the world forgetting by the world forgot (забыли мир, и миром позабыты)

Проснувшись в холодном поту, Томми сжал свою простыню в кулаках, остатки сна ускользали сквозь его пальцы, как вода. Это был очередной сон с воспоминаниями. Он не был уверен откуда знал, что это были воспоминания, он просто знал. Он все еще не мог разобрать лица. Но он помнит небольшие детали. Широкая улыбка. Копна коричневых волос. Смех, что эхом отзывался в его груди. Подбородок, покоящийся на его макушке, и теплые руки, свесившиеся с его плеч. Фигура из его снов была знакома. Ох как до боли знакома. Хоть Томми не видел его лица и не слышал его голоса, хоть он и не мог дать этой фигуре имя, одно слово все же крутилось в его голове. Брат. У Томми никогда не было родных братьев и сестер. Его бросили на пороге больницы, когда он был ещё младенцем, и вырос в системе опеки. Конечно, у него были приемные братья и сестры, но они никогда в действительности не заботились о нем так, как Томми считал братья и сестры должны заботиться друг о друге. Он был чужаком в каждом доме, где жил, и непременно чувствовал себя так, будто вторгся в чужую собственность. Будто он был на вечеринке, и хозяин хотел бы, чтобы он ушел, но был слишком вежлив, чтобы что-то сказать. Так что, в один момент, Томми ушел. Он сбежал из приемного дома. Конечно, несколько раз его возвращали назад, но вскоре он выяснил как не быть пойманным. Он спал в переулках и заброшенных зданиях. Лазил по карманам богатеев, выходящих из ювелирных магазинов. Опасался тех, кто смотрел на него дольше пяти секунд. Это была одинокая жизнь, но она была его. Никто не указывал ему что делать или где жить. Он был свободен, и оно того стоило. Томми был один. Так кто же был тем братом, которого он все видел в своих снах? Он так и не нашел ответа в своей голове, только затяжное эхо того смеха. В каком-то смысле он был почти издевательским. После того, как он несколько минут смотрел на простыню, сжимая пальцами мягкую белую ткань, он наконец взял с прикроватной тумбы свой телефон, чтобы проверить время. Уже наступило утро. Немного раньше, чем он обычно просыпался, но и недостаточно рано, чтобы оправдать возвращение ко сну. Что-то упало на экран телефона. Нахмурившись, Томми коснулся своей щеки и понял, что плакал во сне. Опять. Это становится его раздражающей привычкой. Яросно вытирая щеки руками, Томми, пошатываясь, встал на ноги и вышел из комнаты. Он направился прямиком в ванную комнату, закрывая за собой дверь, чтобы сполоснуть лицо, прежде чем Дрим увидел бы следы слез на его лице. Пару минут спустя, Томми проковылял на кухню. Дерево было холодным для его ног, и он тихо пожалел, что не надел носки, прежде чем покинуть свою комнату. Дрим уже сидел за обеденным столом. Его маска была приподнята, открывая его рот, и перед ним стояла тарелка с яичницей и тостом. — Утра, Томми, — пробормотал Дрим, когда тот подошел к столу. — Я убрал твою порцию в микроволновку, чтобы на нее не садились мухи. Томми улыбнулся. Пусть для Дрима не было ничего необычного в том, чтобы приготовить завтрак, это все еще был небольшой жест доброты, что всегда заставал его врасплох. — Спасибо, Дрим, — произнес он, проходя через кухню и открывая микроволновку. Забрав свою тарелку с яичницей и тостом, Томми налил себе чашку кофе из кофейника, стоящего у окна. Взглянув на горизонт, Томми увидел бурлящее море белых облаков, окутывающих город. Вдалеке назревали более темные облака, и Томми подумал принесут ли они еще одну бурю. Подходит. В каком-то смысле, Синдикат был как тот самый назревающий шторм. Тихо сидели вдалеке, затаившись в засаде, постепенно приближаясь все ближе и ближе к тому, чтобы обрушить ад на весь ЛаМэнбург. Прошло несколько дней спустя инцидента со взрывом. С тех пор Синдикат вновь скрылся с радара, но герои знали, что это лишь вопрос времени, прежде чем они решат нанести еще один удар. И Томми знал, что они все были в ужасе от того, что мог запланировать Синдикат на следующий раз. Сев обратно за стол, Томми принялся за свой завтрак, отправляя в рот идеально подсоленные яйца и запивая их кофе. — Ты хорошо спал? — спустя пару мгновений спросил Дрим, положив пару кусочков яиц на свой тост. Томми пожал плечами. — Да вроде нормально. Промычав, Дрим откусил от своего тоста, Томми чувствовал на себе его пристальный взгляд, пока тот жевал. — Ты выглядишь уставшим. И у тебя глаза покраснели. Вжавшись в стул, Томми опустил голову и посмотрел в свою тарелку. — Я в порядке. Просто увидел странный сон. На это Дрим слегка склонил голову на бок и издал вопросительный звук «Оу?». Томми поерзал на стуле. Он не был уверен в том, хочет ли он рассказать Дриму о своем открытии. До сих пор Дрим придерживался мнения, что Томми должет позволить себе двигаться вперед от своих пропавших воспоминаний, и он не хотел выслушивать очередную лекцию о том, что его амнезия на самом деле благословение. Но он уже признался, что у него был странный сон, и Дрим хотел знать больше. — Это… это было чем-то вроде вопоминания, — тихо признался Томми, размазывая яйца вилкой по тарелке. — Ничего конкретного, но я вроде как видел кого-то рядом со мной. — Кого? — спросил Дрим, чуть наклонившись вперед. — Ты видел как они выглядели? Томми покачал головой. — Не совсем. Кажется, у него были коричневые волосы, на этом все. — Но кто это был? Ты помнишь имя? Это было неожиданно. Томми думал, что Дрим просто отмахнется от этого сна, но никак не станет расспрашивать о деталях. — Я не знаю его имени, но мне кажется… мне кажется, я знаю кем он был для меня. — Продолжай, — произнес Дрим, положив вилку на стол. Проглотив нервы, Томми заставил себя поднять взгляд и посмотреть на улыбающуюся маску Дрима. — Мне кажется, он был моим братом. В воздухе между ними повисло напряженное молчание. Нервы, как пчелы, жужжали в груди Томми, его взгляд метался по пустому улыбающемуся лицу Дрима, пытаясь понять о чем он думал. Это было бесполезно, ведь Дрим всегда был нечитаемым. Но Томми все равно попытался. Наконец, спустя время, Дрим откинулся на спинку стула. — Не знал, что у тебя есть брат, — произнес он, его тон не выдавал ни капли эмоций. — Я тоже не знал, — признался Томми, сцепив вместе руки. — Я не- я не совсем уверен, как я это знаю. Но мне кажется, что он был тем, кто забрал меня в том году. Человек, который забрал меня с улицы. И вновь тишина. Дрим на мгновение уставился на Томми, сложив руки на груди. — Мне неприятно это говорить, но твой брат не слишком-то и заботился о тебе, учитывая, что никто тебя сейчас не разыскивает, — сказал ему Дрим. Эти слова были как удар поддых. — Но- — Томми, если бы я был твоим братом и ты пропал, первым делом я бы подал заявление о твоей пропаже, — объяснил Дрим, в его голосе слышалась мягкость, которой до этого не было. — Я бы каждый день проводил на улицах, разыскивая тебя. Я бы развешивал плакаты «разыскивается» на каждом углу, ходил от дома к дому, спрашивая людей видели ли они тебя, я бы ни перед чем не остановился, чтобы тебя найти. Слезы жгли глаза Томми. Дрим был прав. Если бы его брат действительно был ему братом, он бы стал искать Томми, верно? — Думаю, ты прав, — пробормотал Томми, борясь со слезами. — Я бы хотел сказать тебе что-нибудь, чтобы тебе стало лучше, но единственное другое объяснение, которое приходит мне на ум, может наоборот сделать хуже, — сказал Дрим, сжав губы в тонкую линию. Тихо шмыгнув носом, Томми вновь встретился с пустой маской Дрима. — Какое другое объяснение? — Ну то есть, тебя же похитил Синдикат, и я сомневаюсь, что они хотели бы, чтобы кто-то тебя искал, — начал он, постукивая пальцем по краю стола. — Вполне возможно, что когда они забрали тебя, они могли… избавиться от твоего брата. Нет. Нет, это не может быть правдой. Глаза Томми расширились от страха, скрутившего его внутренности. Должно быть, так оно и есть. Даже если Томми не мог вспомнить ни одной чертовой вещи о человеке, который, должно быть, был ему братом, в глубине души он знал, что тот не забыл бы о Томми, если бы он пропал. Он был любим. Любим, как никогда раньше. Это просто было что-то, что он знал в глубине души. Поэтому единственным объяснением, почему никто его не искал, было то, что брат Томми был мертв. — О боже, — прошептал Томми, уже не способный сдерживать слезы, стекающие по его щекам. — Они- Они убили его, так ведь? — В этом гораздо больше смысла, чем если человек, который тебя приютил, просто не заботился о тебе, — мягко произнес Дрим. — Мне так жаль, Томми. Рыдание вырвалось из его горла, и Томми тут же подтянул колени к груди, чтобы спрятать в них лицо. Его брат был мертв, а он даже не мог вспомнить как тот выглядел. Наконец-то Томми нашел кого-то, кто его любил, он нашел семью только для того, чтобы Синдикат отобрали ее у него. Почувствовав теплую руку на своей спине, Томми вдруг осознал, что Дрим теперь стоял рядом с его стулом. Томми прижался к его боку, и Дрим присел, чтобы как следует обнять его. — Мне жаль, Томми, — прошептал Дрим, крепко обнимая его, пока Томми плакал ему в плечо. — Я- Я даже не помню его имени, — сквозь слезы произнес Томми, его голос был приглушен толстовкой Дрима. — Они забрали у меня все! — Я знаю, знаю, — сказал ему Дрим, вновь поглаживая его по спине. — Но ты больше не беспомощный. Мы заставим Синдикат заплатить за то, что они сделали с твоим братом. Казалось, будто на месте, где должна быть грудь Томми, была огромная дыра. Он оплакивал того, кого даже не знает, и почему-то это была самая ужасная боль, которую он когда-либо испытывал. И тем не менее слова Дрима разожгли в нем что-то. Что-то, что наполнило эту пустую дыру горя, которая грозилась поглотить его полностью. Внутри него вспыхнуло пламя гнева. Потому что Синдикат был виноват во всем. Они были теми, кто убил его брата. Они, в первую очередь, были причиной, почему он потерял память. Они были причиной того, что он потерял семью всеми возможными способами. — Я хочу их уничтожить, — прошептал Томми в толстовку Дрима, слова получились грубыми от слез. Дрим промычал, и это звучало как одобрение. — Мы сделаем это, Томми. Я позабочусь об этом. И несмотря на все еще стекающие по его щекам слезы, Томми понял, что улыбается.

♔

После этого Томми тренировался усерднее, чем когда-либо. Его тело постоянно было расписано фиолетовыми, коричневыми и зелеными полосами. Его мышцы болели каждый раз, когда он хотя бы вставал. Его истощение достигло нового уровня, он часто отключался на кровати, даже не успев снять обувь. Но он стал лучше. Он стал лучше уклоняться, как и атаковать. Он все чаще ловил себя на том, что попадает по рукам и ногам Дрима, и хоть он никогда не побеждал Дрима в бою, он заставлял его попотеть. В один день Томми спросил у Дрима, может ли он тоже начать пользоваться мечом. Он не был уверен, для чего. Будто, если бы выдался шанс, он действительно попробовал бы проткнуть им члена Синдиката. Он даже не знал, способен ли на что-то подобное. Но он все никак не мог перестать думать об этом. Поэтому он спросил. Дрим ему отказал, и Томми не был уверен, разочаровался он или испытал облегчение. Вскоре Дрим разрешил Томми ходить в спортзал одному. Он убедился, что Томми знал что можно, а что нельзя говорить другим героям, и заставил пообещать, что он всегда будет в маске. Томми согласился на все условия, ведь он знал, что не может позволить другим героям узнать откуда он. В один из дней, Томми опять был в спортзале. Если раньше он ненавидел тренировки, то чем больше он занимался, тем чаще замечал, что наслаждается ими, когда из него не выбивают все дерьмо. Иногда в его голове становилось слишком шумно. Мысли о Синдикате смешивались со вспышками воспоминаний, которые он все еще видел в своих снах, и микс из гнева и горя бурлила внутри него, пока ему не хотелось ничего, кроме как кричать в подушку, пока не сорвет горло. Но вместо крика, Томми ходил в спортзал. Сегодня он использовал одну из тех новомодных беговых дорожек, у которых еще есть экран, чтобы смотреть видео, пока бегаешь. В прочем, Томми ничего не смотрел. Какое-то время назад он «позаимствовал» наушники у Дрима (что значит, он просто украл их и Дрим не заметил), и через них слушал какой-то рандомный плейлист. Песни были неплохими. Довольно оптимистичные, с крутыми гитарными риффами тут и там. Пока Томми пытался понять свой вкус в музыке, он выяснил, что ему очень нравится инди рок, так что он старался слушать больше музыки в этом жанре. Пот стекал по его лбу. Сердце в его груди билось быстро, но с ровным тук тук тук. Мышцы его ног были теплыми, и он покачивал головой в такт песне, играющей в его наушниках. Затем песня закончилась. Началась следующая, и Томми чуть не упал с беговой дорожки, как только улышал вступительные ноты. В этой песне не было ничего особенного. Это просто была еще одна из огромной череды песен, которую собрал рандомный человек на YouTube, чтобы другие люди могли послушать. Но Томми… Томми однажды уже слышал эту песню. «Эй, ты обязан послушать вот эту. Думаю, тебе она понравится, » — голос брата эхом отозвался в его ушах. Это было воспоминание. Томми не мог вспомнить сам момент — никаких черт лица или определенного места, где был этот разговор — но он все равно слышал голос, советующий послушать эту песню. А затем голос исчез из его головы так же быстро, как появился. Томми показалось, что у него был акцент, похожий на его собственный, но он не был в этом уверен. И вновь воспоминание ускользало из его рук, тут же рассеиваясь в дыму, стоило ему только сложиться в цельную картину. Он выключил беговую дорожку. Тяжело дыша в попытке восстановить дыхание, Томми прослушал всю песню и понял, что знает ее текст наизусть. Стоило песне закончиться, Томми перемотал видео назад, чтобы переслушать ее. Все еще хватая ртом воздух, Томми сел на беговую дорожку и спрятал лицо в коленях, сжав руки в кулаки. Он ненавидел это. Он так сильно ненавидел это. Такое чувство, будто его сознание издевалось над ним — давало ему небольшие отрывки той жизни, что у него была, прежде чем так же быстро отобрать воспоминания. Его сердцебиение вернулось к нормальному ритму. Когда песня закончилась, он вновь перемотал ее назад, но он даже не успел закончить слушать ее в третий раз, прежде чем кто-то прервал его. — Ты в порядке, Люсид? Подняв взгляд, Томми заметил стоящего рядом с беговой дорожкой Гэмбла и моргнул. Независимо от клоунской маски, закрывающей его лицо, Томми практически ощущал волнение, исходящее от героя, и понял как странно, скорее всего, было увидеть Томми, свернувшегося на беговой дорожке в наушниках. Вынув наушники, Томми поднялся на ноги. — Эм, да, я в порядке. Просто немного закружилась голова, — соврал он. Гэмбл с минуту осматривал его. — Ты появлялся здесь гораздо чаще, чем обычно. Ты уверен, что не переутомляешься? — Нет, я в порядке, — сказал Томми, отмахнувшись от чужого волнения. — Просто я расслаблялся на тренировках, а сейчас пытаюсь наверстать. — Расслаблялся? О чем ты, блять, говоришь? — усмехнулся Гэмбл, облокотившись на ручку беговой дорожки. — Ты и раньше не расслаблялся. Дрим приводил тебя сюда несколько раз на неделе. Сейчас же ты здесь практически каждый день. Как, черт побери, ты еще не вымотался, чувак? Ну, Томми был вымотан, но в этом не было ничего особенного. — Ты видел каким диким становится Синдикат, Гэмбл. Если мы хотим убедиться, что люди не пострадают, как в прошлый раз, нам нужно играть лучше, — огрызнулся Томми, невольно думая, неужели все просто забыли об инциденте со зданием. После этого Гэмбл ненадолго замолчал. — Люсид, в этом нет твоей вины. Никто в этом не виноват. — Но это не так, — сказал ему Томми, обхватив себя руками. — Если бы я не позволил Орфею завладеть мной, он бы не вылечил Танатоса, и Танатос не смог бы взорвать здание. — Не позволил- Господи Иисусе, Люсид, ты себя хоть слышишь? Каким, блять, образом ты должен был бороться против ебучей одержимости? — спросил Гэмбл. — Черт, я удивлен, что здание не подорвалось прежде, чем Танатос нажал на кнопку! Все заложники находились в одном офисе, и если бы хоть кто-то из них попытался выйти, это бы все равно запустило бомбу. Томми стиснул зубы. Он хотел возразить, потому что знал, что это была его вина. По крайней мере, частично. Он мог бы справиться лучше. Он должен был справиться лучше. Из-за него погибли люди, и ему теперь придется жить с этим. Это не то, что он может просто забыть. Но в словах Гэмбла был смысл. Томми не слышал, чтобы кто-то хоть раз смог противостоять силе Орфея. Даже если бы он был готов, чисто логически, он ничего не смог бы поделать. Но даже если рациональная часть его сознания это понимала, это все равно не ощущалось как правда. — В любом случае, это уже не важно. Люди погибли, и я не хочу допустить это снова, — усмехнулся Томми, отворачиваясь чтобы вновь включить беговую дорожку. Чужая рука схватила его за запястье, прежде чем он смог нажать на кнопку. — Нет, тебе нужно сделать перерыв, — сказал ему Гэмбл. Хмурая гримаса на его маске сейчас полностью соответствовала его скрытому выражению лица. — У меня только что он был. Гэмбл фыркнул, и что-то подсказывало Томми, что он закатил глаза. — Не, я имею в виду нормальный перерыв. Ну же, ты уже обедал? — Да, я съел сэндвич, прежде чем прийти сюда, — ответил Томми. — И как давно это было? Томми немного задумался, поежившись под невидимым взглядом перевертыша. — Пару часов назад. Вздохнув так, будто он ожидал такого ответа, Гэмбл потянул Томми за запястье в попытке стянуть его с беговой дорожки. — Так, мы идем в общую кухню. — Чт- Я в порядке! Я не голоден! — возмутился Томми, пытаясь высвободить свое запястье из хватки Гэмбла. Гэмбл же проигнорировал его попытки сбежать и продолжил тащить его к выходу из спортзала. — Ну тогда ты составишь мне компанию, пока буду есть, потому что я знаю, что помираю с голоду. Дело в том, что Гэмбл был не особо-то сильным. Если бы Томми захотел, он мог бы с легкостью вырвать свое запястье из руки Гэмбла. Он знал, что если бы действительно разозлился на мужчину, сказал бы ему отъебаться, то Гэмбл, с большой вероятностью, прислушался бы. Вот что он должен сделать. Дрим бы хотел, чтобы он так поступил. Он говорил Томми, что даже просто подпускать других героев к себе это опасно. Томми с легкостью мог проговориться, и тогда фасад, выстроенный Дримом вокруг Люсида, рухнет. Но… Томми не мог себя заставить отстраниться. Он убедил себя, что это лишь потому что он действительно немного проголодался, но глубоко внутри он знал, что это ложь. Дело в том, что Гэмбл просто был добрым. Необычно так. Он определенно обращал внимание на то, как много Томми тренировался, он успокоил его по поводу взрыва и он волновался, что тот не заботился о себе должным образом. Когда появился Гэмбл, стало так просто перестать бороться с собой. Согласиться со всем, что говорил герой. Может он хотел побольше пообщаться с Гэмблом. Может он хотел, хоть раз, пообщаться с кем-то, кроме Дрима. Так что Томми перестал сопротивляться и позволил увести себя на кухню. За спортзалом был длинный коридор, тянущийся между лифтами и различных видов спортзалами. Обычный спортзал, зал для спаррингов с матами, а еще устойчивый к любым силам зал, где герои могли выкручивать свои способности на полную и не волноваться, что могут что-то сломать. А на другом конце коридора находилась общая кухня. Единственные разы, когда Томми там бывал, только когда во время тренировки у него и Дрима заканчивалась вода, и Дрим отправлял Томми набрать еще. Это была большая кухня с блестящими каменными столешницами, приборами из нержавеющей стали и огромным от пола до потолка окном, выходящее на оживленный угол улицы. Затащив Томми на кухню, Гэмбл указал на небольшой столик рядом с окном и жестом пригласил Томми сесть за него. Сделав, как было сказано, он наблюдал за тем, как Гэмбл поспешил к холодильнику и начал рыться в его содержимом. На тот момент, кухня была абсолютно пустой. Что не было удивительно. Это был спокойный день в Башне, и многие герои воспользовались такой возможностью, чтобы расслабиться. Или, если они не отдыхали, они, как Дрим, расследовали. Разыскивали Синдикат, пытались понять каким будет их следующий шаг. Это было больше похоже на игру в догадки, чем на что-то другое, но Дрим признался Томми, что, по крайней мере, он хотел ощущать, что что-то делает, вместо того, чтобы просто сидеть в ожидании, так что Томми решил оставить его наедине с этим. — О да, бля! Хэллион оставил здесь свой буррито! — обрадовался Гэмбл, доставая завернутое в фольгу буррито, и положил его на столешницу рядом. — Йо, Люсид, тут есть остатки Доминос пиццы, которую недавно заказывал Фелис. Хочешь кусочек? — Эм, а что за пицца? — Просто пепперони и сыр, — пожал плечами Гэмбл. Томми нахмурился за своей маской. Сейчас пицца звучала очень даже не плохо. Особенно пепперони пицца. Но разве он может вот так просто взять еду из холодильника без разрешения? — Фелис не разозлится, что я съел его пиццу? — спросил Томми, сцепив руки вместе. Гэмбл усмехнулся. — Чувак, он не трогал ее дня два точно. Мне кажется, он вообще забыл, что она тут есть. К тому же, все знают, что если ты оставляешь еду в общем холодильнике, она тоже становится общей. Если ты не хочешь, чтобы кто-то взял твою еду, то забери ее в свои апартаменты. Все знали об этом? — Ну, никто мне об этом не сказал, — пробормотал Томми, смутившись. — Я, эм, тогда, пожалуй, не откажусь от кусочка. — Звучит не плохо. Тебе разогреть или нет? — спросил Гэмбл, выкладывая два кусочка на бумажную тарелку. — Мне все равно, — пожал плечами Томми. Кивнув, Гэмбл открыл микроволновку и поставил туда пиццу. Томми наблюдал за тем, как он вытащил другую бумажную тарелку, развернул его наполовину съеденное буррито из фольги и, вместо нее, завернул в бумажное полотенце. Звякнула микроволновка. Гэмбл поменял местами пиццу и буррито, и микроволновка вновь пришла в действие. Вновь открыв холодильник, Гэмбл достал оттуда бутылку воды. Затем взял тарелку с пиццей, подошел с ними к столу, где сидел Томми, и поставил их на стол прямо перед ним. Прежде чем Томми смог хоть что-нибудь сказать, микроволновка звякнула во второй раз. Гэмбл бросился к ней и вынул свое буррито, прежде чем взять воду для себя и вернуться за стол. Он сел напротив Томми, пар клубился от буррито к его маске. — Спасибо, — пробормотал Томми, чувствуя как от вида еды заурчал его живот. — Без проблем, чел. Если ты собираешься все время тренироваться так, будто ты ебаный Джи-Ай Джо или типа того, ты должен убедиться, что много ешь, — сказал ему Гэмбл, потянувшись к своей маске. Томми ожидал, что Гэмбл просто поднимет его маску достаточно высоко, чтобы он мог есть, как это делал Дрим. Но вместо этого, Гэмбл решил полностью снять свою маску, и Томми застыл. — А, ты уверен, что должен- эм, мне отвернуться или- Гэмбл остановился, его маска уже была выше носа. — Оу, меня не волнует, что ты увидишь мое лицо, — теперь, когда маска не закрывала его рот, его аппарат по изменению голоса больше не работал, и Томми вдруг понял, что голос Гэмбла был гораздо выше, чем он ожидал. Еще его голос был… знакомым? Нет, этого не может быть. Томми помотал головой, чтобы избавиться от этой мысли. — Ты уверен? — нахмурившись, спросил Томми. — Потому что я не собираюсь- то есть, я не очень люблю показывать свое лицо. — Все в порядке, — пожал плечами Гэмбл. — Я не собираюсь вторгаться в твою личную жизнь, чувак. Но я не против, чтобы ты увидел как я выгляжу. А затем, прежде чем Томми успел сказать что-то еще, Гэмбл снял свою маску, и Томми впервые увидел лицо героя. Гэмбл был гораздо моложе, чем Томми ожидал. Гораздо моложе. Типа, ему было не больше двадцати с небольшим. Его темные волосы, прикрытые сверху темно-синей шапкой, почти доставали до плеч. Его глаза были похожего темного карего цвета, но с удивительным количеством теплоты в них. Затем он улыбнулся, и Томми понял, что его улыбка была точно такой, как он ее себе представлял. — Я знаю, я настолько потрясающе красив, что, когда люди видят меня впервые, они впадают в небольшой шок, — с кривой ухмылкой поддразнил Гэмбл. — Ты молод, — сказал Томми, вместа ответа на издевку. Гэмбл пожал плечами, подбирая свое буррито и кусая его. — Говори за себя, малец. От этого Томми вновь замер. — Что ты, блять, имеешь в виду? — Гэмбл никак не мог догадаться, что он несовершеннолетний. Он никогда не видел лица Томми или слышал его настоящий голос. Каким, блять, образом он мог узнать, что он ребенок? — Успокойся, я не смеюсь над тобой из-за этого, — сказал Гэмбл, подняв руки в притворной капитуляции. — Но, да ладно, я не идиот. Нетрудно догадаться, что ты юн. Тебе, должно быть, сколько, восемнадцать? Максимум, девятнадцать. Господи, блять, спасибо. У него практически случился сердечный приступ. — Не твое дело, — пробормотал Томми, хотя теперь, когда он понял, что Гэмбл не узнал маленький факт, из-за которого его могли выпнуть из числа Героев, враждебность исчезла из его голоса. — Значит, восемнадцать, — ухмыляясь ему, фыркнул Гэмбл. Томми ничего не ответил. Все равно это было достаточно близко к правде. Отсутствие реакции только заставило Гэмбла рассмеяться больше, и Томми, нахмурившись, приподнял свою маску, чтобы откусить от пиццы. Они оба замолчали на несколько минут, пока ели свою еду. Томми не собирался разговаривать, когда маска не накрывала его рот, в то же время Гэмбл был слишком сфокусирован на своем буррито, чтобы поддерживать односторонний разговор. Пицца, сама по себе, была очень вкусной. Конечно, у нее был этот специфический вкус холодильника, который имеют все остатки, пролежавшие там несколько дней, но нагревание помогло немного замаскировать вкус. Сыр немного растопился, пепперони были слегка пряными, и до сих пор Томми даже не представлял насколько был голоден. Даже если он и просил всего один кусок, Гэмбл положил ему два, и сейчас он был невероятно рад этому. Съев первый кусок, он сделал перерыв на воду. Но затем что-то, что Гэмбл сказал ранее, кликнуло у него в голове, и он тут же опустил маску, чтобы мог говорить. — Погоди, разве ты не сказал, что это буррито Хэллиона? — спросил Томми, указывая на буррито в руках Гэмбла. Взглянув вниз, Гэмбл кивнул и откусил еще раз. — Разве это не мерзко? — надавил Томми. — Ты мог, типа, обменяться с ним микробами или типа того. На это Гэмблу пришлось прикрыть рот рукой, когда он засмеялся. Закончив жевать, он помотал головой, и, проглотив еду, ухмыльнулся ему. — Поверь мне, есть много других способов, которыми я могу обменяться микробами с Хэллионом, помимо поедания его объедков, — ответил Гэмбл, будто здесь была какая-то внутренняя шутка, которую Томми не понимал. Что это вообще, блять, значило? Пока Томми испытывал искушение спросить, в то же время что-то ему подсказывало, что он не хочет знать ответ. Так что он решил промолчать, и поднял маску обратно, чтобы вернуться к пицце. Когда Гэмбл доел свое буррито, Томми вскоре закончил с пиццей. Он сделал пару глотков воды, пока Гэмбл возвращал маску на свое лицо, а затем они оба поднялись со своих мест и принялись за уборку. — Люсид, могу я тебя спросить кое о чем? — спросил Гэмбл, убирая свою бумажную тарелку в мусорку. — Спрашивай. Вытерев руки о свои штаны, Гэмбл сложил руки на груди и окинул Томми взглядом. — Я слышал о том, что случилось с Хэллионом. Почему ты не хочешь, чтобы кто-то знал как ты выглядишь? Томми напрягся от вопроса. — Я не хочу, чтобы люди знали мою личность, — рявкнул Томми, делая шаг назад. — Разве этого не достаточно? — Конечно достаточно. Я не прошу тебя сказать, кто ты, — сказал Гэмбл, поднимая руки в притворной капитуляции. — Мне просто интересно, почему Дриму можно знать кто ты, но никому другому нельзя. Последовала пауза, пока Томми обдумывал его слова, пытаясь как можно лучше подобрать слова для ответа, чтобы не вызвать подозрений. — Ну, он был тем, кто, изначально, взял меня на работу, чтобы я стал его напарником, так что, очевидно, он знает кто я, — Томми пожал плечами, стараясь сохранить ровный тон. — Как он тебя нашел? Насколько я знаю, ты не был ни в одной обучающей программе. Черт. Томми срочно нужно было уйти от этого разговора, пока он мог. — Он был на патруле одной ночью, я увидел, что его ранили, и решил помочь, — солгал Томми, скорчив гримассу за маской. — Правда? Как давно это было? — надавил Гэмбл, сделав шаг ему навстречу. — Несколько месяцев назад, — парировал Томми. Гэмбл ненадолго замолчал, будто он не был удовлетворен ответом, так что Томми продолжил. — Если тебе нужна точная ебучая дата, я могу пойти и заглянуть в свой дневник, чтобы уточнить ее для тебя, — огрызнулся он язвительным тоном. — Ты ведешь дневик? — спросил Гэмбл. — Чт- Нет, это был сарказм, — фыркнул Томми, покачав головой. — Что это вообще, нахуй, двадцать вопросов? Ты накормил меня и теперь допрашиваешь? — Эй, чувак, я не хотел показаться назойливым. Мне просто интересно, — успокоил Гэмбл. — Просто Дрим никогда не казался человеком, который выберет себе напарника, когда тот просто появился из ниоткуда, как ты, и никто ничего о тебе не знает, люди начинают интересоваться. Томми стиснул зубы. — Что тебя во мне интересует? — Я скорее тот, кто выжидает, вместо того, чтобы сразу погрузиться в дикие теории, — объяснил Гэмбл, отступая обратно. — Ты просто интересен мне, Люсид. Но если ты не хочешь, чтобы я докапывался, я не стану. У нас всех есть свои секреты. Было что-то странное в голосе Гэмбла, когда он это сказал. Скрытый смысл был четким и ясным. У него был свой секрет, так же как у Томми был свой. Но Томми не хотел знать каким был секрет Гэмбла. Он просто хотел поскорее сбежать от этого разговора. — Я пойду к себе домой, — сказал Томми, проходя мимо Гэмбла по направлению к выходу. — Спасибо за еду. — Без проблем, парень, — ответил Гэмбл, махнув ему вдогонку. Томми проигнорировал этот жест, точно так же как он игнорировал гудящую у него в груди тревогу, пока думал о том, что Гэмбл оказался куда проницательнее, чем он думал. Несмотря на то, Гэмбл и был добрым, он все еще был опасен. Теперь Томми об этом знал. Он должен убедиться, что не забудет об этом.

♔

Холодный ночной ветер развеивал волосы Томми, ероша его кудри и заставляя быть благодарным теплой толстовке, чей копюшон он натянул на голову. Это была патрульная ночь. С тех пор, как Синдикат сорвали благотворительный вечер, патрули были переданы героям более низкого ранга, чтобы десятка лучших были готовы в случае неожиданной атаки. Однако они не могли спокойно сидеть в Башне, поэтому, когда Дрим предложил сходить на патруль по Вершинам Прайма, Томми тут же рванул за своей маской. И теперь они прогуливались по идеально асфальтированным дорожкам, наблюдая за тем, как в окнах дорогих домов зажигался теплый, золотой свет, и искали какие-либо признаки странной активности. Не то чтобы они ожидали чего-то. В Вершинах Прайма редко что-то происходило, так как здесь уже было достаточно много героев, патрулирующих территорию, что мелкие преступники сюда даже не заходили. Иногда злодей мог проскочить тут или там, но они редко делали что-то серьезнее прохождения мимо. Было хорошо вновь оказаться за пределами Башни Героев. Вдохнуть богатые, ароматные цветы, украшающие лужайки перед особняками. Почувствовать мягкое прикосновение ветра на шее. Слушать звук своих шагов в такт с шагами Дрима. Это было приятно, и может поэтому Томми не был так бдителен, как ему следовало бы. На Вершинах Прайма должно было быть спокойно. Для него и Дрима, это должно было быть больше похоже на простую прогулку. Они не должны были с кем-то столкнуться. Но, конечно же, ничто просто не может пойти так, как Томми того хотел. Просто удача не была на его стороне. Они свернули на улицу, удаляясь от ярких особняков, и направились к близлежащему торговому району. В такой поздний час все уже спали, так что Томми и Дрим спокойно шли посреди проезжей дороги, встретив за весь патруль только одну проезжающую мимо машину. Вдалеке Томми мог разглядеть слабый свет от вывески органического продуктового магазина. Томми никогда не был в подобном модном продуктовом, но они всегда выглядели такими чистыми и элитными. Жаль, что они уже были закрыты в такой поздний час. Если бы они были открыты, он мог бы спросить у Дрима могут ли они зайти и взять что-нибудь перекусить. Все произошло так быстро, Томми и моргнуть не успел. Только что дорога перед ними была абсолютно пустой. А в следующую секунду, в оранжевом свете уличных фонарей вырисовалась знакомая фигура. — Орфей, — выдохнул Дрим, преграждая Томми дорогу рукой. Томми замер, его рука тут же метнулась к шесту на поясе, тут же оглядываясь. Орфей никогда не появлялся один, и если он был здесь, значит Ахерон или Танатос должны были быть где-то поблизости. Плащ Орфея мягко вздымался на ветру, темный макиях сверкал в слабом свете. — Не нужно так нервничать. Сегодня здесь только я. — Что тебе нужно? — спросил Дрим, его рука покоилась на рукояди меча. — Не думал, что тебе так не терпится поскорее встретиться со мной. — Знаю, для тебя это прозвучит удивительно, но я пришел сюда не для того, чтобы говорить с тобой, — ответил Орфей, ухмыльнувшись и убрав руки в карманы его плаща. Сердце Томми подскочило к горлу, пока Дрим тут же загородил его собой. Хоть Орфей и мог иметь в виду кого-то другого, с кем он должен был встретиться, или другую причину почему он мог находиться в этом районе, но судя по тому, как тот смотрел на Томми, он сильно сомневался в вероятности этих вариантов. — Пришел за напарником? Это новое дно, даже для тебя, — усмехнулся Дрим, обножая свой меч. Орфей закатил глаза, но не ответил, исчезая в следующую же секунду. Блять. Он стал невидимым. — Люсид, спрячься за мной, — приказал Дрим, схватив Томми за плечо и заведя его дальше себе за спину. Они оба оглядывались вокруг, ожидая, что Орфей появится в любую секунду. Кровь шумела в ушах, пока Томми прижался к Дриму. Его дыхание было прирывистым, а руки дрожали. Какого хрена Орфей от него хотел? Он понял кем был Томми? Но это было невозможно! — Ты видишь его? — прошептал Дрим. — Нет, а ты? — спросил Томми, рискнув обернуться на своего наставника. Дрим покачал головой. — Нет, мне кажется- Он остановился прежде чем успел закончить предложение. Неожиданно, Дрим замер, и Томми, пораженно, отшатнулся от него, заметив как слабый силуэт Орфея ворвался в Дрима. Меч со звоном упал на землю. Дрим, пошатнувшись, сделал пару шагов вперед, мотая головой и оглядываясь вокруг, будто не понимал где находится. Затем глаза-бусинки улыбающейся маски остановились на Томми, и он выпрямился. — Что ж, черт, это оказалось куда проще, чем я ожидал, — сказал Дрим. Только… это звучало совсем не как Дрим. Это был голос Дрима, все еще измененный голосовым аппаратом в манере, к которой Томми привык за последние несколько месяцев. Но теперь его слова звучали с акцентом, больше похожим на Томми, чем на свой собственный. Нет, он не был просто похож на акцент Томми. Он звучал в точности, как акцент Орфея. Даже если Томми не мог видеть глаза Дрима, он знал, что если бы мог, сейчас они были бы тумнно-белого цвета. Потому что, когда «Дрим» отряхнулся и шагнул навстречу Томми, он знал, что сейчас перед ним стоял совсем не его наставник. Орфей захватил тело Дрима. — Какого хера, Орфей?! — закричал Томми, взмахивая шестом и направляя его на своего одержимого наставника. — Чего ты, блять, хочешь от меня?! Блять. Дерьмо. Это было плохо. Это было очень плохо. Если Дрим был одержим Орфеем, значит, по существу, Томми был наедине с Орфеем. Он был наедине с членом Синдиката, а значит Дрим не мог его защитить. Томми хотелось блевануть. — Люсид, успокойся, я не наврежу тебе, — успокоил его Орфей, поднимая руки Дрима в притворной капитуляции. — Я просто хотел немного поговорить с тобой. Отшатнувшись назад, Томми нахмурился на злодея. — Нахрена тебе брать контроль над Дримом для этого?! — Я хотел поговорить с тобой наедине. Чтобы твоя сиделка не подслушивала, — объяснил Орфей, не делая никаких движений в его сторону. — Он никогда не отходит от тебя, когда вы вдвоем. Это было единственное, что я придумал, чтобы остаться с тобой наедине. — О чем ты вообще, блять, хочешь со мной поговорить? — рявкнул Томми, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Я ничего не значу. Я просто напарник. — Слушай, просто положи шест, и мы можем просто спокойно поговорить пять минут. Потом я освобожу тело Дрима и свалю в закат. Томми фыркнул. — Ага, блять, да. Так я и поверил. Вздохнув, Орфей опустил руки, но даже не попытался подобрать меч у его ног. — Хорошо, можешь оставить шест. Но я не хочу драться, ты, думаю, тоже. Он должен. Если бы они поменялись местами, и Томми был бы под властью Орфея, Дрим уже атаковал бы его. Он бы наносил удар за ударом, пока Орфею не пришлось бы покинуть тело Томми. Это то, чего Дрим бы хотел от Томми. Он бы хотел, чтобы Томми выгнал Орфея из его тела как можно быстрее. Но даже зная, что Дрим не был в курсе происходящего, сама мысль о том, чтобы навредить его наставнику… это что-то, на что он вряд-ли был способен. Если он впечатает Орфея в стенку, Дрим будет тем, кому потом придется страдать от этого синяка. Если он пустит кровь Орфею, Дрим будет тем, кому придется перевязывать рану. Если он сейчас сделает больно Орфею, он сделает больно Дриму. Томми не хватит духу это сделать. К тому же, Орфей не был бойцом. Томми знал это. Если он сказал, что здесь просто поговорить, Томми был склонен поверить ему. — Хорошо, — выпалил Томми, уронив шест на землю рядом с собой. — О чем, блять, ты хочешь поговорить со мной? Плечи Орфея с облегчением опустились. — Хорошо, перейду к делу. Я хочу знать, что, блять, с тобой происходит, Люсид. Томми прищурился. — Уточни? — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я, — фыркнул Орфей, и все еще было странно слышать голос Дрима с акцентом Орфея. — Ничего в тебе не имеет смысла, Люсид. Несколько месяцев назад ты просто появился из ниоткуда в качестве напарника Дрима. Мы все думали это значит, что у тебя какая-то невероятная супер сила. Что-то, чего мы никогда раньше не видели. Но ты просто хиллер. И хотя всегда здорово иметь при себе хиллера, они не настолько редкие. Не говоря уже о том, что у тебя самая худшая отдача после лечения, которую я когда-либо видел. Никто настолько не нуждается в хиллере, чтобы заставлять кого-то проходить через ту же боль, которую испытываешь ты. Особенно не герой. Блять. Блять блять блять. — Это не вопрос, — огрызнулся Томми, сжимая руки в кулаки. — Я просто… Я хочу знать почему, — объяснил Орфей, поднимая руку так, будто собирался убрать свои волосы назад, но остановился, когда вместо этого его пальцы встретились с фарфоровой маской Дрима. — Почему ты делаешь это для Дрима? Почему ты предан ему? Что у него есть на тебя? — Он, блять, не шантажирует меня, если это то, что ты имеешь в виду, — сказал Томми, бросив на Орфея свирепый взгляд. — Правда? Потому что это просто-, — Орфей сделал паузу, глубоко вздыхая, чтобы успокоиться. — Я встречал только одного человека, у которого была похожая способность лечения, с такой же отдачей, как у тебя. Который тоже чувствовал рану, будто она была его собственная. Томми не мог дышать. Он знал. Он должен был знать. Когда Томми не ответил, Орфей продолжил. — У меня есть теория о том, кто может быть под этой маской, Люсид, — тихо признался он, что-то болезненное сквозило в его словах. — Ахерон и Танатос считают, что я сошел с ума. Это имеет смысл во многих отношениях, но в то же время не имеет вообще никакого смысла. Ты не можешь быть им, я не- если моя теория верна, я не могу понять, как это могло произойти, — он сделал паузу, прерывисто вздохнув, будто он пытался сдержать слезы. — Хотя я очень надеюсь, что я не прав. Я надеюсь, что это просто странное совпадение, и ты просто рандомный парень, которого Дрим подобрал с улицы, потому что, если я прав… Я просто- я даже не знаю. Ничего больше не будет иметь смысла. По какой-то причине, услышав Орфея на грани слез, Томми тоже захотелось плакать. Он звучал так искренне расстроенным, когда говорил о том, кем мог быть Томми. Будто его сердце разрывалось от одной мысли об этом. — Ты абсолютно точно не прав, — сказал Томми, хотя звучал он не так уверенно, как ему хотелось бы. — Если ты думаешь, что я тот, кого ты когда-то знал, ты пиздец как не прав. Ты монстр, Орфей. Монстр, который вредит невинным людям по бог знает каким причинам. Я держусь подальше от таких людей. Они убили его брата. Томми должен был напомнить себе об этом. Не важно как бы расстроенно ни звучал Орфей, Томми не мог позволить себе испытывать симпатию к кому-то, как он. Не тогда, когда он, частично, был виноват в том, что Томми потерял все. То, как Орфей вздрогнул всем телом на его слова, почти заставило Томми отступить назад. — Я не думал, что мы действительно взорвем здание, — признался Орфей едва слышным шепотом. — Я просто думал, что это был блеф. Что если все же дойдет до такого, мы просто уйдем. Но мне уже следовало знать, что Ахерон и Танатос не блефуют, и было глупо с моей стороны думать по-другому, — он покачал головой, сложив руки на груди. — Но ты прав, Люсид. Ты не можешь быть человеком, о котором я думаю. Сейчас я просто проверяю любую теорию, вдруг что-то сработает. Томми наблюдал за тем, как Орфей сделал пару шагов назад и встал на колени. — Прости, что потратил твое время, — извинился Орфей. — Сейчас я покину Дрима. Просто скажи ему, что он был одержим, а ты выбил меня из него. Я сделал пару язвительных комментариев и сказал, что мне нужно кое-куда, прежде чем исчезнуть. — С чего вдруг я буду врать для тебя? — спросил Томми, нахмурившись. — Потому что я не думаю, что Дриму понравится узнать, что у тебя был вежливый разговор со злодеем, и ты даже не попытался с ним сразиться, — спокойно объяснил Орфей. — Ты не такой, как он, Люсид. Как бы сильно ты ни старался быть мини Дримом, это просто не то, кем ты являешься. И прежде чем Томми смог придумать ответ на это, неожиданно, Дрим упал вперед, и Томми лишь слегка уловил слабый силуэт убегающего подальше от них Орфея. Томми наблюдал за тем, как тот убегает, его темный плащ развевался позади него, прежде чем он растворился в воздухе. Что-то сжалось у него в груди после их разговора, и даже когда Дрим пришел в себя, Томми не мог перестать думать о злодее. — Люсид? — хриплым голосом спросил Дрим, вернувшись к собственному акценту. — Что нахуй только что произошло? Уставившись на место, где исчез Орфей, еще на мгновение, Томми понял, что у него был выбор. Он мог или сказать Дриму правду, что случилось когда Орфей завладел им, или он мог повторить ложь, которую Орфей ему предложил. Он должен сказать правду. Это было то, о чем Дрим определенно хотел бы, чтобы Томми ему рассказал, чтобы он знал, что Синдикат с подозрением относится к личности Томми. Но когда он заставил себя повернуться к Дриму, игнорируя тяжесть в груди, которая не уходила даже спустя какое-то время, он поймал себя на том, что, не задумываясь дважды, повторяет ложь. — Орфей взял над тобой контроль, но я смог выбить его из тебя. Не думаю, что он чего-то хотел, кроме как выбесить меня, — объяснил Томми, положив руку на спину наставнику. — Ты уверен? — спросил Дрим, взяв Томми за руку и крепко сжав ее. — Он ничего не пытался с тобой сделать? — Нет, все в порядке. Он ничего не подозревает, — успокоил его Томми, ложь осела на языке горьким осадком. Облегченно выдохнув, Дрим дотянулся второй рукой, чтобы обхватить маску Томми сбоку. — Это хорошо. Ты очень хорошо постарался, Томми. Мне жаль, что я не смог этого предотвратить, но я не позволю этому случиться опять, — кряхтя, Дрим поднялся на ноги и закинул руку на плечи Томми. — Давай возвращаться в Башню. Думаю, на сегодня мы закончили. Прильнув к боку Дрима, Томми засунул уже закипающее в нем чувство вины куда подальше. — Хорошо, давай возвращаться.

==========================================

Заметки автора: окей очень быстро повторю то, что я написала в начале главы, чтобы все это увидели ПРОЧИТАЙТЕ ЭТО СООБЩЕНИЕ МНЕ ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ я видела как люди в комментариях спрашивали кто есть кто. хочу вам всем напомнить, что в первой главе этого фанфика в заметках автора я сказала что каждый раз когда буду представлять вам нового персонажа, если я захочу чтобы вы знали кто находится под маской я скажу об этом в заметках автора в конце главы в которой он был представлен. пожалуйста не спрашивайте меня в комментариях кто есть кто потому что все буквально в заметках автора. еще пожалуйста просто читайте заметки автора в общем прежде чем что-то спрашивать у меня в комментариях потому что около 75% ответов уже там есть. окей, извините за это повторение, но я правда устала от одних и тех же вопросов в комментариях, когда я делаю все возможное, чтобы дать вам все ответы, которых вы хотите ТЕМ НЕ МЕНЕЕ окей, когда я поняла, чего хочу от этой главы, я получила кучу удовольствия от нее! мне нравится писать взаимодействия между Гэмблом и Томми, а потом мне пришла идея о разговоре Орфея и Томми и я была типа охохо а вот это уже интересно следующая глава будет ОЧЕНЬ веселой, потому что там будет больше элементов построения мира. жду этого с нетерпением! окей теперь у меня есть сервер в дискорде для всех моих фанфиков! здесь вы можете обсуждать все с другими читателями и теоризировать о том, куда эта история пойдет!: https://discord.gg/XzcjrtckFa так же у меня есть плейлист для этого фанфика, который можно заценить здесь!: https://open.spotify.com/playlist/2JxKKDrbAq1eYjwSagFcex?si=iCCnrUTsSfuzFJJK0xhmEw тем не менее, надеюсь вам понравилось! пожалуйста, дайте знать, что вы думаете в комментариях внизу! я не отвечаю на большинство из них, но я все читаю и они делают мой день :D подписывайтесь на меня в тамблере и твиттере @bonesandthebees