Привет, это Эрен! Ты занят? 19:09 Не хочешь сходить выпить? 19:15
19:15 привет Приходит моментальный ответ, и Эрен одновременно рад и растерян. 19:15 да 19:19 если ты про сегодня то я уже пью в «Четвертой стене», подкатывай 19:20 и купи сигарет по дороге пожалуйстаБез проблем. Каких? 19:24
19:27 вообще любых только не тонкие 19:28 как приедешь — набери, я выйду покуримДоговорились 19:33
Приходится отыскивать и наскоро гладить свежую футболку, приводить себя в порядок и вылетать из дома в ближайшую табачную лавку. Бар «Четвертая стена» расположился почти в центре, на одной из тех узких, кривых улочек, где весь тротуар заставлен припаркованными веспами и миникуперами, а первые этажи заняты магазинами органических продуктов. Из колонок снаружи играет приглушенная ненавязчивая музыка, и Эрен видит в окно грубую отделку бетонных стен, крупные зеркала без рам и растения в металлических кашпо. Интерьер решен в стиле лофт с характерными разномастными кожаными диванами, глубокими креслами с подушками и стульями и столами индустриального дизайна. На стенах увеличенные копии страниц американских комиксов и манги. Он набирает «выходи» и присаживается за небольшой уличный столик, сделанный, по ощущениям, из чугунной ножной швейной машинки, и придвигает к себе пепельницу. Леви появляется через пару минут, выскальзывая в приоткрытую дверь и оглядываясь. В этот раз он кажется живее, даже веселым, да и одет иначе — светлые льняные брюки с широким поясом и тонкая рубашка с коротким рукавом глубокого изумрудного цвета выделяют бледность лица в обрамлении мягких угольных прядей. Вкус у него определенно есть, хоть и очень специфический. С другой стороны, скучно одеваться может любой дурак. Эрен коротко машет, и Леви подсаживается, вытягивая из заранее вскрытой пачки сигарету и отмахиваясь от предложенной зажигалки. — Привет, — говорит он хрипловато и с наслаждением затягивается, закидывая ногу на ногу и удобнее устраиваясь в подушках. — Как жизнь? Эрен какое-то время молчит, просто рассматривая его, затем спохватывается: — Отлично, наконец-то выбил себе полноценный выходной, а то у нас, как всегда, завал, весь в пене последний месяц. Ни минуты покоя. — Да, выглядишь отвратно, — Леви хмыкает, щурясь от попавшего в глаза дыма. — Как игра? — Честно, даже не спрашивай, мы застряли на какой-то херне и буксуем, — отмахивается Эрен. — Ну то есть как — процесс идет, код пишется, все такое, но периодически вылезает всякое. — Ясно. То есть поиск музыканта ты пока отодвинул на задний план? — мужчина стряхивает пепел, слегка отталкивая от себя стеклянную пепельницу в виде стилизованных сложенных крыльев, вписанных в подобие герба, ближе к Эрену. — А ты поэтому позвал меня сюда? — С чего ты взял? Ты написал и предложил выпить, а я уже сижу тут, — он наклоняет голову в сторону панорамных окон бара и подергивает ступней, — битые два часа. Решил, что проще позвать тебя сюда, чем ехать куда-то. Если тебе не нравится, можем пойти в разливуху около метро, там приличный стаут и рыбные салаты. — Нет-нет, тут отлично! — Эрен вскидывает руки. — Классное пространство, отличный стиль, я рад бывать в новых местах. В плане я имел в виду вообще не это. — А что? — Да забей, херню сморозил. Леви пожимает плечами и резко встает, одним движением сворачивая окурок в пепельнице. Эрен открывает рот, чтобы что-то сказать, но дает себе мысленный подзатыльник. — Я пойду за выпивкой, тебе что-то взять? — Если есть — томатный гозе. — Мерзость, — с ноткой восхищения отмечает Леви и уходит так же скользяще, как и пришел. Переводя дух, Эрен вытирает о колени вспотевшие ладони. Общаться с этим человеком оказалось не так просто, как он надеялся. При общем спокойствии он чувствует странный эмоциональный фон, что-то напрягается и тянется на подкорке, как ферромагнитная жидкость. Сложно понять, раздражение это или интерес. — Ну вот, а потом институт, общага, первые серьезные отношения, и, если не тянуть, я буквально проебал экзамены, — Эрен широко улыбается, видя, как глаза напротив вспыхивают искорками смеха. — Вкусно, но грустно, — резюмирует мужчина и облокачивается о стол. — Именно так! Но потом была пересдача, и все закончилось хорошо. — Ладно, я все понял, Эрен. Ты молодой, юморной, чуть не вылетевший с последнего курса парень, получивший, тем не менее, хорошую должность в неплохой компании. Как же получилось так, что субботним вечером не нашлось больше никого, кому бы ты мог написать с предложением выпить? Эрен серьезнеет и слегка отстраняется, чувствуя неприятный холодок. — Тебе кажется, что я делаю это с какой-то целью? Леви неопределенно хмыкает и отводит глаза, приподнимая стакан и вытирая под ним лужицу конденсата сложенной треугольником салфеткой. — Не то чтобы я считал это подозрительным или неуместным, но давно никто из тех, кого я вытаскивал из ночных клубов угашенными в говнину, не звал меня потом пить. — А ты такой альтруист? — А ты думаешь, что я за красивые глаза решил тебе помочь? — отвечает вопросом на вопрос, и крылья тонкого носа едва раздуваются. Эрену хочется сказать что-то едкое, потому то внутри жжет, но вместо этого он опять улыбается. — Нет, я не нахожу себя настолько привлекательным. — И правильно, — буркает Леви и выуживает новую сигарету из пачки. — Между нами девочками, ты очень на любителя. Они обмениваются короткими смешками, и Эрен отходит сделать новый заказ. Уже стоя в очереди, он украдкой наблюдает за Леви в окно. Тот словно отключился, не обращая внимания на опадающий на колени пепел, поднявшийся ветер треплет тонкие волосы, и Эрен хмурится, загоняя поглубже сосущее чувство. В конце концов, это просто диалог. — Хочу отплатить чем-то хорошим за доброту, — говорит он, ставя свой стакан на магическим образом опустевший столик. — А? — Леви поднимает на него пустой, отрешенный взгляд и с отвращением кидает бычок в переполненную пепельницу. — Погода, говорю, ничего так, — Эрен обводит рукой пространство вокруг и плюхается в свое кресло. — А если серьезно, то мне было интересно говорить с тобой, и я решил повторить. — У тебя реально, что ли, нет друзей? — Леви немного оживает, подхватывая протянутый гиннес и слегка кривя губы. — Я, может быть, и юморной не очень красивый специалист, но в моей душе живет дряхлый ворчливый дед, привыкший к одиночеству и страданиям, — Эрен делает понурое лицо и тянет дрожащим голосом: — «Кончается ли всё со смертью, нет ли после нее еще чего-то? Быть может, для художника расстаться с жизнью вовсе не самое трудное? Мне, разумеется, обо всём этом ничего не известно, но всякий раз, когда я вижу звезды, я начинаю мечтать так же непроизвольно, как я мечтаю, глядя на черные точки, которыми на географической карте обозначены города и деревни». — Я понял, друзей нет, — мужчина кивает, и Эрен откидывается на спинку кресла, облегченно улыбаясь. — А знаешь, почему это происходит? — Почему? — Потому что ты феерический душнила. — Да иди ты! — беззлобно огрызается Эрен и смеется. Они идут вдоль набережной, обсуждая Энди Уорхолла и его репрезентацию в кинематографе, Эрен доедает купленный в киоске у вокзала донер и матерится, роняя на асфальт кольца красного лука и отчаянно доказывая, что «Энди Икс» переоцененное кино, в отличие от «Баскии», а Леви отзывается, что тот полагает так исключительно из-за Боуи. Чтобы сменить тему, Леви рассказывает длинную историю о том, как он в школе целый год притворялся глухим, чтобы не отвечать на уроках истории, и Эрен хохочет, весь перемазываясь майонезным соусом. Со школьных воспоминаний они переходят на первые музыкальные увлечения, первые купленные альбомы и первые посещенные концерты. Эрен узнает, что у Леви под правым коленом на голени набита маска Дэдмауса, и приходит в восторг, поднимая закатанный рукав рубашки выше и демонстрируя почти у самого локтя черный крест в честь Джейми ХХ, потом они обсуждают саундтрек к фильму «Полар», Мадса Миккельсена, спорят о том, какая из ролей была его лучшей, и каким-то запутанным путем выходят на пустынную набережную в кирпичной пыли под уже покрытыми зеленой дымкой распускающихся листьев платанами. Эрен с громким стоном падает на теплые ступени и раскидывает конечности, сыто рыгая и закрывая глаза. Тело расслабляется, наслаждаясь заслуженным отдыхом, руки и ноги тяжелеют. Леви почти невесомо пинает его носком бегового кроссовка в бедро и, не дождавшись ответа, садится рядом. Над городом персиковая заря фонарей, где-то в бездонном небе даже можно рассмотреть звезды. — Смотри, там созвездие Большого Пса, — Леви запрокидывает голову, обнимая себя руками за колени и замирая. — И правда, — Эрен открывает глаза и смотрит вверх так долго, что глазные яблоки пересыхают, и он трет их, пока не выступают слезы. Потом долго копошится в сигаретной пачке и извлекает тонкий, плотно скрученный косяк, слегка разминает пальцами и подталкивает Леви локтем, молчаливо предлагая быть первым. Тот кивает и закуривает, глубоко затягиваясь и смеживая веки в тонкой темной сетке капилляров. Бумага горит медленно с легким потрескиванием, и Эрен терпеливо ждет, постукивая пяткой по валяющейся рядом крышке от пива, пока та не падает в воду с глухим всплеском. На набережной ни души, по ту сторону реки — ни одного горящего окна. — Спасибо, — слова выходят с облачками голубоватого ароматного дыма, и Эрен думает, что Леви похож на того уменьшенного дракончика в «Гарри Поттере», которого доставали из мешка в начале Турнира Трех волшебников. Он снова переводит взгляд на небо и силится рассмотреть хотя бы одно знакомое созвездие. В школьные годы он обожал астрономию, часами зависал в планетарии и собирал свою модель Солнечной системы из всякой дряни, но с возрастом далекие небесные светила сменились радужными отсветами фонариков на потолке и родинками случайных подружек. — Послушай, Эрен, — начинает Леви вдруг тихо, — мне не обязательно иметь какое-то особое расположение или интерес к человеку, чтобы помочь вызвать такси, — он вытягивает из вмиг окаменевших пальцев Эрена тлеющие остатки, делает долгую затяжку, затем продолжает: — Жизнь штука многоплановая и сложная, у нас у всех что-то когда-то происходило. Я могу действовать из мотиваций простых или сложных или каждый раз новых. И тебе не нужно отплачивать мне за добро, потому что я поступил так не из доброты. Повисает молчание, вдалеке раздается приглушенный вой мотоцикла на объездной трассе и Леви вздыхает: — Я совершенно не ожидал, что ты попросишь о каких-то одолжениях и помощи, и не хочу врать, говоря, что меня это не напрягло. Получается какая-то странная история — я помог незнакомцу, которому потом от меня вдруг что-то оказывается нужно. Это совпадение, или я что-то упускаю? Какие у тебя причины? А потом мне пришло в голову, что не имеет никакого значения, из каких предпосылок ты исходишь. Думаешь ли ты, что я клею таким образом симпатичных мальчиков в клубах, или что я настолько одинок, что это моя попытка хоть какого-то общения, или что я Мать Тереза и помогаю людям по божьему велению. Может быть, ты настолько ребенок, что позвать меня в бар — твой способ сказать спасибо, несмотря на то что я уже принял твою благодарность. Или все вообще иначе. В любом случае, ничто из этого не будет полной правдой. Спустя несколько секунд тишины Эрен, наконец, шевелится и подает голос, откашливаясь: — Так ты находишь меня симпатичным? Леви молча мерит его взглядом и отворачивается, доставая из кармана телефон. В ярком голубоватом свечении остроносое лицо кажется еще более бледным, а тонкие брови снова сходятся вместе, ломаясь.