<start! ВЫБОР>

      чтоб соловья достойно принять, с ограды сметаем пыль ~кобаяси исса~

      Каждый шаг разносится почти эхом по чересчур огромному помпезному помещению. Два крыла и три этажа, золотые с хрусталём люстры, мраморные полы и колонны, дорогие персидские ковры, музейные картины и вазы, такие же статуэтки тут и там — личный дом президента Пака. Или, скорее, дворец.       Давненько Джексон здесь не был. Уже и забыл, насколько тут некомфортно.       По широкой белоснежной лестнице Вонг поднимается на второй этаж, где расположен рабочий кабинет президента. Пришёл суперинтендант несколько заранее, как и всегда. Нет такой ситуации, в которой не помешало бы осмотреться заблаговременно.       На низком и мягком кожаном диванчике, прямо под огромным окном, он замечает её.       — Джексон! — как-то эмоционально восклицает она и тут же подскакивает на ноги.       — Здравствуй, Джессика, — со спокойной улыбкой отвечает он и приобнимает женщину.       Оба садятся на диван, и Вонг мельком оглядывает её. Густые и длинные волосы, окрашивание — омбре, губы со свежим филлером, грудь с новыми имплантами, тонкая талия и широкие бёдра, длинные наращённые ногти, на безымянном и среднем пальцах левой руки покрытие снято (старый президент явно больше не в силах её удовлетворить, но она ему не изменяет).       В Джессике и правда много ненастоящего. Но в то же время она, возможно, одна из самых настоящих и искренних людей, которых Джексон только встречал.       И за это он её любил. По-настоящему.       — Всё не вылазишь со своей работы?.. — поглядывая на него с какой-то невесёлой улыбкой, дёргаными движениями Хо пытается заправить стик в блестящий айкос. — Да сука!..       Она явно много нервничает.       — Национальная полиция — не то место, которое оставляет много времени, — отзывается Вонг, попутно поднимая с пола обломанный фильтр стика.       — Много? У тебя его вообще нет, — фыркает женщина и откидывается на спинку дивана. — Когда мы виделись в последний раз?       — Три года назад, возможно? — прикидывает он.       — Около того. Ну, спасибо твоей работе — теперь она хотя бы привела тебя сюда.       — Если бы я мог приезжать чаще, я бы приезжал, — отвечает Джексон серьёзно.       Джессика молчит и наконец закуривает. Она закидывает ногу на ногу. Ярко-красный подол короткого тканевого платья, что облегает её фигуру как вторая кожа, задирается и обнажает пышные, плотные ляжки. На гладкой бронзовой коже ясно выделяются пушистые светлые волоски (у неё явно давно не было мужчины, а в этом доме явно давно не было гостей).       Как леопард, тигрица, саванна или сервал, или любые прочие экзоты из кошачьих, которых так любят держать в неволе старые богачи, она почти лишилась своей природы, запертая в этом дворце. Джессика скучает, увядает в неволе, о чём шепчут плохо замазанные круги под глазами и лопающиеся капилляры в ярко накрашенных, но потускневших глазах. Джессика должна быть свободна, и её сердце, уверен Джексон, рвётся к этому больше всего на свете.       А ещё — к нему.       — Как оно? — спустя три затяжки уточняет он.       — Ты ещё спрашиваешь? — низко усмехается она. — У него деменция, Джексон. Врач подтвердил. Хотя и без диагнозов всё было видно.       Джексон спрашивал не про старика. Лёгкая досада незамеченной тенью скользит по его лицу.       Сила, которую, как считал Вонг, он в состоянии контролировать, тянет и его. Однако после всего, что произошло, Хо вряд ли рискнёт сблизиться снова. Это было слишком больно. Эта боль и теперь висит между ними двумя неким бестелесным духом, не давая ни на миллиметр сократить это расстояние в двадцать пять-тридцать сантиметров, которое сейчас разделяет их тела, так неуютно напрягшиеся на кушетке.       — Ясно, — выдыхает Вонг. — Он лечится?       — Лечиться-то лечится, — вздёргивает брови Хо и оборачивает лицо на собеседника, — но смысл… Ему почти семьдесят. Врач сразу сказал, что рассчитывать стоит только на ухудшение.       — Ясно.       Это было ожидаемо — больше Джексону сказать нечего. Учитывая тот разгульный образ жизни, который вёл президент, именно к таким последствиям готовиться и следовало.       Пак Дындук, сколько Вонг его помнит, всегда был такой — общительный, открытый, весёлый, доверчивый и добрый, действительно добрый человек. Управленческая деятельность наскучила ему довольно быстро, и президент предпочёл посвятить себя шумным компаниям, крепкому алкоголю и лучшим сигарам со всех уголков мира. Он распределил свои обязанности между всеми нижестоящими чиновниками, что освободило его время и мысли. Это же и позволило подчинённым постепенно, но постоянно обворовывать его, забирая себе один-другой лишний миллион. Пак не следил за этим (и, скорее всего, даже и не подозревал), потому что это — та плата, которую он был готов отдавать за свою хорошую жизнь.       — Ты так и не говорила ему?       — Нет, конечно, — резко отвечает женщина. — Слушай, даже не вздумай. Поздно уже. Пусть хотя бы умрёт спокойно. Он этого не вынесет…       — Ой, блять!..       Оба резко оборачиваются на источник звука, чтобы увидеть высокого, плотно сложенного юношу, который недовольно поправляет чёрные солнечные очки, съехавшие набок после внезапного столкновения с порожком.       Он встряхивает гривой длинных русых, персикового оттенка, волос и в раздражении осматривается. Заметив двух наблюдающих за ним человек, парень вынимает белоснежные эйрподс из ушей.       — Упс. Не заметил вас, — как-то безразлично озвучивает он и со вздохом небывалой усталости падает в кресло напротив. — Привет, Джесси.       — Доброе утро, — со смешком отвечает она. — Чего уже такой недовольный?       — Ну, как тебе сказать… — он массирует виски пальцами, — не выспался.       Задержав взгляд на его лице на пару секунд, суперинтендант мысленно отмечает, что недосып явно был вызван большим количеством спиртного.       Парень вставляет один наушник обратно в ухо, и между троими повисает пауза.       — Ах, чёрт!.. — вдруг спохватывается Джессика. — Джексон, это Хван Хёнджин. Он тоже недавно устроился в ваш нацпол.       — Приятно познакомиться, Хёнджин, — сдержанно кивает ему мужчина и получает в ответ такой же приветственный кивок, но вяленький.       — Хёнджин, это Джексон Вонг. Суперинтендант и один из лучших детективов страны.       — Ага, — отзывается парень, попутно зевая изо всех сил. — Это же ты дело того типа раскрыл… как же его там? Ну, про него ещё фильм прикольный снимали… название тоже не помню. Который, короче, в восьмидесятых серийником был, а личность его только пару лет назад установили…       — Ли Чунчжэ, — отвечает мужчина. — А фильм — «Воспоминания об убийстве». Да.       — Хорош, — Хван показывает ему большой палец и подпирает щёку кулаком, утыкаясь в телефон.       Джексон прищуривается, его рентгеновский взгляд проходится по фигуре парня с головы до ног. Брендовая и явно непозволительно дорогая одежда, притом — в противоположном деловому стиле. Последняя модель айфона, кольца и серьги из серебра (или из белого золота), жемчуг на шее. На такое новичку не заработать, даже учитывая щедрые зарплаты сотрудников Национальной полиции.       Кроме того, в офисе Вонг его ни разу не встречал, хоть и находится там почти круглосуточно. Но Хёнджин, судя по всему, — его новый напарник в этом новом деле.       В голове что-то не сходится.       — А долго мне вас ждать? — вдруг спрашивает Хван, отрываясь от пролистывания ленты в Instagram так резко, будто только что очнулся.       — Вообще-то, это ты опоздал, — выгибает бровь Хо и посмеивается. — Тебе было сказано приехать к десяти…       — Даже одиннадцати ещё нет, — не соглашается парень, сверившись с часами. — Так что же мы сидим, если так торопимся, типа? Ты разве не соскучилась по своему мужу, Джесси? Я вот по своему лучшему другу соскучился просто ужасно!       Она закатывает глаза, а Хёнджин, опять вздыхая и лениво потягиваясь, первым поднимается на ноги и уверенно идёт к двери кабинета.       — Тук-тук! Дядя! А вот и я!..       Незаметным взглядом Джексон скользит по Джессике. Она напряжена, раздражена. Она ненавидит то, что является женой Пака, — Вонг прекрасно об этом знает. Знает об этом, скорее всего, и Хёнджин.       Она ведь даже не стала брать фамилию мужа.       Но что ещё оставалось делать женщине с огромными амбициями и без единого реального шанса быть избранной на пост по той простой причине, что она — женщина? Однако все планы по управлению мужчиной, который управляет страной, разбились о тот факт, что им уже управляют другие мужчины.       Однако даже это не заставило Хо освободить незавидную должность супруги президента. Случилось худшее — ей стало его жаль.       И бесконечная череда сменяющих друг друга любовниц, которая не останавливалась со смерти первой жены Пака, вдруг на долгие годы застыла.       — Почему он здесь? — спрашивает Джексон и из интереса, и в попытке отвлечь подругу от мрачных мыслей.       — Он крестник Пака, — брезгливо фыркает Хо, продолжая курить. — А у тебя лучшая раскрываемость дел. Ему же как-то надо строить карьеру.       — Ясно, — туманно усмехается Вонг. — Сомневаюсь, что смогу ему чем-то помочь.       — Подозреваю, что это останется пятном на твоей репутации, а не на его, — Джессика натянуто улыбается.       Из-за полуприкрытой двери доносятся чрезмерно громкий смех и чрезмерно радостные возгласы, будто ставящие точку в этом диалоге. Женщина едва заметно морщится и швыряет выкуренный стик в хрустальную пепельницу.       — Пошли, — она поднимается на ноги и одёргивает платье. — Как бы он там чего лишнего ему не успел сболтнуть…       Джексон покорно следует за Хо и наконец заходит в кабинет.       За гигантским рабочим столом — всего лишь маленький старик. Осунувшийся, заплывший жиром и неудачным ботоксом, но отчаянно пытающийся выглядеть моложе и бодрее, что, впрочем, лишь деформирует его лицо до чего-то нечеловеческого. Однако на этом лице — такая искренняя и светящаяся улыбка, обнажающая идеально белые и ровные виниры, что от диссонанса сердце на секунду ухает куда-то вниз. В пустых до тупости глазах тоже не видно ни капли злобы, а одно только старческое простодушие.       — Так где же ты был?.. — уже, наверно, не в первый раз переспрашивает президент, чуть ли не в рот Хёнджину заглядывая.       — В Америке, — громко и почти по слогам повторяет тот. — США. Страна такая, помните, дядя?..       — А-а! Ну, я же не дурак! — громко смеётся Пак и тут же закашливается. — А что делал там? Фотографии привёз?       — Отмечал старт своей карьеры в Национальной полиции, конечно же! — смеётся Хван вместе с ним и держит ладонь старика в обеих своих ладонях. — А фотографии не покажу… Вам, дядя, такое видеть нельзя!       — Ах, мальчик мой, ну какой же ты вырос!       Президент вновь заходится в громком смехе, а Джексон вопросительно выгибает бровь и смотрит на двоих с лёгкой неприязнью.       Речь Дындука понимать будет довольно трудно. Он, судя по всему, нередко выпадает из разговора. Да и к тому же глотает целые слоги, из-за чего слова звучат совсем невнятно.       — Дорогой, — почти мурлыча, вклинивается Джессика в первую же паузу и усаживает супруга обратно в его кресло, — господин Вонг уже почти час ждёт, давайте вы потом поболтаете?..       — Кто ждёт? — невинно хлопая глазами, переспрашивает Дындук.       — Джексон Вонг, — повторяет женщина, — из нацпола.       — А-а, Джексон! — белозубая широкая улыбка снова озаряет лицо старика, и он будто только сейчас замечает стоящего подле двери детектива. — Что же ты не заходишь?       — Я?.. — несколько удивляется тот, но под выразительным взглядом Хо останавливается: — Не хотел отвлекать вас от беседы, господин президент…       — Да ну, что ты!.. Присаживайтесь, друзья! — широким жестом указывает Пак. — Много времени я у вас не отниму, не бойтесь!       Вонг и Хван опускаются в два одинаковых кожаных кресла напротив стола, а Джессика остаётся стоять за спиной своего супруга, положив руки на его ссутулившиеся плечи.       — Друзья, — вновь берёт слово Дындук, — вы, должно быть, читали в газетах о том случае, который уже потряс всю страну… Я бы хотел попросить вас разобраться с ним.       Повисает молчание, которое кажется неловким всем, за исключением самого говорившего, который продолжает тепло улыбаться гостям. Джессика уже наклоняется к старику, чтобы что-то тихо сказать, но Хёнджин опережает её:       — С чем?       — Что?.. — переспрашивает Пак в растерянности.       — С каким именно случаем? Каждый день же что-то происходит, дядь, — уточняет Хван, лениво покачивая ногой. — Что-то про кандидата Ли?       Седые брови Дындука ползут вверх по его лбу, образуя внушительные складки морщин.       — Какого кандидата, Джинни? — искренне не понимает он.       — Эм, ну… — в явном замешательстве Хван выпрямляется на стуле.       — Хёнджин, давай ты расскажешь про свою Америку после нашего разговора? — тяжёлым тоном прерывает его Хо и вновь ласковым обращается к мужу: — Все мысли до сих пор только об одном!.. Он тебя прослушал, дорогой, вот и не понял…       — А-а! — посмеивается и взмахивает рукой тот. — Мальчик мой, ну сосредоточься ты хоть на минутку! Всё в облаках своих американских витаешь!..       — Ах, дядя, извините! — с явно натянутой, но в то же время убедительной улыбкой отзывается парень. — Как вспомню Сан-Фран, так и всё! Я почему, кстати, сейчас его и припомнил-то…       Хван продолжает сбивчиво рассказывать импровизированную сказку, президент весело кивает его словам, а напряжённый до предела взгляд Джессики сталкивается с таким же выражением в глазах Джексона.       Неужели… Пак совсем ничего не знает? Даже представления не имеет о том, что происходит снаружи?       Когда Хёнджин наконец замолкает, женщина сразу включается в разговор:       — Дорогой, продолжай. Расскажи им о деле.       — О каком деле, милая? — всё ещё отсмеиваясь от очередной истории крестника, поднимает на неё глаза Дындук.       — О яхте, любимый.       — Трагедия на производстве «HAN Vessel Groups»? — впервые подаёт голос Вонг, и звучит он настолько отстранённо, что кажется даже грубоватым.       — Да, — кивает и мигом грустнеет старик. — Конечно, это дело уже передали местным полицейским, но… я прошу и вас присоединиться к их расследованию.       — А что такого с этими яхтами? — быстро и заметно теряет зачатки всякого интереса Хёнджин. — Ну, взорвали и взорвали… Походу, маловато Хан своим работникам платит, вот они и взбунтовались…       — Хан?! Да ну ты, Джинни! — всплёскивает рукой Пак. — Никого Джисон бы не стал обижать!.. Очень хороший он мальчик, почти твоего возраста, кстати — может, чуть помладше… вам бы подружиться заодно! Да и я сам с его родителями сколько продружил! Минхёк и Наён — просто замечательная пара, чудесные люди!.. До сих пор вспоминаю о них только с грустью и теплотой — ведь совсем молодые были, куда же так рано Бог забирает?! А уж сколько мы с ними отпутешествовали вместе!..       — Дорогой, — чуть крепче сжимает его плечи Джессика.       — На их яхтах, между прочим! Роскошные яхты — быстрые, красивые!.. По всем морям: по Японскому, по Жёлтому, по Восточно… Восточно… как же его там?! По Корейскому проливу тоже, да-да!.. И никакая непогода, никакой шторм им нипочём!       — Дорогой! — повторяет она громче.       — Заболтался, — улыбается и подмигивает слушателем: — Уж простите старого дурака… Так о чём ты там рассказывал, Джинни?       — Я расспрашивал. О деле… — уже с неким раздражением поправляет его Хван, но скоро спохватывается: — О деле со взрывом яхт Хана. Которое вы нам поручаете. Почему нам нужно им заниматься?       — А-а!.. — в который раз тянет президент и наконец принимается копаться в бумажках, что тоненькой папкой покоились на его полупустом столе. — Тогда минутку. Где же оно?!..       Джессика забирает папку из его рук, быстрыми нервными движениями пролистав бумажки, находит нужную и передаёт супругу. Он берёт её левой рукой.       Пак вообще всё делает левой рукой, как успел заметить Джексон: жестикулирует, берёт предметы. Правая за всё это время ни разу не двинулась, безвольно лёжа на столе.       Последствия перенесённого когда-то инсульта, скорее всего. В таком возрасте он может ускорить наступление умственной отсталости.       И смерти.       — Ну, друзья, тут история простая — личный интерес, — продолжает Дындук, улыбаясь двоим несколько лукаво. — Потонули четыре яхты, и среди них — моя… Точнее, я хотел подарить её сыну. Он ведь в этом году заканчивает университет! А тут такое!.. Джинни, а вы с моим Чимином ещё дружите?.. Ну такая обидная история! Деньги заплачены, а яхты нет! И не будет уже… Да и как долго их строить: это же настоящая морока!.. Я свою заказал ещё года два назад, а тут вот такое!..       — И он забыл добавить, что это — информация строжайшей секретности, — перебивает его Хо, обращаясь к двоим мужчинам. — Никто из остальных расследователей не должен узнать, кому должна была достаться эта яхта.       — А почему? — с лёгкой ухмылкой, заинтересованной под искренний интерес, уточняет Хёнджин.       — Ну, мальчик мой, деньги-то из воздуха не берутся! — взмахивает рукой Дындук и улыбается, будто провинившийся ребёнок. — Стоит такое удовольствие даже не миллиарды, а триллионы… но ведь и единственного сына порадовать хочется! Так что пришлось десяток миллионов взять оттуда, ещё парочку — оттуда, ну и…       — Об этом точно не знал никто, кроме вас и Хана? — спрашивает Джексон, глядя на Джессику.       — Договор был заключён на условиях абсолютной приватности, — неуверенно пожимает плечами женщина.       — Джисон бы никому не стал рассказывать, — категорично заявляет Пак. — Он очень хороший мальчик. Очень! Подружился бы ты с ним, Джинни! Вы ведь почти ровесники!..       — Подружусь, дядь, подружусь, — спешит согласиться Хван, в который раз подавляя зевоту.       В кабинет заходит давно не посещавшее его молчание, и в образовавшейся тишине Джессика довольно громко выдыхает. Кажется, всё, что нужно было сказать, наконец сказано.       Хёнджин уже явно собирается подняться со своего кресла, но очередная реплика Пака приклеивает его обратно к месту:       — А вообще, это просто бред какой-то! В такой процветающей стране, когда всякая преступность уже почти на нуле… и вдруг такое! И ведь непонятно — зачем? Ну вот ради чего?! Ведь всё у нас хорошо же, ну!.. Уже который год только и слышу от своих министров: «всё прекрасно»… И тут вдруг! Ну не бред разве?!       Джессика отводит взгляд к окну, а Вонг крепче сжимает подлокотники. Это не было бы страшно, если бы не звучало из уст президента.       Пропаганда.       Джексон и сам знаком с ней не понаслышке — спасибо родному Китаю. Так нередко говорят люди, которым промыли мозги машиной бесконечной и самой наглой лжи. Но чтобы ложь обманула самого лжеца…       Вот уже долгие годы Пак не смотрел телевизор, не слушал радио и уж тем более не пользовался интернетом. Всю информацию он получал исключительно из разговоров с министрами или из газет. Точнее — из газеты. Той, что уже больше пятнадцати лет ежемесячно выпускалась в единственном экземпляре — для президента. Той, в которой всё и всегда было лучше некуда.       — Дураков всегда найдётся, — вдруг вздыхает Хван, сочувственно кивая словам Дындука. — Уж от чего даже у нас в стране лечить не умеют, так это от глупости…       — Верно, Джинни! — горячо подхватывает Пак. — Отлично сказано, мой мальчик! И ведь совсем непонятно — что и кого тут не устроило! Ну вот скажите мне, друзья: зачем портить чужое имущество?! Гробить годы чужого труда… и труда очень тяжёлого! Ну, разве не бред это всё?..       — Уже полдень, дорогой, — мягко прерывает его речь, которая, как кажется сейчас, может не заканчиваться вообще никогда. — Тебе нужно пообедать и принять лекарства.       — А как же сад? — будто обидевшийся на мать ребёнок, округляет глаза президент. — Джинни, ты вообще видел, какой у меня тут огород? Чего там только не растёт!.. Пойдёмте, друзья, покажу вам всё, расскажу!..       — В другой раз, дядь, — без капли зазрений совести отказывает ему Хван. — А то у вас обед остынет.       — И то правда, — смиренно вздыхает старик. — Ладно! Как только любые новости появятся, вы мне сразу звоните, хорошо? А ещё лучше — приезжайте!       — Обязательно! — в тон ему восклицает Хёнджин.       Он не ленится подойти к столу, чтобы стиснуть Дындука в своих крепких объятиях.       Джессика переводит свой уставший взгляд на Джексона.       — Правда, приезжай, — тихо произносит она, не боясь быть услышанной. — Ты же видишь, я тут с ума схожу.       Хо передаёт ему ту тоненькую папку по делу, которая лежала на столе президента.       — Вижу, — отвечает Вонг и забирает документы, мимолётно скользя самыми кончиками пальцев по её запястью. — Постараюсь. До свидания, господин Пак.       — До встречи! Надеюсь, скорой! — с улыбкой отзывается тот. — И хорошей вам дороги… Ох-х, этот проклятый дождь! Уже месяц как все кости ломит из-за него!..       — Не болейте, дядя, — желает ему парень и, подхватив свою сумку, первым покидает помещение.       Задержав взгляд на Джессике ещё всего на долю секунды, Вонг кивает и следует за младшим. Голова уже немного вскипает от переизбытка информации. Разумеется, он давно знал, что с президентом не всё в порядке. Но реальный масштаб проблемы Джексон себе даже вообразить не мог.       — До дома не подбросишь, напарник? — чужой голос вырывает из раздумий. — А то я сюда на такси примчал.       — После работы, — несколько рассеянно произносит Вонг. — Сейчас поедем в участок.       — Э-э, — неуверенно, но протестующе тянет Хёнджин. — Прям сразу, типа? Я вообще планировал туда завтра заглянуть, если что. А то я тут… приболел, так-то…       — За похмелье больничный не открывают, к сожалению, — беззлобно хмыкает Джексон и раскрывает зонт, морально готовясь к перебежке от крыльца до машины. — И, насколько я понял, в участке уже начали расследование. Нам тоже нужно войти в курс дела как можно скорее. Пошли.       — Блять! — тихо шикает Хван сквозь зубы, но выбегает под ливень следом за мужчиной. — Ну и утречко!..       Хёнджин захлопывает свою дверь чересчур громко и сильно. Джексона бесит даже это. Он вбивает в навигатор адрес полицейского участка, и чёрно-серая Audi, зарычав, уносится с места.       — Ты же хорошо его знаешь, — вдруг заговаривает Вонг спустя сколько-то минут тишины. — Тебе стоило бы думать, что и кому ты говоришь.       — А что я такого сказал? — интересуется Хван, вложив в тон неожиданное количество недоброжелательности.       — Упомянул кандидата Ли.       Парень даже отрывается от пролистывания своей ленты в Instagram. Нехотя он выныривает из вечно солнечного и весёлого мира, запечатлённого на бесконечных фотографиях бесконечного числа его знакомых, занятых посещениями бесконечного числа разных зарубежий и бесконечной тратой своих бесконечных денег — мир, в котором обитают только такие же молодые и богатые люди, как и сам Хёнджин.       Один только взгляд на уставшее лицо мужчины на фоне монотонно серых картинок за окном мгновенно заставляет его почувствовать смертельную скуку.       — Я не в курсе, какими байками его там кормят, — несколько неуверенно оправдывается юноша. — Не знать про то, что в стране готовятся выборы и появляются новые кандидаты, — это, типа, ну… странно? Предупредили бы заранее, если так надо. Не все же такие гениальные детективы, как ты.       Нагло прищурившись, он вглядывается в напарника повнимательнее и ожидает хоть какой-нибудь реакции. Но увы: на спокойном лице с плавными и мужественными чертами не мелькает ни эмоции. Большие миндалевидные глаза под чёрными и густыми прямыми бровями всё так же смотрят на дорогу перед собой.       — Как я понял, ты ещё не успел поработать над реальными делами, — отстранённо проговаривает Джексон. — Вот тебе первый совет: стоит больше слушать, а не говорить. Человек сам скажет всё, что посчитает нужным. Даже молчание говорит о многом.       — Молчание не говорит ни о чём, — не соглашается Хёнджин. — А слова деда-маразматика — храни его бог — тем более…       — Когда я видел его в последний раз, он ещё не был таким.       — Да я-то в курсе, — с печальным вздохом отмахивается от него Хван. — Нормальный он дядька был раньше.       — Так ты его всю жизнь знаешь? — уточняет детектив. — И его сына?       — Ну, типа того, — пожимает плечами парень, не в силах сосредоточиться на разговоре из-за манящего его телефона. — Мы семьями дружили, типа — у меня отец глава НАРа. Так что мы с этим его Чимином вместе росли, по факту.       — Почему «дружили»?       — Ну, знаешь, он скучный такой стал, — лениво объясняет тот. — Вечно какой-то кислый вид, ничего не делает, ничего не хочет… Уж не знаю, что с ним там случилось на его юрфаке, но мне с ним говорить стало не о чем.       — Вот как, — кивает Джексон скорее каким-то своим мыслям, чем словам собеседника. — Ясно.       Немного удивившись такому резкому окончанию беседы, Хёнджин лишь неопределённо фыркает в ответ.       Он никогда не любил детективов. Конечно, бывало интересно посмотреть на таких персонажей в фильмах, но вот в реальной жизни они — одни из самых неприятных людей, которых только можно повстречать. Любое сказанное при них слово могло стать решающим.       Но и Хван дураком никогда не был.       — Ты не хочешь пока просмотреть дело? — вдруг вспоминает Джексон.       — Да как-то нет, — честно отвечает Хёнджин. — И так нам всё сейчас расскажут, зачем мне его читать.       — Неужели смотреть в окно интереснее? — усмехается мужчина.       — А почему в окно? У меня свои дела, — говорит Хван, попутно открывая что-то в телефоне. — Мне гороскоп сказал, что сегодня я точно найду свою любовь всей жизни. Кто я такой, чтобы ослушаться?       Вонг мельком косится в его экран. Замечательно — Tinder. Он шумно выдыхает и вновь отворачивается, оставляя парня наедине с бесчисленными анкетами девушек.       — Как тебе такая, м? — вдруг снова активизируется Хёнджин, тыча ему под нос фотографией какой-то пожилой женщины. — Не заинтересовала? Могу её для тебя лайкнуть.       — Спасибо, не в моём вкусе, — с натянутой улыбкой отзывается Вонг.       — А, ну точно! — в порыве поддельных эмоций Хван хлопает себя ладонью по лбу. — В твоём вкусе же только жёны президентов, получается.       Мужчина поджимает губы, чуть крепче сжимая руль. Неужели это очевидно настолько? Или этот парень не такой легкомысленный, каким кажется?       — Старина Пак бы очень расстроился, узнай он, что ты на неё запал…       — Я ни на кого не запал. Мне не хватает времени ни на что, кроме работы. А с Джессикой мы очень давно знакомы, вот и всё, — ровным тоном отвечает он. — А у тебя зато всё наоборот, как я погляжу? Девушки на первом месте, а с работой — если успеется?       — Ну, типа того, — Хёнджин беззастенчиво пожимает плечами и откровенно ухмыляется с попытки Джексона вновь перевести разговор на него. — Молодость не навсегда, а работа может и подождать.       — Это действительно так, если ты крёстный сын самого президента, — с лёгкой ухмылкой подытоживает Вонг.       — А ты что, завидуешь? — будто бы сочувственно тянет Хван.       — Я до своей должности дослуживался лет десять — Корея не очень дружелюбна к иностранцам, — неспешно объясняет Джексон. — И сколько это заняло у тебя?.. Конечно, завидую.       Хван откровенно посмеивается над его словами и даже блокирует экран телефона, поудобнее устраиваясь на сиденье и разворачиваясь к собеседнику всем телом. Пока что призрачный шанс выведать о новом напарнике хоть что-то, помимо оваций его безупречной раскрываемости, даже зажигает внутри лёгкое любопытство.       — Вот поэтому так важно иметь правильные связи, старик! Мне тоже есть, чему тебя научить… И откуда же к нам приехал такой гениальный детектив, а?       — Китай, — лаконично отвечает Вонг. — Приехали.       — Чего?..       — Приехали, — повторяет Вонг. — В участок.       Парень с неудовольствием цокает языком и расстроенно поглядывает за окно — тут ливень ещё сильнее, чем за городом.       Вряд ли такая удобная возможность разговорить Вонга ещё подвернётся. Но выведать о нём хоть что-нибудь ещё было занятием куда более азартным, чем работа над этими яхтами. Неудовлетворённый интерес (или, скорее, незакрытый гештальт) теперь вдруг повалился на широкие плечи Хёнджина незваным грузом и испортил и без того не самое лучшее настроение.       — А зонтик-то твой где? — обращается он к Джексону.       — Тут два метра пробежать, — поворачивается тот к молодому человеку, снимая с себя ремень безопасности.       — Эм, лол… типа, и что? — вскидывает брови Хёнджин и разводит руками.       — На заднем сиденье, — вздыхает Вонг и открывает дверь машины.       Он накрывает голову пиджаком и быстрым шагом двигается под крышу к крыльцу, пока Хван неуклюже возится с зонтом.       В светлом холле полицейского участка Хёнджин сразу чувствует неприятный запах горького, помойного кофе из стоящего напротив входа автомата. Вдобавок почти до блевоты доводит перегар и старческая вонь, исходящая от трущихся прямо около входа бомжей.       — Ну сколько можно?! — звучит голос появившейся вдруг женщины, которая машет бумажками перед своим лицом, пытаясь отогнать от себя все эти прекрасные ароматы. — Я, конечно, всё понимаю, но в участке от дождя прятаться запрещено! Или вы хотите экскурсию на несколько суток?!       С ответом гости не находятся и лишь виновато склоняют головы, едва держась на ногах.       — Пошли быстро отсюда! — не перестаёт кричать она и постоянно кашляет. — Чтобы я больше вас здесь не видела!       Когда мужчины проходят мимо, Хван прикрывает нос и рот ладонью, пытаясь сдержать рвотный позыв, который накатил с такой силой, какую он испытывал только после того, как выпил несколько бутылок мартини за один вечер.       Он хватает Джексона за рукав, приближая его к покрасневшему от духоты и такой встречи лицу, и глубоко вдыхает приятный парфюм мужчины.       — Да что с тобой?! — выхватывает тот свою руку.       — Простите, — возвращается запыхавшаяся женщина и радостно улыбается двум сбитым с толку мужчинам. — Бывает у нас всякое! Меня зовут Нам Джихён, я администратор. А вы?..       — Здравствуйте, госпожа Нам, — дружелюбно приветствует её Джексон. — Детектив Вонг и… суперинтендант Хван, Национальная полиция. Мы по делу о взрывах в отдел по борьбе с терроризмом.       — Да-да! — взбалмошно кивает она. — Вам на второй этаж, лестница там, по коридору и налево!       — Спасибо.       Так же внезапно, как появилась, она исчезает. Помещение снова погружается в абсолютную тишину.       — Эм, мы точно в Сеуле?.. — недоумевающе спрашивает Хёнджин.       Вонг проходит вперёд и поворачивает в тот самый коридор, на который указала администраторка.       Хёнджин внимательно рассматривает окружающую его обстановку, постоянно оттряхивая свою одежду и морща лицо в нескрываемом отвращении. Он плетётся за Джексоном, подходя к нему вплотную, будто боится потеряться в этом крошечном помещении.       — Тут и лифта нет?! — восклицает Хван, увидевший в конце коридора только лестницу, ведущую наверх.       — Какой лифт в трёхэтажном здании? — оборачивается на него Вонг. — Госпожа Нам же нас к лестнице направила несколько минут назад.       — Кто?..       Второй этаж оказывается таким же маленьким, как и первый. По правую сторону от них лишь две двери, на одной из которых красуется нужная им вывеска: «Отдел по борьбе с терроризмом».       Джексон стучится и проворачивает круглую ручку.       — Добрый… — начинает он, но тут же замечает, что внутри никого нет.       — И где все? — просовывается в образовавшуюся щель Хёнджин.       Вдруг из соседнего кабинета доносится громкий смех. Они переглядываются и подходят ближе к двери с надписью «Конференцзал», из-за которой всё чётче слышны звуки жизни.       Вонг предпринимает очередную попытку и стучится. Через пару секунд мужчины уже стоят перед компанией полицейских, сидящих вокруг длинного стола.       — Добрый день, — уверенно произносит Джексон, демонстрируя всем присутствующим удостоверение. — Детектив Вонг и суперинтендант Хван, Национальная полиция, — он врезается взглядом в крупного, серьёзного полицейского, листающего папку с каким-то делом, которого сразу счёл за главного. — Инспектор Ким Хонджун?       — Здравствуйте, это я, — машет ему рукой миловидный молодой человек в очках и стыдливо скидывает ноги со стола, резво вставая и роняя телефон. — Ой, блин!.. А мы тут вас как раз ждали!       В удивлении Джексон молча изучает его, а потом решает осмотреть остальных.       — Бан Кристофер, старший инспектор, глава отдела по борьбе с наркотиками, — вдруг представляется мужчина, протягивая ему ладонь. — Вы по делу о взрывах?       — Да, — кивает Вонг и отвечает на рукопожатие.       — Ребята и девочки как раз вернулись с допроса персонала, — объясняет Крис. — Вы располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Работать здесь нам всем, скорее всего, придётся много и долго.       — Есть какие-то новости? — укладывая все документы, с которыми они пришли, и стягивая с себя пиджак, интересуется детектив.       — Да, но давайте я вас сначала познакомлю, что ли, — с искренней добротой в голосе предлагает Бан.       Он подходит к слегка покручивающемуся в стуле молодому человеку, беззаботно попивающему кофе.       — Это Чон Чонгук, мой помощник, — Крис треплет его волосы и делает шаг в сторону. — Пак Сонхва и Чхве Сан, которые сейчас нам о новостях и расскажут, — указывает он на них рукой, — старший инспектор Ким Хонджун, глава отдела по борьбе с терроризмом… ещё у нас есть Чон Соён и Сон Юци, но Соён сейчас другим занимается, всё-таки текущие дела оставлять мы тоже не можем, а Юци пока в отпуске.       — Ого, а вот это уже интересненько! — подмигивает Хван и игриво толкает в плечо стоящего рядом Джексона, на что получает очередной строгий и злобный взгляд. — Ладно, сори, но до меня не доходит: а отдел по борьбе с наркотиками что, тоже над делом о взрывах яхт работает?       — Ну, — начинает Бан, чеша затылок и слегка ухмыляясь, — так вот решилось.       — Ясно, — кивает Джексон и прикрывает длинными пальцами лёгкую улыбку.       — Может, вы кофе хотите? — Сан тут же срывается с места и бежит к шкафчику, оборудованному под небольшую кухню, и хватает с подноса два стакана.       — От кофе не отказался бы, благодарю, — произносит Вонг и присаживается на небольшой кожаный диванчик.       — А кофейни рядом никакой? — спрашивает Хёнджин, чувствуя тошноту только от одного воспоминания о том запахе из автомата на первом этаже.       — Нет, к сожалению, — пожимает плечами Чхве.       — Ну-у, окей, — сквозь зубы шипит Хван, которому бодрящий напиток бы как раз не помешал. — Мерси.       Это помещение намного уютнее, чем те, что они видели прежде. Точно как в офисах, которые часто показывают в фильмах.       Несмотря на отсутствие окон, свет здесь изрядно приятнее: на потолке жужжат длинные, грязноватые (впрочем, как практически всё вокруг) электрические лампы, не передающие никакой желтизны. По большому деревянному столу разбросаны документы. Джексон присматривается и замечает протоколы с показаниями свидетелей, какие-то отчёты о проведении экспертиз и осмотров, заметки самих полицейских.       — На каком вы сейчас этапе? — отрывает он взгляд от взятой в руки бумажки и поднимает голову, обращаясь к Кристоферу.       — На самом начальном, — пожимает плечами тот.       — У нас есть только сам факт взрывов, — коротко вставляет Чонгук, дальше листая свой блокнот, — и комментарии очевидцев.       Задница Чхве громко отворяет дверь, и вот он, словно молния, проносится мимо сидящих полицейских и ставит на стол две кружки с горячим кофе. От быстроты движений несколько капель выливаются на лежащие белые листы.       — Треш!.. — восклицает Хонджун, обеспокоенно хватаясь руками за голову.       — Ух, бля! — вторит ему Сан.       Ким бросается к испачканным бумагам, поднимает их и пытается стряхнуть тёмную жидкость. Но делает только хуже — вся синяя паста вместе с каждым его прикосновением сильно растирается по документам.       Хёнджин на это лениво фыркает, облокотившись щекой на свою руку, а Джексон смотрит с привычным безразличием.       — Так, Сан вернулся, — сглаживая неловкость, обращается ко всем Кристофер, — можем начинать.       — На самом деле, — начинает Сонхва, — ничего кардинально нового выяснить нам не удалось.       — Да, — подхватывает Сан, открывая записную книжку. — Мы поговорили с одним из охранников, который в ту ночь дежурил, но не по их расписанию. Вот что сказал: «Со мной коллега поменялся сменами, потому что потом ему надо было отгул взять, поэтому и вызвался вперёд меня отработать».       — Коллегу этого нашли? — интересуется инспектор, нахмуривая брови.       — Нет, — машет головой Чхве. — Он уехал. Куда — никто не знает.       — А имя? — уточняет Чонгук.       — Лысый, — отвечает Чхве, и уголки губ самопроизвольно тянутся вверх.       — Все называют его «лысый», — объясняет Пак, ловя на себе вопросительные взгляды коллег. — Настоящее имя неизвестно, по спискам сотрудников мы пока ничего не нашли, но фотографии видели.       — Ну вдруг его так и зовут, — всерьёз предполагает Хёнджин и хитро взглядывает на Джексона: — может, он из Китая, например.       — Значит, нужно допросить каждого, — серьёзно замечает Чонгук, закатывая глаза и полностью игнорируя Хвана.       Над мужчинами повисает абсолютная тишина, в которой слышны лишь громкие вздохи Хёнджина, которому теперь всё наскучило окончательно. Никогда и нигде его шутки не понимают!.. Ну и ладно, раз уж все здесь такие серьёзные:       — А живущих неподалёку людей вы опрашивать не пробовали? — молодой суперинтендант обращается к полицейским, кому были поручены такие задания.       — Отличная идея, кстати, — тут же поддерживает это Кристофер.       — Так мы ведь разговаривали с той бабулькой, — оправдывается Сан, запуская пальцы в свои блестящие чёрные волосы и поправляя сваливающуюся на глаза чёлку.       — С какой? — повторяет Чонгук, сводя брови к переносице.       — Ну, которая живёт почти напротив, — реагирует Сонхва, листая свой блокнот в поисках показаний. — У них ещё скандал был, когда только предприятие строилось. Так…       — И почему вы молчали? — тон Чонгука становится ниже и холоднее, и он громко шмыгает носом, сжимая руки в кулаки. — Нам важна каждая деталь. Для вас это новость?       — Ну, не кипятись! Мне же ребята всё рассказали, — выступает в защиту своих подопечных Хонджун.       — И зачем мы с инспектором Баном взялись помогать вам, когда вы даже уликами не делитесь? — со злобным нервным смешком произносит Чон шёпотом; но так, чтобы слышно было всем.       — Вот это бомбануло, — бормочет себе под нос Хёнджин и ухмыляется.       — В отличие от некоторых, мы здесь пытаемся работать, — твёрдо и даже грубо, не скрывая злости, говорит ему Чонгук.       — В отличие от кого?! — готовясь к открытому противостоянию, Хван оборачивается на своего нового врага и тянется к нему через стол.       — Так, спокойно! — примиряюще приказывает Бан, похлопывая разгневанного помощника по плечу. — Спокойно… Может, там ничего такого и не будет…       Джексон внимательно следит за всеми движениями Кристофера. В каждой его интонации и в каждом жесте проявляется какое-то превосходство над всеми остальными. И превосходство это не высокомерно, без напыщенной гордости. Оно слишком естественно, но заметить его не трудно.       — Нашёл, — оповещает окружающих Сонхва и пробегается взглядом по своим записям. — Она сказала, что… видела ночью два или три чёрных автомобиля, которые так сильно светили своими фарами в окно, что ей показалось, будто американцы решили повторить Хиросиму и Нагасаки, но в Корее. Это почти дословно.       — Но у неё явно уже маразм, поэтому мы и забыли сразу об этом, — честно признаётся Сан. — Мы когда подошли, она с гусями разговаривала или с курицами… Больше там никто и не живёт в округе.       — А с кем же ей ещё там разговаривать? — с неприкрытой грустью в тоне замечает Хонджун. — Может, ей просто одиноко. Одиночество не означает сумасшествие.       Невольно Кристофер переводит взгляд на Джексона, которого такая история, как и его, ничуть не рассмешила.       — Странно, — вслух размышляет Бан. — Из персонала никто ни о каких ночных посетителях не говорил.       — Нужно проверить все камеры, — замечает Вонг.       — Да, — соглашается Чонгук, кажется, уже успокоившийся. — К тому заводу с главного шоссе только один съезд.       — Тогда это теперь на тебе, — обращается к нему инспектор.       — Будет сделано.       Такая деталь сразу привлекает Хёнджина. Он стягивает со стола папку с делом и принимается за чтение, чем сильно удивляет уставившегося на него в тот же момент Джексона.       — И что, — не перестаёт нервничать Чон, — это всё, что вы выяснили?       — Нет, — не соглашается Сан, очевидно уже обидевшийся на такое поведение Чонгука, а поэтому говорящий не прямо ему, а всем остальным. — Весьма интересный комментарий прозвучал ещё от другого охранника, пожилого деда, имя которого в списках сотрудников мы не нашли, кстати. Он начал рассказывать о том, как господин Хан бывал на встречах с кандидатом Ли, да причём и не раз…       — Ну, и это на сплетни похоже, — реагирует Сонхва. — Ты помнишь, в какой манере он это делал?       — Да помню, — грубовато отмахивается от него Чхве. — Некоторые же вообще всё знать хотят, поэтому — вот!..       В глазах Джексона — пустота, а в мыслях выстраивается цепочка. Вонг думает о словах, сказанных президентом Паком ранее, вспоминает о том, кому изначально принадлежало предприятие по производству яхт, кто вообще помогал с его стройкой и развитием.       Внезапные предположения, которые мало чем связаны, сейчас кажутся слишком логичными. Пугающе логичными.       — С момента открытия главным инвестором «HAN Vessel Groups» был Пак, — вперёд Джексона начинает озвучивать свои мысли Чонгук. — По факту, это только из-за его щедрой помощи этот бизнес процветает…       — И теперь выясняется, что Хан присутствовал на встрече с кандидатом Ли, притом не раз, — невольно, тоже рассуждая, продолжает Кристофер. — Думаешь, президент мог таким образом отомстить?       — Да, — уверенно и твёрдо отвечает Чон. — Ведь инвестировал он по вполне понятным причинам.       — А Хану-то вообще зачем всё это? — задаётся вопросом Сан.       — Ну а что ему ещё делать, когда и так понятно, что Пак не переизберётся? — пожимает плечами Хонджун, продолжая оправдывать всех подряд.       — Ну тогда и многоуважаемый кандидат Ли Донук мог такое устроить, лол, — вдруг замечает Хван и разводит руками. — Ему же нужно как-то на выборах выкручиваться… может, старика потопить задумал вот так. Не зря же он торчит на сходках с этими бизнесменами двадцать четыре на семь…       — Так, — встаёт из-за стола Джексон с недовольно нахмуренным лицом. — Пока всё это пустые предположения, взятые из воздуха. На данном этапе нужно сфокусироваться на том, что у нас есть и что может помочь нам достать побольше доказательств. А именно — с десяток часов записей с видеокамер на шоссе, которое ведёт к предприятию. Предлагаю заняться ими.       Он хватает со стола папки с делом и показаниями и кивает Хёнджину.       — Вот моя визитка, — Вонг передаёт Бану небольшую пластиковую карточку. — Звонить можете в любое время. Будем у вас завтра.       — За кофе мерси, — быстро проговаривает Хван и направляется за напарником.       Быстро преодолев весь путь до выхода и уже садясь в машину, Вонг замечает на лице Хёнджина самодовольную, беспечную улыбку.       Хван изо всех сил пытается показаться окружающим всего лишь дурачком. Вот только получается у него это из рук вон плохо.