Данте открывает дверь быстрее, чем Куромаку до нее доходит, лениво их оглядывая. Немного удивленно моргает, оглядывая их, и подхватывает Пика под вторую руку.
Куромаку благодарно кивает ему мельком.
Затаскивают его на кровать, Куромаку с некоторой брезгливостью стягивает с него куртку и отходит вешать ее в прихожую.
Данте молчаливо и уперто смотрит Пику в глаза, после чего, что-то для себя найдя, тянется к нему.
Лезет руками под кофту и пальцами аккуратно ощупывает бока.
Примерно у талии слева чувствует ткань широченного пластыря, и слышит тихое болезненное шипение.
- Принесешь аптечку, пожалуйста. - просит едва появившегося в проходе Куромаку.
Тот смотрит с секунду и уходит.
Данте задирает кофту до плеч и с интересом смотрит на неаккуратный пластырь.
- Я начинаю.
Дождался слабого утвердительного недо-кивка.
Подцепляет за край и, периодически косясь на реакцию Пика, отрывает, любопытствуя.
Липкая ткань с мало напоминающим бинт месивом посередине повисает на одном не оторваном уголке, пока он напряженно смотрит.
Практически впитывает взглядом вид раны.
- Насколько все плохо? - спрашивает, появляясь в проходе, Куромаку.
- В душé не ебу. - завороженно отвечает Данте.
И тут он понимает, что все плохо. Причем очень, раз Данте не привычно безмятежен, а настолько раздражен, что не контролирует речь.
Садится рядом и, опустив аптечку на пол, с опаской смотрит тоже и сглатывает подступающую рвоту.
На боку, сразу под ребрами, довольно глубокий и длинный след, еще больше разрывающийся к спине.
Кожа уродливо отгинается от обнаженного мяса, не сочащегося кровью, но ужасно рваного к краям. На которых понемногу начинал появляться белесый гной.
Поверх все было пропитано подсохшей кровью, покрывающей края еле-еле видимой корочкой, которую не удалось впитать бинту на пластыре.
Куромаку нервно вздрагивает и быстро отводит взгляд и смотрит на его лицо.
На лбу холодная испарина, глаза полуприкрыты и смотрят в никуда.
И, смотря на него, самого прошибает холодным потом.
Потому что страшно, потому что есть что и кого терять, потому что... и первых двух причин хватает, чтобы прийти в себя и делать хоть что-то.
- Надо срочно идти в больницу. - твердо произносит Куромаку, на что Данте согласно кивает.
- не надо. - тихо послышалось от Пика. - она за неделю заживет, - он то ли успокаивая, то ли заверяя в своей правоте, немного касается плеча Куромаку. - просто залей перекисью, дальше я сам.
- Нет, я не согласен! Пик, здесь как минимум нужен врачебный осмотр. Данте, позвони в поликлинику, пожалуйста.
- Я не в праве вмешиваться. - он приподнял руки в примиряющем жесте.
- все нормально, Маку. - Пик кривится, но продолжает мягко поглаживать его плечо. - у меня и не такое заживало.
- ... - Куромаку сделал несколько глубоких выдохов, примиряясь с тем, что находится в компании непроходимо тупых людей.
***
- Держи ровнее. - раздраженно бросает Куромаку.
Договориться до больницы не вышло, но хотя бы на нормальную обработку получилось.
Пика усадили к стене, облакотив на подушку, Данте вручили держать телефон с "видео-инструкцией обработки глубоких ран и порезов при наличии гноя". Вся же практическая работа досталась для Куромаку. Куромаку, все еще ситуацией недовольного, но достаточно обеспокоенного, чтобы на такое согласиться, при чем со своей инициативы.
Данте молча поправляет телефон чуть левее и, с короткого кивка, проматывает интро.
Проблема находится сразу, ведь в первом пункте видео говорится про медицинский спирт для обработки.
- До ближайшей аптеки?
- минут двадцать.
- Если подойдет любой спирт, то у меня есть вариант.
- ... - Куромаку хмурится, но это в любом случае лучше, чем ничего. - Давай, думаю подойдет.
Данте кивнул и, положив телефон на край кровати, лезет в шкаф.
Куромаку удивлен и раздражен одновременно, ведь, да, это действительно поможет, но и спросить зачем ему вообще в шкафу с одеждой водка, хочется.
Он хмурится, но бутылку открывает.
- Все, включай.
***
Глаза застелает дымкой, когда кожи вновь касается металл.
Он сдерживается, чтобы не материться и болезненно не зашипеть, ведь тогда его точно отправят в больницу. Даже в глазах Данте читается сомнение, и стоит показать, что больно - паникеры отправят его на лечение.
А больно было.
В комнате Ромео конечно же был швейный набор, а Куромаку просто не мог оставить все как есть.
Но терпеть-то по итогу именно Пику.
И вот новый стежок. Короткая боль сменяется медленной, ноющей, от протягивающейся лески.
Кожа все еще жжется после перекиси и йода, а рана начинает по-новой кровить. Бок чуть ли не немеет, оставляя почти без чувств, и становится полегче. Думается, стоило наскоро забинтоваться в какой-нибудь подворотне или, на крайний вариант, в подъезде, прежде чем возвращаться.
И да, их усилиями все явно заживет быстрее, но зачем - не понятно. Хотя, все же, он может понять. Ни Данте, ни Куромаку раньше, скорее всего, и он на это надеется, не сталкивались с прострелами. Этот был незначительным, буквально его лишь задело, толком не попав.
Размышления прерывает новый стежок.
Все же, без его привычных методов, все ощущается острее.
***
- Готово. - говорит Куромаку, сглатывая.
Не то, чтобы ему это прямо уж отвратительно, но стойкое ощущение подступающей рвоты сохраняется.
Данте кивает и немного трясет Пика за плечо.
- Вставай, тебе еще помыться надо. - говорит Куромаку, когда тот приподнимается и устойчиво садится.
Он немного кренится вперед, после чего, шатаясь, встает.
Равновесие держать ему явно сложно и Куромаку это замечает. Подхватывает под руку и, переглянувшись с Данте, ведет того в ванную.
