The pain that grips me

      Осколки стекла дребезжат на холодном, мраморном полу огромного поместья Аддамсов. Испуганная до дрожи миссис Аддамс, широко распахнув глаза и застыв от изумления, смотрела на дрожащие от ветра осколки, которые, словно зубастые пираньи так и хотели броситься на неё. В ту же минуту дверь в главный зал распахнулась и в комнату вбежал не менее напуганный мистер Аддамс, который тяжело дышал и через секунду оказался рядом с супругой.       — Тиш, дорогая, что случилось? — обеспокоенно спросил мистер Аддамс, а затем заметив осколки на полу, крепко и в тоже время нежно сжал бледные, холодные руки супруги.       Женщина перевела огорчённый взгляд на любимого мужа. Оглядев его и прочитав в его глазах страх.       — Это плохой знак, — замогильным голосом произнесла Мартиша, стараясь скрыть свои эмоции, которые так и стонали в её душе.       Гомес ещё раз глянул на осколки, в то время как Мартиша наблюдала за ним. Затем, Гомес посмотрел во всё ещё растерянный глаза своей супруги и слегка улыбнулся.       — Тиш, это ещё ничего не значит.       — Но, — возразила Мартиша — когда это произошло в последний раз в нашей семье, моя сестра умерла. Она была ещё маленьким, беззащитным ребёнком и…       — Тише, дорогая, тише. Не говори так…всё хорошо, — Гомес аккуратно, любовно обнял супругу за талию и слегка коснулся её лба невесомым поцелуем.       Женщина прилегла на плечо своего супруга и попыталась стереть из памяти этот неприятный случай и всё, что произошло с её сестрой, но осколки не давали этого сделать и пропускали ужасные мысли в голову.       Гомес по-прежнему ласково сжимал руку Мартиши, но уже не так сильно и обеспокоенно. Через минуту, мужчина ощутил что-то мокрое и тёплое в своей руке.       Жидкость растекалась вдоль руки Мартиши, а женщина даже не обратила на это внимания. Гомес разжал руку и обнаружил струйку крови, мирно стекающую от локтя и извивающуюся, как змейка.       — Тиш, твоя рука, — озабоченно прошептал мужчина, кладя правую руку своей супруги себе на плечо и подхватив направился на второй этаж, для того, чтобы спокойно уединиться.       Мягкая, удобная кровать постепенно успокоила и немного вывела из шокированного состояния миссис Аддамс. Женщина легонько улыбнулась супругу, который сидел рядышком с кроватью и тепло держал руку Мартиши в своей. Гомес был действительно взволнован происходящим. Как только он захотел перевязать руку супруги, его пальцы затряслись, а ладони вспотели. В висках стучало. Миссис Аддамс слегка застонала от боли. Гомес перепугался.       — Кажется осколок попал в руку… seulement vous pouvez me sauver, — улыбнулась Мартиша, слегка сузив глаза.       Её слова придали уверенности мистеру Аддамсу в своих действиях, ведь Мартиша доверяла супругу всегда и влюблена в него навеки.       Успокаивающий взгляд подействовал на миссис Аддамс лучше любого снотворного, помог избавиться от скорбных мыслей и воспоминаний. Мартиша была безмятежна и практически не чувствовала боли, когда Гомес принялся вытаскивать проклятый осколок из руки дорогой супруги.       Мартиша ощущала абсолютное спокойствие и некое сладостное наслаждение от, казалось, немного значимых движений супруга. Женщине было просто приятно осознавать, видеть, понимать и чувствовать любимого мужа рядом. Знать, что он не кинет и всегда утешит. Знать, что он утрёт прозрачный хрусталь с её ресниц и ласково улыбнувшись обнимет, шепчя те слова, которые она всегда страстно ждёт.       Голос супруга вернул в полюбившуюся реальность.       — Дорогая…       — Да? — тихо отозвалась Мартиша, глядя в глаза супругу, вновь сузив глаза.       — В твоих глазах я вижу огорчение…ты думаешь, что несчастье постигнет и нас?       Женщина не знала, что ответить. Она не была уверена в ответе на этот вопрос, но пыталась всё это время не выдавать себя и своё беспокойство. Однако, растерянный взгляд и взволнованная улыбка раскрывали истинное состояние души миссис Аддамс.       — Разве что чуть-чуть…       — Что мне сделать, что бы твоё сомнение угасло навсегда? — Гомес любовно взял её руку.       — Pour être avec moi et mʼaimer, — улыбнулась Мартиша.       Гомес наклонился к своей супруге и шепнул:       — Toujours!       И нежно, плавно лёгкий поцелуй перерос в страсть и необычайно, полную ласк и любви, ночь.