***
Утром четыре подруги вышли из своего убежища и отправились к найденной Машей и Крис пещере. Дорога по прямой заняла около получаса. А до источника отсюда действительно оказалось намного ближе. Так что перед осмотром жилища девушки ещё и сбегали умыться и напиться. Вернувшись к скале, подруги залезли на выступ. Тихая и Таня тут же начали деловито переговариваться. – Неплохо, – оценила Аня, складывая руки на груди. – Сухо, чисто, удобства поблизости. Но места для девятерых человек маловато. Если Оля с Бэллой вдвоём останутся в таком зажатом пространстве, там точно без побоища не обойдётся. А, ну и Таня с Крис, конечно, тоже. – Да ладно тебе, мы с ней лучшие подружки вообще-то, – усмехнулась Штрэфонд, пиная «подружку» локтëм. – Ещё раз меня тронешь – я тебя замурую прямо в этой стене, – скучающим тоном пообещала Таня. – Ну не злись, любимка. Пещера хорошая. Пол удобный. Стены тоже неплохие. Хоть везде лежи, стой, сиди, – продолжала медленно говорить Крис, улыбаясь и кидая взгляды на Машу. В глазах шатенки полыхало негодование. Крис это нравилось. – С ней всё в порядке? – поинтересовалась Таня, покрутив пальцем у виска. – Наверное, солнечный удар, – отозвалась Лебедева, грозно усмехаясь. – Причём врождённый, – Тихая хохотнула, выходя на выступ. Таня отправилась вслед за подругой, первой соскакивая на землю. И тут девушка на какое-то время застыла. На ветке ближайшего куста она увидела некий посторонний предмет. – Это что ещё за херь?.. – послышался возмущёный голос Кашириной. Несколько секунд спустя она вновь забралась на выступ. В руках коротковолосой был чей-то бюстгальтер. Явно не особо старый. Тихая выпучила глаза. – Ой, – послышался голос Крис, полный ехидства. Девушка медленно подошла к Тане, не переставая улыбаться, – как нехорошо получилось. – Она забрала у подруги свой лифчик, бросая выразительный взгляд на Машу и соскакивая с выступа. – Не против, если я ненадолго вас оставлю? Крис исчезла между деревьев. Таня с открытым ртом перевела взгляд на Лебедеву. А Тихая вдруг начала смеяться, как сумасшедшая, сгибаясь пополам. – Маша! – возмущëнно воскликнула Каширина. – Что? – невозмутимо спросила девушка. Аня начала чуть ли не повизгивать от смеха, облокачиваясь о стену. – Вы... у меня слов нет!.. Подожди, вы правда?.. Блин! Зачем я это представила?! – Таня схватилась за голову. – Только без истерик, – Тихая, пошатываясь от смеха, подошла к подруге, обнимая её и хлопая по спине. – Да я спокойна! – взвизгнула Таня. – Хоть убейте, но в этой цитадели разврата я ночевать не собираюсь! – А у меня есть отличное предложение: затащи в эту цитадель Ларису и закончи... – начала Тихая, но Таня тут же зажала ей рот, заламывая руку. Аня продолжала смеяться, нагибаясь и жмурясь от боли. – Ну-ка, ну-ка, что закончить с Ларисой? – поинтересовалась Маша с улыбкой. – Тань, ты ей сейчас плечо вывихнешь! – Забудь, что она сказала! – прошипела Таня. – И только попробуйте что-то вякнуть при этой... – При ком? – послышался голос вернувшейся Крис. – Оделась? – с усмешкой спросила Маша, прожигая её взглядом прищуренных глаз. – Можешь проверить, – предложила девушка. Таня зашипела, как змея, выпуская Тихую из залома. – Мастер спорта блять, – недовольно прокомментировала Аня, тряся рукой. – У меня кости захрустели, клянусь. – Ладно, пещеру посмотрели, много нового об интрижках в коллективе узнали, – Маша ехидно улыбнулась. – Возвращаемся? – Вот блин, наш роман с Кашириной спалили, – поникла Крис, немедленно получая подзатыльник. – Ай! Абьюз! Тихая, продолжая тихо хихикать себе под нос, спрыгнула с выступа, и они с Таней ушли немного вперёд. А Маша вдруг притянула Крис к себе, запуская руку под её футболку. Дистанция между ними и двумя стрижеными составляла не более пяти метров. Страх, что их застукают, лишь добавлял интереса. Ладонь Лебедевой тем временем дошла до груди, с силой сжимая её сквозь ткань найденного белья. Крис тихо выдохнула, упираясь лбом в плечо девушки. – Всё на месте, – шепнула Маша ей на ухо, тут же отстраняясь и убегая вслед за подругами. Издевается. Будоражит.***
Жизнь на острове, конечно, чрезмерно отличалась от жизни в цивилизации. Первые несколько дней девочки были настолько шокированы и напуганы своим положением, что совершенно забыли о самой банальной гигиене. Первоначальной целью было просто желание не сдохнуть. Но, немного прийдя в себя, подруги поняли, что им не в коем случае нельзя превращаться в дикарей. Разумеется, порой было довольно проблематично найти альтернативу привычным зубным щëткам, мылу чистой одежде. Но, подключив мозги, девочки обнаруживали выход даже из таких ситуаций. Вместо щëток они использовали веточки и кусочки коры, пытаясь хоть как-то чистить зубы. Каждый день они старались сбегать к источнику, чтобы умыться. У Насти, разумеется, был с собой маникюрный набор, что позволяло подругам и ногти тоже содержать в надлежащем виде. С одеждой было сложнее. Сменные вещи также имелись лишь у Наточий. Пока девушка была жива, она охотно делилась с подругами своими футболками, юбками и шортами. С её уходом остальные не решались взять что-либо из девчачьего сиреневого чемодана. Но чувствовали, что близки к этому. Ходить в нестираной одежде было уже невыносимо. Но хуже всего было с волосами. Шампунь, как и все остальные ресурсы, завалялся лишь у Насти. Его, конечно же, была огромная бутылка, будто блондинка собиралась ехать на курорт на несколько лет. Но ведь и он не бесконечный. Как бы не было неприятно, подруги решили мыть голову как можно реже. Тут уж появился весомый повод для зависти Крис и Диане, чьи причёски вообще не нуждались в помывке, и Тихой, шевелюра которой была настолько короткой, что почти не пачкалась. А вот длинноволосые красавицы Лариса, Оля и Маша неплохо так мучились. Девушки прикладывали все усилия, чтобы даже в таких условиях оставаться цивилизованными людьми. Свою уютную пещеру они также старались содержать в чистоте и порядке: вещи аккуратно разложили по найденным рюкзакам, обувь всегда оставляли на выступе, порой даже выметали из своего убежища мелкий мусор. В этом плане в коллективе находиться было приятно. Но вот в плане взаимоотношений... Нельзя сказать, что в их скромной компании постоянно возникали ссоры и конфликты. Будучи благоразумными людьми, подруги понимали, что, если они начнут ругаться, то точно пропадут. Девушки изо всех сил старались держаться вместе и сохранять в коллективе дружеские отношения. Но когда семь человек из девяти являются крайне импульсивными личностями со взрывными характерами, сделать это практически невозможно. Больше всех ругались Бэлла и Оля. Остальные спихивали это на их юный возраст. Порой казалось, что Лариса старше своей сестры не на двадцать минут, а на несколько лет. Она всегда была спокойна, добра, ни с кем не ссорилась. Собственно, как и Диана, которая после своего разоблачения совсем притихла. Остальные же зачастую искали повод для взаимных обвинений. То Таня и Крис обе встанут не с той ноги и начнут цапаться так, что никому уже не будет весело. То серьёзную Алину выведет нескончаемый оптимизм Тихой, и она начнёт доказывать подруге, что та «не соображает, в какой жопе они находятся, и ведёт себя, как ребёнок». А Аня в ответ на оскорбления тут же перестанет улыбаться и начнёт крыть медсестру такими матами, что остальные невольно притихнут. И всё же главным провокатором компании являлась Кравцова младшая. Даже самые вспыльчивые и конфликтные, как, например, Таня или Бэлла, поражались количеству агрессии и грубости в этой хрупкой девушке. Бедная Лариса не находила себе места от обиды и одиночества. А остальные практически ежедневно вступали в перепалки с её неуравновешенной сестрой. Больше всего Оля орала на Бэллу, ведь миловидная школьница не вызывала у неё чувства опасения. Но все прекрасно знали, что самую большую неприязнь она питает к Тане и Маше. Просто вслух не говорит. Время для подруг тянулось бесконечно долго. Каждая секунда растягивалась на часы. Девушки провели на острове всего десять дней. По их ощущениям – все десять месяцев. Насти не стало всего три дня назад. Казалось, что прошла уже целая вечность. На могилу Наточий пока не решился сходить никто. Но тем не менее все отдавали себе отчёт, что однажды придётся это сделать. Цветы со временем вянут. Оставаться людьми в такой ситуации порой бывало трудно. Но после любой ссоры наступало перемирие. Только что поругавшиеся Таня и Крис снова носились друг за другом по пляжу, вызывая у подруг смех. Тихая и Алина сидели рядышком и болтали. Одна старалась меньше придуриваться, другая – «не быть такой душнилой». Искать компромисс не собиралась лишь Оля. Но к этому все уже привыкли и забили. Девочки как никак привязались друг к другу. Они понимали, что на тысячи километров вокруг у них нет ни одного близкого человека, кроме этой компании.Осознание того, что ты не один, придавало сил бороться за свою жизнь.
***
Девять девушек сидели на пляже, болтая и загорая на солнце. Надо сказать, все они уже стали похожи на индейцев из племени краснокожих. С таким климатом по-другому никак. – Алин, а от морской соли может кожа испортиться? – спросила Лариса. – С меня уже семь слоëв сошло, как со змеи на линьке. – Вообще-то морская вода полезна. Но, видимо, не в таком количестве и не каждый день, – отозвалась медсестра, кидая взгляд на девушку. – Не парься, Лорик, ты всё равно хорошо выглядишь. – Да вообще она красивая, да, Тань? – захихикала Крис, пиная подругу в плечо. Каширина отвесила ей подзатыльник, а Маша кинула на неё ревнивый взгляд. Желточенко не могла не заметить этого. Она начала непроизвольно улыбаться. – Ой, засмущаете меня, девочки, – Лариса рассмеялась, приподнимаясь. – Ну, раз морская вода полезна, то я пошла купаться. Кравцова сбросила футболку, оставаясь в одном только лифчике и шортах, встала и пошла к воде. Подруги синхронно повернули головы в сторону Тани, которая, как и всегда, застыла, с глупой улыбкой глядя на Ларису. – Ты так и будешь пялиться на неё? – поинтересовалась Крис, подсознательно готовясь бежать. – Или может встанешь и отправишься завоёвывать хрупкое женское сердце? – Если я сейчас встану, то ты отправишься на тот свет, поняла? – Начинается, – Бэлла приподнялась, – Девчонки, сейчас будет концерт. – Ворчишь, как дед старый, – фыркнула Крис, щëлкая её по лбу. – Да хватит мне в лицо своими культяпками лезть! – Таня дëрнула подругу за дред. – Почему тебе вечно надо кого-то полапать? У тебя недотрах? – Возможно. Но это уже не ко мне вопросы, – Крис улыбнулась, кидая взгляд на Машу. – Да я тебя сейчас!.. – Лебедева вскочила, готовясь придушить шутницу. – Я тебе помогу! – заявила коротковолосая. Крис с визгом бросилась наутёк. Маша и Таня – за ней. Шатенка, правда, в итоге отстала, отходя к Ларисе, которая зашла в воду лишь по колено. А Каширина тем временем накинулась на дредастую, роняя еë в воду прямо в одежде. – Машенька, а тебе не кажется, что наши девчонки уходят от нас друг к другу? – с улыбкой спросила Лариса. – Она не моя девчонка, – фыркнула Маша. Но на лице её отобразилось какое-то беспокойство. – Вижу же, что ревнуешь, – Кравцова тихо посмеялась. – Собственница? – Ещё какая, – Маша сурово усмехнулась. И вдруг они услышали какой-то странный звук. Как будто что-то жужжит... Звук сначала был тихим, почти неслышимым. Но с каждой секундой он становился громче. Было понятно, что предмет, издающий этот странный, но до боли знакомый звук, приближается к их пляжу. Крис, отфыркиваясь от воды, поднялась. Таня замерла, отставая от подруги. Девочки на берегу медленно встали на ноги. Жужжание усилилось. В коллективе воцарилась мёртвая тишина. Подруги, затаив дыхание, вслушивались в этот отдалённый гул. Спустя какое-то время стало совершенно точно понятно, что это звук летящего самолёта. – Девки, все сюда! – неожиданно заорала Алина. Четвёрка в воде сорвалась с места, выбегая на берег. Подруги скучковались, судорожно вслушиваясь в рёв моторов. В сердцах забилась надежда. Момент, когда небольшой самолёт вылетел из-за вершины горы, девочки запомнят навсегда. Он плавно облетал остров, кружа над самой землёй. После нескольких секунд шока девочки снялись с тормоза и начали голосить во всю глотку, махать руками и прыгать выше головы. От таких громких криков немедленно начало болеть горло. Но в тот момент подруги этого не замечали. Они готовы были сделать всё, лишь бы пилот их заметил. Хоть связки порвать. Но лишь бы наконец-то выбраться отсюда. Самолёт вдруг снизился ещё больше, резко заходя на поворот. Теперь он явно надвигался на подруг, будто решил приземлиться прямо на их головы. – Он спускается! – заверещала Бэлла, подскакивая на метр в высоту. Остальные начали орать ещё больше. По щекам потекли счастливые слëзы. Неужели это спасение... Как часто каждая представляла эту минуту... А потом эта слабая нить надежды разом оборвалась. Описав большой круг прямо над головами потерпевших, самолёт снова взмыл ввысь и несколько минут спустя исчез из виду. Все эти несколько минут подруги стояли, словно застыв в пространстве, и пялились на исчезающий в облаках корабль, не веря в происходящее. – Да какого чёрта... – севшим голосом проговорила Алина. – Блять... он же начал снижаться... а потом просто улетел?.. – Подожди, – дрожащим голосом сказала Диана, – не паникуй. Самолёт же совсем маленький... Наверняка пилот снизился, чтобы убедиться, что на острове действительно люди, потом понял, что всех девятерых не увезёт и полетел за подмогой... – Это был не пассажирский самолёт, – безнадёжно отозвалась Бэлла. – Мы бы там поместились. Чисто могли на коробках сидеть, которые он перевозит. – Я уверена, на то была причина, – не сдавалась Ди. – Девочки, не отчаивайтесь... Наверняка за нами скоро вернутся... – Это мог быть наш единственный шанс! – вдруг вскрикнула Крис. По её щекам побежали слëзы. Маша подошла к ней, обнимая за плечи и стеклянными глазами глядя в небо. От былой радости не осталось и следа. Сердца девушек, в которых на несколько минут поселилась надежда на спасение, снова заболели от отчаяния. Они снова упустили свой шанс. Снова остались наедине с неизведанной дикой природой, которая после своего затишья может обрушиться на подруг в полном объёме. Снова на тысячи, десятки тысяч километров вокруг не было ни единой души, от которой можно было бы ждать помощи.***
До самого вечера подруги находились в каком-то пришибленном состоянии. Чуйка подсказывала: пилот пролетел мимо не просто так. Не мог он их не заметить. Лишь Диана продолжала твердить, что за ними обязательно вернутся, что в самолёте просто не было места. Но никто больше не разделял её оптимизма. Да и сама девушка, похоже, не особо верила в то, что говорит. Просто говорила, чтобы заглушить давящую тишину, которая вызывала ещё большее отчаяние. С наступлением темноты девочки в тяжёлом молчании отправились спать. Почти все. Ночь была холодной, поэтому Крис вызвалась поддерживать огонь, пока подруги не заснут. Маша, немного помедлив, тоже вылезла из пещеры на выступ и села рядом с девушкой. – Надеюсь, они быстро уснут, – тихо сказала Желточенко. – Хвороста не так много. – Крис, ты точно в порядке? – осторожно спросила Маша. – У тебя какая-то слишком острая реакция на всё произошедшее... – Прости... я, наверное, сегодня окончательно потеряла надежду когда-нибудь выбраться отсюда... – по щеке девушки стекла слеза, но она быстро её смахнула. – Оно того не стоит, – Лебедева подсела ближе, аккуратно обнимая её. Крис вдруг вздрогнула, сжимаясь в комочек. Маша убрала от подруги руки, взволнованно глядя на неё. – Крис, что с тобой такое? Сама же всё время говоришь, что нам нельзя сдаваться. Быть может, Ди и права. Самолёт и вправду был маленький, наверняка он полетел за подмогой. – Да я не только из-за самолёта, – Крис поковыряла горящие угольки веткой. – Для меня это непривычно и даже страшно... Вот так сидеть и с кем-то болтать по душам. Мне постоянно кажется, что я совершаю ошибку. – Я понимаю тебя, – Маша грустно вздохнула, осторожно протягивая руку. Крис какое-то время не решалась взяться за неё. Но потом всё же вложила свою ладошку в её. – У меня тоже этот барьер внутри. Мне тоже сейчас нелегко. Но мы в этом похожи, а значит, можем доверять друг другу. Я доверяю тебе, Крис. – Ты хочешь, чтобы я сейчас заплакала? – девушка нервно усмехнулась, сжимая её руку в своей. – Здесь всё так быстро происходит... Кажется, только вчера познакомились, а уже сейчас вот так сидим... Порой может показаться, что на острове в каких-то местах даже лучше, чем дома. Там я бы никогда тебя не подпустила. – Здесь просто намного легче, – тихо сказала Маша. Потом она какое-то время молчала, подбирая слова. – Я часто думаю, что будет, когда мы вернёмся домой... Я устала предавать свои чувства и врать самой себе. Рано или поздно придётся рассказать родителям, что они так и не смогли «вылечить» меня... – Почему тебе так важно их мнение? – спросила Крис, поднимая взгляд. – Ты ведь уже не ребёнок и не должна как-то от них зависеть. Или ты так и собираешься жить для своих родителей? – Они же моя семья... – прошептала Маша, прикрывая глаза. Тёплая ладонь шатенки согревала ледяную кожу Кристины. Лебедева ласково поглаживала прохладные костяшки подруги большим пальцем, заставляя девушку мягко улыбнуться. – Люди, которые пытались лишить тебя любви? Их ты называешь семьёй? – Штрэфонд подбросила в костёр несколько веток. – Семья, Маш, – это люди, которые принимают тебя такой, какая ты есть. Которые желают тебе добра и готовы всё сделать для того, чтобы ты была счастлива. – Ты права, Крис. Я и сама это понимаю. Просто не могу признать... – Маша стеклянными глазами смотрела на полыхающий костёр, не зная, что ещё сказать. – А есть ли хоть у кого-то из нас семья? – вдруг тихо спросила Крис, кидая взгляд на спящих подруг. – Наверное, именно здесь мы её и обретëм, – отозвалась шатенка. Желточенко лишь кивнула, не отпуская её руки. Две девушки ещё долго просидели у полыхающего костра, согревая друг друга какими-то новыми, незнакомыми им чувствами.***
И утро вновь начинается не с кофе. А с плохого самочувствия Дианы. Она была очень бледной, по лицу градом катился пот. Девушка даже не могла встать на ноги. Страшная слабость сковала всё тело. – Честно, я почувствовала себя плохо ещё вчера... – ослабшим голосом призналась Ди. – Просто вам не хотела говорить. Алина тем временем осматривала подругу, хмурясь. Медсестра обнаружила, что один из шрамов на предплечье дредастой воспалился. Брюнетка вдруг взяла Диану за тонкое запястье, проверяя пульс. – Алин? – осторожно спросила девушка. На её лице отобразился испуг. – Не переживай, – тихо сказала медсестра, отводя глаза. – Просто... эм... переутомление на фоне стресса. – Какая хилая актёрская игра, – фыркнула Оля, беря Диану за руку. Чрагян была единственным человеком, который поддерживал с ней хоть какие нормальные отношения. – Помолчи, – шикнула на неё Алина, вставая. Маша, Таня, Тихая и Крис тут же подскочили следом за ней. Девушки впятером вышли из пещеры. Такое собрание явно не сулило ничего хорошего. – Заражение крови? – прошептала Крис, когда они отошли на расстояние, где их не услышат. – Скорее всего, – также шёпотом ответила Алина. Её глаза выражали отчаяние. – Учащённое сердцебиение, слабость, воспаление... Все симптомы. Скорее всего резалась в лесу, а потом этими же руками в песке копалась. – Когда она рассказала, – подала голос Таня, – я сразу об этом подумала... Накаркала блять. – Алин, ты сможешь помочь? – спросила Маша взволнованно. Медсестра сокрушëнно покачала головой. – Такое можно вылечить только в больнице. У нас даже антисептика нет, что тут говорить... Но не хороните её так сразу. Заражение порой проходит само собой. Организм может справиться с ним и самостоятельно победить инфекцию. – По Диане не скажешь, что у неё крепкое здоровье, – Тихая закусила губу. – Девочки, нам сейчас главное не поднять панику, а то она всё поймёт и перепугается ещё больше. – Здравая мысль, – вздохнула Алина. – Хотя... скрываться мы не умеем. Сначала моя больная актёрская игра, в потом мы впятером уходим из пещеры. Действительно, ничего подозрительного. – Ладно, не нагнетай, – Таня улыбнулась и отправилась обратно в пещеру, всем своим видом показывая, что всё в порядке. Возможно, она это делала убедительнее, чем медсестра. Фальш в её глазах заметила лишь Лариса, поджимая губы и снова переводя взгляд на Диану.***
Маша надеялась, что после такого душевного разговора Крис перестанет замыкаться и наконец полностью откроется ей. Но почему-то всё пошло не по плану. Утром Желточенко убежала на источник, схватив за руку Тихую, изо всех сил показывая, что они сами натащат воды, и помощь им не нужна. Когда подруги вывалились на пляж, чтобы от нечего делать снова бултыхаться в море, Крис не плавала за Лебедевой по пятам, чтобы как обычно полапать её на виду у всех, а держалась как-то отстранённо. В целом была притихшей и неразговорчивой. – Ты заболела? – поинтересовалась Тихая, когда девушка отказалась загнать Таню и Ларису в пещеру, где сутки назад был найден лифчик Крис. – Маш, может подлечишь? – В порядке я, – чуть ли не огрызнулась Крис, отворачиваясь. – У неё месячные? – вполголоса спросила Аня у Лебедевой, сдержанно хихикая в кулак. – Сама не понимаю, – вздохнула Маша, с лёгким беспокойством глядя в спину девушки. Крис так и оставалась для неё загадкой. Маша, честно говоря, и сама ощущала волнение. Было страшно вновь позволять себе проявлять чувства, привязываться, доверять. Но шатенка всё же не собиралась из-за этого страха отталкивать её. Наоборот, хотела уже переступить через саму себя и победить этот внутренний страх навсегда. Похожие проблемы преследовали ещё двоих потерпевших. После прерванной Тихой близости Таня будто отдалилась от Кравцовой ещё больше. Хотелось ли послать всё к чертям и продолжить? Несомненно. Но страх последствий был сильнее. Пока пятеро девушек парились лишь о неожиданной болезни Дианы и предательстве неизвестного пилота, внутри этих четверых происходила своя личная борьба.Война со своими чувствами.