Весна — чудесное время года. Природа расцветает, расцветает также как и чувства Саши к Аккерман. Девушки проводили много времени вместе, Микаса была совсем не похожа на Конни или Жана, не похожа ни на кого, и это делало ее особенной. С брюнеткой рядом, любительница поесть была безмерно счастлива. Время бежало быстро, на календаре был конец апреля. За эти месяца вместе, девушки успели много всего, даже побывать на охоте.
* * *
На часах было около 4 утра, Саша стояла у окна Аккерман и громко стучала, стараясь разбудить девушку. Те договорились встретиться в 4 у дома Браус, но Микаса проспала. Охота была неотъемлемой частью жизни шатенки, та не очень любила убивать животных, но с детства считала лес вторым домом. Сероглазая наконец проснулась, и подскочив от страха при виде Саши в окне, побежала собираться. Накинув первую попавшуюся одежду, та открыла окно, чтобы шатенка смогла залезть в комнату.
— Микаса! Ты все проспала, еще нужно успеть найти место где-то в кустах и ждать рассвета, иначе мы никого не поймаем! — заверещала она. Аккерман прикрыла рот подруги рукой, чтобы та успокоилась и не кричала на весь дом. Накинув на плечо собранный раннее рюкзак, девушки стали осторожно вылезать из окна.
Солнце ещё не встало, до рассвета было около 40-ка минут. Микаса шла с едва открытыми глазами, пока Браус прыгала от счастья, рассказывая про лук за спиной.Девушки подходили к темному лесу. Тот выглядел очень загадачно, словно где-то внутри хранилось что-то зловещее. Брюнетка сразу же взбодрилась, та верила в мистику и изучала мифологию, так что в голову пришли весьма неприятные образы. Отбросив страшные мысли, Аккерман включила фонарик.
— Ты чего!? Щас спугнешь добычу. — наругалась Саша, и схватив девушку за руку, те отправились вглубь леса.Целью были утки, отец Браус был бы очень горд ею. Но самым приятным в охоте было именно воссоединение с природой, совсем не жертвы. Ходя на охоту, кареглазая иногда специально промахивалась, чтобы не лишать зверьков жизни.
Где-то на вершинах ёлок угукали филины, а в дали шуршала живность. Девушки сели в голый куст у реки, откуда раскрывался чудеснейший вид на озеро. Весенний ветер игрался в ветвях еще опустевших деревьев, пробивая легкие мурашки на коже. Саша держала лук, пытаясь разглядеть добычу.
— Нужно стрелять когда они взлетят, ничего не вижу. — прошептала Браус.
Аккерман любовалась природой, то и дело приглядывая за подругой, та почему-то боялась, что шатенка исчезнет, ее заберет какой-нибудь келпи или водяной. Как вдруг, в кустах рядом что-то громко зашуршало, и кажется, даже завопило. Микаса от страха прыгнула на Браус, начав шептать что-то на латыни. Шатенка притихла и стала искать фонарик.
— Возможно это лисица, а может даже волк... — прошептала та — Бери фонарик и осторожно вставай. По моей команде включай фонарь, а я выстрелю.
Раннее беззаботная и веселая Саша вмиг стала серьёзной и собранной. Делать было нечего, собрвшись с силами, Аккерман согласилась. Девушки вышли из кустов и направились по звуку. В соседних кустах явно что-то шуршало, будто бы дралось.
— Включай!
Брюнетка включила фонарик, а Браус, натянув тетиву, направила стрелу на возможную опасность. Из куста выпрыгнуло какое-то животное, и сразу же убежало прочь. Отодвинув ветви, девушки заметили маленького раненого зайчика. Животное боязливо старалось встать, однако было ранено слишком сильно. Шатенка не опустила лук, менее уверенно продолжая целиться в дичь.
— Саша? — шепнула подруга.
Зайчик жалобно глядел на девушек, безнадёжно виляя ушами. Браус покачала головой, а по щеке пробежала едва заметная слеза. Увы, оставить раненое животное мучиться было нельзя, такого уж быть охотницей. Отпустив раннее натянутую тетеву, стрела врезалась в тело животного. Заяц больше не двигался.
— Папа говорил, нельзя оставлять мучаться больных или раненых животных... — дрожащим голосом прошептала Саша.
Сероглазая осторожно взяла девушку за руки, одобрительно кивнув. — Это сильный поступок, ты помогла бедному зайчику, не стоит винить себя в его смерти.
Шатенка горестно обняла Микасу, уткнувшись носом в шею. А еще, по словам отца, убивать животных просто так тоже было нельзя, значит, зайца обязательно нужно принести домой. Достав из походной сумки верёвки, Саша осторожно связала лапы кролика, и повесила того вниз головой на тороку.
Солнце начинало подниматься, настроения на охоту не было, и девушки приняли решение встретить рассвет у реки. Подруги присели на опрокинутое дерево, как вдруг Микаса достала из подготовленного рюкзака хлеб.
— Я думала мы будем кормить уток, хоч...
Не успела договорить девушка, как Браус уже успела укусить добротный кусок батона.— Хочу! — с набитым ртом улыбнулась шатенка.
Где-то вдали крякали утки, взлетая, встречали первые лучи тёплого солнца. Отложив хлеб, Саша любовалась чистым небом, которое с каждой секундой становилось светлее. Темноволосая наблюдала за водой, как медленно волны окутывали берег, оставляя за собой мокрые следы. Наконец, на лица девушек упали первые лучи солнца. Микаса, обернувшись на подругу, тихо засмеялась.
— У тебя все лицо в крошках — Улыбнулась темноволосая, стряхнув с губ собеседницы хлеб.
— А ты...Ты такая красивая... — удивленно прошептала Саша, потянувшись к Аккерман.
Та и не сопротивлялась, словно они оказались в неком сне, словно солнце действовало как-то по особенному. Глаза слепило яркие лучи, вокруг был слышен шум озера, но все это уходило на задний план. Губы Браус трепетно соприкоснулись с едва напряженными губами брюнетки, разбудив в собеседнице похожие чувства. Перешла ли Саша рамки дозволенного, притворяется ли она влюбленной, та не понимала. Микаса осторожно провела по щеке подруги, продолжив поцелуй. Это пробуждало в девушках что-то большее, чем просто дружбу.
* * *
И все было бы так хорошо, как в то утро. Когда влюбляешься, трудно контролировать эмоции, и Браус не могла не поделиться чувствами со своими лучшими друзьями. Правда, получилось все куда хуже...