lorn - acid rain
5 июня 2022 г. в 15:02
Когда счетчик прослушивания альбома превышает 15, а статус сообщения в мессенджере так и не меняется на «просмотрено», Эрен ставит трек на паузу и встает, чтобы выйти покурить впервые за этот день. Проходя мимо кабинета Крис, он зачем-то останавливается и заглядывает внутрь.
Она стоит на кресле, вцепившись одной рукой в угрожающе покачивающуюся спинку, а другой пытается вкрутить лампочку в патрон. На ней светлый брючный костюм и голубая рубашка, а в ушах небольшие перламутровые бабочки.
— О, мистер «посторонись-я-бегу-в-кафетерий»! — она широко улыбается, переминаясь на медленно вращающемся сидении.
— Крис, умоляю, давай я тебе помогу, — Эрен подскакивает к ней и ловит за бедра, пока она делает еще два полных оборота кистью.
— Сходи щелкни выключателем, пожалуйста, и отпусти мои ноги.
Исходящее от нее тепло и запах кондиционера для белья очень приятны, и он совсем не торопится. Осторожно проводит рукой от ямки под коленом вверх, задевает ягодицу, и Крис тонко ойкает, быстро шлепая его ладошкой по голове.
— Почему мы с тобой в итоге не сошлись? — тихо спрашивает Эрен, поднимая на нее глаза.
Девушка задумывается и вздыхает, опираясь на его плечо. Ее вес приятно давит на мышцы, и Эрен залипает на это ощущение, следя за растекающимся по телу заинтересованным трепетом. Последнюю неделю он провел на спидах, взяв небольшой частный заказ на дизайн-проект загородного дома и работая по двадцать часов в сутки. Асимметричная кровля, интегрированная в холм терраса, подземный этаж, смелое решение объемов и фактур понравились клиенту, и теперь ему нужно перевести эти эскизы в полноценную документацию, а значит, будет еще один забег, но уже с оговоренными заранее сроками, и он надеется, получится обойтись без стимуляторов. В конце таких марафонов он всегда чувствует себя одним оголенным нервом — депривация сна, голодовка и нервное истощение плохо купируются спазмолитиками, миорелаксантами и витамином С, а в перспективе снова стертая эмаль от постоянно сжатых челюстей и тремор. А поверх всего еще и Саша.
— Ты очень сосредоточен на себе, Эрен Йегер.
— Да? — он неприятно удивлен. — Ну слушай, это было несколько лет назад, мне было сколько, двадцать один? Я только устроился сюда.
— Как и я, — парирует Крис, но просьбу ее отпустить не повторяет. — Пока что, кроме длины волос, особых отличий я не вижу. Хочешь сказать, ты изменился и просишь дать тебе второй шанс?
Он хитро улыбается и смотрит на нее своим самым невинным и обезоруживающим взглядом.
— А ты мне его дашь?
Она назначает ему свидание в ресторане, расположенном в здании бывшей протестантской церкви. На ужин сухое красное, тигровые креветки, много смеха и шуток, какие-то сложные салаты с ананасом и мидиями, овощи на пару, и к моменту, когда он ее целует в такси, она уже очень пьяная и уступчивая. Смыкает руки на шее, подставляясь под спешные ласки, тяжело дышит и шепчет: «Ты бы знал, какие у тебя глаза. Я бы умерла за них».
Телефон продолжает хранить молчание.
Утром настигает сожаление и разочарование вкупе с изжогой. Он целует теплое, гладкое плечо и уходит на кухню варить кофе, даже не одевшись. За окном настолько раннее летнее утро, что небо почти бесцветное, словно выгоревшее. Отчего-то этот цвет вызывает у него легкую колющую боль, и Эрен раздраженно зашторивает окно, отходя вглубь помещения. Жидкость в маленькой керамической турке вскипает быстро, и он наливает черный густой эспрессо, садясь на балконе прямо на пол, спиной к улице, весь в размышлениях о прошедшей ночи. Раздражение так и бурлит. Краем занавески, надувающейся пузырем на теплом ветру, вытирает заляпанный пальцами экран телефона, проверяет почту, мессенджеры, социальные сети. Открывает молчащий чат и впервые, поддавшись, нажимает «вызов» и долго слушает монотонный прерывистый сигнал. Затем еще и еще, пока кофе не становится ледяным.
«Хорошо, что он не взял трубку», думает Эрен. О чем был бы этот разговор? «Привет, я только что переспал с коллегой, и мне не по себе»? Чушь какая. Детский сад.
Через какое-то время он возвращается в спальню и ложится рядом с Крис, разглядывает ее спокойное во сне лицо и мучительно долго ищет слова. И, конечно, не находит. Поэтому ничего не говорит, когда она приоткрывает веки и вся озаряется сонной улыбкой, увидев его. На завтрак глазунья с томатами и тостами, он одалживает ей одну из своих футболок и уверяет, что покрытые засосами тонкие руки на работе завтра никто не увидит.
— У тебя было такое салатовое платье с длинным рукавом, — говорит Эрен, надеясь, что она оценит его избирательность в памяти.
— Запомнил, значит?
— Конечно. Оно очень красиво на тебе сидело, особенно с серьгами, такие, помнишь, длинные серебряные?
Она усмехается и ничего не отвечает, промакивая вытекший желток кусочком хлеба.
Их небольшой стихийный роман просачивается на работу, коллеги отмечают регулярные свежие цветы на столе Крис и расспрашивают ее в перерывах на кофе, а она покрывается каждый раз румянцем и отшучивается. Так проходит несколько быстрых, теплых июльских недель. Они проводят вместе почти каждый вечер после работы, в основном занимаясь сексом, ходя в кино и загорать на городской пляж, прерываясь на зоопарк и поездки загород к ее друзьям. Когда Крис отходит взять кофе, или в туалет, или просто отвлекается, он прикрывает экран ладонью и с какой-то тупой настойчивостью прозванивает первый контакт в списке исходящих, чтобы снова услышать равнодушное тире и испытать непонятное душащее отчаяние. Иногда она бросает на него странные взгляды, беря за руку и переплетая пальцы, но Эрен делает вид, что ничего не замечает. Разговоры окутывающе бесформенные, он даже не всегда понимает, о чем диалог — Крис рассказывает то про свою семью, постоянно уходя в воспоминания из детства, о ферме, лошадях, как она любила лежать в траве, какой отстраненной всегда была мама и как, наверное, на нее это повлияло, то о поездках в другие страны, как она училась по обмену в Германии и ездила по разным замкам, и о, ты бы видел, какая архитектура в Кельне! И Эрен отключается, продолжая кивать и вставлять ничего не значащие реплики.
В будни он остается у нее, изменяя своему правилу относительно спанья дома с такой же легкостью, с какой в конце недели закидывает под язык горчащую половинку небольшой, покрытой узорами плотной бумажки, рассасывая ее в такси. К счастью, того рыжего парня он не встречает, как, впрочем, и Леви. Названия групп не задерживаются в памяти, а треки сливаются в единый гул, с каждым новым стаканом истончающийся до звона в ушах, который обрывается лишь при соприкосновении тела с теплыми грязными ступенями у самой кромки воды. Рассвет он снова и снова встречает вымотанным и перевозбужденным, подрагивающими пальцами вызывая машину и обещая себе больше не брать нбомы, но каждую пятницу все повторяется. На третий раз, уже набравшись, он сидит у стойки на неудобном высоком стуле, находящемся в неостановимом вращении по часовой стрелке (или ему это лишь кажется?), и принимает решение искать другого музыканта, хотя признавать, что время было потеряно, крайне неприятно. С другой стороны, они ни о чем так и не договорились, поэтому технически Леви ничем ему не обязан. Странным образом внутри от этого решения наступает умиротворенная апатия, которую он тут же шлифует новой порцией алкоголя. Отключенный на все выходные телефон лежит дома. В узкую диагональную трещину через весь экран набилась красная пыль и белый порошок.
В какой-то момент улыбка Крис блекнет, а затем и вовсе гаснет, цветы появляются все реже, и однажды она приходит на работу со слегка отекшим лицом, губы поджаты, а Эрен берет два выходных за свой счет, снюхивая остатки амфетамина и тратя один день на перекрашивание обоев в квартире в голубовато-серый цвет, а второй на тупое лежание в ванной и просмотр всего ньюскула «Доктора Кто». Коллеги понимающе кивают, как фигурки на торпедах автомобилей, и сплетни, шурша, разлетаются по отделам сухими «не сошлись характерами», «бросил», «изменил, наверное», «бедная девочка».
Позже они поговорят еще раз, сидя во дворике, Крис скажет, что понимала все с самого начала и если и сердится, то только на себя, за мягкость и недостаточную разборчивость. Скажет, что не жалеет, и что это был отличный месяц, и хорошо, что все закончилось мирно. Скажет, что они взрослые люди, поэтому «давай обойдемся без расстановки точек над i и просто останемся друзьями». Эрен будет кивать на каждое ее слово и прятать глаза, потому что ему будет жаль, однако в душе вместе с ожидаемой тоской по не сложившимся отношениям будет плесенью разрастаться и другая тоска.
В конце он чмокнет ее в щеку, и они пойдут вместе на обед, а потом ему придет уведомление на телефон.
12:10 привет