***
И вот они снова одни. В комнате тишина, нарушают которую только глухие звуки нажатия клавиш ноутбука. Так спокойно. Куромаку сохраняет и отправляет файл, после чего расслаблено выдыхает, оборачиваясь на Пика. И, внезапно, замирает, совершенно очарованный. Очарованный тем мимолетным моментом легкого непонимания, когда он поворачивается от телефона на звук шороха одежды и прекратившееся печатанье. Морщинка прищура разглаживается и глаза приобретают какое-то исключительно нежное выражение. Это секундно обезоруживает и в голове сразу всплывает одна мысль: "красивый". - Спасибо, я думаю? - Пик обескуражено приулыбается, явно не ожидав подобного. - ... - Куромаку не требуется и секунды, чтобы понять, что ляпнул он это вслух, понимает, как стремительно краснеет, и быстро разворачивается назад к ноутбуку. Почти сразу следует шорох со стороны кровати и вот уже Пик опирается на стол, явно ехидно на него, Куромаку, поглядывая. - У нас обмен внезапными откровениями? - он наклоняется прямо над ухом, отчего Куромаку краснеет только сильнее. - не знаю, может и так. - старается говорить максимально спокойным голосом, как бы безразлично, но и сам понимает, что не выходит. - тогда... - он понижает голос до шепота, отчего хрипотца выделяется лишь сильнее, заставляя пройтись мурашками. Упирается лбом в затылок. Куромаку чуть не забывает как дышать, глупо уставившись на клавишу пробела. - Есть ли что-то, что ты хочешь узнать? Куромаку выжидает и осторожно оборачивается, оказываясь в нескольких сантиметрах от чужого лица.***
Когда они наконец уселись, Пик взял с тумбочки свою кружку и, сделав пару глотков, поставил назад. - Ладно. - он выдохнул, собираясь с мыслями. - Тогда, я хочу знать о твоих шрамах. Пик молча кивнул и стянул с себя кофту. - Спрашивай. Глаза буквально разбегались по телу от их разнообразия и количества. Куромаку и не подозревал о количестве, видя раньше только спину. Завораживало. Он наклонился и, получив снисходительную полуулыбку на вопрошающий взгляд, легко провел по одному, чуть левее повязки на боку и повыше пупка. - Этот? - Падал со сцены. Она была очень дерьмовой, я еще неделю занозы вытаскивал. - и, увидев немой вопрос, уточнил. - Помогал занести барабаны и колонки, когда уходили уже, хотел выебнуться, вроде могу круто спрыгнуть, но поскользнулся и зацепился о край. - ... - Куромаку кивнул и указал на следующие. - Эти? - Еще пара падений. - А эти два? - он указал на пару круглых отметин в районе груди. - От травматических пуль. История даже забавная, там... - Не надо, в другой раз. - Куромаку мотнул головой, вспомнив недавнюю неприятность, связанную с пулей. - Хорошо. - он кивнул и легко потрепал его по макушке. Куромаку закрыл глаза, расслабляясь под жесткой, но осторожной ладонью, почесывающей его голову. - Этот? - спустя пару минут указал на один у плеча. - После драки с охраной. - ... - он выдохнул, решая не спрашивать, и указал на длинную полосу на предплечье. - Этот? - За нож схватился ладонью. - для удобства он разжал руку, показывая еще одну полосу. Тонкий шрам начинался с изгиба большого пальца, прерывался у запястья и значительно шире переходил на предплечье, в опасной близости от вены. - Не удержал, как видишь. - он иронично хмыкнул. - Этот? - Не помню, был пьяный. - Эти два? - Тоже не помню. На осуждающий взгляд Куромаку он только жмет плечами, ничего такого по этому поводу не испытывая. - А этот? - он мягко провел по широкой полосе у локтя. - Длинная история. Куромаку насторожился, но кивнул, прося рассказать. - Меня возили в багажнике в лес. Веревка зацепилась за какую-то хрень в багажнике, слишком натянулась, когда тормозили. - он сложил рядом руки, показывая общность шрамов на обеих. - Как итог. - Как до этого вообще дошло? - Один знакомый открыл свою точку, отказался от крыши. По поставкам вышли на меня. - ... - Куромаку задумался и от пришедших в голову мыслей похолодел, сильнее сжимая его руку. - Много у тебя таких историй? - ...много, - он кивнул и снова повел левой рукой по его голове, пока правую ощутимо сжимали. - Но все же я здесь. - Действительно. - тихо произнес он. - Хорошо, этот? - Поспорил с бухим клиентом. - он пожал плечами и продолжил историю в ответ на вопросительный взгляд. - Я работал и доставщиком пиццы. Это не особо интересная история. Маленькая закусочная, вывозит чисто на заказах курьером, назначена доставка в плохой район. Клиент бухой в мясо, прикопался к чему-то, уже не помню. Пока дрались напоролся на ручку двери, вот и вся история. Куромаку тяжело выдыхает и трет переносицу, обдумывая, не зря ли вообще это спросил. Тут же себя одергивает. Нет. Нет, не зря. Даже если ответы его не устраивают, он все равно хочет узнать. Тогда что это за колющее чувство, вставшее комом в горле? Он откладывает эти мысли в долгий ящик, надеясь больше о них не вспомнить. - Над чем задумался? - вернул его к реальности Пик. - Думаю, что странно, почему у тебя еще цело Ахиллово сухожилие. Это было бы эффективней. - ... - он хмыкнул и приподнял штанину. - О, попытки были. Куромаку с интересом осмотрел лодыжку. Несколько коротких разрезов левее и выше. Пара косых диагональных, уходящих к пятке. - Напомни, каким образом ты еще жив? - Даже не знаю. - усмехнулся Пик, почесывая затылок. - Пока я слишком здоров, чтобы умирать. - ... - Куромаку протяжно выдохнул и потер переносицу, всерьез задумываясь, что хотя бы половина травм связана с тем, какой самоуверенный бред он иногда несет. - Странно, что ты не спросил, почему мне колени не прострелили. - Это был мой второй вопрос. - ... - он хмыкнул и ответил. - Кстати, я и сам не знаю. Обычно мазали и все в бедра попадали, либо икры. - Куромаку заинтересованно слушал и только решился спросить, когда Пик продолжил. - Хотя, был один случай, рассказываю? - Конечно. - он кивнул и ободряюще погладил его ладонь. Сделал это скорее даже неосознано, но Пик был рад такому жесту, продолжив рассказ. - Это было, кстати, примерно через месяц, как закрылась та закусочная. Не помню, был ли кто-то из нас пьян, но драка был знатной. - он настольгически ухмыльнулся. - В какой-то момент он вытащил нож, я упал, тогда попытался пробить мне сбоку колено, но успел увернуться. Он как-то станно ударил, там повыше зашло, да и то, только задело. - Можно посмотрю? - Я не... - Пик нахмурился, не зная, стоит ли открывать правду о произошедшем. - Это из-за метки? - Куромаку смотрел на него немного озадачено, но с готовностью обсудить. - Если ты не хочешь, я не буду на нее смотреть, или... Пик тяжело выдохнул, прервав его, и повел его ладонью по штанине, дав прочувствовать явную впадину на середине бедра. Внимательно смотрел за изменением выражения лица, пристально вглядываясь ему в глаза. - Куромаку, можешь ненавидеть меня после этого и я пойму тебя, но, - он помедлил. - Ты готов увидеть? - ... - он молча уставился в ответ, что-то выискивая в глазах напротив. - Я не буду тебя ненавидеть. - это вызвало у Пика легкую скорбную улыбку, но он кивнул, хоть и явно не верил. - Я... хочу увидеть. Он неловкими движениями расстегнул ширинку джинс и резко стянул их до колен. Куромаку застыл на месте и первые минуты просто осознавал. В голове не было ничего. Ни одной мысли, только звон и картинка перед глазами. Потом он оторопело провел пальцами, едва ли касаясь кожи. Не то, чтобы он думал, что Пик на такое не способен, хотя и в этом была часть правды, но скорее вертелась мысль: Зачем? Он перевел взгляд на Пика. Тот сильно сжал челюсть, отвернув голову вбок и смотря крайне грустным взглядом. В голове как будто взорвалась пониманием вся ситуация, стоило увидеть его глаза. Насколько же ему было плохо, что он решился на подобное? - это только предстоит узнать и, подсказывал ему опыт, практически невозможно представить. Это стало первостепенно. Нет, сейчас нельзя допустить ошибку, нельзя, чтобы Пик подумал, что ему противно. Он потянулся к нему, обняв под ребра, опустил руки к талии, и уткнулся носом в ямку между ключиц. Чувственно сжал кольцо из рук, сильнее прижимаясь к Пику, поглаживая пальцами поясницу. Пик не ожидал такой реакции и, чуть не плача от накативших после переживаний теплых чувств, обнял в ответ. Легкое теплое покалывание прошлось по телу от ноги у Пика и от ладоней у Куромаку. Почему-то осознание взаимности разделенного чувства радости пробрало дрожью и счастливыми слезами.