Второй шанс для двоих

      Вот ведь странно, думаю, – при всей той куче дел, которыми местные вожатые с радостью готовы озаботить своих подопечных, эти самые подопечные все равно находят время на то, чтобы обязательно всем составом явиться в столовую в строго назначенное время. Воистину получается, что еда – самый лучший мотиватор. И пусть даже это столь незначительный, казалось бы, полдник, но все равно, все как один идут за своей порцией сока и каких-нибудь булочек.       А я чего? Я и сам не против. Даже вот таких вот незначительных булочек. Хотя, будучи продуктом современной цивилизации, все проскакивает эдакая тоска по вредной пище. Иными словами, я был бы совершенно не против заточить сейчас что-то эдакое, прямиком из-под заботливых рук поваров из ресторанов быстрого питания. Здоровое питание, увы, никогда не было моим коньком. Особенно с моей работой, где особо нормально не попитаешься. А тут нате – нормированный, проверенный кем только можно и нельзя распорядок приема пищи. Думаю, что мой желудок сейчас немного охреневает.       А кибернетики уже ждут, красавцы эдакие. Нашей с Дэнчиком такой жизненно необходимой помощи, которой, к слову, мы могли и избежать. Вожатая-то ведь Алису хотела напрячь. А мы, такие дальновидные, уже заранее заняли теплое местечко. От нудятины увильнуть. А тут вон – теперь мы горбатимся, а остальные отдыхают на вполне законных основаниях. Благие намерения, чтоб их.       – Короче, расклад такой – бойко начал инструктаж Электроник. – Сначала кабанчиком к нам в клуб, берем там все необходимые шнуры, потом к Мику за колонками с магнитофоном, у нее какой-то свойский есть, прямиком из Японии. Лагерный, к сожалению, приказал долго жить. Быстренько все это оттаскиваем на площадь, по возможности подключаем к точкам радиовещания и всех делов. До ужина точно управимся. А дальше уж каждый… – он помедлил, блаженно улыбнувшись. – По своим делам.       Ага, по своим делам. Не мои это все дела. Безбожная эксплуатация моей неспособности жестко послать по матушке в самый необходимый момент. Вот они – «свои дела». А мне еще Ульяну обучать. Не особо горю желанием, но, блин, обещал ведь на свою бедовую головушку. Так что тут бы соскочить как-нибудь пораньше со всего этого технического балагана. Ну, или прямо сказать, что, мол, так и так, извините, обещал. Аривидерчи.       – А может мы сразу к Мику пойдем? – предложил здравую идею Дэнчик. – Думаю, что шнуры вы уж сами сможете дотащить. А мы бы пока с более тяжелой аппаратурой начали разбираться…       – Так мы же с вами тестовый запуск робота должны были провести! – округлил глаза Электроник.       Ну да, мы ведь так напрашивались…       – Ну, что поделать, Серег, переживем как-нибудь, – сострил я грустную физиономию. – В следующий раз сделаем этот маленький шаг…       – Да ладно вам, ребят, это быстро, – встал на сторону товарища Шурик. – Много времени не займет. Если, конечно, он не взбунтуется, но, согласно первому закону робототехники Азимова…       Ясно, не отстанут. Это уж наверняка. Тут даже угрозы физической расправы не помогут. Братья-кибернетики явно вознамерились нам продемонстрировать своего робота во что бы то ни стало. Патовая ситуация, короче говоря.       – Окей, уболтали, только давайте правда быстро – у меня еще помимо вас дела есть до ужина, – монотонно ответил я, махом допивая сок.       – Это какие же? – уставился на меня хитрый Электроник. – Амурные, да? Ты давай, рассказывай, тут все свои. Нам же с Шуриком тоже интересно.       – Не амурные, не угадал, – спокойно ответил я, хотя очень хотелось немного подправить этой вечно жизнерадостной кудряшке физиономию. Хотя, куда мне. Я ведь так-то в жизни ни разу не бил никого. Тот срыв на Пионера не в счет – я был в состоянии аффекта. А вот целенаправленно влезть в драку – это точно про кого-то другого, но не про меня. – Носик попудрить. И заодно изобразить из себя подобие Альдемаро. Все, отчаливаем, – последнюю фразу я уже договаривал, решительно направляясь к выходу. А то мало ли, приспичит еще минут десять посидеть на дорожку, языком почесать. Им-то все равно, а у меня все по графику.       На выходе из столовой она меня в очередной раз подловила. Стоило мне показаться на свет божий, как в мою руку вцепились маленькие ноготочки, а душу сверлить озорные голубые глазки.       – Не забыл, Макс? – в сотый уже раз уточнила девчушка.       – Нет, Уль, не забыл, – прикусил губу я, ища глазами пути к отступлению.       Вышедшая следом за мной троица не могла не услышать Ульянкин вопрос. И если Дэнчик был еще хотя бы в курсе всей ситуации, то вот кибернетики удивились.       – Макс, так ты чего, с Ульянкой идешь? – спросил Электроник, совершенно не подумав о такой вещи, как такт. Хотя, кто бы уж говорил.       – Нет! – хором ответили мы с Ульяной.       – Совсем что ли, Сыроежка! – продолжила уже в одиночестве фырчать девчушка и с силой ущипнула того за руку.       – Ай! – вскрикнул кудрявый, отскакивая от рыжей-младшей. – Ульяна, ну что за дела? Как я теперь этот синяк Жене объясню?       – Зачем тебе вообще что-то объяснять этой грымзе? – без задней мысли спросила Ульянка.       Парнишка покрылся пунцом и обиженно отвернулся, волчком крутанувшись на месте.       – Ой, – Ульянка схватила себя за щечки, восхищенно улыбаясь. – Ты чего это, Сыроежка, влюбился что ли?       – Не твоего ума дело, рыжая, – процедил тот.       Та пронзительно засмеялась, начав описывать круги вокруг окончательно засмущавшегося кибернетика, не переставая вещать про «тили-тили-тесто, жених и невеста».       – Ульян, ну хватит, – опередил мои мысли Шурик.       – Тормоза не спрашивают, – показала та ему язык.       – Что? – опешил тот. – А почему я тормоз?       – Ну, подумай, ты же у нас гений мысли, – девчушка неожиданно нахмурилась, уткнув взгляд куда-то под ноги. – Ладно, все, устала я от вас. Макс, пошли. У нас много работы.       – Не-не-не, Макс никуда не идет! – возмутился Электроник. Ладно, видимо, «Совенок» окончательно лишил меня права на собственное мнение, посему я молча стал наблюдать за возникшей перепалкой. Дэнчик, скрестив руки на груди, уперся спиной к стенке столовой и походу задремал. Счастливый человек.       – Еще как идет! – распушилась Ульянка. – Ему предстоит самое ответственное задание – научить красавицу танцевать! А теперь скажи, Сыроежка, ты красавица?       – Горячая девчонка, – вставил свои пять копеек Дэнчик, расплывшись в злорадной ухмылке.       – Я? – растерялся Электроник. – Ну… Наверное… То есть, блин, нет! Я не…       – Вот именно, ты не красавица, так что все, – твердо заявила Ульяна. – Пошли, Макс.       – Так, все, хватит, – терпение лопнуло. – Уля, парням надо немного помочь. А то никаких танцев не будет вообще. Если хочешь – пошли с нами. Настоящего робота заодно увидишь, мелочи вроде тебя это точно будет интересно.       – В смысле танцев не будет? – ужаснулась девчушка, начисто проигнорировав все остальное. – Чего ж ты сразу-то не сказал, дурень? Идем тогда, поможем. Товарищество и братство!       – Ага, блин, братство, тоже мне, – пробормотал я. Мое ворчание стоило мне нового синяка на руке, поскольку Ульяна и меня ущипнула.       – Да е… За что? – округлил глаза я.       – Сам ты мелочь, дылда, – ткнула она меня кулаком в плечо.       – И ты не находишь в этом никакого противоречия? – невольно улыбнулся я.       Ульянка застонала и уткнулась лбом в ладонь. Но хоть замолчала, и мы наконец смогли сдвинуться с мертвой точки и вскоре-таки добрались до клуба кибернетики. Парочка при этом с видом триумфаторов отворила перед нами двери сего заведения, пропуская нас внутрь. Позеры. Все еще думают, что такой напускной вежливостью нас к себе заманят. С чего вообще такое рвение? Должна же быть какая-то логическая причина. И это очевидно не наша с Дэнчиком предрасположенность к тематике кружка, ибо мы тут оба не бум-бум.       – Ну, Серег, тащи пульт от Кэры, – торжественно объявил Шурик.       – Ась? – тут же навострил уши Дэнчик. Чем-то его это название заинтересовало. А мы с Ульяной стояли дубом, не понимая, что именно. Я еще ко всему прочему, кажется, понял, как чувствуют себя некоторые люди, общаясь со мной.       – К.Э.Р.А. – Коммуникативный Эрудированный Роботизированный Ассистент, – пояснил расшифровку, как оказалось, аббревиатуры Шурик.       – А, вот оно что, – тот даже с каким-то облегчением вздохнул. – А я уж было подумал… Хе-хе. Ладно.       – Иностранщиной очень веет, – вставил я, заполняя неловкую паузу. – А робот-то все же наш, Советский! То ли дело… гиперболоид инженера Шурика!       – Мне нравится, – кивнула головой Ульяна.       – Кэра не оружие! – отметил кибернетик. – В идеале она должна стать роботом-помощником, чтобы облегчить человеческий быт!       – И я вообще-то тоже принимал участие в ее создании, – обиженно фыркнул Электроник, протягивая товарищу какую-то увесистую штуку, которая, видимо, и являлась пультом.       Ой, да на здоровье. Суть сейчас в том, что пусть бы тут хоть целый клан Электроников работал – не смотреть на все происходящее с нескрываемым скепсисом было сложно. Они что, правда смастерили двигающегося робота? Да быть такого не может. «Совенок» ни под каким соусом не мог обладать таким функционалом, чтобы здесь можно было бы найти подходящие для этой операции детали.       – Я съем свой галстук, если он будет двигаться, – шепнул я Дэнчику.       – По рукам, – ответил тот, внимательно следя за действом, стараясь не упустить ничего из виду. Уж как-то даже чересчур внимательно.       Держа пульт, словно тот сделан из хрусталя, Шурик откашлялся и приступил к торжественной речи:       – Сегодня, в этом пусть и захламленном, но таком близком сердцу помещении, состоится история. Вопреки всем утверждениям буржуазных пропагандистов и политиков, Советский Союз является одним из мировых лидеров в робототехнике. Уже в 30-е годы такой же советский школьник как мы, Вадик Мацкевич, создал робота, который мог двигать правой рукой. Именно наши ученые впервые сфотографировали обратную сторону Луны. Это я еще не упоминал о первом в мире планетоходе «Луноход-1». На данный момент количество промышленных роботов в нашей стране составляет около сорока процентов от всех роботов в мире. И сегодня мы, Александр Демьяненко и Сергей Сыроежкин, при поддержке наших друзей, Максима Жеглова и Дениса Мартынова, присоединяемся к этому проценту. Сегодня мы…       – Да хорош демагогию разводить, тормоз! – воскликнула Ульяна, сведя весь этот пафосный патриотизм юного ученого на «нет». – Запускай уже, времени мало.       Раздосадовавшись от того, что рыжая-младшая прервала очевидно готовящуюся не один вечер речь, Шурик окинул ту осуждающим взглядом и нажал какую-то комбинацию кнопок на предполагаемом пульте управления. Дал отмашку Электронику, после чего тот нажал уже кнопки непосредственно на самом роботе, располагавшиеся в районе лопаток. Все замерли. Я был готов поклясться, что даже видел, как у Шурика подергивается челюсть. Напряжение нарастало с каждой секундой и… ничего не происходило.       – Что ж, это впечатляет, – безразлично отметил я, уже одной ногой будучи вне клуба кибернетики. – Не знаю уж, как для человечества, но для отечественного роботостроения этот шаг точно не самый большой.       – Ждем, – создавалось впечатление, что Шурик был готов к таким заминкам. – Все идет по плану. Нужно просто подождать.       Да-да, мы уже поняли. Ульяне уже самой хотелось поскорее сбежать. Да даже Дэнчик, который проявлял ко всему этому хоть какое-то подобие интереса, разочарованно вздохнул.       – Почему он не включается? Может, энергия на нуле? – с беспокойством спросил Электроник.       – Нет, энергии достаточно, я еще утром проверял. Просто мы не учли, что может потребоваться время на активацию, – покачал головой Шурик. – В любом случае, ждать осталось недолго.       И тут глаза у робота тускло вспыхнули. Я аж отпрянул на первых парах – настолько это было, признаться, неожиданно. И жутковато. Я был уверен, что эта штука являет собой тупо один металлический корпус, хаотично набитый платами и папье-маше для объема. А он… работает! Тем временем его равнодушный взгляд прошелся сначала по нам с Ульяной и Дэнчиком, следом он изучил Шурика и в конце остановился на Электронике.       – Охренеть, – прошептал я.       – Галстук с солью или с перцем подать? – поинтересовался Дэнчик.       – Завянь, – отмахнулся я.       Шурик смотрел на свое творение с таким удивлением в глазах, что я невольно подумал, будто он удивлен результатом не меньше. Затем кибернетик, кажется, сообразил, что выглядит не совсем как подобает уверенному в себе ученому, выпрямился и степенно заявил, что тестовый запуск прошел успешно.       – Витька Громов от зависти скрючится, когда узнает об этом, – глаза у Электроника сверкали.       – Серег, ну ведь мы ее строили не для того, чтобы утереть нос Витьке Громову, – с укором посмотрел на товарища Шурик.       – Да-да, разумеется, – поспешно кивнул тот. – Но все равно. Тот столько кичился, что вот, Сыроега, мне бы только времени побольше, я бы настолько похожего на тебя робота смастерил, что даже твоя родная мама бы не смогла вас друг от друга отличить. А сам сейчас наверняка дома сидит, баклуши бьет, да почитывает «Технику – молодежи». Ха! Шах и мат, Громов!       Ульянка, до этого державшаяся на удивление молчаливо, просто стояла, скрестив руки на груди, ее пальцы перебирали складки белой рубашки, а глаза были прикованы к Кэре. Похоже, она с трудом подбирала слова.       – А он даже милый, этот робот, – вынесла она в конце концов вердикт. – Только название совершенно не подходит. Может, стоит назвать его Лелик?       – Робот проектировался с расчетом на то, что он будет больше походить на представителя женского пола, – как-то смущенно ответил Шурик, недвусмысленно намекая на имитацию груди у оного.       – Все равно Лелик мне больше нравится, чем какая-то непонятная Кэра, – а ведь я был уверен, что ее это заинтересует в большей степени. А она была даже немного равнодушной.       Шурик, отмахнувшись от замечания девчушки, принялся за работу с пультом. По его команде робот то поднимал, то опускал руки, двигал ушами и даже произносил простые слова вроде «мама», «папа» и все в таком духе. Следом Электроник достал найденную впопыхах алюминиевую кружку и предложил Шурику попробовать сделать так, чтобы Кэра ее схватила. После быстрых махинаций с кнопками, робот протянул свою механическую руку и крепко сжал протянутый ему предмет.       Все это приводило научных светил в такой восторг, что я невольно улыбался. Как дети малые, честное слово. Хотя, стоп. Ну да, как-то я все время забываю о такой мелочи, что оно ведь так и есть.       – Что ж, примите наши искренние поздравления, – поздравил ребят Дэнчик. – Если уж вы смогли достичь такого результата в детском лагере, то нетрудно догадаться, что вы сможете сделать при более больших возможностях.       – Спасибо, Дэн, – улыбнулся в ответ Шурик. – Уверен, что за этим не заржавеет. Как только мы…       Неожиданно робот швырнул кружку в Электроника. Та стукнулось об его плечо, с глухим стуком упала и, покачнувшись напоследок, замерла на деревянном полу.       – Эй! – возмутился тот. – Сань, ты чего творишь?       – Я ничего не делал! – воскликнул тот, рассеянно переводя взгляд то на робота, то на пульт в своих руках.       – Ну все, капец, – усмехнулся я. – Скайнет пришел в действие.       – Детройт, – прошептал Дэнчик. – Черт, я так и знал.       – Ничего не понимаю, – Шурик бережно положил пульт на стол и подошел к Кэре вплотную, внимательно следя за рукой. – Может, какой контакт заело… Надо проверить… Твою…!       Тот едва успел увернуться, прежде чем робот прописал бы ему хук под дых. Ульяна пискнула и спряталась за широкой спиной Дэнчика.       – Нет, ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет! – выругался Шурик, поправляя очки. – Серега, выключишь его, пока я настрою через пульт резервный предохранитель?       – А чего я-то сразу? – тот аж попятился. – Сам выключай свой гиперболоид. Все равно рядом стоишь.       – Мы вместе его делали, сам же возмущался пару минут назад! – напомнил ему Шурик. – Или что, как трудности начались – ты сразу заднюю? Кто-то должен за пультом будет стоять, а ты сам говорил, что в тонкости ручного управления вникать не хочешь.       – Я заднюю? – вскинулся Электроник. – Вот уж дудки! Сейчас все сделаю, без паники. Иди за свой пульт.       – Может, нам помочь чем? – предложил Дэнчик.       – Нет, защищай меня! – Ульянка крепко схватила того за рукав. – Эти двое идиотов сами справятся!       – В этом действительно нет необходимости, – ответил Шурик, раздраженно глянув на девчушку. – При всем уважении, вы можете только хуже сделать. Сейчас его выключим и сразу к Мику. Завтра будем разбираться, чего он с ума сходит.       С опаской поглядывая в сторону Кэры, Электроник на цыпочках подошел к роботу. Но стоило ему только чуть дернуть рукой в попытках достать ею выключатель, как голова робота рефлекторно повернулась в его сторону. С воплем, парнишка отпрянул. Ему для полноты картины не хватало только перекреститься.       – Да чего ты так орешь? – развел руками Шурик.       – Да это, блин, знаешь, пугает немного, когда ты хочешь выключить эту штуку, а она начинает на тебя смотреть! – взвинчено ответил тот.       За этим уже становилось даже отчасти забавно наблюдать. Горе-изобретали не подружились со своим же собственным творением и оно их теперь кошмарит. Было бы интересно узнать без спешки, чем все закончится, но только в моем случае необходимость в спешке присутствовала.       – Ну что зе вы, что зе? – взволнованно прошептала Ульянка. От беспокойства она перестала почему-то выговаривать букву «ж», хотя раньше за ней вообще подобного не замечалось.       – Может все-таки, пока дела не зашли слишком далеко, примите нашу помощь? – повторно предложил я, стараясь не заржать.       – Знаешь, мне перестает это казаться лишним, – сквозь зубы согласился Шурик.       Итак, что у нас в сухом остатке? Я вместе с моим лучшим другом готовлюсь усмирять взбесившегося робота в пионерском лагере. Обхохочешься, если вдуматься в абсурдность ситуации. А ведь еще неделю назад скажи мне кто об этом, я бы лишь вяло поинтересовался психическим здоровьем говорящего. Мда.       План мы придумали даже не сговариваясь. Все было до боли очевидным. Дэнчик, будучи самую малость покрепче в габаритах, мягко отодвинув Ульянку, пошел прямиком к роботу, который вернул голову в исходное положение и смотрел на того немигающим взглядом, в котором, клянусь, начало читаться подобие любопытства. Хотя, может у меня просто банально разыгралась фантазия.       – Хороший робот, милый робот, а кто у нас такой замечательный? – начал приговаривать тот. Выглядел он при этом, кхм, мягко сказать, по-идиотски.       Я же поравнялся с Электроником.       – Чего жать надо? – шепотом спросил я.       – Сзади кнопка, большая, красная, – затараторил тот. – Она подключена непосредственно к питанию. Полная деактивация происходит при одновременном нажатии с пультовой кнопкой. Тебе надо…       – Короче, красная кнопка, ясно, – ничего оригинальнее гениям науки придумать было не судьба. – Шурик, ты готов?       – Всегда готов, – ответил тот, кисло улыбнувшись.       Дэнчик уже вовсю флиртовал с Кэрой. Это было слишком заманчиво, чтобы пройти мимо.       – Дэн! – окликнул я его. – Может, ну ее эту Славю, пригласи робота. Вы прекрасно вместе смотритесь.       – Чего ты там… – Дэнчик возмущенно повернулся и тут же оказался схвачен Кэрой за волосы. – Ай! Пусти, шайтан-машина проклятая! Да твою мать! Макс! Шурик! Лепетроник, блин, снимите с меня эту консервную банку!       Ульянка мигом забыла об испуге и захохотала так, что даже начала похрюкивать. Чужие страдания – лучшая комедия.       – Помогите, хулиганы зрения лишают, – весело пропел я, без малейшего опасения наклоняясь к роботу и нащупывая у него кнопку. – Шурик, жми!       Робот, сообразивший, что дело пахнет керосином, отпустил Дэнчикову шевелюру и уже был готов на меня обрушить Ад и Израиль, но деактивация железки прошла намного быстрее активации. Мгновение – и взгляд Кэры потух, а она сама безвольно повисла под собственным весом. Восстание машин подавлено в зародыше.       – Ну, если у кого-то сейчас начнутся моральные терзания касательно того, имеем ли мы право так поступать с обладающей подобием сознания техникой, то предлагаю начать распускать нюни сейчас, – потер руки я, все же отстраняясь от робота на почтительное расстояние. А то вдруг воскреснет.       – Не начнутся, – Шурик потянулся и аккуратно отложил пульт в сторону. – Хотя вопрос, если вдуматься, интересный. Как думаешь, в будущем машины смогут начать обладать настолько точной имитацией разума, что начнут считать себя живыми?       Ну, вопрос был двойственный. С одной стороны, многочисленные книги, фильмы и игры утверждали, что смогут. Но пока мой пылесос на моей памяти еще не начинал отстаивать свои права вечно угнетенного, так что…       – Не думаю, – пожал плечами я. – В конце концов, кто при разработке будет закладывать в технику возможность проявлять самосознание? Это же чистой воды идиотизм. Даже природа не стала закладывать разум в привычном нам понимании каждому живому существу. Потому что в таком случае я бы первый подался в веганы, если бы знал, что у коровы есть разум.       – Стоп, коровы разумны? – не до конца понял мою мысль Ульянка.       – Нет, – снисходительно улыбнулся я. – Животные обладают определенным эмоциональным набором и высокоразвитыми инстинктами, что люди сердобольные и не разбирающиеся могут принять за наличие разума в привычном нам, людям, понимании, но это всего лишь, повторюсь, инстинкты и адаптивные способности.       – Слава богу, – выдохнула та, невольно подтвердив мою давнишнюю мысль, что большинство людей вообще не замечает где бы то ни было какой-нибудь моральной проблемы, пока кто-либо не обратит на нее их внимание.       Ну и вряд ли стоило как-то заикаться об утилитарной логике мясоедства. Я, порой, спорил об этом с одногруппницами, которые, насмотревшись на замаринованных в формалине зверушек, решали ни с того, ни с сего, стать вегетарианками. Сумасшедшие. Радовало, что хоть Кристина никогда не разделяла их точку зрения. Просто даже если допустить весьма маловероятный случай, что каким-то чудом будет доказана разумность условной курицы, то в данный момент доказательств этому все равно нет, соответственно и предпринимать что-то радикальное по этому поводу немного глупо. Конечно, всегда можно попробовать самому провести исследование, если внезапно представится возможность завершить его хоть немного быстрее ученых с куда большими бюджетами на все это дело, отбросив мысленные споры о диете. Просто тогда получается, что как бы контринтуитивно это ни звучало, лучшее, что можно сделать, чтобы спасти как можно большее количество возможно разумных животин – это не тратить время на глупые предположения. К тому же, фермеры уже освежевали этих несчастных куриц, расположившихся на магазинных полках, так что в целом не особо-то и важно, окажутся ли они у меня на тарелке или нет.       – Все, мы можем выдвигаться? – спросил я, недвусмысленно косясь на дверь.       – Да-да, все, берем шнуры и уходим, – закивал Шурик, поспешно начиная рыться во всем образовавшемся за время их безумных экспериментов хламе.       Наконец все необходимое было собрано, и можно было спокойно выдвигаться в сторону музыкального клуба. Кибернетики, уже успевшие благополучно забыть о взбесившемся роботе, о чем-то переругивались, ступая впереди нас на несколько шагов.       Стоило подобраться к музклубу, как до нас донеслось тихое бренчание на гитаре, сопровождаемое приятным мелодичным голосом. Я даже непроизвольно затормозил, быстро жестом попросив всю компанию заткнуться, дабы побольше проникнуться этими весьма приятными уху звуками. Напевали, если я ничего не путаю, «Самоцветов».

Тропинка в лесу запахла весной, Земля разомлела от солнечных дней. Сегодня любовь прошла стороной, А завтра, а завтра ты встретишься с ней. Не надо печалиться, вся жизнь впереди, Вся жизнь впереди, надейся и жди.

      Вот так вот. Пользуясь моментом, я подошел к открытому окну заведения и заглянул внутрь. Играла Мику. Лучики солнца падали на ее лицо, отчего она забавно морщила носик и чуть прикрывала глаза, что ничуть не мешало игре. Ее пальцы будто сами скользили по струнам, отыгрывая нужные аккорды, а она сама с гитарой будто являлась одним целым. Небольшой разрыв шаблона – для такой взбалмошной девушки подобное единение с музыкальным инструментом казалось чем-то невозможным, будто волоокой деревенской корове нацепили высокое драгунское седло с галунами и, прости господи, позолотою. Но сейчас я видел единый организм, который в своем мастерстве действительно был чуть ли не совершенен.       – Макс! – донеслось откуда-то сбоку.       – Че надо? – машинально ответил я, для пущей убедительности махнув рукой, словно отбиваясь от назойливой мухи.       – Времени у тебя много, смотрю, – говорила, как я все-таки умудрился понять, Ульянка. – Хватит в Мику дыру сверлить, времени на мое обучение с каждой минутой все меньше.       Блин, я что, правда так стоял и пялился? Чудны дела твои, Господи… Ладно, проехали. Кибернетики, гаденько захихикав, синхронно постучали в дверь. Я краем глаза все еще наблюдал за Мику через окно, поэтому видел, как та встрепенулась, расширила свои по-детски добрые глаза и, аккуратно прислонив гитару к стулу, поспешила открывать дверь.       – Ой, мальчики, всем еще раз привет! – тут же активировалась девушка. – Ульяночка, и ты тут? Рада тебя видеть! А я тут гитару проверяла, а то Алисонька вчера так ругалась на меня, что я никак не могла закончить с ее настройкой, но сейчас все готово, честно-честно! Будто только с производства снятая. Вы же наверняка слышали, да, я же окно не закрыла… Ну ничего, зато честно скажите – все хорошо работает? Или, хотите, я вам еще раз сыграю что-нибудь из «Самоцветов»? Или, не знаю, «Алые паруса»? Кста-а-ати, вы же знаете эту песню? Это была одна из первых песен, которые я услышала в Союзе, она мне так в душу запала…       Блин, лучше бы она продолжила играть. Эх, ничто не вечно под луной…       – Микуль, мы тут за инвентарем для дискотеки пришли, – я мягко улыбнулся, аккуратно подводя девочку к необходимому нам руслу.       – Да-да, конечно, – опомнилась наша шебутная полуяпонка, пропуская нас внутрь. – Все необходимое в подсобке. Вообще у меня там чего только нет! И не только по части музыки, там у меня много чего хранится. В том числе и для театрального кружка. Хотя, официально у нас такового нет, но не выкидывать же теперь! Тем более, как мы видим, нам это все скоро пригодится. Но не думайте, что там какой-то беспорядок – каждая вещь на своем месте. Я сама раскладывала, когда увидела, какая там жуть творится! Столько времени ушло, вы не представляете! Кста-а-ати…       Ладно, пусть щебечет. Остановить это все равно не в моих силах.       В каморке действительно был почти идеальный порядок. Четкое разделение по всем пунктам. Коробка с проводами? Вон стоит. Аудиокассеты? Ровным рядом расположились на одной из полок. Пластинки? Стопкой на полке сверху. Черт побери, тут даже две банки с вареньем обнаружились, аккуратненько заставленные банками с… А я даже хрен его знает, что это. Что-то.       – Макс, – ткнула меня в бок Ульянка. – Давай варенье стырим? Баночку. Мику даже не заметит, я более чем уверена.       – И где ты эту баночку собралась сейчас прятать, под рубашкой? – закатил глаза я, напустив в голос важности. – Знаешь, Уль, в чем твоя проблема? У тебя трудности с расстановкой приоритетов. Когда тебе в голову приходит идея, ты сразу даешь ей зеленый свет. Это тебе может потом аукнуться.       На секунду на ее детском личике отобразился сложный мыслительный процесс.       – Бе-е, – показала она мне в итоге язык. – Все веселье как обычно испортил. Нет в тебе эту… ну, блин, этого… энту-зи-азама, во.       Ну вот, пытаешься сохранять остатки здравомыслия, а тебя обвиняют в том, что ты скучный. Трудно все же иногда взрослому человеку найти взаимопонимание с детьми. Культурную пропасть, как ни крути, никто не отменял.       Колонки нашлись в дальнем углу. Громоздкие деревянные махины. «Корвет 75АС-001» гласила надпись поверх каждой. Четыре штуки, как раз по одной на душу. Как мы их будем тащить – без малейшего понятия, ибо навскидку каждая дура весит килограмм двадцать точно. Миниатюрный магнитофон гордо расположился поверх. Его можно доверить Ульянке. Думаю, что у нее все же хватит ума не разбить такую диковинную для советских ребят технику. Что ж, отлично. Хватаем и бежим.       – Тяжеловато нам будет, – заключил Шурик, оценочно осматривая колонки.       – Может, тогда попьем пока чаю с вареньем? – предложила Мику. – Настоящего, из Японии! Заодно сил наберетесь.       – Можно! Тем более, раз он из Японии! – ожидаемо оживилась Ульянка. На мое немое возмущение она лишь издевательски подмигнула. Ага, танцы-танцами, но разве можно отказаться от сладенького?       – Да, чаю было бы неплохо, – согласно кивнул Шурик. – А то с нами тут такое случилось.       – Что-что-что? – тут же навострила ушки Мику.       А без меня сие действо не обойдется? Промелькнула шальная мысль попытаться найти поддержку в лице Электроника, но тут же, судя по его глазам, стало очевидно, что сей план был заранее обречен.       Ладно, черт с вами со всеми. Давайте ваш чай сюда.       Таким образом, я оказался невольным участником весьма специфической картины – чаепитие в кругу кибернетиков, Ульяны и Мику. Не хватало только Безумного Шляпника. На раскладном столике, выуженном из кладовки, уже красовались граненые кружки, в каждой из которых поочередно при помощи старого-доброго ручного кипятильника закипал кипяток. По центру столика расположилась одна из тех самых банок с вареньем, которую Ульянка то и дело норовила пододвинуть к себе поближе, и сахар.       – Кстати, Сашенька, Сереженька, спасибо вам еще раз за сахар, – захлопала глазками Мику. – Может, вы все же расскажете, зачем у вас в клубе целый мешок хранился?       – Да мы сами без понятия были, – пожал плечами Шурик. – Приезжаем, начинаем осваиваться, а у нас там этого сахара в подсобке целый мешок. Ну, Ольга Дмитриевна быстро человека нашла, чтоб он его в столовую перетащил.       – Ходят слухи, что он этот сахар до сих пор туда-сюда таскает, – хмыкнула рыжая-младшая.       – Ну и мы, конечно, тоже себе мешочек небольшой отсыпали, – продолжил Шурик. – Ну а что? Вряд ли кто хватится.       – И очень хорошо, что вы такие запасливые, – кивнула Мику. – Кста-а-ати, жду историю, что с вами такого случилось.       – Робот взбесился, – таинственно улыбнулся Дэнчик. – Девиантнулся, так сказать.       – Что сделал? – хором переспросили Мику с Электроником.       – Он не взбесился, – поправил моего друга Шурик. – Видимо, некоторые контакты вкупе с пневматикой подлежат небольшой дополнительной проверке. Мы этим займемся.       – Это должно быть все так интересно! – мечтательно пропела Мику. – Музыка, конечно, тоже интересна, но не так. Я поняла, что музыку, в основном, любят слушать. А вот заниматься ею – увы, нет.       – Ну, не всем же быть Моцартами или, например, Дунаевскими, – отметил я. – Я, например, без какого-либо смущения готов признать, что слушать мне действительно нравится куда больше. А вот самому играть – не мое. В детстве меня, помнится, родители заставляли играть на фортепиано. Четыре года я занимался этой бесполезной хренью, пока окончательно не встал в позу и твердо не заявил, что больше не хочу. Сейчас при желании ничего не вспомню из тех уроков. Только время даром потерял. Лучше бы потратил его на дополнительные часы чтения моих любимых тогда энциклопедий о животных.       – Макс у нас же мечтает стать ветеринаром, – издевательски сообщил Дэнчик. Зараза, ведь знает, что меня это бесит.       – Правда? – благоговейно прошептала Мику. – Ой, Максимушка, это же так здорово! Возиться со зверятами, помогать им, ты наверняка очень добрый человечек!       Ладно, если когда-нибудь случится так, что факт наличия осознанной личности у животных будет неоспоримо доказан, то всегда можно будет начать есть пионеров. Ну или представителей homo в целом, ибо вопрос об их разумности уже давно закрыт.       – Я просто делаю то, что считаю необходимым, мои моральные качества тут не при делах, – бегло ответил я.       – Слушай, Макс, раз ты ветеринар…       – Ветеринарный врач, – без особой надежды на то, что рыжая егоза это как-то воспримет уточнил я.       – … то, может, знаешь, если собака тошнит какой-то зеленой массой, то это что значит? – вдруг спросила Ульянка.       – Травы она обожралась, – ответил я. – Собаки траву едят, чтобы организм почистить. Так что ничего страшного в этом нет. Естественный процесс. Если угодно.       – Вот оно что, – почесала голову девчушка. – А мы-то уж думали… Ладно, чего уж.       – Что вы думали? – уточнил я. – О чем вообще речь?       – Забей, – подмигнула Ульянка. – Можешь потом у Лиски спросить, она тебе с удовольствием расскажет.       Ага, расскажет. Если не убьет сразу, как только ваш покорный соизволит предстать перед ее очами.       – Слушай, если что, то я свою собаку только к тебе приводить буду, – сообщил мне Электроник.       – А что за порода? – я все же не удержался от вопроса. Профессионализм и банальное любопытство взяли верх.       – Ой, Макс, там такое название мудреное, какой-то там терьер, – призадумался парнишка. – А это важно?       – Не особо, – отмахнулся я. – Я просто так спросил.       – А у меня в детстве, когда я еще жила в Японии, была кошка, – сказала Мику. – Американская короткошерстная. У нее была такая забавная пухленькая мордашка! А звали ее Ацуко. Эта японская кличка обозначает тепло и уют. Я поэтому и люблю кошечек. Привязанность с детства.       – У меня тоже два котенка – Мурзик и Плюша, – вставила Ульянка, со счастливой улыбкой поедая ложкой варенье. К чаю она почти и не притрагивалась. – Я, по-моему, уже о них говорила. Или нет. Я не помню.       – Говорила, говорила, – подмигнул Дэнчик. – Вкупе с головастиками, которые у тебя постоянно дохли.       – Ну, Дэн, ну я же не специально, – девчушка забавно сморщилась. – Я же не виновата в этом. Мне было любопытно за ними наблюдать. А они вот, ну, как-то сами…       – Дениска, а у тебя есть животные? – спросила у него Мику.       – Пес есть, – ответил тот. – Зовут Бакс. Бесполезная и ленивая скотина, которая только ест и спит.       – И что, ты его из-за этого не любишь? – ужаснулась Мику.       Я хмыкнул. Ага, как бы не так. Уж я-то знаю, что Дэнчик хоть и костерит Бакса всеми возможными словами, но души он в нем не чает совершенно. Мы даже когда в последнее время все же кидали друг другу по паре сообщений Вконтакте, тот постоянно нет-нет, да упомянет своего «сладкого мальчика».       – Почему же, люблю, – улыбнулся тот. – Но это не отменяет того факта, что он ленивая скотина.       – Ну, тогда ладно. Ведь для зверят – главное любовь, – у Мику в этот момент глазки стали как у нерпы, честное слово. – А давайте в «Города» сыграем?       – Мику, мы бы с удовольствием, но времени у нас и так мало, – ответил на это предложение Шурик. – Нам же еще все это восстанавливать, самим себя в порядок приводить перед танцами. Успеется.       – Эх, ну ладно, – расстроенно вздохнула девушка. – В следующий раз, так в следующий раз. И правда успеется еще.       Сейчас ее голос звучал намного тише обычного, немного печально, и даже, возможно, слегка испуганно. Я потряс головой в попытке прогнать из мыслей это наваждение. Но все казалось до боли очевидным – Мику нужно было с кем-то поговорить. Как тому мальчику, которого мы с Дэнчиком встретили на тихом часу. Ведь, и я почему-то об этом забываю, не только детям может понадобиться помощь. Я не знаю, почему я сейчас поставил себя на роль благодетеля. Но твердо решил заскочить на досуге в музыкальный клуб. Потому что, ну, такая жизнерадостная и добрая Мику не должна грустить.       – В любом случае, спасибо тебе за такой чудесный перекус, – я решил пока сделать хоть такую мелочь, сделав акцент на слове «спасибо».       – Пожалуйста, Максимушка, – в голос Мику вернулась жизнь. – Вы это, заходите почаще, ладно? А то я тут одна совсем…       С другой стороны, что ей мешает самостоятельно социализироваться? Ну, если подумать рационально. Я же ведь как-то смог.       «Ой, да иди ты к черту, Макс. Ты это ты, а она это она. Не все такие твердолобые. Неужели так трудно сделать доброе дело?» – заявил мой внутренний голос, причем интонацией Дэнчика.       Видимо, и вправду трудно. Эх, беда-бедовая.       Допив чай, отправились за колонками. Предстояло хорошенько поработать. Как и ожидалось – схватить каждому по одной колонке, чтобы донести все разом, возможным не представлялось. Даже Дэнчик покряхтел-покряхтел, да плюнул. Решено было сделать два захода. Мы с Дэнчиком и, соответственно, Шурик с Электроником, взяли по одной штуке и, охая и ахая, понесли их в сторону площади. Ульяна бойко шла рядышком, словно выполняла роль надзирателя за каторжниками.       – Левой! Левой! Раз-два-три! – скандировала она.       – Товарищ сержант, а не пойти бы Вам лесом? – вкрадчиво поинтересовался Дэнчик.       – Побалаболь мне там, товарищ Денис, – лукаво улыбнулась девчушка.       – Очевидно, что тут… имеет место быть недопустимое… для советского пионера, свято чтущего… дух товарищества, злорадство, – пропыхтел я. – В Комсомол не пустят, Ульяна Батьковна.       – Пофиг, – весело ответила та.       Ладно, зайдем с другой стороны.       – А отдельные… товарищи… не будут Вас обучать танцам, – задумчиво ответил я.       А это уже был удар ниже пояса. Ульянка громко фыркнула и сбавила шаг, дабы начать досаждать парочке кибернетиков.       Мы уже дотопали до главной дороги, когда перед нами вынырнула Алиса. Я тут же поймал на себе острый, как новенький скальпель, взгляд янтарных глаз.       – Готовитесь к этой детсадовской дискотеке? – презрительно спросила она. – А казалось, что ниже вам, сладкая парочка, падать некуда. Надеюсь, что вы хоть не как кибернеудачники, не друг с другом танцевать будете. Спинки не надорвите.       И была такова. И ведь смотрела прямо на меня. На Дэнчика даже не взглянула. Ох, дела. Чувствую, что в перспективе мне все же не только с Мику придется разговоры разговаривать. А то не очень бы хотелось сталкиваться с таким отношением к себе до конца смены. Тем более, со стороны человека, который мне, в общем-то…       КХМ-КХМ.       Отгрузив первую партию, проклиная все на свете и растирая затекшие мышцы, поплелись за второй. Ульянка сослалась на то, что ей уже лень круги нарезать, и осталась греть пузо под уходящим солнышком на площади.       Вернувшись в музклуб, застали там Алису, о чем-то переговаривающейся с Мику.       – Ага, – задумчиво кивала каким-то своим мыслям рыжая. – И что ты мне предлагаешь?       – Алисонька, ну ты что, не поняла? – на лице Мику промелькнуло нечто вроде разочарования. – Предлагаю тебе сыграть со мной в дуэте.       – Не-не, я в том смысле, что мне будет за это? – ухмыляется Двачевская.       – Ишь какая! – вскинула ручки Мику. – Не знаю. А что ты хочешь?       – А я вот тоже не знаю, – задумалась Алиса. – Подумаю на досуге и скажу тебе.       – Ладно, договорились, – Мику неуверенно протянула рыжей ладошку в надежде на то, что та даст ей «пятюню». Но девушка лишь саркастично цокнула языком и, уже не смотря в нашу сторону, вышла из клуба с гитарой наперевес.       – Мику, все в порядке? – на всякий случай поинтересовался я у полуяпонки.       – Не уверена, Максимушка. Или наоборот, уверена. Я пока еще не поняла…       Ладно, расплакаться не собирается, и на том спасибо.       Второй заход дался, на удивление, легче первого. Хотя приятного тоже мало. Руки очень сильно ныли. На середине пути я уже не мог переставать мечтать, как уже поскорее скину с себя эту бандуру.       – И что бы мы только без вас двоих делали? – раздался сзади умирающий голос Шурика.       – Все тоже самое, только в двойном размере, – съязвил я.       Дорога казалась нескончаемой. Насмешливое бормотание прохлаждающихся пионеров, даже с какой-то жалостью смотревших на четырех трудяг, открытию второго дыхания не способствовало. Хорошо, что хоть поднялся легкий прохладный ветерок, приятно остужавший разгоряченное лицо. Когда я смог увидеть макушку Генды, то чуть не вскрикнул от радости. Чтоб я еще хоть раз подписался, блин, на что-то физическое. И не мечтайте!       – Ну наконец-то, – плаксиво поприветствовала нас Ульянка. – Давайте быстрее там раскладывайтесь, и я забираю Макса. До ужина чуть меньше получаса, а нам еще целую науку осваивать.       – Науку поцелуев? – хмыкнул Электроник.       Нет, ну он допрыгается. Я уже начинаю кроме шуток понимать ДваЧе, почему она этого гриба на дух не переносит. Сейчас я ему выскажу. Как только ко мне вернется способность говорить, а не просто тяжело дышать.       – Молчать там, – повысила голос рыжая-младшая.       Она отвела взгляд – сначала я подумал, что она застеснялась, но потом понял, что она просто заметила пару исполняющих виражи в воздухе крупных жуков.       – Макс, если надо иди, мы тут сами справимся, – улыбнулся Дэнчик, тайком подмигнув Ульянке.       – Но… – попытался возразить Электроник.       – Без «но», – перебила его Ульянка, схватив меня под руку. – Счастливо оставаться.       Она весьма настойчиво потащила меня в сторону домиков. Я покорно шел следом, надеясь, что мы все такие распрекрасные не нарвемся сейчас на Панамку, которая наверняка потребует объяснений, почему это вдруг мы решили уединиться, надумает себе всякое и устроит скандал. И у меня возникнет закономерный вопрос о степени испорченности вожатой.       Но все прошло довольно тихо. Мы даже никого из нашего отряда не встретили. Даже Алису. Удивительно.       – Заходи-заходи, не стесняйся, – подмигнула мне Ульянка, когда я немного замешкался около входа. А вдруг Алиса там? Придется много чего объяснять. Предварительно много чего выслушав. – На беспорядок не обращай внимания, мы с утра честно планировали уборку, но как-то не срослось. Так что разгром можно списать на неудачное стечение обстоятельств.       По счастью, домик пустовал. Ульянка отфутболила под кровать пару пустых пластиковых бутылок и несколько фантиков, создав какое-никакое, но пространство для маневров.       – Так, музыка нужна, я правильно понимаю? – засуетилась рыжая-младшая.       – Насчет этого не парься, – я достал из кармана телефон и быстренько отыскал в нем «Still loving you» Скорпов. Релиз песни был в восемьдесят четвертом году, так что я бы не удивился, если Ульянка ее даже знает.       – Scorpions, ты их по любому слышала, – пояснил я. Энергичные кивки стали приемлемым ответом. – По-моему, то, что надо. Ну что, начинаем?       Девчушка смотрела на меня с интересом и явно волновалась. Дабы разрядить обстановку, я манерно выпрямил спину и отвесил ей шутовской поклон.       – Точно никак совращать меня не будешь? – спросила Ульянка, подходя ко мне на близкое расстояние.       – Господи, Уля, это невинный урок танцев, – похлопал я ее по макушке. – Не устраивай спектакль. В общем так… – я положил левую руку на талию Ульяны и слегка притянул ее к себе. – Одна рука должна быть здесь. А вторая...       Отведя правую в сторону, переплел с ней пальцы.       –… здесь. Теперь… внимательно слушай! – я заметил, что Ульянка уже начала нелепо пытаться вальсировать, когда Клаус Майне запел «Time, it needs time to win back your love again…». – Правой ногой я делаю шаг вперед, а ты, в свою очередь, назад. Напряги мозги и запомни: назад, в сторону, вперед, в сторону. Все! Не сложнее, чем наловить ведро головастиков. И еще – в танце всегда ведет мужчина.       – Так, погоди, а что делает женщина? – спросила Ульянка, посмотрев на меня с вызовом.       – А женщина… – чуть было не ляпнул, что подчиняется, но как-то уж слишком грубо прозвучало бы. – Подстраивается под ритм своего партнёра. Например, если я делаю шаг вперед, то ты шагаешь назад, ясно?       – Это как-то несправедливо. А если я хочу сама управлять? – возмутилась Ульянка.       – Уль, жизнь вообще несправедлива. – ответил я с ехидством. – А если ты хочешь вести, то тогда танцуй мужскую партию, только без меня.       – Ах так? Я тогда буду тебе специально на ноги наступать! – заявила девчушка, хитро прищурившись.       – Тогда я с чистой совестью сейчас развернусь и пойду по направлению к столовой, только и всего, – пожал плечами я.       Ульянка обиделась, но больше возражать не стала. Музыка все лилась и лилась, и мы принялись пытаться танцевать. Получалось скверно – ноги были беспощадно оттоптаны уже меньше, чем через минуту.       – По ногам, как по бульвару, – беззлобно хмыкнул я. – Ты точно не специально?       – Да точно! – на одной ноте выпалила Ульянка. – Прости. Я буду внимательнее.       – Только откровенно в ноги пялиться не надо, а то будешь выглядеть, как беременная утка, – предупредил я. – Аккуратно поглядывай, но без энтузиазма.       – Блин, так вот как правильно! – чертыхнулась девчушка. – А я думала, что «энтузиазама».       – Не отвлекайся, – попросил я.       Ее попытки смотреть мне одновременно на ноги и в глаза казались смехотворно нелепыми. А еще до боли очевидными, даже несмотря на то, что Ульянка и пыталась их как-то скрыть. В конце концов, она все-таки правда пыталась танцевать. А еще она была так близко ко мне, что я мог увидеть каждую веснушку на щеках, каждый всполох алого румянца, каждый волос, непослушно выбившийся из кос-ракет.       – Не надо мне так руку сжимать, – вновь подсказал ей я.       – Да-да, извини, – монотонно ответила она.       Скорпы заполнили помещение, гитарная мелодия эхом отзывалась в ушах. Медленными шагами мы продолжили практиковаться. Осторожные повороты, плавные движения. И только-только разогнались, как…       – Да едрить твою в корень, – ругнулся я, когда Ульянкина ступня вновь накрыла мою многострадальную ногу. – Знаешь, на самом деле, это чертовски больно. Кроме шуток.       – Не ной, Макс, – показала она мне язык. – Мне кажется, что получается неплохо.       – Ага, держи карман шире, – я лишь скорчил не очень довольную гримасу, стараясь не думать о ноющей боли в мышцах, к которой прибавились пульсирующие пальцы. А тем временем…       «You should give me a chance... This can’t be the end... I’m still loving you!» – на этих словах по моей коже пошли мурашки. Кульминация песни. Что может быть прекраснее?       – Ты чего замер? – спросила рыжая-младшая.       – Да так, ничего, – отмахнулся я. – Давай еще разок попробуем и на ужин, лады? Если ты будешь чуть внимательнее, то у тебя отлично получится.       И мы попробовали. «Still loving you» уже успела смениться на не менее подходящую для контекста «Maybe I, maybe you», но мы еще пытались изображать подобие танцев. Пока наконец-то не прозвучал спасительный горн.       – Ладно, – Ульянка нехотя высвободилась из моих объятий. – Пойдем питаться.       – Пошли, – кивнул я, лелея надежду где-нибудь быстренько сделать самому себе массаж ног.       – Макс, – неуверенно начала Ульянка. – Как думаешь, у меня все получится?       Честно, хотелось как-то съерничать. Но все же это было бы лишним. Я взял ее за руку и поцеловал в тыльную сторону ладони.       – Для меня было большой честью быть Вашим партнером, – улыбнулся я.