Белый кот старейшины Цунчжэ

Бой двух личных учеников был тем еще зрелищем, поэтому остальные ученики мало-помалу перестали заниматься своими упражнениями, потому что постоянно поглядывать в сторону и при этом отражать удары тяжеловато, если твой противник занимается тем же самым. Один взмах веера Мин Даня — и вокруг А-Цю сгустился туман. Тот сузил глаза, наполняя клинок ци и разрубая иллюзию напополам. Его водяной меч не принес иллюзии никакого вреда, только стал еще плотнее. Несколько секунд — и он не видел собственных рук. Техника иллюзий пика Цоцзюэ оказывала влияние напрямую на заклинателя, поэтому все остальные ученики захихикали, видя, как Чэнь Цю слепо размахивает мечом, пока Мин Дань медленно приближался к нему легкими невесомыми шагами. Но тут Чэнь Цю замер и прислушался. Мин Дань тоже замер. Он махнул веером — перед Драконом материализовался его аватар, и Чэнь Цю рубанул клинком, уничтожая его. Позади возник еще один — насмешливая половина лица, хитрые глаза. В сражениях Мин Дань смотрел прямо, не склоняя головы, и потому его изуродованная шрамом часть лица приоткрывалась от взмаха веером. Он поднял его повыше, заметив взгляды. Чэнь Цю с легкостью отразил удар иллюзорного Мин Даня, но вместо него возникло сразу двенадцать парней вокруг него. Мин Дань медленно приблизился, вставая в круг. Он взмахнул веером, все остальные аватары зеркально отразили его движение. — Ты, кажется, обещал испортить мой веер, — хихикнул Мин Дань. Его копии хихикнули тоже. Чэнь Цю потемнел лицом. — Возьми меч, и будем сражаться честно! — крикнул он, зарубая один аватар. — Но мое оружие — веер, — Мин Дань облизнул губы. Поддержка двенадцати копий требовала огромных затрат энергии, а он был лишь заклинателем на стадии Создания ядра. А-Цю уступал ему в силе, но в боевых навыках… Мин Дань не был очень хорош. Поэтому ему приходилось побеждать хитростью. Чэнь Цю неожиданно опустил меч и глубоко вздохнул, концентрируя свою ци в мече. Мин Дань не стал упускать шанс и устремился вперед — все его копии тоже двинулись в едином порыве. Тринадцать смертоносных вееров понеслись в сторону Дракона. Острые края сверкнули на солнце, когда Чэнь Цю поднял меч, пытаясь отразить удар. Водяной клинок взорвался потоком воды, окружая своего владельца плотной завесой. Только один веер — настоящий — прошел сквозь нее, и в этот момент Дракон развернулся, отражая удар. Улай и клинок А-Цю столкнулись в воздухе со звоном. Копии исчезли, оставляя только мокрого Мин Даня. Резонанс их ци чуть не заставил обоих выпустить оружие из рук. Мин Дань крутанул веером — острый край легендарного оружия резанул А-Цю по запястью, из царапины выступили капли крови. Цзяолун ругнулся, водная завеса вокруг него устремилась к Мин Даню, ударяя его в грудь струей. Тот отшатнулся и прижал к себе веер, закрываясь от бешеной воды. И в этот момент Цин Юйдунь выпрямился на своем месте, сужая глаза. Его взгляд внимательно следил за шагами А-Цю — тот сделал шаг вперед, наклонился, и его меч, описав красивую водяную дугу, остановился на волосок от шеи Мин Даня, все еще сражавшегося с потоком воды. — Третья глава, — тихо сказал его Учитель, отводя взгляд. Дай Юнь услышал его и вопросительно приподнял брови, но Цзисюань лишь покачал головой. — Ты позволил мне победить, — ухмыльнулся самодовольно Дракон, опуская меч. Мин Дань, мокрый как курица, уставший после стояния на одной ноге в наказание за других, зло сверкнул глазом, собирая веер. — Что ты, шиди, — если бы об улыбку можно было порезаться, А-Цю уже был бы разрублен на мелкие кусочки. — Отлично-отлично! — Хоу Пэн отскочил от Цай Хуэй, из-за чего та гневно зарычала, и похлопал Чэнь Цю по плечу. — Вернись к своему бою! — крикнула Цай Хуэй, поднимая огненный меч и явно намереваясь снести голову своему шиди. — Ой-ей, попозже поболтаем! — взвизгнул тот, уклоняясь от удара и отпрыгивая от Чэнь Цю. Тот тяжело дышал, его грудь вздымалась и опускалась, Мин Дань выглядел не лучше. Единственное отличие их было в том, что с одежды Мин Даня уже натекла лужа, а А-Цю был сух, но промок от пота. — Ну и загонял ты меня, — тихо признался Цзяолун, миролюбиво глядя на друга. Тот продолжал сверлить его злобным взглядом — он не любил проигрывать. Для этого он был слишком горд. А-Цю порылся в рукаве и извлек талисман огня, протягивая его Мин Даню. — Шисюн, держи, — извинительно глядя на чужие мокрые одежды, сказал он. Челка того прилипла к лицу, обнажая шрам. Он выхватил талисман, прикладывая к одежде. От нее мгновенно пошел пар, и через несколько мгновений она уже стала сухой. — Это был честный бой, — наконец проговорил Мин Дань, убирая Улай в рукав. — Мои иллюзии, видимо, еще недостаточно сильны, чтобы победить господина Дракона. — Твои иллюзии мне всю одежду изрезали! — протестующе воскликнул А-Цю, показывая на рукава, которые превратились в лохмотья. Порезы от веера были легкими, летящими, но многочисленными — дорогой и красивый охотничий халат Чэнь Цю был безнадежно испорчен. — Хм-ф, — фыркнул Мин Дань, глядя на горюющего по халату А-Цю. Он не выдержал и ухмыльнулся, довольный собой. А-Цю взглянул на него хитро и, увидев, что друг уже оттаял, завозмущался еще сильнее, крутясь на месте. — Это же мой любимый! Мне его дядя подарил! «Все Драконы такие павлины», — подумал Мин Дань, но настроение у него улучшилось. — До обеда никаких перерывов, — раздался тихий голос в их ушах, усиленный ци. А-Цю оглянулся, сталкиваясь с ледяным взглядом Учителя. — Ох, Будда, дай мне сил, — вздохнул он. — Ты же не буддист, — усмехнулся Мин Дань. — Тогда Владыка, — тут же исправился Чэнь Цю. — Еще один спарринг? — Я возьму тренировочный меч, и никакой воды, — предупредил тот, направляясь к стойке с деревянными мечами. — И иллюзий? — с надеждой спросил Дракон. — Только боевые техники, — согласно кивнул ученик пика Цоцзюэ.

***

Пока глупые ученики отрабатывали свои упражнения, кот наконец выбрался из сумки-цянькунь и теперь бродил по резиденции Юньхэ, прячась в тенях и за столбами, стоило пройти кому-то из слуг. Он осмотрел общежитие, где жили ученики, и оно ему совершенно не понравилось. Поэтому он направился искать жилище своего хозяина. Старейшины жили в отдельных небольших павильонах, окруженных садом. Здесь было тихо и безлюдно. Кот прошмыгнул мимо клумбы и замер перед деревянной дверью. Он повел носом — в этом месте чувствовался запах Цзисюаня. Он был слабым, с легкой примесью алкоголя и еще чего-то — рыбным запахом. Дракон. Мао-Мао помнил этого Дракона — высокомерного выскочку, из-за которого его хозяина ранила черная стрела и он бросил его на целых пять лет. Коты любят рыбу. Но этот конкретный лао-цзы терпеть не мог драконову вонь. Он мог терпеть только А-Цю и то только потому, что тот нравился Цзисюаню. Вскочив на крыльцо, зверь мягко приблизился к двери. Деревянные панели разошлись, когда он просунул между ними лапу, проскальзывая внутрь. Его толстое тело зацепилось за дверь, и он чуть не застрял. К счастью, двери легко расходились в стороны, и Мао-Мао очутился внутри. И жалобно мяукнул — здесь запах Цзисюаня был сильнее, ярче, на столике лежали его свитки, его кисть, но его самого тут не было. Кот облизнулся, приближаясь к столу. Вспышка света, и по полу застучали каблуки черных сапог. Высокий молодой человек приблизился к столу, на котором были разбросаны бумаги и лежал мешочек-цянькунь. Тонкие белые пальцы потянулись к нему — он развязал его, обнаруживая внутри несколько черных стрел. Таких же, которыми ранили хозяина. Откуда они тут? Мао-Мао чихнул. Запах был отвратительный. Черная ци, злобная и мерзкая, исходила от остатков стрелы, но он наклонился ближе. Черная ци заклубилась, пытаясь заползти ему в ноздри. Мао-Мао снова чихнул. Что-то было не так. Что-то внутри него шевельнулось — какой-то потаенный, непонятный ему страх. Он чувствовал в стрелах нечто знакомое, но при этом видел их впервые. Чуткий нюх кота различил среди злобы тонкий что-то напоминающий запах. Мао-Мао отшатнулся, стоило ему почувствовать его. Его руки почему-то задрожали, в груди змеей взметнулся ужас, и молодой человек выронил мешочек, стрелы выпали из него с глухим стуком на деревянный пол. Пару секунд он стоял в оцепенении, а затем поспешно наклонился, снова собирая их и с омерзением отставляя мешочек-цянькунь на стол обратно, туда, где он стоял. «Зачем Цзисюаню хранить подобную гадость?» — подумал он. Он принялся перебирать бумаги и свитки — здесь были книги, наполненные незнакомыми ему иероглифами. Он быстро потерял к ним интерес. С ловкостью вора он прокрался к постели Цзисюаня, но, к его разочарованию, заклинатель не спал на ней — там не осталось ни крохи ци Цин Юйдуня. Покружив на месте в маленьком павильоне, молодой человек с разочарованием прихватил с собой лишь один духовный камень, завалявшийся на столе хозяина, и, держа его в зубах, покинул павильон. Три его белых хвоста быстро исчезли в конце сада по направлению к общежитию. Цин Юйдунь на тренировочном поле посмотрел в сторону своего павильона. Его прекрасные брови сошлись к переносице, но затем лицо разгладилось, принимая прежнее равнодушное выражение.