Camilo's interlude

      Грудь Долорес слабо вздымается, а кудри беспорядочно разметались по ослепительно белой подушке. Камило тихо сглатывает, прижимая кулачки к груди, и делает два медленных, несмелых шага в сторону кровати, стараясь не издавать лишних звуков – в последнее время Долорес тоже плохо спится, и не дай боже ее разбудить.       Мягкий матрас прогибается под его коленями и совсем негромко скрипит. На мгновение Камило замирает, пристально всматриваясь в спокойное, расслабленное лицо Долорес – она слышит и чувствует: сводит брови к переносице, морщит нос и притирается щекой к подушке, но продолжает медленно, размеренно дышать.       Камило сворачивается клубком у ее бока и прикусывает губу – тепло, исходящее от Долорес, согревает его сердце изнутри. Он цепляется за одеяло, крепко сжимая края в заледеневших пальцах, и звонко хлюпает носом.       Сквозь сон Камило чувствует, как теплые, ласковые руки заворачивают его в одеяло и бережно прижимают к себе. Камило слепо тычется в шею Долорес, которая смахивает пушистые кудряшки с его щек и нашептывает успокаивающие слова. Ее голос, низкий, немножко севший после сна, но невозможно родной, звучит совсем близко и в то же время как-то далеко; Камило снова проваливается в глубокий сон, а остатки кошмара улетучиваются.       Утром мама обязательно напомнит ему, что пять лет – это уже ого-го сколько, и негоже ему в таком возрасте напрашиваться спать к старшей сестре. Долорес погладит прижавшегося к ее бедру Камило по волосам и добродушно посмеется – скажет, что ей не сложно, если ему так спокойнее.       Камило прикроет глаза, и фантомные страхи просочатся в дом длинными грозными тенями.       С Долорес тепло, хорошо и спокойно.       В ее комнате, такой же светлой, как и она сама, совсем нет зеркал.