Camilo's interlude

      – Камило! Два, три, угомонился сейчас же!       Противиться маме Камило не любил, а судьбу испытывать не решался – у нее что не улыбка, то природная катастрофа, поэтому он украдкой целует надувшуюся Изабеллу в щеку и больше не решается шутить. Даже максимально безобидно.        В прошлый раз Камило дошутился, и с тех пор их с Изабеллой сажали преимущественно в разные концы стола, потому что как только с ума начинал сходить Камило, Изабелла сходила с ума вместе с ним. Бабуля посердилась, пронаблюдала, а потом махнула рукой, – чем бы дитя не тешилось, лишь бы ее Пепита потом из дому не убегала. Камило помнит: мама, когда злится, обычно много болтает, и потом понимай, как хочешь – может, шутила, а может – говорила серьезно.       – Безманерное животное, – изящно изгибает темные брови Изабелла, пока Камило скалится улыбкой в ответ, – и что ты ко мне цепляешься? Дай хоть за столом вздохнуть спокойно.        – О-о, и что тебе мешает вздыхать спокойно в твоем цветнике? – моргает он, невинно-преневинно улыбаясь, и глаза у него становятся круглые, как у лягушки. – Тебе там весело живется, а я хочу внимания.        Изабелла закатывает глаза и умудряется не растерять ни грации, ни изящества, – разве что губы у нее подрагивают, как будто она хочет сказать что-то неприличное, но очень старательно сдерживается. Камило откровенно веселится, нанизывает на вилку пару долек чищенного яблока и забывает о том, что пару секунд назад в его стакане с апельсиновым соком – гадость редкостная – плавали ромашковые лепестки.        Камило снова пихается под столом, и Изабелла пихается в ответ, но, в отличие от Камило, о ней никто ничего не подумает – у нее и на лице ни единый мускул не дергается, – а вот о нем – вполне.        – Камило, я тебя ударю, – вкрадчиво и очень тихо говорит Изабелла, но слышат ее все; разве что не удивляются, потому что с Камило ругаться бесполезно, а на Изабеллу ругаться не принято, – и твой нос станет еще больше.        – Еще больше? – неприкрыто возмущается Камило. – В каком это смысле?        – В таком, что он у тебя и так размером с хорошую картофелину, а станет вдвое шире.       – Оцениваешь мой нос?        – Нет, что ты. Просто смотрю.       – А вот не надо, он стесняется.       Раздаются смешки, тихие и не очень.       Камило страшно собой гордится, а папа, откровенно посмеиваясь, склоняет голову в одобрительном кивке.