Кориандр

Сон был таким же вязким, как и загадочная смола, покрывавшая тело твоего теперь уже совершенно точно возлюбленного. И во сне эти ощущения перепутались с далёким гулом грозы, будто доносившимся из внешних границ за пределами твоего сознания. Рокочущим, долгим, уходящим в низкие ноты вибрации, скорее ощутимые, нежели слышимые. Будто его голос, с протяжным рыком знакомого нетерпения. От него по телу ползло чувство внутренней дрожи, согретой отголосками памяти о том, как вы провели прошлое утро, и теперь все смешалось в ком непонимания и неощущения времени вообще. Словно оно остановилось вовсе. В этот ворох мыслей, сплетённых подобно змеям по весне, бесцеремонно вползло чувство странной щекотки, шедшей точечными разрядами по конкретным зонам. И немного приоткрыв завесу сна, тебе удалось их детерминировать, локализовать в определенных местах: на запястьях, животе и коленях. Отчасти примешалась боль, но не резкая или дергающая. А какая-то тянущая, будто наполнявшая вполне конкретный участок пустоты, отчего сон отступил полностью, а из горла вылетел выдохом вопрошающий стон удивления. Перед глазами маячили всполохи зарниц, бивших через туман зашторенных окон, так же, как слух пробил чужой выдох удовольствия в самое ухо, вкупе с толчком чужого тела позади, вогнавшего тугую, подвижную плоть в тесное лоно до той самой боли, разбудившей тебя таким неприличным и дерзким образом. — Мммх? — вырвался из тебя вопрос, буквально выбитый новым неспешным ударом костей таза об ягодицы, пока ногу держала мягкость знакомой лозы, как и тех, что удерживали тело под грудью и оплели руки, не давая вырваться или перевернуться. — Тшшш... Я же обещал разбудить? Удивительно, что ты проснулась не сразу, — Найтмер говорил тихо, но тембр его голоса причудливо сливался с рокотом приближающейся непогоды, — как же приятно~, — протянул он, перебросив на живот руку, чтобы чуть нажать, когда внутрь проникал разбухший от возбуждения щуп члена, ворочаясь в бархатистом и влажном нутре в поисках сладкой цели. — Найтмер... Ммм, — простонала ты, когда он на миг вышел, задержавшись и вновь медленно ввёл внутрь член, шевеля им так, чтобы усик исследовал изнутри ребристую поверхность влагалища, и толстое основание члена растягивало его в тугой тяжести горячей магии. Какое-то время Мар держал ритм мягкого наполнения, давлением руки на живот усиливая восприятие щекотливого жара в нем, иногда притормаживая, отвлекаясь на покусывание шеи, неспешное и изводящее тем, что накапливало свинец вожделения в основании бедер, пуская судорогу безуспешной попытки свести их вместе. Но Найтмер никуда не торопился и спустя томительные десятки минут подобного поддразнивания вышел из тебя полностью, уложив на спину, но все ещё удерживая руки векторами, нагло взгромоздившись на твой живот и бедра, во всей красе демонстрируя пульсирующую жизнь подвижного члена всех оттенков глубокого лилового наполнения, в котором маячили искры бирюзовой смазки. — Ну что же ты отводишь взгляд, м? Маленькая вуайеристка, уже не хочешь посмотреть? — Найтмер показательно обхватил щупальце члена ладонью, мягко проводя ей по тугой и подвижной мякоти, льнущей к костям с откровенным желанием, пока один из векторов не позволял тебе отвернуться, вынуждая смотреть на то, как монстр на тебе ласкал свою плоть, глухо постанывая, когда через сжатое кольцо пальцев и пястных костей проскальзывал кончик влажного органа. — Черт, Мар, — прошептала ты с лёгким придыханием, когда монстр подался к своим же движениям всем тазом, сжимая бедренными костями твои обнаженные бока – горячие, от того, как разогналась по жилам возбуждённая кровь. Вектора не давали двигаться, и тебе оставалось лишь смотреть, как с чуть чмокающим звуком Найтмер мастурбировал, сидя на твоём дрожащем теле, оглашая тишину гудящими стонами блаженства, при том не спуская с тебя блестевшего похотью взгляда. — Смотри на меня, Т/И. Это ты виновата в том, как мне горячо. Смотри~, — тихо тянул он, вздрагивая от крепкого толчка. Зрачок потемнел от его эмоций, уходя оттенками в темную бирюзу и малахит, а кости периодически озаряли вспышки молний подкравшейся бури, начавшей песню косого, мощного ливня, скатывавшегося по черепице крыши в громком шорохе стихии. Шторм глотал ваши голоса, ведь и свой ты не могла держать, заходясь в мучительном возбуждении от того, как тягуче и ласково его рука скользила вверх и вниз по члену, которым он толкался, подмахивая бедрами, пачкая кости смазкой, в полутьме казавшейся плавленным серебром. Демонстрация собственного желания. Он тихо постанывал и раскачивался, иногда сильнее сжимая бедра, переходя на шипение, когда импульс ощущений проходился по члену от толстого основания до тонкого усика кончика, заставляя магию внутри переливаться лиловым пурпуром сильнее, словно в нем самом мерцали зарницы накрывающего шторма. — Найтмер... Я тоже хочу, — жалобно просила его, чуть выгибая спинку, и монстр тихо усмехнулся, ускорив свои движения, чуть привстав с твоего тела. Щупальца снова властно развели ноги, но Кошмар не спешил что-то делать дальше, просто рассматривая твою сочащуюся соками вожделения плоть, пока сам доводил себя до разрядки. Однако на последней ноте движения, направив щуп члена рукой, он вновь туго вошёл внутрь, чтобы оргазм излить в твое лоно, тут же призывно сжавшееся вокруг горячим жаром мокрых стенок под твой громкий стон, проглоченный раскатом грома. Найтмер поддался остаточным фрикциям, но после щуп члена снова зашевелился внутри с интересом и предвкушением нового раунда, к которому был готов почти моментально. Набух и растянулся ещё длиннее, натирая стенки влажной пульсацией и вздрагиванием, от которого ты снова выгнулась, стоило члену шевельнуться в особо чувствительном и нежном местечке глубоко внутри. — Что, Т/И, ты ведь так и не ответила мне, тебе это нравится? — Найтмер вышел из тебя и вновь толкнулся, возвышаясь над тобой черной властью личного наваждения, за которое ты могла уцепиться только разведёнными коленями, кожей ощущая жар, пышущий за клеткой крепких ребер. — Д...да~, — протянула ты с очередным напором монстра, чей экто словно вытягивался внутри, достигая усиком кончика весьма будоражащего паттерна, каждый раз приглушая перед глазами картинку, и без того плохо видимую от наступившей грозовой темноты, в которой свечением оставался королевский пурпур чужой магии да океанический взгляд единственного глаза. — Нравится, когда тебе делают приятно, да? И смотреть тоже нравится... Я это... Мхххммм, видел, — монстр чуть ускорил темп движения, обуреваемый жгучим желанием, от которого при таком напоре его тазовые кости впечатывались в кожу бедер и ягодиц с тихими шлепками ударов. Дыхание сбилось от того, насколько стало жарко и душно, отвечать что-то уже не получалось. Ты слишком сильно налилась возбуждением и захлебывалась в нем. Буквально: изо рта выбежала шальная капелька слюны, скрываясь куда-то по таинственной траектории на щеке в сторону уха, в котором набатом шумел ритм сумасшедшего пульса. Вектора немного сместились, отпустив запястья и кольцами стеснив участок над диафрагмой, позволяя выгибаться сильнее, почти повиснув поясницей на изгибе одного из них, давая Найтмеру войти ещё глубже, повышая градус на несколько единиц, стоило ему склониться и лизнуть твое солнечное сплетение, добираясь языком до груди и обхватывая твердый сосок горячим пленом магии. Ты снова застонала, руками цепляясь за чужой череп, по затылку доводя пальцами линию к первому позвонку шеи. По этим костям бежала вибрация инфразвукового урчания сладкого удовольствия, с которым тот ласкал твою грудь, поднимаясь после этого к шее и возобновляя качание настойчивого темпа, ставшего чуть более резким, но не менее от этого приятным. И от особо жёсткой подачи ты зашлась в протяжном стоне, раздробленном раскатом близкого удара молнии, от которого в оргазм вплелся лёгкий испуг резкого звука, заставившим сжать пульсирующее лоно ещё сильнее, отчего Найтмер не выдержал и укусил тебя в шею, глотая прерывистый стон твоего оргазма своим телом и векторами, ощущавшими каждую судорогу мышц, по котором скользили нескончаемо и очень активно. Монстр отстранился и вынул свой горячий щуп экто-органа из нутра, садясь рядом и рассматривая пристальным взглядом твою наготу, освещаемую зарёй небесного гнева за окнами, пока ты пыталась отдышаться, вновь роняя взгляд на необычный мужской орган мерцавший движением так близко. — Можно? — несмело спросила его, осторожно сев рядом, ощущая, как из тебя немного вытекло чужое наполнение, которого оказалось не так уж мало. Простынь под вами безнадежно испачкана... Вместо ответа монстр взял твою руку и уложил ее на жар своего члена, который тут же прильнул к пальцам, обвиваясь кончиком вокруг указательного пальца. Ты охнула вместе с его вздохом, стоило ощутить это удивительное касание гладкого и очень горячего органа. Ты провела по нему пальцами и огладила сверху до низу, медленно обхватывая крепкое основание под одобрительный стон монстра, чуть подмахнувшего бедрами в попытке получить больше приятных ощущений. Тебе одновременно было и стыдно, и интересно, и потому ты чуть сильнее сжала это основание, ощущая упругую твердость члена, который от этого чуть скрутил спиралью усик, сокращаясь в длине, но увеличиваясь в толщине. Провела вновь до верха, большим пальцем нащупав на плоти ложбинку, по которой чуть повела круговым движением, отчего Найтмер прогнул и свёл вместе собственные лопатки, упираясь руками в простынь позади себя. — Черт, детка... Продолжай, — попросил Мар, прикрывая глаз в наслаждении и покрываясь переливом собственного смущения, о котором не шло раньше речи. Словно для него твоя ласка стала чем-то настолько откровенным, что обрушило все барьеры былого образа невероятной строгости и контроля ситуации. Его вектора позади взметнулись широкими плетьми, начав беспорядочно скручиваться спиралями и жгутами, стоило тебе снова начать двигать рукой, хватая крепче жмущийся к ладони член. Вверх и вниз, скользко и горячо, пульсирует и выпускает щедрое количество почти перламутрового предэякулята, кажущегося ещё горячее, когда тот оседал бусинами росы на коже руки. Ты невольно облизывалась, когда монстр начал подмахивать всем тазом, имитируя толчки и начав стонать прерывисто, сжимая простынь до опасного натяжения ткани, едва не разрывая ее силой. И в очередном раскате грома было не ясно: рвется ли ткань, небо или его голос, заходясь в протяжном и очень низком рыке, когда ты ускорила темп стимуляции, придерживая член второй рукой, чтобы ей же ласкать и лонное сочленение угольных костей над ним. Ещё немного сладости движений, и твоя ладонь нырнула внутрь, к крестцу, цепляясь на отверстия в кости, пока пальцы массировали вздувшуюся борозду на члене, упруго сминая ее возвратно-поступательным движением. Такого Кошмар уже вынести не смог, взрыкивая в судорожном оргазме, сводящим не только каждую кость, но и с ума. От этого ты и сама невольно выгнулась, прикусывая губы, когда семя обожгло запястье и предплечье второй руки, путавшейся в ласке его поясничных позвонков. Член пульсировал волной, выпуская жидкость, горячее ещё сильнее, и переливаясь всполохами жгучей магмы экто-магии, один вид на которую уже не хотелось отводить взгляд. Поздно было отнекиваться и стыдиться тем более: вы слишком многое уже себе позволили, растоптав понятие стыда едва ли не полностью. Но это не мешало вам обоим краснеть, стоило туманным взглядам пересечься на грани выдоха и вспышки молнии, вновь поглотившей отзвуки сбитого дыхания. И, казалось бы, на этом все, и ты даже хотела что-то сказать, игнорируя вновь стянувшийся в животе узел, но Найтмер все читал в открытую, ощущая твое возбуждение словно собственное. Личный афродизиак — твои эмоции. Найтмер резко подхватил тебя векторами, усадив на себя так, что вы находились лицом к лицу, сминая поцелуем губы, пока по заветному месту скользнул живой щуп члена, привлеченный твоей влагой и жаром раскрытого в такой позе лона. От этого постоянного под тобой движения бедра прижались к чужим теснее, а рот раскрылся шире, позволяя монстру углубить поцелуй. И все бы и дальше шло в ритме, ставшим неторопливым и тягучим будто мёд карамельного яблока, да только вот мысли были прицельно сбиты, стоило осознать, что язык у Найтмера имелся не один... Ты испуганно вздрогнула, но лёгшая на затылок рука и предупредительное мычание отстраниться не дали, продолжая прощупывать самые заповедные точки твоего ротика, подлезая под язык, к уздечке, обвиваясь языками вокруг твоего и оглаживая, давая себя пересчитать твоим ответным, несмелым движением. Их было три. Юркие и ловкие, они тыкались в щеки и зубы, скольжением утягивая твой в свое основание, которое оказалось приятным и мягким, горячим и таким живым. Ласковый укус твоего языка призывно отдавал под диафрагмой дрожью, которую ощущало его тело, тесно прижатое к твоей наготе. Вектора туго обтягивали поперек тела, чуть приподняв, не разрывая поцелуя, чтобы внутрь с уверенным тычком подался экто-член, натягивая собой лоно в новом ощущении максимальной тесноты. Но большего движения тебе не позволено – за спиной к плечам поднялись руки, вжимая вниз сильнее, и последовавшие за этим ощущения были далеки от представлений, что Найтмер умел делать нечто подобное. Член внутри сокращался, делаясь коротким, а потом вытягивался до предела: такие движения не нуждались в толчках, но зато потирались обо все сладкие места разом, достигая щекотливым усиком преграды матки. Мар продолжал при этом тебя целовать, со всей страстью и голодом, будто ему действительно было тебя катастрофически мало. Хотелось больше. Сильнее. Быстрее. Ты от таких сокращений в себе не могла не стонать, судорожно цепляясь за его ключицы и шею, путаясь слепо в остистых гребнях позвонков. Поразительно, как Найтмер мог дарить столь сильное наслаждение даже не двигая телом. Грохот грозы пожирал твои вскрики, когда поцелуй был разорван, как и его налитой глубоководным сапфиром взгляд. Голодный и обжигающий. Тайфуном сметающий каждое дрожание мышцы. Каждый поверхностный вдох и незавершённый выдох. Перемешанный с его собственными. — Мар... Мхаа... Как... Хорошо, черт, — прошептала, утыкаясь в его шею, когда монстр в ответ на пульсацию и движение члена начал все же подаваться в ритмичном подбрасывании таза, желая углубить весь жар ощущений сильнее, немного царапая фалангами кожу на твоей спине, доводя следы багряных линий до самой поясницы и снова поднимаясь ими выше. — Давай, детка... Т/И... Ещё... Немного, — просипел тот, опять царапаясь и в этот раз вновь кусаясь, сминая зубами хрящик уха и кожу за ним, от чего молнией прошибло уже тебя саму. В ответном стремлении твои зубы сомкнулись на позвонках, оставляя след маленьких лунок в разгоряченном сургуче его тела, винном на вкус, терпким, будто мадиран, оставляющим на языке характерное послевкусие. В этот раз ваше соитие взошло на вершину синхронно, до смешного необычно сливаясь звоном голосов с раскатами беспрестанного грома, разливая по телу спрайты ваших собственных молний, копившихся чувствами статического напряжения. Голос сорвался на тяжелый выдох, усталость и томная дрожь остались отзвуками долгого оргазма, чьи лёгкие, колючие искры долго бродили по телу, пока ты сидела на бедрах Кошмара. Он довольно фыркнул, перехватив тебя векторами поудобнее, позволяя расслабить спинку и опереться на их пружинистую мягкость. — Боже, Найт... Вот это я понимаю, с добрым утром, — шепнула ему в ушное отверстие, робко целуя череп, невесомо касаясь его губами. — Сейчас, вообще-то вечер, детка. Но утром тоже можно неплохо провести время, — слуха коснулся чертовски близкий бархат его голоса, чьи счастливые нотки заставили тебя улыбнуться в ответ и от нового грохота молнии слегка вздрогнуть. Ощутив это невесомое движение, монстр теснее прижал к себе, будто защищая от всех невзгод. Готовый бросить вызов даже стихии, чтобы защитить самое дорогое сокровище, которым теперь обладал безраздельно. Тебя.