White noise

      Вторая половина весны выдается очень богатой на работу, и большую часть дня Эрен проводит в офисе, не отлипая от экрана, методично разламывает себя, накачиваясь кофе, энергетиками и седативными, которые крошит прямо в густую пенку капучино с корицей. Эффект получается интересным — от избытка кофеина все тело корежит, мышцы то сводит от напряжения, то, наоборот, отпускает, как при сильном переохлаждении. Мозги работают быстро, но не пластично. Пальцы суетливо ползают по предметам вокруг, хватая ручку, слишком резко стряхивая на пол крошки со столешницы, зарываясь в волосы на затылке.       В план расстановки пилонов закралась ошибка и он уже час тупо переключает чертежи с новой версии на старую, пытаясь ее отыскать. График выдачи каждый день распухает, как нарыв, весь отдел ходит на ушах, и удерживает коллектив лишь клятвенно обещанная директором внеочередная премия. Ситуацию портит и неожиданное увольнение нескольких ведущих специалистов, ушедших на более теплые и спокойные места. Наверное. Откуда ему знать?       Экран телефона озаряет уведомление и высвечивается начало «Уважаемый заявитель, к нашему сожалению мы вынуждены отказать Вам в публикации…». Эрен глухо стонет и несколько раз яростно щёлкает мышкой, пытаясь собраться с мыслями и сконцентрироваться на чем-то одном. Экран гаснет, так и не дождавшись реакции, но тут же вспыхивает вновь. На этот раз иконка уведомления фиолетовая, и Эрен тапает по нему, разворачивая чат и откидываясь на спинку кресла. 11:36 Привет! 11:38 Я добавила новую анимацию полета, посмотри на досуге 11:41 И скажи пожалуйста, ты тестил апдейт, который я высылала тебе на той неделе? 11:42 Мне очень нужен по нему фидбек 13:03 Эрен       Эрен тянет экран вниз, раздумывая над ответом, но быстро сдается, печатая сухое: «Саша, спасибо большое, я все получил и в ближайшее время гляну».       Саша — одно из удачных знакомств последних нескольких лет. Они столкнулись в очереди на какой-то из концертов, когда Эрен, только-только сдавший итоговые экзамены первого курса, сияющий и счастливый, от переполняющих его эмоций начал экспромтом декламировать монолог о свободе в настолько серьезном и драматичном ключе, что стоящая впереди девушка обернулась, смеривая удивленным взглядом, но невольно заслушалась и, когда Эрен закончил, подскочила и обняла его, сжав до хруста в позвоночнике.       — Ты, типа, писатель или какой-нибудь маркетолог? Адвокат может? — она доедает хот-дог и комкает салфетку, запихивая куда-то в пальто, из которого тут же начинают сыпаться обертки, пакетики сахара, кусочки печенья и бусины.       — Не, я только учусь, но совершенно в другой сфере — фыркает Эрен, с любопытством разглядывая ее. Они делают два шага в сторону входа.       Ей лет семнадцать, леопардовые джинсы с высокой талией и оверсайз футболка, волосы наскоро скручены в высокий хвост, руки в цыпках. Все время улыбается, но не кокетливо, а открыто и слегка отрешенно, словно внутри нее всегда горит небольшая теплая звезда.       — Класс! А то ты так складно говорил, я даже не сразу поняла, че началось. Потом стою слушаю, и как защемит, — она прикладывает ладонь к груди и углы губ вздрагивают — особенно вот это вот про посвящение сердец. Вдохновляюще очень — заканчивает тихо и отворачивается, проверяя, сколько еще им стоять.       Эрен кивает, скорее сам себе, и осторожно трогает ее за плечо:       — Я Эрен       — Саша! — отзывается та, снова озаряясь улыбкой, и роется в кармане — очень приятно! Слушай, у тебя нет мелочи?       — Братан, я тебе говорю, нужно делать квест, в RPG Maker мы соберем его за месяц без шума и пыли — Саша устало трет глаза, оттягивая вниз щеки. Эрен всем своим видом демонстрирует несогласие, упрямо качая головой, руки скрещены, брови насуплены. Он ждет, пока сварится кофе, и мысленно собирает аргументы.       — Да хрен ли ты уперся — Саша снова заводится и хватает с тарелки бутерброд, гневно тыча им в воздух — твой сюжет, зараза, буквально текстовый, это же не слэшер! Ну резать титанов, да, ну летать, но основная же идея не в этом! Хорошо, — она вдруг меняет подход и кладет кусочек ветчины обратно на тарелку, расчленяя его вилкой на несколько частей — давай поинт-энд-клик квест. Ну, как Черное зеркало, Тимблвид парк, ну Оксенфри, Пинстрайп, это если из новых — она загибает пальцы, следя за ним глазами, но Эрен лишь пожимает плечами — Ну хотя бы про Лимб ты слышал?       Эрен кивает, вспоминая, как проходил ее как-то зимой целую неделю по ночам, погружаясь в одинокий монохромный мир бесконечных головоломок так глубоко, что потом еще долго все казалось мертвым в некстати выпавшем к Рождеству снеге, и Саша удовлетворенно улыбается.       — Ну вот! А у нас будет объемная графика, которую ты так хочешь, и анимацию спрайтов я какую-нибудь прикольную сделаю, и все это в терпимые для одного разработчика сроки. Че там, способов написать игры полно, только выбирай, кат-сцен нафигачим, хоть в пластилине покадрово, хоть как. Ну? Эрен?..       Он доливает молоко в одну из чашек и ставит слева от нее, вздыхая. Саша — шанс, которым не стоит пренебрегать. Безответственная и рассеянная в обычной жизни, она пугающе одарена и продуктивна в гейм-деве. Стоило ему однажды, еще на самой заре их дружбы, упомянуть, что на задворках его сознания медленно прорастает грибница одного классного сюжета, как Саша впилась в него намертво. Он долго ходил кругами, стараясь сбросить ее цепкий интерес, уводя тему, но в конце концов сдался и рассказал, стараясь все обезличить, вытравить каждую субъективную деталь и мысль. Она пришла в бешеный восторг и взяла с него клятву, что они разработают эту игру вместе.       Тем не менее, определенная визуальная составляющая и, главное, открытый мир — это то, без чего он не видит своего проекта.       — Давай все же рассмотрим еще какие-нибудь варианты — говорит он тихо, но твердо, садясь рядом с ней на пол, и берет руками за щиколотку, слегка покачивая — Саша, у всех таких игр очень специфическая графика. Андертейл, ВанШот и прочие, бесспорно, отличные, но это не то. Я профан, играл мало во что и ничего не понимаю в разработке, но знаю, что хочу видеть в итоге. И в основе всего лежит свобода игрока принимать решения.       Саша стонет и падает лицом в стол, глухо сыпя проклятиями. Эрен безжалостно гнет свою линию:       — Мне нужна адвенчура, чтобы можно было ходить и взаимодействовать с предметами и людьми в любом угодном порядке, как в Зельде. И объемная. И чтобы бои были сложные и интересные. Пожалуйста, подумай еще, как это сделать? Я знаю, что ты можешь, если захочешь — он ободряюще гладит ее стопу.       Она отлипает от стола, делает большой глоток кофе и неохотно отвечает:       — Эрен, давай сначала. Если тебе нужна такая игра, в которой от выбора игрока будет зависеть дальнейшее развитие сюжета, то это только рпг, потому что в экшен-адвенчурах все события прописаны заранее и свобода ограничивается выбором ответа А или ответа Б. Да, некоторая вариативность есть, но нет системы развития персонажа, прокачки скиллов, приобретения новых способностей и навыков.       — Нет, так не пойдет — он хмурится и качает головой.       Саша подцепляет вилкой кусочек ветчины и закидывает в рот, с лёгким чавканьем продолжая:       — Если ты хочешь, чтобы, к примеру, скорость, с которой реагирует игрок в той или иной ситуации, также влияла на сюжет, то это арпг. Но понимай, что это совершенно другие трудозатраты, время и так далее. По-хорошему, тебе нужно сесть и написать нормальный диздок на игру — видя непонимание в глазах вздыхает и уточняет — дизайн-документ. Такую большую штуку с детальным описанием всего, что ты видишь в проекте, по пунктам. Тебе это будет сложно и никакой конкретики по началу я не жду, но с текстом работать проще, чем с твоими невнятными «хочу то, хочу се». Я хотя бы смогу составить список вопросов и сомнительных мест, найти висяки и проблемы и уже понимать, что именно мы с тобой обсуждаем. Выбрать движок, как минимум, начать искать ассеты, скрипты. Ты хоть представляешь, сколько нужно собрать всякой требухи перед тем, как писать код самой игры? — она проглатывает последний кусочек и вытирает рот рукой.       Эрен качает головой, но потом кивает, что, мол, все услышал, и понял, и составит, с некоторой паникой начиная понимать, во что они ввязываются.       Даже смешливая Крис в последние недели тихая и замкнутая, сосредоточенно печатает что-то в соседнем кабинете, в ровном, не сбивающимся темпе постукивая механической клавиатурой. Этот сухой треск вкупе с собственным напряженным дыханием и постоянным неостановимым копошением перегружает нервную систему и очень хочется выйти в окно подышать, поэтому в конце рабочего дня, составив свое внутреннее расписание по отделу, кто что делает за выходные, Эрен втыкает в уши наушники и, не заезжая домой, берет такси в родной промышленный район в петле реки.       На полпути накатывает мощнейшая дереализация, вцепляющаяся в подкошенное противоположными сигналами сознание. Многослойный дарксинт в наушниках наполняет голову и выплескивается, словно выворачивая вместе с собой уши и глаза, как у какого-то травоядного, растягивая череп к вискам. Угол обзора плывет, ему кажется, что он вышел из тела и на какое-то время стал трофейной головой оленя, висящей на стене, со стеклянными шариками в глазницах, влажно разбегающимися к затылку, как мелькающие за окнами светофоры. За удушливым потным нойзом идут экспериментальные джазовые аранжировки, скрипучие и макабрические, которые сменяются долгими стоунерными риффами и вынимающим душу сладжем. На его голове проклевываются и вырастают гудящие высоковольтные рога электропередач, в которых гнездятся облезлые вороны, глухо стонущие и каркающие, наплывающие на мерный стук барабана в наушниках, мужской заклинательный речитатив и скачущую, размазанную, восьмибитную мелодию.       Вдруг, по какой-то дикой ошибке, включается сборник рождественских песен шестнадцатого века, и Эрен мечется, почти в агонии чувствуя, как теряет остатки связи со своим телом, как затвердевает и обрастает звездочками астр и мягким мхом, как черви ползут между пальцев, а над головой, в иссиня-черном небе, встает луна слоновой кости.       Скрипят тормозные колодки и машина останавливается слишком резко, тело по инерции падает вперед и штекер наушников вырывает из гнезда. Эрен несколько секунд сидит и ошалело дышит, следя в зеркало заднего вида за лицом водителя, бесстрастно ковыряющимся в своем телефоне, словно забывшего, что он вез человека. И Эрен думает, что, возможно, он никого и не вез, что нет никакого Эрена, а есть только поеденная молью голова оленя в пыльном зале зоологического музея, которая смотрит, не мигая, в окно, и видит чудовищный сон.       Наконец, он молча открывает дверь, со второй попытки выбираясь наружу. Машина проседает под его весом и на секунду сердце останавливается в ледяной воде. На входе, сталкиваясь с обычными двуногими людьми, он почти возвращается в привычные границы и с удивлением рассматривает свои ладони, сгибая и разгибая пальцы, удостоверяясь, что они не в могильной земле. Бдительный охранник просит опустошить карманы и Эрен вытаскивает из кармана лишь смятый чек из магазина и полупустую пачку сигарет с зажигалкой. Умываясь в туалете, он приходит к выводу, что это был своеобразный краткий сонный паралич — дожали седативные, и тело просто выключилось, пока мозг продолжал получать и обрабатывать входящую информацию от органов осязания и слуха.       Внутри воздух спертый, тяжелый, наполненный рокотом голосов. Эрен протискивается к барной стойке, просит джин-тоник с огурцом и облокачивается на столешницу, разглядывая наполненный зал. Сегодня играет набирающая популярность в их городе молодая панк-группа и он пришел оценить их возможный вклад в свой саундтрек к игре, и, разумеется, слегка наебениться. Несмотря на сыпящиеся отказы в спонсорстве, заканчивающийся бюджет и завал на основной работе, он пока держится и не забывает о своих целях даже в такие моменты.       На влажную стойку ставят стакан и он скашивает глаз. Заказ явно не его, но Эрен все равно смотрит, как из темноты слева тянется рука, и отмечает, что она одета в пепельно-серую рубашку с серебристо кольнувшими в софитах запонками, чему так удивляется, что невольно поднимает глаза выше, натыкаясь на направленный на себя внимательный взгляд бесцветных, светлых глаз. Быстро смаргивая, он неловко улыбается, отодвигаясь от владельца руки и стакана.       — Ну как, самочувствие уже получше?       — Что, простите? — восприятие человеческой речи все еще странно.       — Я говорю, самочувствие уже получше? Примерно месяц назад я тебя вытаскивал отсюда и сажал в такси, но ты, вероятно, этого не помнишь.       — О! — Эрен потирает шею, пряча взгляд, и надеется, что ему сейчас не навалят омерзительных подробностей из разряда «я пытался привести тебя в чувства, но ты просто катался по земле и плакал, а потом тебя вывернуло на мой кашемировый пиджак» — Я уже утром вспомнил, что так и не поблагодарил Вас тогда — он улыбается и осторожно смотрит на собеседника. Неужели они представились друг другу, а он забыл? Позорище какое. Тут его слегка хлопают по плечу, и он оборачивается, чтобы забрать коктейль.       — Ничего, не за спасибо же я это делал — доносится сбоку все тот же тихий, но очень четкий голос — В любом случае рад, что ты в порядке — мужчина делает большой глоток из стакана и собирается уходить, но Эрен торопливо придвигается ближе.       — И все же спасибо Вам большое! На воскресенье тогда у меня было много работы и если бы не Вы, я бы точно все проспал — он замолкает, не встречая никакой реакции и снова криво улыбается — Ну, хорошо провести время.       Собеседник кивает и допивает содержимое, сплевывая на дно листик мяты и какие-то специи. Эрен зачем-то продолжает разглядывать его профиль, пытаясь соединить ошметки воспоминания и человека перед собой. Неудивительно, что ему пришлось, считай, самому ползти до выхода — его случайный спаситель ростом с подростка. В моргающем белом свете Эрен подмечает те самые порванные на коленях джинсы и край черной футболки в расстегнутом воротнике рубашки. И не жарко ему?       — А Вы сюда часто ходите? — неловко начинает он диалог заново, не очень понимая зачем, плюща ногтями коктейльную трубочку и завязывая ее узлом.       — Регулярно — отзывается мужчина — Здесь иногда выступают очень перспективные коллективы, хотя в основном среднячок. Отдельного внимания заслуживают коллабы с современными художниками, особенно с теми, кто занимается световыми и кинетическими арт-объектами. Не знаю, обратил ли ты тогда внимание, но в ту ночь презентовали разработку известного в узких кругах дуэта — один диджей со своей подругой делают интересные конструкции с программируемыми движущимися частями, подстраивающимися под музыку — он заказывает еще один коктейль и заправляет недлинные черные волосы за ухо, слегка поворачиваясь к Эрену — Причем это не заранее записанный паттерн, программа адаптируется в процессе, реагирует на скорость и тональность звучания, частоту и тип бита, выбирает под них свет и движение. Назвали они его «Сердце Имир», а сама конструкция очень похожа на большую многоножку. И ножки ее, и сама постоянно шевелятся, собираясь и разбираясь во всякое разное, что удобно с ее членистой конструкцией.       — Да, я что-то такое припоминаю. Изумрудный свет — Эрен задумчиво кивает и достает из стакана огурец, разглядывая его на просвет. Удлиненные, желтоватые зерна в водянистой, пахнущей джином, мякоти напоминают бельма глаз — Удивительно, и это разработка всего двоих человек?       Мужчина пожимает плечами и снова переводит глаза на ровный ряд разноцветных бутылок за спиной бармена, промывающего пивные бокалы.       — На первый взгляд конструкция состоит из повторяющихся модулей, где есть сегмент туловища и две условных ноги. Эти конечности действуют либо последовательно, либо параллельно. Написать такой код на какой-нибудь ардуино вполне реально. Но это мои догадки. Полных подробностей я не знаю, еще не успел с ними пообщаться. Хотя все предыдущие свои проекты, конечно, не такого размаха и уровня, они делали вдвоем.       Эрен вздергивает брови и кладет огурец в рот, раскусывая слегка скользкий эллипс.       — Ух ты. А Вы прямо вот так запросто общаетесь тут со всеми?       — Не со всеми, лишь с теми, кто мне интересен и нужен — рука неторопливо вращает стакан, в котором потрескивает, тая, лед.       — А, ага.       За спиной начинается активное шевеление человеческих масс и они оба оборачиваются. На сцене несколько вечно незапоминающихся человек завершают подключение и проверку оборудования, система освещения несколько раз включается и выключается, толпа нетерпеливо гудит, переминаясь.       — А Вы продюсер или что-то около? — Эрен снова подпинывает угасающий разговор, слегка повышая голос, чтобы перекрыть нарастающий шум.       — Не совсем — мужчина как-то устало хмыкает и в два глотка осушает стакан. — Я звукорежиссер.       В эту же минуту раздается оглушительное «Здарова, черти! Сегодня для вас выступает «Они идут!» и я, бессменный лидер группы Конни Спрингер, с величайшим удовольствием нассу своими бездарными текстами в ваши уши! Погнали, ублюдки!». Зал содрогается в свисте и резких выкриках и Эрен заходится в кашле от хлынувшего в нос алкоголя.       Когда он переводит дыхание и оборачивается, оказывается, что его новый знакомый уже ушел. Эрен вздыхает и отлипает от стойки, решая пробраться в центр и заняться тем, ради чего он пришел.       В следующий раз они сталкиваются на улице где-то через полтора часа, когда Эрен, уже изрядно накачавшийся последовавшим за джин-тониками дешёвым разливным пивом, тщетно пытается поджечь фильтр своей сигареты. Из темноты за пределами светового конуса фонаря выныривает зажигалка, но, не дойдя до цели, гаснет с громким щелчком закрывающейся крышки.       — Я бы предложил тебе попробовать перевернуть ее другой стороной.       Эрен задумывается, размыкает пересохшие губы и неспешно вынимает сигарету изо рта, переворачивая между пальцев, а затем говорит «Оп-ля» и подбрасывает, ловя на лету зубами.       — Эффектно! — безэмоциональный ранее голос звучит как-то иначе — Скажи, а ты всегда вот так ходишь на концерты? Убиваешься, чем попало в различных пропорциях, я имею ввиду.       Эрен закуривает и кивает, выпуская облако дыма вверх, подбирая слова и покачиваясь с пятки на носок. Внутрь обуви попал камешек, и он отчетливо ощущает его большим пальцем — неприятная маленькая боль отрезвляет и отвлекает от вороха всколыхнувшихся мыслей.       — Мне трудно переключиться и расслабиться — наконец говорит он неохотно — Последний месяц тяжелый. Весна вообще тяжелое время года. И я осуждаю свой образ жизни, но, увы… — замолкает и пожимает плечами.       — Брось, если бы реально осуждал, не стоял бы сейчас тут, покачиваясь на ветру. Как тебе концерт?       Эрен хочет что-то сказать, но машет рукой и глубоко затягивается.       — Вообще не то, чего я ждал, — выдыхает вместе с дымом, отходя от фонаря поглубже в безопасную тень — в них намного больше чувствуется старая школа панка нежели современный панк, потому что панк мертв, за исключением каких-нибудь Слейвс и Айдлз и все такое, но, честно, я давно не слышал такой одновременно мелодичной, но при этом грязной музыки. Тексты классические, но не скучные. Вроде и про политику, и про нечестную власть, и про прогнившую армию, но не обыденно, с каким-то новым подходом и углом зрения. Отличные четверки в барабанах, и девочка на басу. Я вообще не думал, что из басовых партий в панке можно столько выжать. А вокалист вообще пиздец какой-то — внезапно завершает он свой монолог и оборачивается, по привычке смотря куда-то на уровне своих глаз.       — Согласен — Эрен сконфуженно опускает взгляд и впервые видит мужчину целиком. Тот стоит, прислонившись к стене гаража и тоже курит, разглядывая Эрена сквозь полуприкрытые веки — Ты просто увлекаешься музыкой или сам что-то пишешь?       Слишком быстро. Взгляд все такой же изучающий, но не влезающий под кожу, не липкий. Хотя и заинтересованности в нем не чувствуется, скорее отстраненность и равнодушие. «Он обозревает меня», думает Эрен, и ежится.       — Я обычный скромный работник никому не нужного архитектурного бюро, — отшучивается поспешно, зарываясь пальцами в растрепанные волосы и отводя глаза — и очень не хочу говорить о себе, потому что у меня родился вопрос к Вам, но я не успел его задать, — ему становится неуютно под этим взглядом, снова кажется, что он натворил тогда что-то, или, не дай Бог, начал ныть и жаловаться. С другой стороны, вряд ли с ним в таком случае завязали бы светский разговор.       Он скользит взглядом по непроницаемому лицу напротив, стараясь опознать хоть какие-то эмоции. Черт, обычно это он неожиданно наскакивает на людей с шутками и неудобными вопросами, а не наоборот.       — Какой? — искры гаснут и осыпаются на землю серебристой мукой.       — Не подумайте, ничего такого, — Эрен щелчком отправляет бычок в ближайшую кучу окурков, уже ругая себя за слишком длинный язык.       — Так какой вопрос-то?       — Вы упомянули, что работаете звукорежиссером.       — Допустим.       — Я хотел бы попросить о небольшом одолжении, — брови собеседника угрожающе сходятся вместе и Эрен быстро договаривает: — Я ищу музыканта для создания саундтрека к небольшому инди-проекту. Игре, — уточняет на всякий случай.       Мужчина цыкает недовольно и Эрен извиняющимся тоном продолжает:       — Я просто не очень хорошо разбираюсь в музыке, скорее эмпирически, могу оценить звучание и свое к нему отношение. Пробовал искать музыкантов сам, смотрел на Бэндкэмпе, Саундклауде и других сервисах, писал письма и мне даже присылали что-то в ответ, но это все не то, что нужно. У меня есть даже собранный плейлист, по которому можно составить примерное представление о том, что я хотел бы видеть. Своеобразное техническое задание, — он на пробу улыбается. — И Вы сегодня так увлекательно рассказывали про этот арт-объект, чье-то сердце…       — Имир, — все так же отчужденно. Лоб расчертила морщина, руки сложены на груди.       — Да, вот, «Сердце Имир», и я подумал, что, ну, может быть, Вам не будет слишком в напряг? В плане не то, чтобы случайное знакомство в неадекватном состоянии к чему-то обязывает после. С другой стороны, почему я решил, что. Короче, не знаю, зачем я вообще об этом заговорил. Простите, — он взмахивает рукой и отворачивается, рассматривая далекие мерцающие окна на той стороне реки. Виски сжимает раздражением на себя и всю ситуацию в целом.       — Предлагаю для начала познакомиться, — мужчина слегка отталкивается локтем от стены и протягивает ему руку -я Леви.       Эрен разворачивается, жмет прохладную кисть с острыми пястными костями и представляется. Рукопожатие крепкое, и Эрен чувствует некоторый прилив уверенности.       — Леви, простите, я все еще чувствую некоторую неловкость из-за той ночи, поэтому так нелепо веду себя, — выходит слегка эмоционально. Он поправляет сползшую куртку, накинутую прямо поверх плеч.       — Брось. И давай без официоза, пожалуйста, — Леви бросает взгляд на яркую вышивку рукавов и его брови едва заметно дергаются. Эрен согласно кивает и облегченно улыбается, вынимая из пачки последнюю сигарету. Он чувствует, как мозг потихоньку трезвеет и проясняется, а диалог выходит в какое-то конструктивное русло, да и мужик, вроде, нормальный.       — Не хочешь тут немного посидеть? — приглашающий кивок в сторону тусклой карандашной реки. — Концерт все равно окончен, а вид отсюда на противоположный берег очень красивый.       Его все не оставляет интуитивное покалывание, что это очень перспективное знакомство и ему стоит приложить немного усилий. Эрен привык доверять своей интуиции, хотя всячески это отрицает, предпочитая говорить, что действует наобум, потому что в его случае интуиция работает неправильно. Она не предупреждает о плохом и не советует подумать еще раз, лишь изводит громогласной сиреной тогда, когда дело касается получения удовольствия.       — Почему нет? — Леви тушит сигарету и легко спрыгивает вниз через ступеньку, присаживаясь почти у самой воды, поджав скрещенные ноги. Эрен, немного подумав, садится не слишком далеко, но и не рядом, с удовольствием вытягиваясь и опираясь лопатками об острую грань ступеней выше. Некоторое время они молчат, думая каждый о своем. Камень, нагретый в течении дня летним солнцем, все еще очень теплый и Эрен машинально поглаживает рукой обточенную гранитную поверхность.       — Какого рода твоя игра?       — Экшен-рпг с открытым миром и нашей собственной уникальной геймплейной механикой, типа как в «Тени колосса», — отзывается Эрен, запрокидывая голову и прикрывая глаза, — где нужно искать уязвимые места, ползая по телам огромных колоссов. Сюжет нелинейный, с несколькими ветками и концовками. Игрок может выбирать условно добрые и злые поступки.       — Как в «Фейбл», — Леви почесывает икру и Эрен кивает.       — Да, примерно. Сеттинг такой — что некие огромные люди, скажем великаны или какие-нибудь титаны, нападают на город, а ты его защищаешь. Визуально это похоже на альтернативное средневековье, без технологий и без магии, все достаточно просто и условно. Игрок проходит путь от ребенка к взрослому и, как ты заметил, ровно как в «Фейбл», заканчивает либо святым, либо демоном.       — Звучит слишком просто. В чем конфликт игры и развитие персонажа, какой сюжет? — Леви говорит все так же тихо, но каждое его слово сыпется отчетливыми солеными песчинками.       Вопрос повисает в воздухе и Эрен распахивает глаза, слегка хмурясь.       — Я бы сказал, — начинает он, надеясь, что не пожалеет об этом позже, — что все это задумывалось как часть терапии. В достаточно юном возрасте я пережил травмирующий опыт, где был полностью лишен свободы выбора и воли. Ощущение беспомощности и злости это то, с чем мне пришлось жить долгие годы.       Леви хмыкает и кивает, подбирая лежащие рядом платановые плоды и складывая в пирамидку. Эрен трет глаза большими пальцами и продолжает скучным голосом, заворачиваясь в куртку:       — В какой-то момент я начал употреблять наркотики и впервые посмотрел на свою жизнь как на какую-то историю, которую можно облечь в доступную другим форму и поделиться. К примеру, кислота обладает изолирующим эффектом, ты сначала теряешь способность коммуницировать с людьми вообще, но потом учишься делать это заново и иначе, через другие каналы и формы. Жестами, взглядом, минимальным набором понятных символов. В один из трипов я подумал, что мне всегда не хватает слов, чтобы выразить свои чувства, и, что сколько бы я не говорил, это не будет достаточно полно и понятно для другого сознания. Конечно, как и все кислотные открытия, — он показывает пальцами кавычки и хмыкает, — на утро эта идея не показалась мне настолько гениальной, но сама мысль осталась и, в конце концов, превратилась в концепт компьютерной игры. Я остановился на таком способе потому, что это прямое взаимодействие с конкретным результатом, в отличие от текста, живописи или кино.       — Спорно, но допустим. И ты делаешь эту игру один? — Верхний шарик срывается и укатывается. Леви подбирает новый, слегка меньше, и кладет на то же место одним точным движением.       — Нет, конечно, у нас небольшая команда, — Эрен слегка привирает, опасаясь, что правда отпугнет потенциального партнера.       От такой откровенности он чувствует себя вымотано и сонно. Леви снова неопределенно хмыкает и потягивается, откидываясь на локтях рядом с Эреном. Его разложенные бабочкой колени расходятся в стороны и Эрен с легкой завистью отмечает качество ткани. Некстати вспоминается, как однажды в школе его джинсы надорвались при попытке присесть, чтобы завязать шнурок, потому что он наступил на слишком длинную, на вырост, штанину и Эрен прячет улыбку, прикусывая губу.       — И вы уже дошли до саундтрека?       — Нуу, как тебе сказать, сейчас мы подготовили небольшую презентацию и хотим запустить краудфандинг, так как стартовый капитал был, прямо скажем, небольшим, — он смущенно трет нос. — Если что, я могу скинуть тебе ссылку на наш сайт-визитку, там есть вся необходимая информация. Еще, разумеется, я планирую сделать аккаунт в твиттере и делиться там этапами работы, геймплейными трейлерами и подобным. А что касается музыки, для меня это очень личная тема и я довольно долго обдумывал саундтрек. Я бы сказал, что в самой механике игры музыка играет ключевую роль. Как в «Фьюри», если ты знаешь.       — Разумеется, для нее делал музыку один из моих любимейших исполнителей. Вообще, весь состав там будь здоров, я люблю и Вейвшейпера, и Лорн, но Дэнжер это отдельная история, — Леви неожиданно улыбается и Эрен пораженно смотрит на него, чувствуя, как екает сердце.       — А новую игру от той же студии с его саундтреком ты уже проходил? — спрашивает, разворачиваясь всем корпусом. Обычно он не любит трезветь по щелчку пальцев, но тут оно случилось само.       — Нет, во-первых, она на двоих, а во-вторых, сам я не играю, но очень пристально слежу за индустрией, — Леви толкает пирамидку пальцем и кремовые плоды скатываются вниз, подпрыгивая на ступеньках. Эрен провожает их взглядом с сожалением, — потому что там всегда есть, чему поразиться, начиная данж-синтом и заканчивая концертами Маршмэллоу в «Фортнайте», — Эрен смеется и согласно кивает, разглядывая Леви с какой-то новой для себя симпатией. Тот выглядит более расслабленным, чем в баре, даже слегка ленивым. Теперь видно, что кажущаяся надменность во взгляде лишь производное узкого разреза глаз, а небольшой рост компенсируется складным телосложением. Однако, возраст он опередить все еще затрудняется.       — Запиши мой номер, — вдруг роняет Леви, и Эрен лезет в карман за смартфоном.