Второй шанс для двоих

      Дорога назад заняла у нас больше времени, чем планировалось, поскольку, как оказалось, ехать пришлось в горку, к чему мой организм оказался совершенно не готов. Несколько раз приходилось слезать с «Олимпика» под видом того, что велосипед лихорадит, но на самом деле мне просто хотелось передохнуть. Тут и на обычном мне тяжеловато пришлось бы, а на таком-то крохе и подавно.       Когда на горизонте наконец-то показались ворота лагеря, я уже просто готов был слезть с велика, схватить его подмышку и побежать до ворот на своих двоих. Однако я мужественно дотерпел до конечной точки нашего маршрута, остервенело крутя педали и молясь, чтобы при этом не слетела цепь.       Хотя, даже если бы она и слетела, то уже плевать. Лагерь-то – вот он, рукой подать.       У ворот собралась группа вооруженных кисточками пионеров. Забор подкрашивали. За старшую у них была Славя, которая, облаченная в черную спортивную форму, прохаживалась вдоль вверенной ей рабочей силы, изредка помогая ребятам с покраской.       – Утро, смотрю, начинается не с кофе, – поприветствовал Дэнчик активистку.       Славя бросила в нашу сторону утомленный взгляд, но все же нашла в себе силы улыбнуться:       – О, ребят, вы вернулись! Это хорошо, а то Ольга Дмитриевна там уже за вами, поди, хотела кавалерию отправлять.       – Да, пришлось задержаться, нас сторож чаем попотчевать решил, – ответил Дэнчик. – А отказываться уж как-то неудобно было.       – Понимаю. Ну, это хорошо, что вы составили компанию пожилому человеку. Ему, наверное, было очень приятно.       О другой встрече, естественно, ни слова. Нечего этому ангелочку знать такие подробности.       – Помочь, может быть? – предложил мой друг, спешиваясь со своего транспорта.       Ну вообще отлично! Правильно, дружище, подряди нас на покраску забора, нам же заняться-то нечем, окромя этого. Тоже мне, маляр-столяр шестого разряда.       – Ой, да нет, что ты, не нужно, – ответила на мою радость Славя, смущенно опустив глаза. – Ребята и так отлично справляются. Но если ты хочешь им помочь, то думаю, что они тебе будут очень признательны, – так, обо мне речи не идет, уже радует. – Но только для начала вы оба до Ольги Дмитриевны сходите, она вас ждет у себя в домике.       – Нууу… А это обязательно? – протянул Дэнчик, определенно не горя желанием заниматься чем-то не под крылом золотоволосой красавицы. – А то вдруг у нее самой для нас другие поручения найдутся?       – Это вполне возможно, – кивнула Славя. – Но ты ведь не собираешься весь день с письмами и ее велосипедом таскаться, правильно?       Дэнчик с тоской посмотрел на привязанную к сиденью коробку. Ноша и вправду обещала стать лишней обузой на пути к приятному времяпрепровождению.       – Но ты можешь сказать, что уже обещал помочь здесь, Ольга Дмитриевна поймет. Благоустройство лагерного быта у нее в приоритете, чем какие-то мелкие задачки. Да и я все же была бы очень рада, если бы ты пришел ко мне… То есть, к нам, конечно же к нам.       Девушка смущенно поджала губы и отвернулась. Ухмыльнувшийся Дэнчик подошел к Славе и легонько повернул к себе, держа при этом за руку.       – Если ты так хочешь, то я приду, – пообещал он. И такая нежность в глазах, любо-дорого смотреть прям было. На меня бы так кто смотрел.       Я про себя одобрительно улыбнулся и, стараясь не привлекать к себе внимания, откатил «Олимпик» к дорожному знаку. Прислонил его к столбу, а сам присел на сидушку велосипеда, с травинкой в зубах, запрокинув голову так, что солнечные лучи принялись приятно щекотать нос. Прикрыл глаза, поняв, что, пока эти двое там воркуют, могу себе позволить пару минут отдыха.       – Ну, просто я не хотела бы, чтобы это все выглядело, как будто я тебя использую, – донесся до меня голос активистки.       – Да брось, Славь, я даже и не думал об этом! – горячо откликнулся Дэнчик. – Тем более, напоминаю, что я изначально сам вызвался помочь.       – Ладно… Слушай, Денис, от тебя так пахнет зубной пастой… Впервые вижу, чтобы человек уделял такое внимание гигиене рта, – произнесла Славя с восхищением. Я разразился немым хохотом, дав волю фантазии касательно лица моего друга в данный момент. Открывать глаза мне еще было очень лениво.       – Ну, что поделать, пионер должен быть всегда чист и опрятен, – отозвался тот, скрежеща зубами.       – А хочешь, мы потом, как все сделаем, пройдемся по окраине леса, покормим белочек? – предложила заговорщицким тоном девушка.       – С удовольствием, – с готовностью ответил Дэнчик.       – Но если у Ольги Дмитриевны найдутся для вас задачи, которые объективно будут важнее покраски забора, то вы останетесь при ней! – вернула Славя официоз в голос.       – Да пофиг мне на ее задачи, – опрометчиво ляпнул тот.       – Денис! По ушам получишь!       – Шучу я, не ругайся. Ну, так мы пойдем?       – Идите, – тихо ответила Славя.       Эх, недолго музыка играла. А я только откисать начал. Потянувшись, заставил себя встать с «Олимпика» и, перехватив его за ручки, двинулся следом за товарищем внутрь лагеря.       Чем ближе приближался полдень, тем больше начинала устанавливаться типичная для этих мест жара. Потеплело резко, настолько, что сразу в голове прочно засели мысли о холодной газировке и пляже. В течении всего дня. Только я, песочек, книжка и, желательно, какой-нибудь навес. Вот хоть бы раз, блин, для приличия дождик полил. А то уже ну совсем ни в какие ворота.       – Ты сразу к Панамке? – уточнил я, когда мы с Дэнчиком добрались до площади.       – Ну да, смысл мне с тобой до склада таскаться, – пожал плечами тот. – Давай, в темпе возвращай этого жеребца в стойло, я пока постараюсь вожатку еще на чаек уломать, раз она нам должна была бутерброды, как ты говорил, оставить.       – Вот ты Кадавр желудочно неудовлетворенный, – смеясь, заметил я. – Там поел, тут поел… Того и гляди, скоро будешь бегать по всему лагерю и кричать «Абырвалг! Абырвалг!». Ладно, давай, увидимся.       – Знаешь, это уже явное преувеличение. У меня просто растущий организм, чтоб ты знал! – бросил уже на ходу Дэнчик.       – Ага, растущий… Ввысь или вширь, разреши уточнить этот тонкий момент?       Тот не стал ничего отвечать. Ну да и ладно. Похрустев позвонками, покатил «Олимпик» в сторону склада. Особо решил не торопиться, ибо ну его нафиг – сейчас ведь только попадись Оленьке на глаза, взаправду ведь заставит какую-нибудь хрень выполнять для нужд лагеря. А так я вроде бы и при деле – велосипед казенный возвращаю. Не подкопаешься.       Но как бы я не старался растягивать удовольствие – здание склада все постепенно увеличивалось и увеличивалось, да и Дэнчик мне вряд ли «спасибо» скажет, если я и дальше буду тянуть время, так что под конец все-таки прибавил шаг. Я уже подходил к территории кастелянши, как вдруг услышал оттуда женский вопль искреннего ужаса. Особо я не раздумывал – отбросив «Олимпик» в сторону, я рванул внутрь помещения, как герой боевиков.       – Кто кричал? Что происходит? – оповестил я весь склад о своем прибытии.       – Шо ты орешь? Совсем ополоумела? – донесся до меня недовольный возглас кастелянши.       – Анна Петровна, там змея! – сей пронзительный голос явно принадлежал Лене. Сопровождался он звонким Алисиным смехом.       – Что змея? Где змея? Ой, кошмар, ой с сердцем плохо! – запричитала старушка.       – Ну все, бабусь, эвакуируйся, – нарочито ласково произнесла Алиса. – Лен, ну хорош, слезай оттуда!       – И не подумаю! – воскликнула фиолетоволосая. – Я потеряла ее из виду и не спущусь, пока не смогу убедиться, что ее тут нет!       Ориентируясь на голоса, я вскоре вышел на всю троицу. Моим глазам предстала весьма комичная картина – дрожащая Лена восседала на самой верхней полке одного из стеллажей, мертвой хваткой вцепившись в опору, Анна Петровна, судорожно сжимая в руке веник, обеспокоенно стреляла глазами по углам и лишь одна Алиса, с крайне довольным видом, сохраняла спокойствие, лениво теребя косички.       – О, Макс, – бодро улыбнулась она мне. – Ты прям вовремя. Я теперь даже не жалею, что мне Панамка разнарядку втюхала – такое шоу бы пропустила.       Рыжую я сейчас не слушал, ибо мое внимание полностью привлекла Лена. Я случайно осознал, что абсолютно не понимаю, как она без подручных средств умудрилась взобраться на эту верхотуру.       – Лен, а ты… как там оказалась?       – Не знаю, само как-то получилось, – неуверенно протянула девушка, с опаской всматриваясь в темный пол склада.       – Допустим… – ладно, думаю, что ответ на сей вопрос заставит меня мучиться бессонницей до конца смены уж точно.       – Летать научилась моя пташка, – издевательства над Леной, видимо, доставляли Алисе немалую порцию удовольствия.       – А это вообще точно змея? – решил уточнить я. – Вдруг это просто ремешок чей валялся?       – Не, Макс, точно змея, – тонко улыбнулась Алиса, посматривая в сторону подруги. – Гадюка, наверное. Или гюрза.       Лена так жалобно взвыла, что мне стало даже как-то обидно за нее. Человек и так боится, причем, судя по лицу, чуть ли не до самой настоящей истерики, а Алиса масло подливает. Не есть хорошо. Сделав обеспокоенное лицо, я выглянул за плечо рыжей:       – Ой, а там не…       Реакция последовала незамедлительно. Взревев как выпь, Алиса прыгнула ко мне в объятия. Тяжело дыша, слегка подрагивая губами, принялась нервно водить головой по сторонам. Ладно, не буду затягивать, хватит с нее.       – Упс, показалось, – усмехнулся я.       – ЧТО? – рыжая тут же вырвалась из моих руку и принялась молотить меня кулачками. – Ах ты, юморист недоделанный! Да я тебя в муку сотру! Да я… Да я…       Не найдя больше никаких угроз, Алиса обиженно надула губы и, топнув ногой, отвернулась.       – Прости, рыжуль, не специально, – продолжил нарываться я.       – Я тебе не рыжуля, – пробубнила та. – Совсем уже страх потерял.       – Да чавой вы тут базар развели? – вскрикнула Анна Петровна, размахивая веником. – Идите ловите эту гадость ползающую!       – Ну Анна Петровна! – дало о себе знать игривое настроение после удачного прикола над Алисой. – Для человека науки, вроде меня, эта змея является прекрасным творением природы. И мне больно слышать, что Вы отзываетесь о ней столь неодобрительно.       – А ты не умничай, ученый, тоже мне! – фыркнула кастелянша, сделав акцент на букве «ё». – У меня в сорок четвертом такая свояченицу укусила. Две недели в больнице маялась.       – Макс, ну пожалуйста, поймай змею! – пролепетала Лена плачущим голосом.       – Мякс, ну позязуста, памай змею, – передразнила подругу Алиса.       – Слушай, Алис, может, ты хочешь помочь? – я решил попробовать взять ДваЧе на слабо. А то чего-то она разговорилась. – В шесть глаз-то всяко быстрее управимся.       – А вот возьму, – та горделиво выпрямила спину. – И помогу!       – А чавой-та в шесть? – не поняла моей самоиронии Анна Петровна. – Вы на шо там намекаете? Я не пойду никуда!       Синхронно вздохнув, мы с Алисой двинулись вдоль стеллажей. Рыжая старалась идти как можно ближе ко мне. Иногда пальцы ее рук случайным образом соприкасались с моими. Но как-то реагировать на это я не торопился. Как там – ждем момента, да?       – Ну что, как прошел тет-а-тет со Славяной?       – Нормально, – язвительно улыбнулась Алиса. – Эта мымра мне с такой сладострастной улыбочкой всучила разнарядку, клянусь, думала, что не удержусь и в рожу ей харкну.       Жестко она… Я даже по началу подумывал уже о том, что не стоит продолжать вести разговор об активистке, но понимал, что рано или поздно придется. Девушки друг друга не то, что даже недолюбливали – чуть ли натурально не ненавидели. По крайней мере Алиса уж точно. И эту проблему нужно было решать. Поскольку у них теперь появилось кое-что общее – мы с Дэнчиком. И, как ни крути, но хотелось бы жить в мире.       – Что между вами происходит? – спросил я, максимально аккуратно подбирая слова. – Я, конечно, понимаю, что две такие разные по характеру девушки вряд ли будут лучшими подружками, но…       – Она меня бесит, – ответила Алиса, будто само собой разумеющееся.       – Да это понятно, – продолжил я. – Но все же должна же быть какая-то причина…       – Нет причины, – перебила меня девушка. – Бесит и все. Раздражает ее напыщенность и правильность. От таких людей добра не жди, ничем не лучше змеюки, которую мы сейчас ищем.       – Ну, Алис, Славя, конечно, та еще зануда, но я не думаю, что она плохой человек…       – О, ну разумеется, селючка у нас святая, зато Двачевская плохая, на танцы не пошла и товарища пастой измазала, верно? – вспыхнула Алиса.       – Да я вообще не это имел в виду, – вздохнул я.       Рыжая в ответ промолчала. Ладно, надо переводить тему. А то сейчас у меня будут проблемы посерьезнее змеи. А примирение подождет.       – Как там Ульянка?       – Как-как… Дуется, – буркнула Алиса. О своей недавней вспышке, видимо, сама предпочла позабыть. – На линейке и за завтраком со мной не разговаривала. Не знаю я, Макс, кажется все-таки, что я в чем-то виновата. Ну при чем тут могу быть я и ее вчерашнее свидание?       Вопрос хороший, да вот только вряд ли я на него отвечу. Дебри женской логики и так запутаны, а уж логики девочки-подростка и подавно.       – Поговорим с ней и узнаем, – смотря на расстроенное лицо Алисы, я все же решил, что черт с ним, с этим моментом, и взял ее за руку. – Не переживай, рыжуль.       – Да хватит! – возмутилась девушка. – Ну не называй меня рыжулей!       – Ладно-ладно, не буду, – капитулировал я.       На одной из полок заметил теннисную ракетку. Недолго думая, решил ей вооружиться. Может пригодиться в качестве вспомогательного средства.       – В бадминтон собрался поиграть? – саркастично хмыкнула Алиса.       – Хочешь ловить змею голыми руками – флаг тебе в руки, – пожал плечами я.       Алиса раздраженно зыркнула на меня сквозь челку и, выдернув руку, гордо зашагала впереди. Потом, видимо, вспомнила, что мы разыскиваем шипящее и не очень приятное на вид чешуйчатое и поумерила пыл, вновь поравнявшись со мной.       Тут я вспомнил про Ромку и в груди что-то недовольно застрекотало. Почему-то мне начало казаться, что не стоит ей докладывать о его словах. Ну, мутный тип же, чего от него можно ждать хорошего?       «А не ревнуешь ли ты часом, Макс?»       Ага, конечно, еще чего. К кому там ревновать? К этому панку недоделанному? И с чего мне вообще ревновать? То, что меня немного занесло еще ни о чем не говорит. Я, знаете ли, личность свободная.       – Мы тут, кстати, когда с Дэном в деревню мотались – друга твоего встретили, – намеренно беззаботно сказал я.       – Друга? – не поняла Алиса.       – Ну, который тебе сиги приносит, – пояснил я.       – А, этот придурок, – махнула рукой девушка. Этот жест и брезгливая интонация по отношению к нему, признаться, меня обрадовали. – Чего он хотел?       – Сказал, что будет тебя ждать завтра в девять где обычно.       – Понятно, – ответила Алиса без особой заинтересованности. – Слушай, Макс, а тебе вообще не боязно? Мне так-то тоже, конечно, но мало ли, вдруг не заметим, наступим, она тебя укусит…       – А почему именно меня? – удивленно изогнул я бровь.       – Ну, не меня же! – фыркнула девушка, весело улыбнувшись.       – Логично… Отсосешь яд тогда по-быстрому, только и всего.       Наверное, тут я уже хватил лишка. Впрочем, я и не произносил эту фразу в контексте звенящей пошлости. Только потом сообразил, что мой язык по своему обыкновению опередил мысль. Но, на мою удачу, Алиса оказалась не настолько испорченной, как Ваш покорный.       – А я не умею… – сконфуженно ответила та.       – Ладно, не переживай, надеюсь, что до этого не дойдет, – подмигнул я.       Выглянув из-за очередного стеллажа, я увидел небольшую, на вид примерно с полметра, свернувшуюся змею. Оливкового цвета чешуя, с темными, расположенными в шахматном порядке, пятнами. Особенно выделялись ярко выраженные желтые отметины на голове. Иными словами – наш возмутитель спокойствия оказался обыкновенным безобидным ужом.       – И это из-за него весь сыр-бор? – недоуменно почесал бровь я, поправляя очки для пущей убедительности своего спокойствия.       – Ты лучше думай, как мы ее ловить будем, – проворчала Алиса.       Змея с шипением подняла голову, и рыжая моментально исчезла за моей спиной.       – Ну, я же не зря взял с собой ракетку, – сказал я, как мне казалось, очень авторитетным тоном.       – А ты видишь, в каком она настроении? – спросила Алиса, косясь на змею с явным опасением. – Вот иди сам и импровизируй. А я буду прикрывать тебя с тыла.       – Подтащи тогда вон то мусорное ведро, – кивнул я в сторону пластиковой объемистой тары в дальнем углу. – Тыловик ты мой.       Я, конечно, понимал, что Алиса ни за какие коврижки не пойдет на отлов вместе со мной, поэтому был готов к тому, что буду вынужден действовать всецело на свой страх и риск. Я выставил перед собой ракетку и двинулся на змею, в расчете на то, что подцеплю сетью пресмыкающееся и, пока оно бы соображало, что к чему, кинул бы ее в ведро и уже со спокойной душой вынес на улицу. Признаться, я сейчас испытывал дикий кайф от ситуации, чувствуя себя настоящим исследователем дикой природы, не скованный стенами ветеринарной клиники, каким я уже давно мечтал быть. Как Владимир Бобров или Джеральд Даррелл.       Но уж оказался умнее, чем я думал. Собравшись в тугой, дрожащий от напряжения узел, бросился на ракетку, а я заплясал вокруг, пытаясь привести свой стремительно проваливающийся план в действие. В один момент мне почти удалось, но змея и в этот раз умудрилась увернуться. Поняв, что с нее хватит, она поползла прочь, шипя, словно газовая горелка. Только что вернувшаяся с ведром Алиса взвизгнула, как увидела, что уж ползет прямо на нее, слишком резко отступила назад, ударившись об стеллаж, отчего тот зашатался и на рыжую голову девушки с глухим стуком свалился какой-то флакон, подозрительно похожий на шампунь. Ойкнув, Алиса по инерции попыталась схватиться за ушибленное место, вследствие чего выпустила из рук ведро, рассыпав по ближайшему радиусу весь находившийся в нем мусор. Я невольно прыснул, а рыжая, смачно выматерившись, внезапно резко сорвала с себя рубашку, оставшись в одном нижнем белье, и, как заправский тореадор, накинула ее на удаляющуюся змею, от чего животное потерялось в пространстве и, свернувшись в кольцо, замерло на месте. Я же, окончательно утратив дар речи, как рыбка несколько раз шлепнул губами, с неописуемым удивлением и восторгом глядя на представившуюся картину с широко распахнутыми глазами.       – Может, ты не на сиськи мои глазеть будешь, а змею ловить? – раздраженно бросила Алиса, стыдливо прикрываясь руками.       Ну, да, в целом не помешало бы. Собрав всю волю в кулак, я оторвался от Алисы, подошел к змее и просунул ракетку под рубашку, пристроив животное на сетку.       – Поднеси ведро, – попросил я.       – Ага, еще чего! – удивленно выгнула брови Алиса, еще плотнее прикрыв грудь руками.       – Слушай, ты же там в лифчике, а не голая, – нетерпеливо бросил я, надеясь, что змея вновь не ударится в бега.       – И что?       – И то! Я же тебя в купальнике видел, какая вот, к черту, разница между ним и лифчиком?       – Это другое… – сконфуженно ответила Алиса.       – Все, слушай, хорош, заканчивай этот идиотизм, дай ведро, а то она сейчас опять смотается, – и это я еще был максимально тактичен. – Зачем ты вообще раздеваться начала?       – Я испугалась...       – Очень у тебя странная реакция на испуг, – лыбу в этот момент сдержать было очень трудно. Хотя я и не пытался.       Зашипев, как только что пойманный уж, Алиса-таки приоткрыла свое природное богатство, потянувшись за ведром. Я все же проявил тактичность и не стал на нее откровенно пялиться в этот момент. Когда ведро оказалось в пределах досягаемости, я, стараясь не мешкать, поднес ракетку к ведру и скинул туда многострадальное животное, придерживая свободной рукой Алисину рубашку.       – Вуа-ля, – гордо объявил я. – А недурной нам с тобой экземплярчик попался, да?       – Ага, – без особого энтузиазма отозвалась Алиса, вырывая у меня из рук свою одежду. – Все, выноси этот экземпляр к чертовой матери отсюда.       Ведро издавало зловещее молчание, лишь изредка прерываемое редким копошением чешуйчатой кожи ужа. Я поспешил к выходу, где, предварительно проверив местность на наличие особо впечатлительных пионерок, выпустил змея на волю. Тот мгновенно переполз через бетонные плитки дорожки и растворился в высокой траве противоположной стороны. Мысленно пожелав ему удачного пути, я захватил одиноко валявшийся около входа «Олимпик» и вернулся на склад.       – Это еще что такое? – прыснула нагнавшая меня Алиса, завидев в моих руках это чудо техники. – Ты на нем в деревню, что ли, гонял?       – Да не, ты что. Валялся тут просто около входа, поднять решил, – скороговоркой ответил я, старательно смотря в небо.       – Какой лжец, – беззлобно улыбнулась Алиса. – Ульяна и то врет убедительнее. Странно, что тебя там, такого всадника медного, не побил никто.       – Хотели, но им меня стало очень жалко и они меня отпустили. Да и не так уж я и плох во вранье, чего ты тоже начинаешь, – вздохнул я, покачивая велосипед, будто коляску. – И вообще, ты чего тут слоняешься без дела? Где твоя помощь товарищам?       – Не думаю, что им сейчас нужна помощь, – отметила рыжая.       – В каком смысле? – спрашиваю.       – Ну, сейчас увидишь.       И действительно, когда мы вернулись к Лене с Анной Петровной, то увидели, что фиолетоволосая до сих пор восседает на верхушке стеллажа, но с уже куда более беззаботным выражением лица, а кастелянша, тем временем, травит ей какие-то свои байки:       – …никогда не любила нахваливать сноху, но она так вкусно всегда готовила омлет, что соперничать с ним могут разве что ее котлеты. И я очень надеюсь, что возраст не притупил ее талантов… Ой, вы уже вернулись? Поймали змею?       – Поймали, – ответил я. – Анна Петровна, я «Олимпик» назад пригнал.       – Оставь тут, – махнула рукой старушка. – Пусть под рукой будет. А то вдруг за ним кто из вожатых младших отрядов придет, так хоть объяснять лишний раз не придется, где его искать. Ты егой-та хоть не сломал? А то смотри у меня, сам чинить будешь.       Ну конечно. Разумеется. Сами выдали мне предназначенный для младших, блин, отрядов велосипед, и я его еще и чинить должен, если что. Вселенская справедливость во всей своей красе.       – А вы точно змею поймали? – с опаской уточнила Лена.       – Да точно, Ленусь, точно, – хмыкнула Алиса. – Так что можешь спускаться, ты в безопасности.       – Да… я… – слабым голосом пискнула фиолетоволосая. – Максим, не поможешь мне спуститься?       – Ну началось, – закатила глаза Алиса.       – Да, давай, – устало вздохнул я. Надоели уже мне эти свистопляски. – Анна Петровна, где у Вас тут стремянка?       – Да так ее лови, чавой ты, девочку не удержишь шо ли? – проворчала кастелянша. – Хотя, ты можешь и не сдюжить – тош-ший, как вешалка.       Час от часу не легче. Чертыхнувшись, я подошел поближе к стеллажу и вытянул обе руки, словно взывая к Всевышнему:       – Давай, Лен, спрыгивай, я тебя удержу, – произнес я, перехватив тоскливый взгляд рыжей, устремленный на нас.       Ну, надеюсь, что удержу.       Лена глубоко вздохнула и отправилась в свободное падение. А дальше можно было выделить два аспекта. Плюс – она приземлилась точно ко мне в руки. Минус – из-за резкого смещения центра тяжести равновесие я при этом сохранить не сподобился и по инерции повалился спиной на землю, придавливаемый дополнительно примерно сорока с хвостиком килограммами живой массы. Беда-бедовая. Хорошо, что я успел подставить локти, так что моя бедовая головушка не пострадала. А вот очки улетели погулять. Хорошо, что в пределах относительной моей видимости и досягаемости фиолетоволосой.       – Макс, ты в порядке? – испуганно затараторила Лена, протягивая мне назад мои окуляры.       Да вот самому было бы интересно. В целом, на мне сейчас сверху сидит довольно симпатичная особа. Другой бы сказал, что жаловаться не на что. А я…       – Жить буду, – мрачно ответил я, приводя себя в порядок.       Повисла пауза. И пусть она была почти мгновенной, я отметил, как красноречиво смотрит на нас Алиса, нерешительно опустив руки.       – Не беспокойтесь, – спокойным и поразительно деловым тоном произнесла девушка. – Мы с Анной Петровной подождем.       В ее голосе было что-то такое, отчего мне мгновенно расхотелось дальше находиться в близких контактах с Леной. Поняла это и фиолетоволосая, мгновенно оказавшись на ногах. Я встал следом, деланно отряхивая пеструю спортивную футболку.       – Кого еще покатать? – спросил я, пытаясь выглядеть максимально непринужденно.       – Мне кажется, Лена согласилась бы на повторный сеанс, – ядовито бросила Алиса.       – Слушай, сестренка, может, ты прекратишь уже? – неожиданно сурово прикрикнула на нее Лена. – Когда кажется – креститься надо.       – Ой, ну все, не истери, – фыркнула та. – Пошли, у нас еще работы непочатый край. А я очень бы хотела в ближайший час уже закончить с этим дерьмом.       Сделав равнодушное лицо, Алиса неторопливо пошла к дальним стеллажам. Я ожидал, что кастелянша начнет костерить ее за подобные словечки, но та будто пропустила это мимо ушей. Ну да и ладно. В ее возрасте уходить из реальности – в порядке вещей.       Лена с таким же выражением лица, как у подруги, пошла за ней следом. Я стоял, боясь шелохнуться, потому что даже с моим скудоумием я смог сообразить, что сейчас стал свидетелем такой же вспышки ревности со стороны Алисы, какая случилась со мной буквально минут пятнадцать назад.       «Не переживай, рыжуль, к фиолетоволосой грустняшке у меня если и присутствует интерес, то сугубо товарищеский. Не буду заострять на этом инциденте в дальнейшем внимания, но если повторится, то сделаю все, чтобы ты это поняла».       – Ладно, видимо, я тут уже лишний, – заключил я.       – Да шагай уже отсюдова, – махнула рукой кастелянша. – Проблем тока больше создал.       А вот тут Вы, Анна Петровна, определенно правы. Пусть и не в том ключе, который Вы сейчас подразумевали. Благо, что хоть все решаемо.       Теперь – в сторону домика Ольги Дмитриевны. Если я еще там в целом нужен. А то мое «давай в темпе возвращай этого жеребца в стойло» на деле оказалось далеко не в темпе. Достав наушники, я включил первую попавшуюся песню, коей оказалось «Waterfall» группы Dynazty. Телефон просигнализировал, что заряд на наушниках близок к нулю. Ну, до Панамки, надеюсь, хватит.       «I, I wanna see it all come crashing down without a care if it is wrong or right. This time I will decide…»       Я уже даже особо и не помнил, как идти до домика вожатой. Пришлось выуживать из памяти его особенности – зеленый, треугольный, кусты сирени вокруг… Окончательно помог мне сориентироваться на местности шезлонг. Поправив очки и слегка пригладив волосы, постучался, в последний момент догадавшись снять умирающие наушники, которые уже начали меня оповещать, что «Battery low».       – Да-да? – послышался голос Ольги.       Войдя внутрь, я увидел ее с Дэнчиком, сидевших друг напротив друга за небольшим столиком, а перед ними стояли чашки с чаем, чайник и тарелка с парочкой бутербродов. Еще я заметил кипу каких-то фотографий.       Уломал-таки Панамку, смотрю, на чаепитие. А я там змей лови и нерадивых пионерок со стеллажей снимай.       «Ты с Алисой время провел. Задолбал ныть», – вовремя воззвал я сам себя к уму-разуму.       – О, Максим, присаживайся, как раз чайник только закипел, – улыбнулась мне Ольга. – Можешь на кровать рядом с Денисом присесть, только потом покрывало не забудь поправить.       – Чего так долго-то? – со слегка недовольным видом спросил Дэнчик.       – Анна Петровна там помочь попросила кое с чем, – бросил я, не вдаваясь в подробности.       – Ох, это она может, – живо вставила Ольга. – И это при том, что я и так к ней Тихонову с Двачевской отправила. Такой она человек – хлебом не корми, дай молодежь чем-нибудь нагрузить, – иными словами, это у нас, Ольга Дмитриевна, Ваша проекция на старости лет. Ну а чего душой кривить? – Чего за задачка-то хоть была?       – Ужик на склад заполз, – ответил я, плюхаясь на разрешенное мне место. – До смерти напугал Лену. Ну, мы с Алисой его и ловили.       – С Алисой? – Ольга протянула мне чашку. – Я сейчас не ослышалась, она действительно добровольно согласилась что-то сделать для товарищей?       – Ну, не совсем добровольно, я ее попросил… – протянул я.       – Надо же… А ты на нее, смотрю, хорошо влияешь. Пусть и не так хорошо, как мне хотелось бы, но все же. Ее же идея с зубной пастой была? Хотя, можешь не отвечать, и так знаю, что ее.       Я немного растерялся от такой прямоты со стороны Ольги. То есть, меня, считай, на официальном уровне сделали кем-то вроде морального ориентира для рыжей бунтарки? Большая ошибка.       – Но в охрану столовой меня все равно вместе с ней пихнули, – на удивление довольно ровным голосом пожаловался я.       – Да, вместе, – согласилась с моим утверждением Ольга. – Жеглов, ничего страшного. Погуляете пару часов, свежим воздухом подышите. Все будет ажур-бонжур, так ты вчера мне сказал?       И так издевательски, но в то же время по-доброму подмигнула. Я создал чудовище.       – Туше, – вынужден был признать поражение я, взяв с горя еду.       – То-то же, – самодовольно ответила Ольга. – А я тут Денису фотографии с прошлых смен показывала. В том числе, когда я сама пионеркой была. Можешь посмотреть.       Ольга пододвинула всю стопку фотографий ко мне поближе. Я без особого интереса принялся разглядывать их больше из соображений вежливости. В основном на них не было запечатлено ничего необычного – линейки, лагерные мероприятия, толпы обнимающихся пионеров. Судя по всему, большинство снимков было с прошлой смены, поскольку очень часто примелькались знакомые лица. Шурик с Электроником демонстрировали младшим отрядам какую-то техническую приблуду. Славя вместе с неизвестным полным мужичком в деловом костюме, который пожимал ей руку. Алиса с Леной и Аленой, все три девушки улыбаются, как ни в чем не бывало.       – Снимок был сделан в начале прошлой смены, – пояснила Ольга, заметив, что я задержался на нем. – Я тогда очень сильно удивилась, увидев Алису снова. Знала бы я тогда, что она удумает подорвать Генду, проявила бы по отношению к ней большую бдительность. Я ведь ее еще совсем маленькой девочкой знала, сама пионеркой еще была. Помощница старшей вожатой смены, как Славя сейчас.       – Алиса, помнится, что-то такое рассказывала, – отметил я.       – И раньше, я так понимаю, у нее не было склонностей к разрушению всего и вся? – спросил Дэнчик.       – Да, не было, – с какой-то грустью ответила Ольга. – Раньше она была совсем другой… Впрочем, это уже все неважно.       Я продолжил дальше перебирать снимки, будучи уже самую малость заинтригованным. Начали попадаться уже совсем старые. На одном из них я узнал Ольгу образца семнадцати лет. Не особо изменилась, на самом деле. Лицо только стало более женственным. Рядом с ней стояла неизвестная мне женщина в форме вожатой вместе с красивым темноволосым мужчиной, который приобнимал маленькую, лет десять, рыжую девчушку. Она слегка скривила личико, будто фотографироваться ее чуть ли не заставляли, поэтому она намерено таким образом решила испортить фотографию.       – Это же… – начал было я.       – Алиса, – вздохнула Ольга. – Вместе с моей вожатой, Ариной Петровной, и ее папой, Викентием Алексеевичем...       Лицо Панамки стало каким-то бледным. Будто эта фотография навевала ей какие-то неприятные воспоминания.       – Ольга Дмитриевна, с Вами все в порядке? – заметил это и Дэнчик.       – Да… – неуверенно ответила та и буквально выхватила у меня фотографию. – Ладно, хлопцы, посидели и будет. Работы в лагере много, так что…       Интересная реакция. И какие же секреты есть у Ольги Дмитриевны касательно всего этого? Узнаем? Узнаем!       – Я уже Славе вызвался помочь, – быстро сориентировался мой друг после упоминания работы. – Она меня ждет.       – Отлично, хвалю за инициативу, – кивнула вожатая. – Так, Максим, ты тогда…       – А я тоже вызвался помочь Денису помочь Славе, – не, ну а чего, вдруг сработает?       – Хорошая попытка, но нет, – хихикнула вожатая. – Иди к Мику, ей наверняка нужна какая-нибудь помощь в музклубе.       Зашибись. И за что она меня так невзлюбила? Ну, нахамил пару раз, ну, не соблюдаю форму одежды, чего такого-то?       Хотя, с другой стороны, Мику вряд ли будет меня стараться сильно нагрузить физически. Морально-то можно и вытерпеть. Да и все равно думал навестить нашу мадам Баттерфляй по поводу иероглифов на банной двери. Да и не только. Помнится, была мысля касательно профилактической беседы. Так что, может, оно и к лучшему.       – К Мику, так к Мику, – пожал плечами я.       – Вот и чудненько, – хлопнула в ладоши Панамка. – Все, господа, солнце еще высоко, так что вперед. Пионерская жизнь, она, знаете ли, должна кипеть. А у нас пока кипит только чай.       – Да я еще бутерброд не успел доесть! – возмутился Дэнчик.       – Мартынов, ты уже на третий налег, – отчеканила Ольга. – Доешь по дороге. Все, хлопцы, арбайтен, вперед!       Почему-то не отпускало такое чувство, что нас где-то крепко надули. Только бы еще понять, где именно.       – Дайте жалобную книгу и верните деньги за дефектную вожатую, не обладающую и каплей сострадания, – проворчал Дэнчик, когда мы уже отошли от треугольного здания на достаточное расстояние.       – Я определенно считаю, что Панамка должна понести заслуженное наказание за такой непросительный поступок в отношении голодающего, – многозначительно заметил я.       – Эм, Макс, ты ведь знаешь, что калечить людей без острой необходимости плохо?       – Да, – соврал я.       – Хорошо, просто проверил, что ты в курсе, – сказал Дэнчик. – С мамкой незадолго до всего этого детектив смотрели с Джонни Деппом… Короче, есть идеи, как заманить ее на поезд?       Обдумывание планов мести, пусть и максимально доведенных до абсурда, оказалось довольно забавным занятием. И я искренне радовался тому, что нас никто не мог сейчас услышать. Наивная пионерия явно бы не так поняла наш небольшой черный юморок. Увы, вскоре нам пришлось разойтись. Под напоминания друга, чтобы я не забыл разузнать о природе иероглифов на банной дверце, я свернул в сторону музыкалки, в то время как Дэнчик попрыгал в сторону ворот.       К сожалению, никакой музыки в этот раз я не услышал. Оно-то и понятно, не будет же Мику играть на своих инструментах двадцать четыре на семь, но очень ж хотелось снова услышать ее игру. Подойдя ко входу, предварительно постучался и тут же услышал стук каблучков по деревянному настилу.       – Ой, Максимушка, привет! – обрадовалась моему появлению Мику. – Тебя Ольга Дмитриевна ко мне прислала или ты так, в гости зашел?       – Пятьдесят на пятьдесят, – честно ответил я. – Я хотел к тебе зайти в любом случае, не сегодня, так завтра, но вожатая меня сейчас сама к тебе отправила. Так что получился такой вот экспромт совмещения приятного с полезным.       – Ну, что ж, я рада тебя видеть, – заулыбалась девушка. – А помощь мне правда нужна. Но ты не переживай, ничего такого. Я уже везде у себя порядок навела, пыль протерла, занавески поменяла… Эммм… Я только сейчас поняла, что что-то забыла…       Наполненное грязной водой ведро около рояля как бы намекало, но я решил, что Мику в задумчивости на первое время намного лучше, чем Мику в штатном режиме.       – Ничего страшного, Микуль, вспомнишь, куда денешься, – улыбнулся я. – Я пройду?       – Да, конечно, проходи, – мгновенно ответила та. – Чаечку, может?       Ой, нет, все, хватит с меня чая на сегодня. А то так ближе к обеду из туалета, миль пардон, не вылезу.       – В другой раз с удовольствием, – ответил я.       – Хорошо, – неожиданно немногословно ответила Мику. – Так вот… Ой, ведро!       Полуяпонка хлопнула себя по лбу и уже дернулась в сторону ведра, но я, неожиданно для самого себя, мягко ее остановил:       – Давай я вынесу? Куда его вылить?       Лицо Мику расплылось в улыбке благодарности:       – Можешь, в принципе, за клубом, только чуть ближе к лесочку, хорошо? Потом принеси, я его сполосую, как возможность будет.       – Ты, наверное, имела в виду «сполосну»? – уточнил я.       – Да, именно так, сполосну, – радостно кивнула Мику.       Быстро сделав все дела, я вернулся к девушке. Та уже сидела за роялем и перебирала нотные тетради.       – Я просто вспомнила, ты говорил, что играл когда-то на фортепиано, – обронила та, не оборачиваясь. Видимо, я сейчас действительно единственный, кто мог бы зайти в музклуб. Ну и «играл» – это очень сильно сказано. – Я так понимаю, ты решил повспоминать что-нибудь? Я тут уже кое-что приготовила...       – Не-е, я уже давно прочно сроднился с другим музыкальным инструментом – нервы собеседника, – отшутился я. Мику шутку оценила, весело хихикнув. – Еще нужно что-нибудь сделать?       – Да я не… Кста-а-ати, можешь окошки открыть, пожалуйста? Помещение проветрить нужно, пока еще совсем жара не наступила. А то днем вот это вот, вечером комары, а я вечно забываю, сижу тут как в парилке…       – Сейчас сделаю, – ответил я.       Быстренько прошелся по всей площади музклуба. Мику тем временем начала наигрывать простенькую мелодию. Потом потихоньку начала расходиться, выдавая какие-то немыслимые аккорды. Но под конец все же сбилась.       – Эх… Слушай, Максимушка, а зачем ты тогда хотел зайти-то? – поинтересовалась девушка.       – Ну, я просто… – ох, не уверен я все же, что хороший из меня получится психолог. Я свои-то проблемы решить не могу. А тут чужие. С учетом всей моей нелюбви к homo и неспособности их понять. Ну, или просто отсутствие желания этого. Да и, помимо всего прочего, была какая-то надежда, что если я буду стараться быть добрее к тем, кто действительно этого заслуживает, то эта история закончится хорошо. Так или иначе, но хорошо. Короче, пляшем. – Мне показалось, что тебе было бы не лишним с кем-то поговорить. Ты, просто, не знаю, такая добрая, всем хочешь помочь, рассказываешь вечно что-то… Пусть тебя и не всегда возможно вынести… Но ты почти всегда одна тут… Я как-то подумал, что это неправильно.       Признаться, я ожидал, что Мику понурится или что-то такое, но та лишь равнодушно махнула рукой:       – Ой, Максимушка, да я даже внимания на это не обращаю. Я понимаю, что меня иногда заносит, и что это может оттолкнуть, но я не стремлюсь как-то всем понравиться или что-то в таком духе. Я это я. У меня есть друзья дома и даже здесь, которые принимают меня такой, какая я есть. Та же Алисонька, например, хоть и бурчит на меня иногда. Вчера, вот, согласилась со мной на концерте выступить, представляешь? Кста-а-ати, если уж до меня кто-то докапывается, то обычно я прямо говорю, чтобы этот человечек шел лесом.       Мику слабо улыбнулась, и несколько раз моргнула. А я почувствовал облегчение. Пусть моя беседа, по сути, ничего и не дала, но щемящее чувство внутри прекратилось.       И, стоп, Алиса-таки решила сыграть дуэтом с Мику? Интересно даже стало, на каких неземных условиях?       – Самый оптимальный подход к этой проблеме, – сказал я. – Ведь если очень сильно волноваться касательно мнения других людей и чувствовать себя несчастным всякий раз, когда их представления о тебе не совпадают с твоими собственными, то можно быть обреченным на пожизненное несчастье.       Главное только не перебарщивать. Как это делал я с большим успехом последние пять лет.       – Но все равно, спасибо, что волновался, – Мику забавно покраснела. – Ты правда хороший человек, Максимушка. Хоть и пытаешься быть букой.       – Настолько очевидно, что я только пытаюсь им быть?       Мику лишь коротко кивнула. Хотел что-то сказать в ответ, но голос в последний момент беспомощно затих. Я подошел к фортепиано и, под немой взгляд полуяпонки, наиграл «Twinkle, Twinkle, Little Star». Не звезда рок-н-ролла, но что-то я родил.       – А говорил, что все забыл, – гордо отметила Мику.       – Все врут, Микуль, пусть иногда и неосознанно. Просто бывает так, что ложь не несет в себе негативного посыла. Иногда это просто защита. Особенно, если приходится врать самому себе.       – А разве можно врать самому себе?       – Ты не поверишь… Слушай, Мик, сможешь помочь кое с чем?       – Ой, ну постараюсь по мере сил, – вновь затараторила девушка. – Я вообще стараюсь не отказывать никогда, если кто просит о помощи, но так получается, что я не всегда в итоге оказываюсь способной помочь и начинаю чувствовать себя такой дурой, что начинаю волноваться, а когда я волнуюсь , то начинаю говорить еще быстрее и…       Я просто молча сунул ей под нос телефон с фотографией иероглифов. Та одновременно непонимающе смотрела на фото и с любопытством на смартфон:       – Это… что?       – Это я хочу, чтобы ты перевела, – объяснил я, не став уточнять, о чем она сейчас конкретно. Ибо если речь идет о моем телефоне, то это может вылиться в такое, что я отсюда до следующего дня не выберусь.       – Ааа… Ну, это похоже на слово «хаширу», что обозначает «беги». Но тут иероглиф немного неправильно вычерчен. Не критично, но видно, что писал человек, знакомый с японским исключительно поверхностно.       Интересно получается. То есть моя демоническая бабка решила повыпендриваться и начеркать на дверце символы из языка, о котором не имеет не малейшего понятия? Это что ж за демон такой, выходит?       – А в японской мифологии нет, случайно, никаких призраков малограмотных бабулек? – уточнил я, надеясь, что выглядел при этом не слишком по-идиотски.       – Не знаю, – пожала плечами Мику. – Я не слышала.       – Ну… ладно. Спасибо тебе. Пойду я тогда, что ли?       Мику неожиданно резко сорвалась с места и крепко меня обняла:       – Тебе спасибо, Максимушка. То, что ты сделал – я оценила, правда.       Думается, что это было немного эмоционально с ее стороны. Я ведь и вправду не сделал ничего       «Ой ли?»       Из музклуба я вышел в довольно смешанных чувствах. Вот вроде стараюсь поступать правильно. Как и хотел. Почему же настойчивое ощущение, что все это противоестественно, так накрепко отказывается покидать меня?