В половине первого ночи Эрен не выдерживает и вызывает такси. Через пятнадцать минут он уже барабанит кулаком в стальную дверь нежного кофейного оттенка.
— Тебе разве не нужно завтра на работу? — сухо раздается из прохладного сумрака квартиры, и он пожимает плечами, втискиваясь боком, сбрасывая обувь на коврик и быстрым шагом проходя на кухню.
— Нужно, конечно. Но я все равно не смогу уснуть.
— Поэтому ты решил испортить сон мне? — Леви облокачивается о стену, внимательно рассматривая припухшее лицо с искусанными губами.
— Да, — звучит с вызовом. Волосы в беспорядке, коленки отстукивают о нижнюю поверхность стола сбивчивый ритм, руки червями ползают из одного кармана в другой. Леви вздыхает и лезет за телефоном.
— Сходи помойся, ты просто невозможно воняешь потом.
Когда Эрен выходит из душа, за курьером захлопывается дверь.
— Я взял китайскую, — поясняет Леви.
— Класс, — на его ладонь ложится чужая, прохладная, и на плечо капает вода, — давай, я отнесу.
Он разжимает пальцы, и Эрен подхватывает пакет, снова роняя капли на пол. Леви оборачивается, чтобы попросить вытереть, блин, свои патлы, но видит лишь широкую, ровную спину, испещренную созвездиями белеющих округлых шрамов. Их так много, что сначала он даже не понимает, что видит.
— Эрен?.. — ноги сами несут вперед, в коленях непривычная слабость.
На ощупь они плотные и выпуклые, и Леви, как завороженный, ведет ладонью вдоль позвоночника и по лопаткам, не понимая, что за история скрывается за этим шрифтом Брайля. Эрен перебирает плечами и выпрямляется, сбрасывая его руку. Он держит в пальцах палочки для еды и слегка пощелкивает ими, криво улыбаясь.
— Давай есть, а то все остынет.
Леви молча кивает и садится рядом, покорно принимает коробку лапши с креветками и ест, не чувствуя вкуса, запоздало думая, что Эрен все перепутал. Эрен же, напротив, совершенно спокоен и даже весел, закидывает ногу на ногу, поправляя влажное полотенце на смуглом бедре, с аппетитом хрустит стручковой фасолью.
— В четырнадцать, — говорит он вдруг, — я пытался покончить с собой, сиганув с промышленного крана.
Леви чувствует, как горло сжимает спазмом и морщится, силясь сглотнуть.
— Полез на самую верхотуру, но сорвался и упал спиной на разбитое стекло. Потом месяц валялся в больничке, весь в перевязках, как египетская мумия, — он неловко улыбается и чешет затылок.
— Слушай.
— Нет, Леви, пожалуйста, не говори мне ничего. Я знаю, что не имею права вламываться в середине ночи в твой дом, шуметь и мусорить, капать водой на паркет. Я не должен был писать тебе то огромное письмо, или, как минимум, стоило написать его намного более сухо и без лишних эмоций. И то, что я сижу тут и порчу своей мокрой жопой твой диван, выходит за все рамки приличий. Прости, но мне нужно почувствовать себя комфортно. Сейчас мы доедим, я еще немного посижу в иллюзии нормальной человеческой жизни и уеду, и больше не буду тебя беспокоить, потому что.
— Эрен, я согласен, — перебивает его Леви и ставит лапшу на пол. — Я буду участвовать в твоем проекте, просто скажи, что тебе от меня нужно.
хан ты тут? 05:09
05:10 разумеется, дорогой, что-то случилось?
05:10 ты в порядке?
нет нихера не в порядке 05:11
я послушал блядь свое сердце 05:12
05:13 что пошло не так?
эрен ребенком пережил теракт 2006 05:13
его восприятие других людей просто охуеть какое искаженное и нелогичное, он исходит из того, что выжил по ошибке и в целом все кончено 05:14
05:14 что ты ему сказал, Леви?
он приехал ко мне посреди ночи никакой, я отправил его мыться и заказал еду, и потом он выходит, а у него вся спина в шрамах и он как бы невзначай говорит что пытался покончить с собой, но упал на разбитое стекло 05:14
хан у него вся кожа испещрена шрамами, чудо, что не повредился позвоночник и он может бегать прыгать и заниматься своей вот этой херней 05:15
и говорить мне о своей попытке суицида за едой 05:15
05:15 так
а до этого он мне написал огромное письмо про этот теракт, что его родители погибли у него на глазах, что ему давили пальцы сапогом и он ел тухлятину потому что еды не было. ну ты знаешь, они все об этом говорили.
но не когда тебе восемь 05:16
и все это он заканчивает тем, что просит меня о совместной работе над проектом 05:16
05:16 каким
да я даже не успел спросить 05:16
он начал извиняться что приехал, обещать, что больше не будет писать, что ему типа нужно посидеть со мной немного потому что ему тут спокойно и все вот это 05:16
а я ему говорю эрен я согласен помочь тебе с проектом, просто скажи что тебе от меня нужно, имея в виду какую часть проекта я могу взять на себя 05:17
05:17 …
05:18 Ж Е С Т Ь
ну блядь да, плохой подбор слов я знаю. но ханджи почему я опять оказался во всем этом, нахуй мне оно 05:19
05:17 потому что тебе это нужно, Леви, закрытие гештальта, только вместо сестры у тебя Эрен
05:17 что с ним? где он?
05:22 на вопрос ответь?
сидит на кухне и скручивает косяк 05:22
05:22 серьезно?
абсолютно 05:23
я абсолютно не понимаю, что дальше 05:23
05:24 серьезно ты сидишь переписываешься со мной пока у тебя на кухне депрессивный подросток с птср который только что буквально признался тебе в любви крутит косяк в полном одиночестве?
блядь ты прекратишь эту свою ебалу нести? 05:24
05:25 Леви
05:26 все слишком очевидно даже для тебя
05:26 убирай телефон, вытаскивай язык из задницы и иди говори словами через рот
— Сегодня бумажки снова сладкие, я забыл купить обычные, — роняет Эрен и протягивает ему самокрутку. Леви подтягивает стул и садится рядом, задерживая чужие пальцы в своих чуть дольше, чем нужно.
— Эрен, — имя скатывается с языка, как крупная, горькая капля, — я плохо умею говорить об отношениях между людьми, поэтому скажу, как получится. То, что ты написал, связало отдельные кусочки в общую картину, мне многое стало понятно, хотя еще больше осталось за скобками. Ты расскажешь мне это позже, если захочешь, — пальцы подрагивают, и он сжимает их сильнее. — Я хочу делать с тобой проект, не из жалости или желания отделаться, а потому, что мне это интересно. И оставайся сегодня у меня, вызову тебе такси до работы, все равно скоро собираться и выходить.
