надейся на лучшее" мелькает в голове красноволосого. Только готовиться к чему? Парень вновь ощутил безысходность, с которой пришлось столкнуться. Но не в первый раз. Окей. Раз Хисын так решил, значит другого варианта развития событий пока что нет, придется следовать этому и просто готовится нанести удар врагу в ответ. — Бомгю, охрану на штабе утроить. Всем членам организации выдать оружие. Деньги с корейских счетов перевести в иностранные банки. Количество тренировок парней увеличить до четырех раз в сутки. На хранилище необходимо установить многоуровневую сигнализацию и цифровой ключ. Все понятно? — Принято! — отвечает сразу Бомгю, складывая бумаги обратно в папку, после чего первым покидает кабинет. В такие супер редкие моменты Чонвон восхищается Хисыном. Организованность и быстрота реакции отличали его от всех остальных лидеров, которые когда-то являлись главами "Двойного дракона". Смотрев в упор на мужчину, Ян прокручивает в мыслях множество слов, с помощью которых можно было бы описать Хисына, но ни одно не подходит. — Чонвон, будь осторожен и носи лучше с собой борнер, — мужчина встаёт и подходит к парню. — Волнуешься, что убьют? — улыбается красноволосый. — Нет, — отрезает Хисын и садится рядом на диван. Неожиданно. Чонвон хмурит брови. — Боюсь, что не я тебя пристрелю, — спокойно отвечает Ли, наклоняясь ближе к Яну. И как Чонвон должен реагировать на подобное? Обрадоваться такой непонятной и странной заботе со стороны Хисына? Мужчина дышит в шею и опаляет ее огненным дыханием, словно настоящий дракон, пока Ян подумывает в голове тысячу способов самоуничтожения, лишь бы отвлечься от реальности. "Ты не понимаешь, как тебе повезло" твердят все вокруг одно и то же, сводя с ума Чонвона. Множество часов, проведённых за размышлениями о том, каковы причины ненависти парня к Хисыну, всегда приводили к тому, что красноволосый был готов исписать десятки ватманов всеми отрицательными словами, которые только существуют в мире. О Хисыне мечтали многие, и это был неоспоримый факт. Хотя бы просто оказаться рядом, в его группировке, подчиняться его приказам. Ещё лучше конечно побывать в его постели хоть раз, ощутить невероятную эйфорию и полную власть главы Драконов. Ли имел все качества, способные привлечь абсолютно любого человека, кроме одного единственного: Хисын был бесчеловечным. И это отталкивало Чонвона. Равнодушие и грубость ломали весь образ Ли, который он не раз пытался собрать по кусочкам в надежде увидеть в мужчине то, что видят в нем другие. Но у каждого свое мнение и глупо было надеяться, что Ян сойдётся в нем с другими людьми. — Зайди к Бомгю, пусть выдаст запасные магазины. Это мой приказ, — резко отстраняется Хисын, — На сегодня свободен. — До завтра. Чонвон тут же прощается, поднимается с мягкой поверхности дивана и выходит из кабинета. Пройдя несколько коридоров, Ян выходит в холл и вызывает лифт, чтобы спуститься вниз. Оказавшись на нулевом этаже здания, Вон направляется прямиком к Бомгю. Хотелось уже поскорее уйти отсюда. Плохая освещенность лишь навевала излишне переживания и давила. Сирена. Красные огни начинают в дуэте с громким воем сигнализации заполнять пространство. "Обнаружено задымление. Пожалуйста, покиньте здание". — Что происходит? — задает красноволосый вопрос в пустоту. Чонвон не был паникером, но после того, о чем говорили они с Хисыном и Бомгю буквально пару минут назад, стать паникером безумно захотелось. Оглянувшись по сторонам, Ян ничего не заметил. Парень решил все-таки дойти до Бомгю, возможно он обладает большей информацией, нежели сам Чонвон. Дым начал струиться из конца коридора с бешеной скоростью, не давая времени на раздумье Чонвону. Нужно бежать. Вспышка света. Громкий звук. Взрыв.