Замок Блэк Миррор

Эдриан проснулся с головной болью, словно он и не спал вовсе. И проснулся один. Молочно-белый свет слепил из окна, похоже, небо вновь было затянуто надоедливыми облаками. Спустив ноги с постели, Эдриан с улыбкой заметил ровно стоящие тапочки на полу со своей стороны кровати. Запустив в них ступни, он потянулся, и встал. На мгновение он потерялся в пространстве, а затем вспомнил, что ночевал в спальне Эдварда. Он вновь довольно хмыкнул. У Эдварда в его замке есть его личная спальня. Он выглянул в коридор, и направился в ванную. Странно, было так тихо. Покончив с утренними процедурами, Эдриан побрел в сторону лестницы, ведущей в большой зал, но тут же замер. Из дальней комнаты в коридор выходил Эдвард вместе с Валентиной, и оба о чем-то тихо переговаривались. Что Эдварду потребовалось делать в столь ранний час в спальне девушки? Какое-то неприятно чувство заскреблось у парня в груди, и оно лишь усилилось, когда те двое заметили его. Валентина выглядела испуганной, а Эдвард смотрел на него как-то настороженно. «Словно попались с поличным», подумал Гордон с недовольством, вскипевшем у него внутри. Он сделал максимально равнодушное лицо, когда приблизился к ним. — Доброе утро, — бросил он, и, словно ничего такого не произошло, поспешил вниз. Эдвард с Валентиной переглянулись, и последовали за ним. — Как спалось? — ровно спросил его Эдвард, поравнявшись с ним. — Снилось что-нибудь? — Мм, нет, с чего бы, — парень одарил его кривой улыбкой, но глаза его оставались холодными. Он отметил, как те двое вновь переглянулись. Так, это уже начинало подбешивать. Они молча спустились в зал, и Валентина пробормотала что-то о том, что ей нужно позвонить. Когда та скрылась за дверью библиотеки, парни направились на кухню. Эдриану надоело чувствовать себя обязанным, и, несмотря на возражения дворецкого, он принялся сам взбивать яйца для завтрака, пока тот, тяжело вздохнув, не занялся кофе. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил его Эдвард, краем глаза наблюдая, как Гордон яростно взбивает яйца до состояния суфле. Тот слишком громко стукнул миской по столу, отставив бедные яйца в покое. — Нормально! — сказал он чуть грубее, чем обычно, и принялся шарить в коробке в поисках хлеба, потому что не успел обзавестись шкафчиками. Они в четыре руки быстро приготовили завтрак. Эдвард накрыл столик, и в задумчивости посмотрел на проход, ведущий к выходу из кухни: мисс Антолини словно бы и не собиралась появляться. Парни позавтракали в молчании. Эдриан угрюмо пялился в серое окно, попивая обжигающий кофе, и старался не обращать внимания на мужчину, что смотрел на него без остановки. Ему хотелось рявкнуть что-нибудь грубое, но он сдерживал себя. Нет-нет, он не станет показывать, что его что-то задело, лучше игнорировать дворецкого. Тем более что молчание явно приносило тому больше страданий. Он зло улыбнулся, не заметив, что взгляд Эдварда стал более настороженным. — Хм, я, пожалуй, отнесу кофе и еду мисс Антолини в библиотеку, — сказал тот, промокнув рот салфеткой. Эдриан резко уставился на него. — О, ну разумеется, — ответил он вежливым тоном, от которого у Эдварда по спине пробежали мурашки, оттого сколько скрытой угрозы было в этом голосе. Озадаченно сдвинув брови, он собрал нехитрый завтрак на подносе, и вышел из кухни, ощущая прожигающий взгляд Эдриана спиной. Когда тот удалился, Гордон швырнул свою салфетку на стол, и резко поднялся с места, с грохотом отодвинув стул. Настроение у него было хуже некуда, и он быстрым шагом направился в подвал. Немного поплутав по темным коридорам, он все же быстро вышел в комнату с колодцем. Осмотревшись вокруг, он приблизился к нему и заглянул внутрь. Страх, что он испытывал здесь вчера испарился: он даже в какой-то мере чувствовал себя комфортно. Затем он наклонился, и осмотрел индустриальный насос. С виду тот казался совсем обычным, и действительно был подключен к генератору, так что никакие перебои с электричеством не могли помешать его работе. «Эта сука просто солгала», зло подумал он, с силой сжав челюсть, отчего желваки явственно проступили у него на лице. Он огладил металл машины, и вдруг заметил темное пятно сбоку, похожее на черную плесень. Какая-то мысль пришла ему в голову на этот счет, но она ускользнула с его сознания, словно с масляной горки. Он включил аппарат, и нажал на кнопку. Послышался скрежет, и цепь стала разматываться, опуская клетку максимально вниз. Мм, да, да. Ему нужно спуститься туда, а в эту ненадежную конструкцию он больше не залезет. В нижние катакомбы можно спуститься уже прямо по цепи, или приделать что-то вроде лестницы. Он вдруг чертыхнулся, посмотрев на свои руки. Черта с два он сможет удержать свой вес, пока не поправится окончательно, но и зависеть ни от кого он не желал. Чтобы его спустили туда в клетке? Уж точно он не позволит сестре-настоятельнице этого сделать, а Эдвард не оставит его одного. Нужно было что-то придумать. Он медленно побрел прочь. На лестнице, ведущей из подвала на кухню, он вдруг столкнулся с Эдвардом. — Ты где был? — спросил тот взволнованно, широко вздымая грудь, словно только что пробежался. — Тебе-то какое дело? — все же не удержался от грубого тона Эдриан. Мужчина перегородил ему путь, и скрестил руки на груди. — Я был в библиотеке, как услышал скрежет, словно кто-то разматывал цепь, — внятно пояснил он, пристально вглядываясь в парня. — И? Что ты сюда-то пришел?! — еще громче воскликнул Гордон, взмахнув руками. — Вот и сидел бы в своей библиотеке с мисс Антолини, раз тебе так нравится ее общество! Эдвард удивленно моргнул, и расцепил руки. — О чем ты говоришь? — не понял он его. — Я видел вас!!! Что ты делал у нее в спальне?! — наконец не выдержал парень, зло уставившись на дворецкого. — Я проснулся один! Ты что, пробрался к ней, пока я спал? Провел там всю ночь, а? Трахал ее, небось?! Эдвард от неожиданности раскрыл рот, словно рыба, которой не хватало воздуха, и тут же его захлопнул. Удивление и шок быстро спали с его лица, и глаза Эдварда нехорошо сузились. — Так! — повысил голос он, и, схватив Эдриана за плечо, увел из подвала наверх на кухню. — Убери руки! — прошипел парень, вырываясь, но Эдвард был сильнее. Он вообще впервые показал, каким сильным он может быть, таща Эдриана за собой. Наверху он прижал Эдриана к стене, изрядно тряхнув его за плечи. — Что ты такое несешь??? — возмутился мужчина, пристально вглядываясь в светло-зеленые глаза напротив, ища в них хоть толику здравого смысла. — Не смей так говорить обо мне, и не смей так говорить о мисс Антолини! — Защищаешь ее! — выплюнул Эдриан с отчаянием, дёрнув головой, словно кукла: так сильно его тряхнул Эдвард. Глаза мужчины сузились, и на его лице пробежала тень отвращения. — Если кого-то обвиняют в том, что они не делали, то, конечно же я буду защищать их честь! — сказал он низким голосом. — Как ты вообще посмел так подумать? Подумать такое обо мне, Эдриан? Последние слова он произнес тише, с долей горечи, и Эдриан словно бы вынырнул из воды — звуки стали четче, а мир приобрел краски. Он вжался в стену за спиной, желая отодвинуться от Эдварда, и с болью уставился на него, изогнув брови. — Так вы… ничего? Ничего не делали? — пробормотал он еле слышно. Глаза Эдварда вспыхнули, и он вновь слегка тряхнул его. — Ты продолжаешь сомневаться во мне? — воскликнул он отчаянно, на что Эдриан затряс головой. — Нет… нет… — парень скривился. — Но тогда что ты там делал? Его колени подкосились, и он низко опустил голову, отчего его волосы упали ему на глаза, перекрыв обзор. Он мог лицезреть лишь свои ноги в теплых тапочках в коричневую клетку, и его сердце сжалось. Эдвард отпустил его, и отступил на шаг. — Мы просто разговаривали, — сказал он тихо. Они помолчали некоторое время. Злость словно бы вытекала из Эдриана, уползая в темные углы, и он почувствовал себя максимально ослабленным. Его плечи вздрогнули, и он прикрыл лицо руками. — Я… я не знаю, почему так подумал… — пробормотал он безысходно. — Я увидел вас вместе, как ты выходишь из ее комнаты, и во мне проснулась такая злость… и ревность! — он поднял взгляд. — Я никого не хотел оскорбить, но эта мысль… она не покидала моей головы, она словно бы пожирала меня. Эдвард рассматривал его, широко раскрыв глаза: в них, казалось, плескался шторм. Он тяжело вздохнул, отчего его грудь широко поднялась, и ущипнул себя пальцами за переносицу. — И давно ты лунатишь? — спросил он ровным голосом. — Я? — удивился Эдриан, вскинув брови. — Почему ты спрашиваешь? — Просто ответь. — Я никогда не замечал за собой подобного, — нахмурился он. — Ну, вчера ночью ты бродил по замку, — Эдвард пересказал ему, что видел. — С утра я просто хотел проверить, в какую именно комнату ты пытался пробраться, и оказалось, что это спальня мисс Антолини. Мы просто поговорили с ней об этом. Эдриан ужаснулся, и вжался спиной в стену. — Но… я ничего не помню… — Послушай, давай пройдем в библиотеку, — примирительно сказал Эдвард. Он протянул ладонь, словно хотел дотронуться до него, но в последний момент траектория его руки изменилась, указав на проход. — Нам нужно поговорить. Эдриан кивнул, и побрел за мужчиной следом, с трудом переставляя ноги, и сгорая от неприятных чувств в душе. Валентина сидела в библиотеке за дальним креслом, и листала библию, что лежала у нее на коленях. Она вздрогнула от неожиданности, когда дверь открылась, и в комнату прошли парни. — Все как вы и сказали. Подозрительность и агрессия, — устало заявил Эдвард, подойдя к ней, и мельком глянул на Гордона через плечо. — И ревность. Эдриан тоже подошел поближе, с неудовольствием отметив, как Эдвард слегка загородил собой девушку. Та тем временем пристально смотрела на Гордона своими большими карими глазами, и, отложив книгу, дернула подбородком в его сторону. — Давно так себя ощущаете? — спросила она ровным голосом. — Я не понимаю, — качнул головой парень. — Я чувствовал себя так раньше, но потом принимал лекарства, и это прошло. — Но ты ведь вывел их из своего организма, — напомнил ему Эдвард, на мгновение погрузившись в еще одни неприятные воспоминания. — Да, я не об этом, — нахмурился тот. — Раньше я ощущал… голос. Он говорил странным тоном: жутким, потусторонним, и мне казалось, что это мои мысли. Но они были злыми, очень злыми… — Эдриан обессилено опустился в свободное кресло. — И перед этим у меня всегда словно бы что-то щелкало в голове, как вспышка молнии. И я видел картины… жуткие картины. — Видения? — уточнила мисс Антолини. — Нет, — Эдриан остекленело уставился в пол. — Словно бы я смотрел в лицо самого дьявола. Видения тоже были, ужасающего, насильственного характера. Мне хотелось убивать. Он не смел поднимать взгляда на Эдварда, хоть и ощущал кожей, что тот на него смотрит. — Вчера вы ломились в мою дверь, — сообщила Валентина, подавив желание вздрогнуть от свежих воспоминаний. — Полагаю, это оттого, что вы злились на меня из-за происшествия, едва не завершившегося несчастным случаем. — Я не помню этого, — безжизненно ответил Эдриан, продолжая прожигать в ковре дыру. — У меня и раньше были провалы в памяти. Вы думаете Мордред?.. — Я звонила епископу, — вздохнула та. — Просила совета. Боюсь, у нас практически не осталось времени. Ваша злость выливается в неконтролируемые действия. Эдвард сказал, что ваши глаза ему показались черными. — Может, это просто расширение зрачков, — неуверенно возразил тот, продолжая стоять между креслами. Валентина одарила его строгим взглядом. — Нет. Глаза хоть и не стали целиком черными, я имею в виду, полностью, но это определенно плохой знак. Тьма вырывается наружу, и мы ничего не можем поделать, чтобы остановить ее. Вы же видели, что произошло после того, как мы вытащили его из колодца. Эдвард нахмурился, и ничего на это не ответил. — Может, вновь начать принимать лекарства? — вместо этого предложил он. — Видения ведь больше не нужны? Эдриан поднял голову, выжидающе посмотрев на сестру-настоятельницу. Та задумчиво нахмурилась. — Нет, — наконец произнесла она. — Мы ищем путь вниз, и неизвестно, помешает ли нам подавление Мордреда, ведь, по сути, мы заманиваем его в ловушку. — Вы сказали, что просто хотите запечатать портал, под названием Черное Зеркало, — с подозрением протянул Эдвард, и Валентина бросила на него быстрый взгляд. — Конечно, — поспешно добавила она. — Так и есть. И чтобы найти его, нам нужно, чтобы Мордред, как бы так сказать, «был с нами». Эдриан незаметно усмехнулся. Мисс Антолини врала, словно на ходу. Видимо, не такая уж она и святоша. Ну, или она просто верила в небольшую ложь для высшего блага. Гордон на мгновение призадумался. А ведь она врала ради него, Эдриана. Это ведь он хотел оградить Эдварда от опасности, и ей совсем не было нужды поддерживать эту идею, особенно после того, как он повел себя с ней вчера. Его обожгло чувством стыда. — И что же, я пытался пробраться в вашу комнату… чтобы что? Убить вас? — спросил он глухо, подняв на нее взгляд. Девушка слегка поежилась. — Я не знаю, — медленно покачала головой она. — Не было похоже, что вы ломились силой. Словно… — ее передернуло, — словно бы вы ждали приглашения. — Что, словно вампир какой-то? — с сарказмом фыркнул парень, но внутри у него все похолодело. — Нет, — вновь медленно покачала головой мисс Антолини. — Словно любая другая нечисть. — Это странно, — нахмурился Гордон. — Раньше я был готов проломить башку всем подряд типа Мюррея, только за то, что мне не нравился тон, с которым они со мной говорили. Я не помню, чтобы проявлял хоть какую-то терпимость, и ожидал их согласия на то, чтобы прибить их. — Может это как-то связано с тем, что они были мужчинами? — резонно предположил Эдвард. — Надеешься на благородность рыцаря? — спросил Гордон, саркастично посмотрев на него, а затем покачал головой. — Нет, Мордред убил собственную жену за то, что заподозрил ее… — он запнулся, и заговорил уже тише, — в измене. Дворецкий отвел от него взгляд. — К тому же, — глухо продолжил Эдриан. — Я хотел придушить Викторию… — Что?! — воскликнула мисс Антолини, слегка наклонившись вперед. Эдриан виновато посмотрел на нее. — Она называла меня трусом и все такое, и я не знаю, что на меня нашло! — воскликнул он, не веря своим собственным ушам. — И это было в видении… Это звучало как глупое оправдание. В комнате повисла напряженная тишина. Все же, не каждый день признаешься в желании придушить беспомощную старушку, прикованную к постели. — Ладно, сейчас нам это ничего не даст, — пробормотала мисс Антолини. — Мы должны… Затрезвонил телефон: Эдвард подошел к столику, и взял трубку. — … мы должны спуститься вниз, и продолжить наши поиски, — закончила девушка, пристально глядя на Гордона. — Да, я понимаю, — согласился он. — Мы не можем тянуть, — Валентина смотрела на него очень пристально. Эдриан обреченно кивнул. Они продвинулись всего ничего, и уже столкнулись с опасными трудностями и угрозой для их жизни, а он понимал, что это еще цветочки. И лучше бы им всем быть в хороших и доверительных отношениях. Несмело мазнув взглядом по сестре-настоятельнице, парень сделал глубокий вдох и неловко прочистил горло. — Слушайте, Валентина… — начал он, ощущая себя полным идиотом. — Я бы хотел извиниться за вчерашнее, не знаю, что на меня нашло. Точнее, знаю, и у меня были причины злиться на вас, хоть это, конечно, не оправдание моему безобразному поведению, и все же… — он запустил пятерню в волосы, ероша их. — В общем, приношу свои извинения, и надеюсь, что вы их примете, потому что мне очень стыдно. Девушка молчала, обдумывая его слова. С одной стороны, она бы никому не позволила с собой так разговаривать, и в другой ситуации просто развернулась бы и ушла, но в замке ее держал долг и незавершенная миссия, и как бы ей этого не хотелось, остаться ей придется. Хорошо, что Эдриан хотя бы сам извинился, тем более в его-то положении. — Эдриан, это доктор Уинтерботтом, — сообщил дворецкий, и Гордон обернулся на него через плечо. — Хорошо, Эдриан, я приму ваши извинения, — холодно ответила ему мисс Антолини, и тот, наконец, встретился с ней взглядом. — Но это в последний раз. Парень слегка скривил губы, но не осмелился сказать, что вообще-то он ни в чем не виноват, и это темные силы заставили его так себя повести, но решил попридержать свой язык за зубами. Поэтому он лишь кивнул ей, и подошел к столику. Эдвард передал ему трубку — их пальцы слегка соприкоснулись, и они обменялись взглядами. — Привет док, — слишком жизнерадостно произнес Эдриан, наблюдая за тем, как мужчина просто разворачивается от него и уходит обратно. Поболтав с психологом минут пять, он затем с раздражением швырнул трубку на место, повернувшись к тихо переговаривающимся Эдварду и Валентине, сидящих за соседними креслами. Ревность вспыхнула в его груди, но он тут же подавил это чувство. Безуспешно. — Блеск. Теперь все знают, что случилось несколько дней назад, и скоро на меня обрушится лавина сочувствующих звонков и визитов, — заявил он раздраженно. — Док уже спрашивала о моем самочувствии, и нуждаюсь ли я в чем-то. Она предупредила меня о журналистах и почему-то попросила не читать сегодняшнюю газету. — Нет-нет, это нам помешает! — нахмурилась Валентина, и Эдвард тяжело вздохнул. — Придется запереть двери, и никого не впускать, — серьезно сказал он. Оба они посмотрели на Эдриана, думая об одном и том же. Как бы оградить Гордона от лишних переживаний, чтобы тот вновь не сорвался. Какое-то время они искали по всему замку веревочную лестницу, чтобы приделать ее к бассейну — Эдриан наотрез отказывался пользоваться клеткой, сетуя на ненадежность аппарата. Приходилось прерываться на телефонные звонки, что эхом отдавались в главном зале из библиотеки. Идея не брать трубку была тут же отброшена — кто знает, вдруг эти люди захотят штурмовать замок, не получив ответа. С Эдрианом уже успела связаться бургомистр миссис Пафт, с деланным сожалением сообщив, что журналисты добрались и до нее, и ей пришлось сообщить им о том, как эта трагедия повлияла на деревню, ведь не каждый день происходит столь ужасное преступление против лорда их земель и почетного члена совета. Эдриан слушал ее, с треском сжимая трубку в руках, отрешенно таращась в стену, и Эдвард решил не подпускать его к телефону в следующий раз, а решать насущные вопросы самостоятельно. Дворецкий умело разобрался с прессой, запретив ей приближаться к замку, правда, он не мог им помешать торчат у ворот, в надежде выцепить фотографию Гордона. Звонок Спунеру не решил эту проблему: тот лишь развел руками — газетчики не нарушали закон, и уж они-то в этом были мастера. Также звонили обеспокоенные родители Денис и Эдварда, к счастью, дворецкому удалось успокоить их, и попросить не появляться в замке, сказав, что лорду нужен покой и отдых. Джек Робертс возмущался больше всех, и предлагал устроить благотворительный прием в его кафе для сбора средств для дружинников, в ряды которых вступил он сам, откопав дома старое охотничье ружье, и интересовался, вложит ли лорд Гордон в его идею деньги. С кем Эдриан согласился поговорить, так это с Дарби. Бригадир выражал свое сочувствие, и выпрашивал номер палаты Итана, чтобы навестить его, как только он сможет. Для приличия он спросил, нужны ли его услуги в данный момент, и Эдриан напомнил ему, что дал ему и его рабочим недельный перерыв с оплатой. Миссис Абрамсон, горничная, уже оправилась от вывиха, что на деле оказался лишь растяжением руки, но Эдвард также попросил ее пока не возвращаться к своим обязанностям, потратив минут десять на то, чтобы уверить бедную женщину в том, что ее не уволили, и не нашли замену. Звонки продолжались и продолжались, отвлекая дворецкого. Звонили также в ворота — люди присылали цветы и подарки. Некоторые из них оставляли желать лучшего: кто-то прислал мешок конского навоза, а лампу у нимфы опять разбили камнем. — Я же не умер, в конце концов! — возмущался Эдриан, оглядев главный зал, заставленный букетами. — А это еще что?! — Похоже на шоколад, — заглянула в пакет Валентина. Каждое подношение сопровождалось открыткой с пожеланиями скорейшего выздоровления с надеждами, что преступников посадят на электрический стул как можно скорее. Но также среди писем мелькали довольно резкие и грубые послания — его называли сумасшедшим и жаждущим внимания. Например, к мешку с навозом была привязана записка со словами: «жри, и не подавись». Эдриан не обращал на негативные письма никакого внимания, его больше раздражали слащавые и лестные открытки. — И ни слова об Итане! — прорычал парень, скомкав очередную позитивную карточку, отшвырнув ее в камин, в котором догорали остальные ее собратья, а также нечто похожее на журнал или газету. Оранжевые отблески огня отражались в его глазах. Он с подозрением обернулся на дворецкого. — А это, случаем, не сегодняшняя газета служит топливом для камина? Мужчина удивленно поднял брови и деланно пожал плечами, но по его глазам было видно, что тот сам приложил к этому руку. Эдриан закатил глаза и решил пока что не засорять себе этим голову. Самый шикарный букет был от бургомистра, но самый дорогой был доставлен от его любимого владельца отеля Мюррея. Один лишь факт того, что тот не позвонил лично, радовал Эдриана: он бы не вынес звука его елейного голоса, особенно когда того хотелось придушить голыми руками, и никакой Мордред тут был бы ни при чем. — Это что, голубые лилии? — удивилась девушка, наклонившись к букету. — И где он их только достал, этот ваш Мюррей? — Да плевать, — с раздражением бросил парень. — Будет отличным украшением для сортира, на большее этот веник не способен. Эдвард поставил очередные пакеты на стол, и весело фыркнул. Это отвлекло Гордона от негативных мыслей. — Ну, по крайне мере, тебе не придется какое-то время покупать сладости, — сказал тот, бесцеремонно выудив из пакетов зефир в шоколаде, завернутый в индивидуальную упаковку и с шумом избавился от обертки. — Разве можно больному человеку присылать такое? — выгнул бровь Эдриан, пристально наблюдая за тем, как его дворецкий запихивает сладость в рот целиком. Видимо, тот эмоционально вымотался от разговоров по телефону (и в особенности с неудавшимся тестем) и на мгновение забыл о манерах. Не то, что бы Эдриану было до этого какое-то дело. — Ну, если смотреть с психологической точки зрения, то да, — хмыкнул Эдвард. — Эндорфины, все такое. — Аа, я и забыл, я ведь псих! — незлобно прокомментировал Гордон, оперевшись руками о бока. — Одного не пойму, откуда столько чести. Разве меня не ненавидит пол деревни? Вон, даже навоз прислали! — Ну, в наших краях это даже вроде бы как хороший подарок, — резюмировал мужчина, и глаза его лукаво блеснули. — Это отличное удобрение. — Ага, передам его Ирвингу, может, обрадуется. Так, что ли? — фыркнул Эдриан, угрюмо посмотрев в сторону. — Ну слушай, кто-то лицемерит, конечно же, но ты успел показать себя как достойный лорд, — сказал Эдвард, не спуская с него глаз. Парень с ним не согласился. Мисс Антолини аккуратно опустилась на диван, и покосилась на пакеты. Эдриан сжал переносицу, и подошел поближе. — Угощайтесь, — сказал он, вытряхнув содержимое на стол. Разноцветные обертки блеснули на свету. Он и сам заприметил для себя какой-то десерт с соленой карамелью. — И вообще, вы видели этот букет от Мюррея? — воскликнул он с набитым ртом, обведя взглядом жующих шоколадки Эдварда и Валентину. Он действительно почувствовал себя немного лучше, наслаждаясь сахаром в приятной компании, забыв о проблемах хотя бы на пять минут. — Этот проныра пытается ко мне подмазаться, потому что явно уже дал развернутое интервью обо мне! «Гордоны чуть не исчезли с лица земли — или как похищение лорда Блэк Миррор повлияло на честной народ!» Эдриан развел руками в стороны, словно бы декларировал пьесу, и уставился в потолок, не заметив, как напряглось лицо дворецкого. — Вам бы самому в газету устроиться, — сказала Валентина, бросив быстрый взгляд на Эдварда. — Ага, отберу хлеб у местной желтой прессы, — скривил губы Гордон, и скомкал обертку от очередной конфеты в руках. — Мюррей спит и видит, как статейка обо мне привлечет в деревню еще больше туристов, и тогда люди попрутся в его музей, и разочаруются во мне. Ведь они ожидали встретить героя, а найдут лишь семью серийный убийц, терроризирующих Уиллоу Крик. Лицо мисс Антолини вытянулось, и она вновь посмотрела на Эдварда, словно они опять хранили какой-то общий секрет. Парень обвел их взглядом, а затем, недовольно нахмурившись, отвернулся к камину. Спиной он чувствовал шевеление, и до его ушей донесся еле слышный шепот, вызвав в его душе волну негодования. — Что вы там шушукаетесь? — раздраженно бросил он, даже не утруждаясь, чтобы развернуться. Шепот прекратился. К нему подошел Эдвард, и слегка дотронулся до его плеча. — Я говорил, что мы что-нибудь придумаем. Закроем музей, — сказал он тихо. Эдриан повернул голову в сторону, чтобы встретиться с ним взглядом. С Эдвардом он так и не поговорил нормально. — Как? — резковато дернул плечами он. — Я ничего не могу с этим поделать. — Но ты даже не попытался, — склонил голову мужчина. — Ты звонил своему юристу? Эдриан задумался. А ведь он и вправду даже не попытался разобраться в этом вопросе. Не то, чтобы ему удалось бы сделать хоть что-то, но может он хотя бы запретит Мюррею использовать их имена? Пусть оставит себе свою дурацкую выставку, но только назовет его убийствами Бордонов, или что он там себе еще придумает. От этой мысли Эдриан рассмеялся, немного расслабляя комок нервов в груди. Или он всегда может просто поджечь музей к чертовой матери. Он прикрыл глаза, и неосознанно протянул руку, дотронувшись до ладони Эдварда, что все еще покоилась на его плече, на мгновение забывшись в моменте, наслаждаясь теплом от огня, и теплом тела позади себя, и его настрадавшееся сердце немного успокоилось. Эдвард словно бы подошел к нему поближе — он мог ощутить его дыхание на своей шее. В дверь постучали, и ребята переглянулись. — Странно, никто не звонил в ворота, — нахмурился Эдвард, и, разорвав их слабый контакт, направился к двери. Мисс Антолини отложила книгу по кельтской мифологии, которую читала, чтобы не терять время, пока они не спустятся в нижние уровни, и напряженно посмотрела в сторону выхода. Эдриан поспешил вслед за дворецким — ему не хотелось бросать того на амбразуру в одиночку. За дверью ошивался Мэтт Ньюкасл, с любопытством рассматривающий входной помпезный козырек. Эдвард сначала приоткрыл дверь ненамного, но узнав нарушителя их спокойствия, открыл дверь шире. — Мэтт? — воскликнул Эдриан, протиснувшись мимо дворецкого, скорчившего негостеприимную мину. — Ты что здесь делаешь? — Эдр… в смысле, мистер Гордон! — воскликнул парень, и широко улыбнулся крупными зубами, раскинув руки в стороны. — А я к вам. — Лучше пройти внутрь, — сказал Эдвард, глянув в сторону ворот, за которыми толпились люди. — О, да. Проходи, — Эдриан посторонился, пропуская гопника внутрь. Хотя на деле, сегодня тот был в принципе прилично одет в широкие джинсы, темный вязаный свитер и черную кожанку, став похожим на бандита. Стоило двойным дверям за ними закрыться, как парень тут же протянул Гордону руку. Тот помялся на мгновение, а затем пожал ее, правда, затем оказавшись в ловушке крепких рук, что обняли его. — Спасибо… — чувственно воскликнул Мэтт, стискивая его. — Спасибо большое! — Кхх… да не за что… — прохрипел Эдриан, ощущая, как трещат кости. К счастью, Мэтт быстро отпустил его, смущенно отступив от него на шаг. К его удаче он не видел испепеляющего выражения на лице Эдварда. — Как это не за что? Ты же заступился за меня! Мне Спунер все рассказал, он такого наговорил! — взволнованно затараторил Ньюкасл. — Сказал, меня посадить могли, хотя я ничего такого не сделал… Моя история мне не на руку, конечно же, но все же… — Погоди, так у тебя теперь все в порядке? — уточнил Эдриан, разминая сплющенные плечи. — Да, да! — радостно закивал тот, обведя взглядом мужчин. — Мне даже адвоката нашли, это же ваша работа? Пока что запретили выезжать из страны, но я все равно никуда не собирался, к тому же… — Мэтт потупил взгляд, и заговорил тише. — Я не уверен, что понял правильно, но Спунер сказал, что ты взял меня на работу… Эдриан переглянулся с дворецким, и тот слабо двинул бровями. — Ээ… да, я решил, что так будет лучше, — кивнул Гордон. — Как ты сюда пробрался? — строго спросил гостя Эдвард. — Так я это… я же говорил про прорехи в изгороди, — пояснил Мэтт, почесав затылок, и прежде чем дворецкий успел вспыхнуть тирадой о незаконном проникновении, быстро сказал: — Я еще издали увидел кучу народу у ворот, ну и решил, что незачем привлекать внимание к себе, объяснять вам еще что-то через интерком… люди могли почерпнуть личную информацию, а я не понаслышке знаю, что значит клевета. Это было разумно, хоть и не совсем было приятно знать, что кто угодно мог пробраться на территорию замка. Пока мужчины переговаривались о безопасности, и о необходимости попросить Дарби найти каменщика, Мэтт выглянул из-за их спины, и с удивлением заприметил мисс Антолини на диванах у камина. — Ой, я же вас помню! — он махнул ей рукой. — Вы встречались? — спросил Эдриан, прервавшись от обсуждения деталей ремонта с дворецким. — Да, несколько дней назад, во вторник, когда она пыталась пройти в замок… — сказал Мэтт, и задумчиво посмотрел в потолок, потерев широкую челюсть пальцами. — Тогда же я встретил Ирвинга, что говорил о пропаже вашего друга из Америки, и мы пошли в лес искать улики. Он поручился за нее. Эдриан вскинул голову, повнимательнее рассмотрев парня напротив. — Послушай… — сказал он медленно, — ты тут распинаешься, а ведь это я должен благодарить тебя. Мне сказали, что это ты нашел дротик. Если бы вы двое не переполошили полицейский участок… — Да ладно, я же просто помочь хотел, — смущенно потер бритую башку тот. — Нет-нет! — запротестовал Эдриан, замахав руками. — Проси, что угодно, и знай, что тебе всегда будут рады в моем замке. Мэтт вновь дотронулся до затылка, и, съехав рукой вниз, потер шею. — Дак я это… уже получил, что хотел, — пробормотал он. — Ты не только спас меня, но и работу дал. Эдриан не знал, что ответить, поэтому лишь вновь пожал тому руку. Мэтт пристально его разглядывал в ответ, а затем прочистил горло. — Ну что, я могу приступить к своим обязанностям? Я могу разогнать толпу у ворот. — Погоди, если ты очернишь честь мистера Гордона… — вклинился Эдвард, которому не нравился Мэтт. — Дак я че? Думаешь, гнать на них буду? Я подготовился! — возмутился тот, раскинув руки в стороны. — Теперь защищать честь лорда, значит защищать честь самого себя, и я в курсе про ваш этот этикет! Не держи меня за такого уж придурка. Я ж даже приоделся специально. Эдриан вновь окинул взглядом парня. Действительно, без своих трико тот выглядел более чем нормально. Ему вновь в голову пришло описание «презентабельный бандит». Мэтт заметил его взгляд, и, ухмыльнувшись, покрутился на месте. — Нравится? — Да, ты выглядишь неплохо… — Эдриан заметил у того в заднем кармане джинс свернутую газету и прищурился. — Мэтт, а дай-ка взглянуть. — Нет, не стоит! — воскликнул Эдвард, дернувшись в его сторону. Ньюкасл удивленно поднял брови, и одним движением выудил корреспонденцию из заднего кармана, протянув ее Эдриану, с недоумением покосившись на дворецкого. — Сжег ее все-таки, значит?! — возмутился Гордон, недовольно посмотрев на мужчину. Тот болезненно скривил брови. — Тебе не стоит ее читать, там все равно всегда одни бредни пишут, — сказал он, и предпринял еще одну попытку забрать газету из его рук. — Не бери в голову. — Не бери? Особенно после такой реакции? — парень зыркнул на него, а затем с шумом развернул сероватые тонкие листы, уставившись на свою фотографию на всю страницу. Ну разумеется. На черно-белый снимок, похоже, наложили нехилый такой контраст, чтобы тени на его лице стали более явственными, ярко выделив его исхудавшие впалые щеки и мешки под глазами. Его волосы были взъерошены, а глаза выпучены от злости, так что видок был, мягко говоря, не очень. Если бы это был кто-то другой, и Эдриан не знал, при каких обстоятельствах было получено это фото, то решил бы, что по округе бегает умалишенный преступник. — Твою мать, — выругался он, прочитав заголовок и саму статью. Помимо того, что кто-то вынюхал подробности его похищения и госпитализации, добавив излишних «красочных» деталей, превратив его историю в сценарий для низкопробного триллера, так для полноты картины этот авторишка еще добавил психологический портрет его личности! — «После того, как лорду Гордону удалось сбежать из больницы, несмотря на его плачевное состояние»… — читал он вслух, — «то он первым же делом бросился искать помощи и утешения у своего постоянного психолога, доктора Джойс Уинтерботтом, ломясь ей в двери: крича, плача, и умоляя о помощи, но та, устав от его постоянных проблем, не открывала ему…» Эдриан глянул поверх газеты на Эдварда, с яростью скомкав ее края пальцами. — Нет, ты видел, что этот проныра написал! — воскликнул он. — И это еще не все! Дальше еще хуже! — Эдриан, я же говорил, не бери в голову, — мягко сказал ему дворецкий, положив широкую ладонь поверх текста, чтобы загородить его. — Дай ее сюда. Тот недовольно выдохнул через ноздри, но все же позволил мужчине забрать из его рук газету. О нем и раньше писали бредни, и чтение подобного никогда не приносило ничего, кроме плохого настроения. — Это просто несправедливо, — возмущался он, наблюдая за тем, как Эдвард энергично комкает газету в шар. — Этот тип совсем неожиданно появился, я даже не успел среагировать… — Подожди, ты общался с этим журналистом? — остановился дворецкий, вперив в него внимательный взгляд. — Когда? — Вчера… — пробормотал тот. — Когда я выходил от Спунера. — Эдриан! — возмутился мужчина, взмахнув руками. — Почему ты сразу же мне не сказал? Парень равнодушно двинул плечами. — У меня как-то из головы все это вылетело… Эдвард раздраженно нахмурился, и искоса глянул на Мэтта, что грел уши, слушая их разговор. Гордон, тем временем, принялся нервно вышагивать вперед и назад, теребя костяшки на кулаках, словно те чесались врезать кое-кому конкретному как следует. — Слушайте, я могу проследить за тем, чтобы никто к господину Гордону больше не подобрался, — подал голос Ньюкасл, и с надеждой посмотрел на дворецкого. Тот задумчиво смерил его взглядом, взвешивая все риски. Сама идея приставить к Эдриану постоянного телохранителя была абсурдной, но также достаточно заманчивой, и его решению явно не помогали личные мотивы. С конца зала послышался легкий кашель, привлекающий к себе внимание, и когда Эдвард обернулся на звук, мисс Антолини едва заметно махнула рукой, подзывая парней к себе. Эдриан, перестав мельтешить на месте, обменялся взглядом с дворецким, и затем они оба подошли к девушке. Мэтт благоразумно остался ждать у входа, дав себе волю осмотреть главный зал и великолепный потолок, запрокинув голову назад. — Вы что-то хотели сказать? — спросил ее Эдвард, когда они вдвоем подошли к диванам. — Вам не кажется, что тот тип нам лишь помешает? — двинула бровями мисс Антолини. — Будет болтаться под ногами? — Да, меня это тоже беспокоит, — согласился Эдвард, посмотрев на Гордона. Тот продолжал с раздражением щелкать пальцами. Он хмурился, и все его тело слегка подергивалось от того, что он постукивал носком по полу. — Эдриан, — мягко позвал его дворецкий, и его голос, словно легкое невесомое одеяло, окутал парня, заставив его сосредоточиться на разговоре. — Но ведь он избавит нас от еще большей толпы, — без эмоций сказал Эдриан, вздохнув, и посмотрев в потолок. — К тому же, он ведь не будет торчать в замке. — А где ты предлагаешь ему находиться? На улице? — выгнул бровь дворецкий. — Там же холодно! Ну справится он с зеваками, и что дальше? Ты вообще представляешь, чем именно он будет заниматься? Эдриан не представлял, и озадаченно склонил голову вбок. Мэтт мог оказаться помехой, и уж его-то он точно не станет посвящать ни в какие свои тайны. — Может, пусть работает посменно? Ну, выполнил работу, и можно идти домой? — предположил он. Эдвард глянул на парня у входа, что с восторгом присвистнул, глядя на огромный глобус, и тяжело вздохнул. — Нет, он давно хотел сюда попасть, и теперь его клещами из замка не вытащишь. Уж я-то знаю, — покачал головой он. — А если его попросить не появляться внутри замка, то он точно будет мужественно мерзнуть у ворот, как раньше, но не уйдет. — Что бы вы ни придумали, думайте скорей! — свистящим шепотом сказала мисс Антолини. — Мы и так все утро потратили на хлопоты со звонками, а у нас, между прочим, есть дела поважнее! — она посмотрела на Гордона. — И если вы, Эдриан, не желаете оповестить о своей проблеме всю деревню, то действовать придется решительно. Или вы забыли, что вы являетесь ходячей бомбой замедленного действия? Эдриан выпрямился: мисс Антолини была права. И как бы ему ни хотелось оттянуть столь неприятное решение, ему все же стоило взять себя в руки, и заняться, наконец, своими прямыми обязанностями. Поэтому он побрел обратно к Мэтту, и уже хотел было дать тому от ворот поворот, как парень сам начал разговор, не дав ему молвить и слова. — Послушайте, мистер Гордон… — Можешь звать меня Эдриан, — устало потер лоб тот. В висках стучало: ему хотелось выйти на свежий воздух. — Но ни при посторонних! — строго сказал Эдвард, что подошел к дверям вслед за ним. Мэтт уставился на него своими слегка выпуклыми глазами, и никак это не прокомментировал, но и не нужно было — его лицо словно бы говорило, что это очевидно. — Так вот, — продолжил тот, переведя взгляд обратно на Гордона. — Я понимаю, что вам, наверное, не совсем понятно, чего именно я хотел от этой должности? Эдриан неуверенно кивнул, и не успел он раскрыть рот, как Мэтт вновь перебил его, подняв широкую ладонь вверх. — Погоди. Так вот, я все талдычил, что хочу охранником быть, но я-то понимаю, что замок не нужно охранять двадцать четыре на семь. Я только позже дотумкал, что, может, поэтому ты мне отказывал раньше, — бугай хрипло рассмеялся. — Проблема с туристами может нахлынуть в любое время, но и они являются эпизодичными, в основном, в выходные и летом. Подростки — да, но нужно их лишь пару раз шугануть, и уже никто не сунется. Ситуация вроде той, что творится за воротами щас — тоже проблема не масштабного характера. Эдриан внимательно его слушал, и Мэтт почувствовал незримую поддержку в том, чтобы продолжить свою мысль. — Вот, я же многое могу, — с азартом сказал он. — Мистер Эдвард, конечно же, отвечает за все дела в замке, но я могу быть кем-то вроде дворника, или завхоза. Деревня-то у нас маленькая, и у всех по несколько работ, и труда я не боюсь, — глаза Мэтта загорелись. — Могу дрова колоть, с таким количеством каминов-то, нехилое дело, отапливать такое большое помещение! Да! Еще и конюшню я видел у вас, если заведете лошадей, я мог бы чистить за ними, и все такое… кстати! — Мэтт хлопнул себя по лбу. — Я же знаю, Гордоны в конюшне за неимением лошадей обустроили гараж, и механик, которого я знаю, и к которому мы ходили вместе с тем молодым полицейским спрашивал, когда вы заберете роллс-ройс. Я могу за машиной следить, и водителем тоже могу быть. Найду пинжак щегольский, черный, с лацканами, и перчатки белые, и кепку, и… — Погоди-погоди, — остановил его Эдриан, взмахнув рукой. — Ты сказал роллс-ройс? — Ну да, — удивился Мэтт. — Он ведь был у Гордонов. Чё-то произошло, и машину пришлось укатить к механику, она уже почти два месяца у него стоит, он с нее пылинки сдувает, все ждет, пока заберут. — Ты что, не знал? — спросил Гордона Эдвард. Тот посмотрел на него, и воспоминания, словно картинки, проявились в его голове. Он вспомнил Луиса, что постоянно любил возиться с автомобилем, вместо того, чтобы заниматься садом. А потом тот оказался убийцей… — Нет, конечно же я знал… — задумчиво ответил он, выныривая из воспоминаний. — Просто машины нигде не было, и я о ней как-то не задумывался. — Шикарная тачка, — кивнул Мэтт, и глаза его жадно блеснули. — Элитная. Эдриан вновь устало потер свое лицо. — Послушай, Мэтт. Это все, конечно здорово, но сейчас мы заняты, и не хотели бы, чтобы у нас тут путались под ногами, так что… а на улице холодно… Ньюкасл жалостливо изогнул брови, и Эдриан вновь некстати вспомнил, что парнише было от силы лет девятнадцать, хоть тот и выглядел старше своего возраста. — Нет нужды мне что-то объяснять, — поспешно сказал Мэтт. — Я буду одним из тех служащих, которым достаточно приказа. Я не буду любопытствовать, и что-то вынюхивать. Есть дело? Я все сделаю. И если это секретная информация, мне нет нужды ее знать, пока ты сам не решишь иначе. Так что я не буду ошиваться в замке, и все равно пойду, разберусь с толпой у ворот… но может есть что-то еще, что я могу сделать? Эдриан задумался. — Да, покажи мне, где находится брешь, и… — он неуверенно глянул на дворецкого. — И мне нужна веревочная лестница, и в замке ее нигде нет, мы все обшарили. Не знаешь, у кого можно купить? — Я мог бы конюшню осмотреть, ну, и заодно похозяйничать там, если позволите, — ответил Мэтт. — А брешь-то вам зачем? — Да так, — дернул плечом Эдриан, уже сформировав в голове свой план. Эдвард недовольно на него покосился. — Понял, — кивнул Мэтт, и чуть ли не встал смирно. — Тогда пошли, покажу. Тот направился на улицу, и стоило Эдриану потянуться за курткой, как он почувствовал, как его схватили за руку чуть повыше локтя. — Ты куда? Зачем тебе это? — обеспокоенно спросил его Эдвард. Гордон проникновенно посмотрел ему в глаза. — Послушай, я хочу улизнуть, чтобы меня никто не увидел. Когда Мэтт вернется, посмотрите в конюшне, мы ведь и вправду там не проверяли. И позволь ему погреться там, как он закончит с журналистами. Пусть делает все, что ему заблагорассудится, все равно мы будем заняты здесь. Эдвард не отпускал его из захвата, силясь понять, зачем ему это было нужно. — Но куда ты уходишь? — задал главный вопрос мужчина, решив не пререкаться с, похоже, окончательным решением лорда о найме. Эдриан вздохнул, и мягко отцепил от себя его руку. Эдвард тут же ему это позволил. — Слушай, прости меня за мои слова утром, — парень потер лоб пальцами. — Да-да, я уже миллион раз извинялся. У меня проблемы, понимаешь? Ты осознаешь это? Я тебе множество раз говорил об этом, предупреждал тебя, и если ты захочешь… — Я не уйду, — твердо сказал Эдвард, нахмурив брови. Он возвышался над парнем в силу своего роста, наблюдая за тем, как тот натягивает на себя куртку. Эдриан кое-как замотал шарф на шее, и вновь вздохнул. — Хорошо. В общем, я хотел, чтобы ты знал, мне жаль, что я сказал, то, что сказал утром. Просто не хочу чтобы… — он замялся, — чтобы это как-то повлияло на нас, понимаешь? Да, я не могу оправдывать себя темными силами. Возможно, это я сам такой, просто мои темные черты оголяются здесь, в замке… — он осмотрелся. — Хотя, ты мне все равно не веришь, так что… — Я тебе верю, — Эдвард сделал шаг ему навстречу. Он нахмурился еще сильнее, заметив неприкрытый сарказм в глазах Эдриана. Протянув руки, он поправил на нем шарф. — Я понимаю, как тебе тяжело, и поверь мне, ничто не сможет повлиять на нас. Ты понимаешь? Никакие трудности. — Ты мазохист, — печально покачал головой Эдриан. — Как и я, наверное… мы все: на голову больные, психически нездоровые люди, тянемся к проблемам, чтобы ощутить хоть какой-то вкус жизни, — он одернул себя, заметив, что уже начал говорить как док. Он вздохнул полной грудью. — Как бы мне хотелось, чтобы у нас все было как у нормальных людей… — Но у нас все, как у нормальных людей, — прошептал Эдвард, приблизившись к нему вплотную, и обхватив ладонями его лицо. — Я бы ни за что не променял знакомство с тобой на спокойную жизнь. И все у нас в итоге будет хорошо. Мы со всем справимся. Они смотрели друг другу в глаза какое-то время, пока Эдриан не начал плыть от этого взгляда, словно на волнах океана, что напоминали ему глаза мужчины напротив. Темного, властного, иногда пугающего своею бескрайностью, своею свободой, что дарил ему Эдвард, но в то же время чистого, и свежего. Словно утренний бриз, что даровал эйфорию и желание окунуться в эту пучину целиком, отдаться ему без остатка, и раствориться в этой бездне. Он не заметил, когда Эдвард успел наклониться к нему, и теперь его теплое дыхание опаляло его губы. Мужчина замер над ними в нескольких сантиметрах, давая ему выбор: податься вперед, или уйти. Выбор. Эдвард теперь всегда будет давать ему выбор. Он никогда не заставит его делать то, чего ему не хочется, и это даровало Эдриану такое чувство безопасности, которое он не испытывал еще никогда и ни с кем. Он склонился вперед, и их губы соприкоснулись. Это было легко, невесомо, словно на пробу; словно опасаясь вновь сближаться, не желая обжечься, ранить друг друга. Но ведь нужно когда-то начинать с малых шагов? Эдриан почувствовал, что дрожит, и он медленно отстранился, потупив взгляд. — Мне хочется пройтись, глотнуть свежего воздуха, — объяснил он еле слышно. Какую бы свободу ему не дарил Эдвард, тот все еще переживал о нем. — А еще я вспомнил, что бросил Ральфа несколько дней назад в неведении, и тот, наверное, переживает. Кто ему скажет, что все в порядке? Я как увидел все эти конфеты, тут же о нем вспомнил, и мне так паршиво стало, понимаешь? Эдвард кивнул, стараясь не подавать виду, что шастающий по лесу Эдриан уж точно не дарил ему душевного спокойствия, а скорее наоборот. — Да, ты говорил мне о нем. Гордон быстро поднял руку, и нежно огладил мужчину по лицу, вновь встретившись с ним глазами, что казались в этот момент нереально синими. — Я быстро… а ты пока поищи лестницу… и не лезь вниз без меня, хорошо? Пожалуйста… — с мольбой попросил он. Эдвард тяжело вздохнул, и обреченно кивнул. — Конечно, Эдриан… постой, ты, наверное, захочешь взять шоколадки с собой? Тот широко улыбнулся, и закивал. Они быстро прошли обратно к журнальному столику, и пока Эдриан запихивал в карманы сладости, дворецкий поспешил на кухню, попросив дождаться его. Мисс Антолини куда-то удалилась. Через пять минут тот принес Эдриану кучу бутербродов и банку с вчерашним супом, завернув все это в большой платок. — Где ты этому научился? — удивился тот, с восхищением осматривая идеальный сверток. — Это что, японская техника? Мужчина лишь беспечно пожал плечами, и затем они попрощались. На улице Гордона ждал Мэтт, докуривающий вторую сигарету. Он лишь глянул на Эдриана через плечо, и даже не стал спрашивать, что его задержало. — Пошли, — кивнул он в сторону, и, потушив сигарету, сунул окурок в карман. — Ты что делаешь? — воскликнул Эдриан, еле поспевая за широким шагом парня. — Дак я это… не хотел мусорить, вот и… Эдриан нахмурился. — Понятно, не делай так больше. Я поставлю возле входа каменную урну. Они обогнули сад, и направились в лес, что находился на территории замка. Идти пришлось достаточно долго, продираясь сквозь чащобу, пока впереди они, наконец, не увидели типичную английскую каменную изгородь: она доставала Эдриану до пояса. — Вообще их делали, чтобы огородить землю от животных, раньше вепрей было больше, — пояснил Мэтт. — Но там, где я раньше жил, такие стены были нужны для того, чтобы овцы не жрали посевы. А вот и брешь. Он указал узловатым пальцем на дыру в стене: камни там развалились аж до земли, образовав некрасивый проем. — Надо починить, — сказал он. — Хотя бы чтобы дикие животные не забирались в сад. Эдриан кивнул, и осторожно протиснулся наружу. — Кстати, вернись к Эдварду, — чуть не забыл сказать он. — Проверьте конюшню. И можешь там похозяйничать, если захочешь. — Хорошо. Спасибо, мистер Гордон! — обрадовано хмыкнул тот, и, махнув рукой, поспешил обратно в замок. Эдриан развернулся, и, проверив карту, чтобы не заблудиться, принялся искать путь к приходу Уормхилл.