Второй шанс для двоих

      Тот, кто нашептал Ольге Дмитриевне, будто она гениальный писатель – очень плохой человек. Во-первых, так обманывать девушку само по себе неприлично (чья бы корова мычала), а во-вторых – изгаляться над окружающими таким извращенным образом вообще за гранью дозволенного. Впрочем, я с честью выдержал читку реплик Нептуна. И я очень надеюсь, что это досадное недоразумение будет последним унижением на сегодня. Мое чувство собственного величия и так уже дало трещину.       «Я Царь морской и обожаю приключенья! Люблю я игры, развлеченья. За то, что вы сундук нашли, спасибо вам огромное скажу, и мой морской веселый танец, я вам, ребята, покажу».       Я, конечно, не имел чести видеть вживую товарища Высорогова, но мне почему-то представлялся лысый мужичок лет пятидесяти, невысокого роста, и обязательно с таким солидным животом, который просто не мог не внушать благоговейного трепета перед народной властью. Так что не знаю, насколько в действительности веселым ожидается сие действо, но если мое предположение верно, то танец живота точно будет отменный.       – Come on, please, help me, doctor Dick, I need your love, I feel so sick, I need a kick and you're so big. Oh, doctor, please, deep, deep, deeper… – напевал я себе под нос. Наушники в домике, а так хоть какое-то развлекалово.       Проходя мимо вотчины рыжих непроизвольно задался вопросом – вот неужели им так сложно было меня разбудить? Не, может они и пытались, я не спорю, разбудить меня – та еще задачка. Но я почему-то больше склонялся к мысли, что девушки коллективно решили, будто будет очень забавно оставить меня, такого беззащитного, на растерзание вожатой.       Ну а что ты хотел? Связался с тремя главными хулиганками лагеря – готовься быть во всеоружии и получать за них и из-за них тумаки от вожатой. Это, так сказать, деловой подход.       Из нашего домика, при приближении, можно было расслышать звуки клубняка. М-да, кто-то совсем не палится. Хотя, после танцев вряд ли у кого-то возникли бы сейчас вопросы о странной музыке, которая сопровождает пионера Дениса Мартынова. Если бы хотели – задали еще бы позавчера.       Странно, конечно, это все. Пара пионеров определенно делает вещи, которые не шибко-то должны вписываться в картину мира местных обитателей, но такое ощущение, будто никому и дела нет. Они, конечно, удивляются для приличия, но, будь я на их месте, моя реакция была бы куда более бурной. Это немного… навевало на определенного рода мысли, но, с другой стороны, я не исключал и того момента, что я просто излишне драматизирую, и стандартная отмазка «это из-за рубежа» на самом-то деле более чем рабочая и вполне устраивает неокрепшие юношеские мозги.       Дэнчик сидел за столом и воодушевленно писал мемуары. Телефон лежал по левую руку от него, исторгая сии дьявольские звуки.       – Тебе норм под музыку-то писать? – спрашиваю.       – Вполне, – отвечает Дэнчик не оборачиваясь, продолжая выводить слова своим размашистым почерком. – Я же не какой-то роман пишу, а так, всего лишь зарисовочки из лагерной жизни на долгую и счастливую память.       Да, если эта тетрадка каким-то образом сохранится после того, как все это закончится, то будет весьма занятно возвращаться к этим записям.       – И много наваял уже?       – Ну так, – он поправляет слезшую на глаз кудряшку, раздражительно тряхнув головой. – А ты где пропадал-то? Панамка мне все мозги после полдника вынесла. А я даже не знал, что ей сказать, я тебя последний раз на пляже только видел, после того, как мы вас разнесли в пух и прах, лежал там, слюни на песок пускал.       Вот надо было ему напоминать лишний раз про этот волейбол? Я вообще не хотел играть, начнем с этого. Ай, ладно, чего уж теперь этот песок ворошить.       – Так там же и пропадал, смотря чудесные сны о том, как ты ловил курицу, в результате чего мы наткнулись на фашистов, – недовольно обронил я, падая на кровать. Дэнчик при этом едва заметно усмехнулся. – А ты мог бы и разбудить, между прочим. Ольга надо мной всласть поглумилась когда нашла.       – Мог бы, – пожал плечами тот. – Но быть посланным по матушке мне не особо хотелось. Да и вообще, я думал, что тебя рыжие или Аленка разбудят. Так что не понимаю твоих претензий.       – Ага, надейся на них, – буркнул я, снимая с зарядки наушники. Наконец-то нормальная музыка, дождался!       – Особо-то не разлеживайся, на ужин уже через десять минут идти, – предупредил меня Дэнчик.       – Ага, – махнул рукой я, уже включая The Clash. Эти ребятки меня уж точно изолируют от насилующей в уши вроде как Романовской. Не шарю, уж извините.       Господи, как же я, оказывается, все же вымотался. Хоть забивай на все, запирайся тут и держи оборону до завтрашнего утра. Неудивительно, что так внезапно уснул на пляже. Определенно из этих десяти минут ничегонеделания стоит выжать максимум.       «Darling, you gotta let me know – should I stay or should I go? If you say that you are mine, I'll be here 'til the end of time…»       Интересно, а если чисто в теории эту песню сейчас пустить через какое-нибудь радио, то есть вероятность, что нас услышат в нашем мире? Господи, о чем я только думаю…       А ведь обычно музыка помогает мне сосредоточиться. Все еще, помнится, удивлялись, как это я так – оперирую под музыку. А вот так вот, господа. Не могу по-другому. Но сейчас, ввиду усталости, мысли были похожи на какие-то клочки ваты. Совершенно не получалось ни за что ухватиться. Даже если бы я сейчас попытался почитать немного Адамса - не помогло бы. И ведь, если подумать беспристрастно, то в моей жизни определенно бывали дни и похуже. Но почему-то именно сейчас я чувствовал себя как выжатый лимон. А в мозгу одна за другой проплывали картины. Это были дом, где последняя фраза, которую бросила мне мама перед выходом, являлась таким банальным, но в то же время трогательным вопросом про шапку, Дэнчик, который что-то остервенело перечеркивает в своих записях, работа, «Совенок», предстоящий поход, Рома, будь он неладен…       И при всем этом я так до конца и не мог понять, какое место в хаосе в моей голове занимает Алиса. Ведь я все вспоминал о ней, уткнувшейся в мое плечо и кажущейся такой ранимой в этот момент времени.       Дело в том, что в целом-то я мог поднапрячься и спокойно абстрагироваться от всех прочих мыслей, но, похоже, не мог сказать того же самого про рыжую. Разумеется, я не грезил о ней наяву, порхая в сладких мечтаниях. Скорее, мысли о ней не давали покоя, как чесотка. Если с головой погрузиться в какую-нибудь, даже самую непыльную работенку, об этом неприятном ощущении можно забыть, но, как только ты перестаешь отвлекаться, кожный зуд сразу напоминает о себе, вскоре превращаясь в самую натуральную пытку.       Так я и лежал, с закрытыми глазами, пуская в воздух дым от электронки, потихоньку трогаясь умом, под аккомпанемент сменивших The Clash Пилотов.       «Wish we could turn back time to the good old days when our mama sang us to sleep, but now we're stressed out…»       И ведь не поспоришь, хех.       Уже видимо закончивший с писаниной Дэнчик стал тихонько дергать меня за плечо. Что, уже прошло десять минут? Обалдеть. Слегка приоткрываю глаза и смотрю на часы – без двадцати семь. Ужин через пять минут. Эх, остановись, мгновение…       – Давай, подымай свой зад, я уже проголодаться успел, а то на полдник только булочка какая-то странная была, я ее есть не рискнул, – заявил мой друг.       – Горе-то какое, – закатил глаза я. Так, ладно, действительно пора вставать. Сейчас. Еще минутку. Раз… Два… Приняв вертикальное положение, я, для верности потянувшись, всем своим видом принялся показывать, что готов к труду и обороне. – Тебе зарядка нужна? Электронку хочу закинуть.       – Ставь-ставь, – кивнул Дэнчик. – Мне пока не надо. Но, сразу предупрежу, – завтра розетка полностью моя, лады?       – На здоровье, – ответил я, протяжно при этом зевнув. Не, все же, если уж совсем откровенно, я бы еще немного поспал. Только на этот раз без фрицев.       – Кстати, у меня есть к тебе один вопрос. Это очень важно, – неожиданно серьезно покосился на меня Дэнчик.       Господи, ну что там у него опять? Где я успел накосячить? Я ведь спал. А потом старательно изображал из себя шута на потеху окружающим.       – Слушаю, – выдохнул я.       – Тебе серьезно приснилось, что я гонялся за курицей? Что в твоей голове вообще творится?       – Мыслительный процесс, хоть у кого-то он должен быть в нашем дуэте, – вскипел я, и, пихнув смеющегося Дэнчика, вышел на улицу. Мог бы ответить и как-нибудь позлее, но события сегодняшнего дня определенно научили меня смирению. Да и плюсом, я все еще чувствовал себя сонным и оттого будто пьяным, даже несмотря на свежий вечерний воздух. Может, оно будет и к лучшему, если сегодняшний вечер я постараюсь провести в максимальном молчании?       – Дуешься? – улыбнулся мой друг, выйдя следом из домика.       – Ага, еще чего. Просто устал немного, – честно ответил я. – Мы уже тут с тобой пять дней, и все это время я старался вести себя, ну, нормально, пытаясь получить какое-то удовольствие от всей этой пионерии, даже, на удивление, с успехом, но… кажется, начинаю перегорать. Мне нужна перезарядка.       – Думаю, что в таком случае поход тогда сейчас будет очень кстати, – Дэнчик слегка ткнул меня локтем, от которого я неловко отмахнулся.       – Чего ты ко мне пристал?       – Хочу, чтобы ты улыбнулся, – сказал тот с блеском в глазах. – Быстрый эксперимент – что ты сейчас видишь вокруг?       Я обвел взглядом все эту окружающую нас тихую благодать. Было так спокойно, даже если брать во внимание редкий гомон спешащих на ужин пионеров. Может, я сейчас просто именно таким и хотел видеть это место. Поэтому данному мною ответу я даже сам удивился. Неужели я действительно хотел сказать именно это?       – Магию.       Мой друг удовлетворенно хмыкнул, и его лицо вновь озарила улыбка:       – Хороший ответ. А теперь вспомни, что ты – участник этой самой магии, сделай рожу попроще и вперед, навстречу приключениям!       Ладно, чего-то я действительно расклеился. Обыкновенная усталость не должна являться поводом, чтобы и в самом деле запираться в домике, когда вокруг происходит… магия. Да и голодное урчание собственного желудка тоже являлось достаточно весомым аргументом не впадать в апатию.       Как только я сделал шаг в сторону столовой, то во взгляде Дэнчика промелькнуло облегчение. Похоже, он реально чувствовал себя обязанным растормошить вашего покорного, пока я насиловал себе мозг, и теперь был в восторге, что удалось ему сие в довольно быстром темпе. Я медленно побрел вдоль дорожки, и вскоре у меня за спиной раздался звук размашистых шагов друга. Куда идем мы с Пятачком, большой-большой секрет…       На крыльце, помимо уже подошедших пионеров, застали чересчур уж довольную Ольгу Дмитриевну, вальяжную расхаживающую по всей его площади. Рядом с ней стояла активно жестикулирующая руками вожатая Маша, что-то пытаясь ей объяснить, и молчаливая Славя. Двери столовой пока еще были закрыты. Я уже было подумал аккуратненько свинтить, пока нелегкая нас не заметила, но, по своему обыкновению, слишком долго думал.       – А вот и два моих любимых пионера, – ехидно заулыбалась Ольга, смотря при этом почему-то только на меня, а не нас с Дэнчиком в общем. – Наконец-то обученные пунктуальности. Приятно осознавать, что твои труды дают плоды, вы согласны?       Я провел пятерней по волосам, попытался подобрать подходящее случаю ругательство, но приемлемый в данной ситуации словарный запас иссяк. А ведь и правда, на пятый день начали приходить в столовую раньше горна, по всем заветам Панамки. И ведь это даже как-то неосознанно получается. Просто, раз, и пришли. Ноги сами привели. Поразительно. Что же лагерь-то животворящий делает.       – Конечно, Ольга Дмитриевна, – кивает мой друг, еще и показушно продемонстрировав чистые руки, подмигнув при этом активистке. Засипев больше для собственного удовлетворения, чем для устрашения вожатой, я проделал то же самое.       Как раз в это время прозвучал призыв к вооружению ложкой и хлебом, скрипнула дверца, являя миру запыхавшегося дежурного по столовой. Ужинать изволите-с?       – Что ж, придраться не к чему, – констатировала Ольга. – Приятного аппетита. После ужина построение, так что не убегайте. Максим, в первую очередь к тебе относится.       – Ну, разумеется, чуть что, так Максим рыжий, – буркнул я.       – Сам виноват, – как-то неожиданно по-ребячески показала мне язык Панамка. И ведь даже и возразить нечего.       На ужин нестареющая классика – макароны с котлетками. И чай, куда же без него. Не сговариваясь, мы с Дэнчиком сели в дальний угол столовой. Нам почему-то обоим показалось, что сейчас это будет мудрым решением, поскольку из наших дам в столовую никто не торопился, а с остальными как-то не особо сейчас хотелось лишний раз контактировать без надобности. А так можно поговорить без лишних ушек о своем, о девичьем. Или просто в окно посмотреть. Заметил, что «Совенок» вечерами значительно лучше, чем по утрам выглядит. Как женщина, умело пользующаяся косметикой.       – Максимушка! Дениска!       Ну да, когда в этом лагере хоть кого-то волновало личное пространство? Вот и Мику радостно машет нам около окошка выдачи провианта, наглухо перекрикивая весь столовский гам.       – Да елы-палы, – поднял тяжелый взгляд на полуяпонку Дэнчик. – Вот иногда задаюсь вопросом – почему пионерский лагерь? Могло ведь нас закинуть просто в обычную деревушку, наподобие той, куда мы с тобой мотались? Удили бы рыбу, грибы собирали, я бы парник соорудил, огурчики бы там… на закусочку к самогончику условного Ермолаича.       – Это определенно было бы здорово, но недостаточно издевательски по отношению к нам, – ответил я без всякого сочувствия к несбыточным розовым мечтаниям друга.       Довольная Мику уже вскоре оказалась около нашего столика. Видимо, наши лица были слегка чересчур мрачными, поскольку улыбка как-то совсем незаметно сползла с ее личика.       – Я… не помешала? – осторожно осведомилась девушка.       – Нет, что ты, конечно не помешала, – вздохнул я, мимоходом бросив взгляд в сторону выхода. Вдруг там уже Алиса на горизонте маячит?       – А, ну тогда ладно, – расплылась в улыбке Мику, присаживаясь рядом. – А у меня радостная новость – меня назначили ведущей концерта в честь родительского дня! Ну, для меня новость-то точно радостная, просто надеялась, что и вы за меня порадуетесь... Кста-а-ати, представляете, какая история произошла, сижу я, значит, у себя в музыкалке, подбираю мелодии для выступления, потом чего-то думаю – на ужин пора. Ну, я все побросала, даже прибраться не успела, иду такая, а потом оказывается, что еще рано! Но я все же решила проверить – может, не я ошиблась, а часы… Ну, то есть… Часы не могут ошибаться, скорее, я неправильно пойму… Точнее, часы-то могут ошибаться. Но это если их неправильно настраивать, а я-то правильно настраивала, мне Ольга Дмитриевна помогала, так что скорее… Ой…       Кажется, она окончательно запуталась в своих мыслях. Это было даже… мило?       – Микусь, не торопись, – улыбнулся я. – А то подавишься еще. А я хоть и врач, но зверячий. Поэтому не буду ручаться, что смогу оказать первую помощь.       – Я смогу, – хмыкнул Дэнчик. – Так что пусть говорит.       – Дэн! – шикнул я. Все же наш небольшой разговор в музклубе немного изменил мое мнение о Мику. По крайней мере, я уже не воспринимал ее просто как какое-то ходячее недоразумение с языком без костей. Хотя она очень старалась сейчас вернуть меня к заводским настройкам. Впрочем, девушка все равно проигнорировала или и вправду не поняла эту колкость и продолжала улыбаться с видом воплощенной невинности и выражением скорейшей готовности к дальнейшему диалогу:       – Кста-а-ати, мы же в поход идем! Как насчет попечь картошку? У вас не найдется картошки? Просто я давно слышала о русской традиции попекать картошку, говорят, что это очень вкусно, но сама я никогда не пробовала.       – Без соли все равно фигня получится, – цокнул языком я. – И, это, запекать. Попекать это… Без понятия, на самом деле.       – Да, точно, спасибо, Максимушка, – закивала Мику.       Алиса появилась очень вовремя. В этот раз я был рад ее видеть даже больше обычного.       – Ну-ка, Микуська, двигайся, – бесцеремонно заявила та, легким движением поворачивая обшарпанный стул спинкой к столу и плюхнулась верхом, положив руки на эту самую спинку. Встретившись со мной взглядом, заулыбалась во все тридцать два. – Здравствуй, сплюшка.       – Здравствуй-здравствуй, – хмуро ответил я. – А что, разбудить было не судьба?       – Так пытались, – прыснула рыжая. – Но ты ответил что-то по типу «Пошел на хер, фашист», перевернулся на другой бок и продолжил сопеть.       Мда, как все плохо-то, оказывается… А мой друг, дабы не разразиться хохотом, принялся усиленно изучать солонку. Хоть так.       – Что ж, это не самое худшее из того, что я мог в полудреме ляпнуть, – вздыхаю. – Ладно, чего уж. Готова к походу?       – Да, знаешь, такое себе, – скривилась Алиса. – Да какой это поход, так, прогулочка за ручки до ближайшей полянки в паре сотен метров от лагеря. Тоже мне, блин, былинная экспедиция.       – Ну, все равно, хоть какое-то разнообразие, – пожал плечами Дэнчик. – Я рад, что есть возможность так провести этот вечер, а не тупо слоняясь по территории.       – Ой, я бы тоже пищала от радости и уже бежала бы собирать вещи… Будь мне десять лет, – съязвила Алиса. – Но, с другой стороны, ты прав, это всяко лучше, чем здесь плесенью покрываться.       – Ловите! – донеслось откуда-то сбоку.       К нам за столик тут же прилетела неказистая бумажная птичка. Следом за ним показалась хихикающая Ульянка в сопровождении Алены и, внезапно, Антохи. Кажется, мелкая пакостница крепко взяла его в оборот. Но я ни капли не возражал. Теперь эта смена запомнится ему не одними лишь тычками от сверстников. И чувствовать ответственность за это было… приятно.       – Очередной кривой журавлик, – вздохнула Алиса, покрутив его в пальцах. – Спасибо, солнышко!       – На здоровье! – подняла большой палец вверх рыжая-младшая.       – Кста-а-ати, у японцев есть поверье, что, если сложить из бумаги тысячу журавликов, исполнится любое твое желание, – объявила Мику.       – У тебя есть неудовлетворенные желания? – ехидно уточнила у нее рыжая.       – Нет, – с готовностью ответила та. – Все мои желания уже исполнились. Нууу… Почти. Алисонька, у тебя есть картошка?       Та скептически подняла бровь:       – Конечно… Целый мешок в домике.       – Ой, а можешь вынести пару штук? – не поняла сарказма полуяпонка. – На костре запечем, вкусно будет!       – Да, Микуська, я и не подозревала, что ты порой настолько туго соображаешь, – покачала Алиса головой. – Нельзя же быть такой наивной! Надо будет провести с тобой пару уроков о сарказме.       Формулировку на ее месте я бы несколько смягчил, однако суть моих мыслей она отражала вполне верно.       – Baka, – надула губки Мику. – Я же как лучше хотела. Чтобы мы всем отрядом вместе время провели, пообщались. А то мы все, вроде как и вместе, а вроде как и порознь. Не дело это, вот…       Алиса тихонько вздохнула, перебирая вилкой макаронины.       – Такой из тебя массовик-затейник. Я, честно говоря, считаю, что нечего тебе лезть в это все. Играть у тебя намного лучше получается, чем наш прекрасный, в кавычках, отряд пытаться сблизить. Макс, а ты чего молчишь? Поддержи меня!       Не то, чтобы я был прям категорично не согласен с Алисой, но Мику так жалобно смотрела, что начисто сбила все мои мысли, и я только смог выдавить:       – Мику – большая умница.       – Мику – большая умница, – сообщила та Алисе.       – Как правило, – добавил я.       – Как правило, – подмигнула Алиса циановой девушке.       – Да ну вас, – отмахнулась та и молча начала пить чай. Однако продлилось сие безмолвствие недолго, я даже обрадоваться не успел. – Алисонька, ну, мы хоть на гитаре с тобой сыграем?       Я даже дар речи потерял, такой энтузиазм вызвала у меня эта идея. Сам не знаю, отчего моя реакция оказалась настолько сильной.       – Ну, я… – замялась рыжая.       – Да! – воскликнул я, выйдя из оцепенения.       – Поддерживаю друга, – пробасил Дэнчик.       – И я поддерживаю! – донесся до нас голос Ульянки.       – Да ты даже о чем речь не знаешь! – возмущенно развела руками Алиса.       – Рыжуль, ну правда, – улыбнулся я. – Из вас получится прекрасный дуэт и настоящее украшение вечера.       – Ты забыл, что у нас планы? – сверкнула глазами девушка. Интересно, что она как-то незаметно перестала неадекватно реагировать на прозвище «Рыжуля».       – И как это помешает? – недоуменно захлопал глазами я.       Алиса сделала непроницаемое лицо. Я уже достаточно ее знал, чтобы понимать – девушка в раздражении, поэтому я добавил:       – Если ты боишься играть на публике, то тебе стоит забить на эти глупости. Ты отличный музыкант и большая умница. Как правило.       – Какь прявило, – передразнила меня та. – Пойду-ка я отсюда, пока меня еще на что-нибудь не подписали. Тем более сюда наша умница-девочка уже шлепает. Так что мне точно тут делать больше нечего. Адьё.       И действительно, в нашу сторону направлялась Славя. Алиса лениво и слегка высокомерно улыбается левым уголком рта и, отвесив поклон, поспешно удаляется.       – Ребята, не забываем про построение! – напоминает нам активистка. – Алиса, к тебе это тоже относится!       Дежавю какое-то. А рыжая в ответ вздергивает руку вверх, на что блондинка слегка закатила глаза и, покачав головой, развернулась к выходу.       – Так мы что, на гитаре тоже не поиграем? – расстроилась Мику.       – Ты все равно возьми, – посоветовал я. – Начни там играть на высшем уровне. У Алисы гордость заест, она сама присоединится.       – Хороший план, – похвалила меня Ульянка.       – Может хватит подслушивать? – нахмурился я.       – Не, – мотнула головой та, довольно облизнув ложку.       – Улечка, а я смотрю, у тебя слух хороший, – внезапно коварно улыбнулась Мику, выдержав небольшую паузу. – Может ты к нам с Алисонькой в музыкальный клуб запишешься? Будешь барабанщицей. А то как варенье у меня из подсобки пытаться стащить – это ты первая. Вот, расплачивайся.       – О, это ей верняк по нраву придется, – заржал Дэнчик. – Я бы даже сказал, что барабан – ее тотемный инструмент. По мозгам молотить она мастер, да и по мячу неплохо получается, значит, и на нем как боженька сыграет.       – И ничего у меня не хороший слух, – фыркнула Ульянка под сдавленный смешок Алены с Антохой. – Я вообще наобум глупости какие-то говорила. А вы что, решили, что я подслушиваю? Ну вы даете! Я, вообще-то, девушка приличная, подобной ерундой не занимаюсь!       – Жаль, – вздохнула полуяпонка. – А то так бы оставалось басиста найти где-нибудь и все, считай, что группу целую собрали.       – На добровольно-принудительной основе? – хмыкнул я.       Мику ничего на это не ответила, лишь мечтательно улыбнулась, глядя в потолок.       Быстро доев остатки, мы вышли на улицу. Помимо нашего отряда, там уже линейкой собирались и другие, имитируя порядок и дисциплинированность. Вскоре появилась и Ольга Дмитриевна в компании других вожатых.       – Итак, сегодня мы отправляемся в поход, – бойко начала вожатая. – Важным для любого пионера является умение прийти на выручку товарищу, протянуть руку помощи в трудную минуту, просто спасти его в безвыходной ситуации, наконец! Всему этому нам с вами предстоит научиться.       Ох, как красиво-то завернула! Ей бы в журналистику податься, подавать такие сущие пустяки как действительно нечто весомое.       – Предупреждаю сразу – если кто-то решит подкинуть что-то постороннее в костер… – Панамка посмотрела на Алису с Ульянкой самым строгим из своих взглядов. Впрочем, судя по довольным улыбкам рыжих, их это совсем не заботило. – Даю вам полчаса на сборы. Берите только самое необходимое – теплую одежду, средство от комаров, термос, если у кого есть, салфетки. Место встречи – площадь. А теперь разойдись!       А мне и брать-то особо нечего – пиджак у Алисы, а в зимнее пальто облачаться уже как-то перебор. Разве что только джинсы надеть. И то не факт, что они понадобятся, на самом-то деле. На ночь бы шли – еще туда-сюда. А так… Главное – электронку не забыть. Надеюсь, что она подзарядилась достаточно, чтобы ее хватило на вечер.       – Вот все же чем больше тут нахожусь, в постоянном чьем-нибудь, да обществе, тем больше убеждаюсь, что человеку порой просто жизненно необходима своя зона тишины, – внезапно заявляет мой друг по пути к домику.       – Экое ты открытие сделал, – фыркаю. – Я уже за эти пять дней в своем мозгу такое количество копий на эту тему поломал – забор вокруг лагеря можно городить.       – Да помолчи ты, не подъеживай, – поморщился Дэнчик. – Я по утру, в день нашей встречи, новый номер Плейбоя читал, статья была про недвижимость за рубежом. И фотки были таких маленьких домиков высоко в горах. Вот я и думаю – приобрести бы такой в счастливой старости, которая так-то по-хорошему уже не то, чтобы не за горами, но маячить-то, сволочь, начинает. И уезжать туда хотя бы раз в месяц, думать о всяком, книжки умные читать. И сам не замечаешь, как все проблемы рукой снимает…       Ага, щаз. Все же бывает так, что мой друг по своей наивности вполне может с Мику посостязаться.       – Ну, во-первых, – отвечаю. – Старость перед тобой еще даже и маячить не думает, тебе двадцать семь всего лишь, не драматизируй. А во-вторых, зона тишины, какой ты ее себе нафантазировал, она, брат, не в домике выражается. Наивно думать, что, даже если ты купишь себе эту фигню, то все проблемы как рукой снимет.       – А почему нет? – удивляется. – Михалыча же помнишь? Из старшаков наших?       – Не особо, – и правда, как-то никогда так-то не старался запомнить кого-то из компаний старших ребят на поселке. Банально незачем, да и самому нафиг не надо было. – Ну, допустим, что помню. Дальше что?       – То самое, он сейчас единственный, кто на поселке до сих пор обитает. Остальные – либо разъехались, либо присели, либо еще чего похуже… Короче, не суть. Так вот, он на рыбалку гоняет два раза в год минимум, в Карелию. Знаешь, какой спокойный оттуда возвращается?       – И что? – непонимающе чешу затылок. – Ну, отдыхает он. Да, в тишине масло в голове действительно лучше гоняется. Только это как его проблемы-то решает? Проблемы, если их не решать, напоминаю, только копятся. А так только возможность додуматься до принятия определенных решений.       – Вот всегда ты так, – грустно вздыхает Дэнчик. – Всегда последнее слово пытаешься за собой оставить. Даже если оно сейчас по факту-то и не нужно. Мог бы хоть для приличия согласиться?       – А какой смысл тогда? – улыбнулся я, хлопнув того по плечу. – Если мы постоянно тупо друг с другом соглашаться будем? Никакой пользы, ни мне, ни тебе. Ты тоже мне частенько мозги на место ставишь, я же не жалуюсь.       – И то верно, – кивает. – Не одолжишь свою сумку? А то я думал свитер взять на всякий случай, а девать его некуда. Не юбочкой же повязывать?       – Бери, – кивнул я. – Мне она все равно без надобности.       Еще раз сверившись с предполагаемым списком возможно необходимых вещей, мы быстренько похватали все, что могло пригодиться, после чего выдвинулись в сторону площади, где уже почти что собрался весь лагерь. Царила типичная для начала подобных мероприятий шумно-бестолковая атмосфера. Начал сразу пытаться разглядеть в толпе Алису, но, внезапно, первым делом замечаю Виолу. Стоит рядом с вожатым Витей, высокая, стройная, в облегающей спортивной одежде, темные волосы по плечам рассыпаны, одним словом – загляденье.       – Пойду-ка я… с Виолеттой Церновной поздороваюсь, – сообщил я другу полушепотом.       Тот как-то странно на меня посмотрел и неожиданно аккуратно провел рукой по моему подбородку. Отпрянув, я с удивлением уставился на Дэнчика.       – У тебя слюна подтекала, – пояснил тот, глумливо скалясь.       – Ой, подумаешь, – распрямился я. – Ничего зазорного не вижу, Виола действительно очень красивая женщина.       Глянув еще раз на друга с максимальным достоинством, я протиснулся через толпу пионеров к медсестре.       – Добрый вечер, Виола! – здороваюсь я с ней.       – А, – замечает меня. – И тебе привет, Максим. Как отдыхается?       – Да, все отлично, – говорю. – Потихоньку, так сказать, все своим чередом идет. Я успел побыть и героем дня, и местным шутом. Словом – разнообразие. А у Вас как дела?       Медсестра рассмеялась, все же деликатно прикрыв рот ладошкой. Хотя это все равно немного так смахивало на явную провокацию. Я с легким осуждением посмотрел ей в глаза, при этом едва заметно заалев ушами.       – Трезва и вроде как даже сексуальна, – наконец, ответила Виола, игриво подмигнув, тем самым вогнав меня второй раз в краску меньше, чем за минуту. – За весь день ни одного пострадавшего. Мне бы и радоваться, да только скучно так становится со временем. И в гости никто не заходит…       – Да я бы с удовольствием зашел, – смущаюсь. – Да вот только времени сегодня…       – Максим, я же шучу, – примирительно улыбнулась на мою вялую отмазку медсестра. – Что ж я, не понимаю, что у молодого и… крепкого… пионера тут и своих дел полно, помимо моих бесконечных отчетов и скляночек со шприцами? Понимаю, еще как понимаю. Но ты все равно заходи – осмотр… проведем.       – Увы, я не болею, – вот как у нее это получается? Беда-бедовая.       – А знаешь, иногда это первый симптом, – загадочно протянула Виола. – Так что, пионер, у тебя два варианта – еще поспорить и сделать, что я сказала или просто сделать, что я сказала.       – Прозит? – спрашиваю с толикой надежды.       – А вот это посмотрим, – хмыкнула Виола. – Ушлый ты какой, однако.       – Ученик превзошел учителя, – я сострил невинную моську. – Я так понимаю, Вы с нами в поход?       – Конечно, – кивает. – А то всякое может случиться – подвернет какой незадачливый пионер ногу, или змея укусит. Всегда нужно быть во всеоружии. Ты же понимаешь, о чем я?       Да тут уж трудновато не понять. Особенно зная замашки медсестры.       – Все на месте? – раздался из-за спины голос Ольги Дмитриевны. – Виолетта Церновна! Опять пионера моего от меня уводите?       – Вас, Ольга Дмитриевна, не понять, – делает та грустное лицо. – То сами мне его отдаете, а теперь, значит, забрать хотите? Нет уж, этот статный юноша теперь мой.       Господи боже, все, я ухожу. А то сейчас сквозь землю натурально провалюсь.       – Я, кажется, где-то там в толпе Алису видел… – пробормотал я.       – Иди-иди, – усмехнулась Виола. – Пионер…       А ведь и не соврал почти. Две знакомые рыжие макушки уже весело о чем-то перешептывались в максимальном отдалении от вожатой. На плечах Алисы висел мой пиджак, отчего у меня на сердце стало очень тепло. Но что меня обрадовало еще больше – за спиной девушки виднелся чехол из-под гитары. Успех? Наверное. Ну и поскольку Дэнчик уже плотно занялся активисткой, то мне точно надо в ту сторону.       Я поспешил к ним, едва не сбив с ног сначала двух пионерок, щебечущих о чем-то, потом неизвестную вожатую, и, после небольшого нагоняя, все же додумался немного сбавить темп. В самом деле, стоило так подрываться? Ведь Алиса же никуда не денется. Или ты правда думаешь, что она вот так возьмет, и испарится? Что-то мне подсказывало, что уже вряд ли. Только не теперь.       – Привет, – кивнул я девочкам. – Смотрю, все же решила вооружиться?       Алиса ничего не ответила, лишь только слегка нахмурила бровки, одернув при этом лацканы.       – А я говорила, что это хороший план, – вставила довольная Ульянка.       – Ты же не подслушивала! – наигранно удивился я.       – Мало ли, что я там говорила, – задумчиво ответила девчушка. – Память девичья, Макс, сам понимаешь…       – Так, пионеры, становись! – громко скомандовал Ольга Дмитриевна, отчего на площади мгновенно воцарилась тишина. – Вожатые, у всех все на месте?       Каждый поочередно отчитался Панамке. После чего та быстро сосчитала по головам уже нас, кивнула своим мыслям и продолжила:       – Сначала идем все вместе. Восьмой отряд, как самый младший, идет первым. Замыкает шествие мой первый отряд. Идем парами, не разбегаемся, и не стопорим движение. Советова, будешь беситься, я тебя Виолетте Церновне отдам, у нее в сумочке всяко найдется какое-нибудь успокоительное. Да и помощница наверняка понадобится, не одного же Жеглова нагружать.       Девчушка крайне недовольно сощурилась под злорадное хихиканье старшей.       – По прибытию на место разделяемся на группы по два отряда – первый вместе с восьмым, второй с седьмым и так далее. На одной полянке, к сожалению, весь лагерь не поместится. Виолетта Церновна в связи с этим сначала пойдет в связке второго и седьмого отрядов, затем присоединится к третьему и шестому, таким образом проверяя каждую связку. Стоянки друг от друга недалеко, так что особо впечатлительных прошу не переживать за свое здоровье. Вопросы?       Вопросов не было.       – Тогда слушайте мою команду… Всем отдыхать, ясно?       – Так точно! – хором отозвались пионеры.       Обитатели «Совенка» тут же засуетились в поисках пары. Я уже было уверенно двинулся к Алисе, но та уже встала под ручку с Ульянкой. Вот так и рушатся все планы.       – Это предательство, ты в курсе? – шутливо поинтересовался я, на что рыжая-младшая показала мне язык.       – Ничего, потерпишь без меня полчасика, – усмехнулась Алиса с озорными искорками в глазах. – Иди вон, к другу своему, его селючка тоже, смотрю, киданула.       Поворачиваюсь – и правда, стоит такой расстроенный. Однако, завидев такого же одинокого меня, мигом воодушевился и энергично замахал рукой, напоминая сейчас ветряную мельницу средней мощности.       – Назад вместе идем, – сообщил я напоследок рыжей.       – Бросите ребенка? – подозрительно спросила Ульянка.       – С Дэном пойдешь, – бросил я уже через плечо. – Не переживай, он точно защитит тебя от медведей.       – Каких медведей? – напряглась та. – Алис, там что, есть медведи? Так, Макс, я чего-то не поняла…       Но я уже успел сделать вид, что дальнейший диалог мне не очень-то и интересен. Прохожу мимо всех наших – Славя пока болталась рядом с вожатой, ее же саму дожидалась Лена. Федя по традиции в паре с Толиком, Мику, также с гитарой за спиной, уже успела впиться в ухо несчастному Шурику. Наградив улыбкой о чем-то мило щебечущих Женю с Электроником, становлюсь рядом с другом, который примостился в самом конце.       – Вот и встретились два одиночества, – хмыкаю.       – Не говори, – вздыхает тот в ответ. – Променяла меня моя красавица на непосредственное начальство. Ну что, Максончик, за ручки будем браться?       – Обязательно, – язвлю в ответ.       Ольга Дмитриевна прошлась по рядам и, убедившись, что все готово, дала отмашку начинать поход. Славя, наградив Дэнчика слегка грустным взглядом, юркнула в пару к Лене, прямиком за спиной вожатой.       – Кто шагает дружно в ряд? – прокричала активистка.       – Пионерский наш отряд! – хором ответили ей пара десятков голосов. После чего всей толпой двинулись в сторону ворот. Я не особо видел в этом действии какого-то потаенного смысла, ну да и ладно. Очередная пионерская традиция.       Выйдя за территорию, мы пошли по направлению той тропинки, которую нам не так давно показывала Славя. И пусть лес медленно погружался во тьму, но дорога оставалась неимоверно красивой. Зеленые, высокие деревья, синее небо над головой почти без единого облачка, свежий ветер дует в лицо, принося такую нужную сейчас прохладу. Все же было глупо отрицать, что дышалось в этом месте очень легко и свободно. Я только сейчас понял, что впервые за всю мою жизнь мне ничего не сдавливает грудь. Ведь даже наш поселок в российской глубинке все равно был предметом какой-никакой, но цивилизации. А тут ее нет просто как данность.       Откуда-то с начала колонны раздался возглас Панамки:       – Гимн пионеров запе-вай!       «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионе-е-еры, дети рабочих…» – тут же невпопад затянули эти самые пионеры.       Мы с Дэнчиком честно пытались начать подпевать, но опытным путем выяснилось, что наши знания этой немудреной песенки ограничивались аккурат этими двумя строчками.       – Нет, это никуда не годится, – плюнул в конце концов мой друг. – Максон, давай нашу.       – Какую нашу? – не понял я. Лучше бы не спрашивал.       – Я так привыкла жить одним тобой! Одним тобой! – заголосил Дэнчик, не дав мне даже слова сказать.       – Обалдел? – шикнул я. – Дэн, я не буду петь это...       – Давай-давай, не тушуйся! – поддел меня тот. – Встречать рассвет и слышать как проснешься не со мной!       – Кто там хулиганит? – возмущенно воскликнула Ольга. Это послужило для меня своеобразной красной тряпкой. Да я и сам уже был готов поддаться порыву исполнить бесовским криком этот музыкальный шедевр, чего уж лукавить.       – Мне стало так легко дышать в открытое окно! – взвыл я.       – И повторять ей лишь одно!       – Знаешь ли ты! – затянули мы хором, обняв друг друга за плечи. – Вдоль ночных дорог шла босиком, не жалея ног…       – Жеглов! Мартынов! Что за самодеятельность?       Впрочем, дружный пионерский смех и редкие возгласы с просьбой исполнить на бис ослабили пыл вожатой, так что нам даже не влетело. По крайней мере, пока что.       Вскоре мы подошли к развилке, разделяющую широкую тропинку на несколько узеньких, где уже разделились по установкам Панамки. Только когда народ более-менее рассосался, я заметил среди членов восьмого отряда улыбающегося Антоху, который радостно махнул мне рукой, когда мы столкнулись взглядами. А еще их вожатым оказался не кто иной, как Витя. И что-то мне начало подсказывать, что неспроста Ольга придумала именно такое групповое разделение.       – Антоха! – радостно крикнула Ульянка, тоже приметив того в толпе.       – Советова, не пугай ребенка, – вздохнула Панамка.       – Ольга Дмитриевна, ну что Вы! – округлила глаза девчушка. – Он, вообще-то, мой друг. И Макса тоже.       Мальчик мигом раскраснелся, поймав при этом на себе пару восхищенных взглядов ребят из своего отряда. Смотрю, дела у него прям в гору идут. Это очень хорошо.       – Ну, друг так друг, – успокоилась Ольга. – Ладно, передохнули, теперь продолжаем путь!       Чем дальше мы углублялись в лес, тем чаще начинались раздаваться смачные шлепки, свидетельствующие о том, что еще один представитель комариного вида пал от рук жестоких пионеров. Интересно, на этот раз Лена не забыла взять свое волшебное средство? Потому что пока бедствие еще не переросло в какие-то катастрофические масштабы, но было уже очень близко к этому.       Спустя еще каких-то пятнадцать минут блуждания, мы вышли на довольно большую поляну, на которой лежало полукругом несколько деревьев, образуя что-то вроде импровизированного амфитеатра, посреди которого была выжжена земля и валялись угли от костра. Раздались громкие радостные крики, веселое улюлюканье, пронзительный свист и многие другие звуки, которые только могли издать только уставшие дети, которые осознали, что теперь им предстоит долгое время просто сидеть у костра и наслаждаться вечером. Через несколько минут весь этот балаган усилием Вити с Ольгой поутих, и к поваленным деревьям потянулись стройные ряды двух отрядов. Конечная цель мероприятия была достигнута.       – Мартынов! Сухов! За хворостом! – скомандовала вожатая.       – Ольга Дмитриевна, там же уже лежит куча! – попытался было протестовать мой друг, усиленно кивая в сторону уже лежащего недалеко большого скопления веток, но та была непреклонна. Ругнувшись, скинул сумку и направился следом за Федей в лесную темень. Я тем временем, мысленно пожелав другу удачи, уже успел приметить свободный пятачок на дереве, но не спел я сделать и шагу…       – Жеглов, а ты куда? – хитро улыбнулась Ольга. – Иди, помоги нам с Виктором Семеновичем вон тот хворост перетащить.       – Вот спасибочки, – чертыхнулся я, уже заведомо попрощавшись с намеченным мною местом.       По счастью, данная процедура хотя бы не заняла много времени. Я даже не успел начать пытаться стрелять в Панамку жалобными взглядами.       – Славя! – окликнула девушку вожатая, стряхивая с рубашки прилипшие к ней кусочки древесной коры. – Принеси газеток. И спички тоже дай!       Активистка, до этого вместе с Мику пытавшаяся развлекать малышню, мигом оказалась напротив Ольги, выуживая из своей сумочки листки «Комсомольской правды» вместе со спичками и протягивая ей. Вожатая сразу же принялась колдовать около костра, отправив Витю следить за своим отрядом. Мы со Славей остались подле вожатой. Вдруг еще какая помощь понадобится? Лучше уж сразу управиться со всеми делами, чем потом бегать туда-сюда. Пару раз среди деревьев я примечал силуэт Дэнчика, который, судя по исходящим с той стороны повышенным тонам, уже успел из-за чего-то с Федей поругаться.       Стволы, видать, не поделили.       – Знаешь, Максим, у меня такое чувство, что мы с ним сегодняшним вечером так нормально и не пересечемся, – вздохнула Славя, также внимательно следящая за его продвижениями по кустам.       – Хорошо, что он тебя не слышит, – хмыкнул я. – Да ты не волнуйся, у нас же еще вечер страшилок, помнишь? Ольга Дмитриевна же даст ключи?       – Уже дала, – расплылась в улыбке активистка. – А я уже подготовилась и даже знаю, какую вам историю расскажу. Вам обязательно понравится. Она очень жуткая.       – Что ж, я буду очень рад послушать, – отметил я. – Вон, Дэнчик выползает. Сходи к нему навстречу, ему приятно будет.       Славя, покрывшись румянцем, кивнула и, разгладив на себе футболку, поспешила к моему другу, начав ему сбивчиво на ходу предлагать свою помощь.       Наконец, Ольга разожгла костер. Атмосфера вокруг него вгоняла всех в непонятный благоговейный трепет. Если восьмой отряд просто завороженно таращился на него, то среди всех наших я отмечал на лицах разную палитру эмоций. Лично я ощущал, как мое сердце наполняет необъяснимая тоска. Я отыскал Алису, которая уже тихонько бренчала что-то вдали от общего скопления народу. Ноги сами понесли меня в ее сторону.       – Где Ульяну потеряла? – спрашиваю.       – Да бесится уже где-то с этим мелким, – ответила та, не отрываясь от струн.       – Тебе не холодно?       – С чего вдруг? – монотонно переспросила девушка. – Костер горит, на мне твой пиджак. Я не знаю, что должно случиться, чтобы я сейчас замерзла.       – Да я обнять тебя просто хотел, – выпалил я, совершенно отключив при этом мозг.       – Ну, так садись и обнимай, чего языком просто так молоть? – Алиса оторвалась от гитары и одарила меня взглядом своих янтарных глаз, в которых сейчас не было никакой надменности. Простой добрый взгляд озорной девочки. Подмигнув ей, я присел рядом и аккуратно обнял ее за плечи. А девушка продолжила играть. Музыка лилась будто из самых глубин ее души, такая яркая и легкая. А еще невероятно красивая и душевная. Все же никакой гитарист, даже Мику, не смог бы сыграть настолько легко и непринужденно, как играла сейчас Алиса. А уж я-то толк в музыке понимаю.       – Когда сбегаем? – шепнул я.       – Чуть позже, – ответила Алиса, закончив играть и положив голову мне на плечо. – Рано еще, да и вожатка пока не утеряла бдительность. Как только – так сразу, ты не переживай.       – Да мне-то вообще все равно, – признался я. – Мне главное, что…       Я запнулся. Так хочется сказать, но давящее, щемящее чувство пятилетней давности вновь перекрыло мне кислород.       – Что? – переспросила рыжая.       – Холодно далеко от костра, – отвел я глаза в сторону. – Не хочу, чтобы ты замерзла. Это главное.       – Ммм, – кажется, она все поняла. И я даже не знаю, хорошо это или плохо. Я вернулся к созерцанию костра, стараясь подавить внезапно возникшие чувства грусти и сожаления по отношению к самому себе из-за того, что не могу открыться. Просто тупо не выходит и все. И каждый раз, когда я становлюсь к этому близок, уши разрезает тот мерзкий голос.       «Ой, Коль, ты там с Максом общаешься? Слушай, дай поговорить с любимым, а?»       И сразу все умирает, как в ту июньскую ночь.       – Не хотят ли наши пионеры что-то спеть? – весело предложила тем временем Ольга.       Жители лагеря тут же встрепенулись, прогоняя наваждение, и возобновили балаган. Посыпалось огромное множество предложений, каждый хотел исполнить что-то, что нравится лично ему. Становилось понятно, что единого ответа просто так не дождаться. И тогда внезапно проявила инициативу никто иная, как Мику. Она взяла пару предварительных аккордов и запела:       – У синего моря…       – У синего моря! – сходу отозвались разгоряченные пионеры.       – Где бушуют бураны…       – Где бушуют бураны!       – Жила там девчонка…       – Жила там девчонка!       – С именем странным!       – С именем странным!       Каждый из присутствующих старался усиленно подпевать, а Ольга с Витей тем временем подтапливали костер. Он медленно разгорался, приковывая к себе все больше и больше взглядов. Все уже почти механически стали петь, уделяя большее внимание огню. С окончанием мелодии пламя взметнулось вверх, словно обрадованное таким положением дел.       Как только Мику закончила играть, то тут же была награждена аплодисментами. Девушка явно не ожидала оказаться в центре внимания и теперь растерянно оглядывалась по сторонам. Снисходительно наблюдавшая за этим Алиса решила выручить бедолагу и заиграла уже сама. Уже чуточку более грустную мелодию, но от этого не менее прекрасную.

Кружит Земля, как в детстве карусель, А над Землей кружат ветра потерь. Ветра потерь, разлук, обид и зла Им нет числа…

      Из фильма какого-то, если не ошибаюсь…       И все-таки, жую губу, – какая же Алиса красивая. Особенно сейчас, в свете костра, так дополняющим ее огненную натуру. Жаль – не моя.       А может все-таки…       Додумать я не успел, поскольку девушка закончила свою партию, и мне пришлось присоединиться к повторным бурным аплодисментам. Алиса сделала «козу», за что получила порцию недовольного взгляда от Панамки. Рыжая ей подмигнула и выдала небольшой экспромт, явно намекающий на то, что кое-кому не помешало бы сходить до мест не столь отдаленных. Не знаю, поняла ли та намек, но ее уже успели окружить господа кибернетики, посему она вынуждена была отвлечься на эту парочку. Рыжая смотрела вожатой в спину, склонив голову набок. Судя по суженным глазам – явно что-то оценивала.       – Думаю, что пора, – ткнула она меня локтем, пряча гитару за бревном, дабы никто в ее отсутствие на нее не покусился..       – А нам далеко идти-то вообще? – спрашиваю.       – Нет, до старого корпуса, он отсюда недалеко, – быстро заговорила Алиса. – Не тормози только, мы должны максимум за полчаса управиться. Так потом будет легче от Панамки отмазаться.       Убедившись, что Витя в нашу сторону смотреть и не думает, а Ольга Дмитриевна до сих пор занята словоохотливыми кибернетиками, мы бесшумно встали и быстро юркнули в лесную чащу.       Низко над горизонтом висит испещренная кратерами половинка луны. Алиса что-то напевает себе под нос. Что конкретно – разобрать я не могу, поскольку ветви отчаянно норовят залезть то в глаза, но тут хоть очки помогают, то в ноздри, отчего я был больше сосредоточен на спасении себя любимого, пока трусил следом за рыжей красавицей.       Вскоре среди крон деревьев впереди забрезжил просвет с серым прямоугольником вдалеке. Мы вышли на поляну, посреди которой стояло здание старого лагеря – ветхое, размытое дождями и изъеденное ржавчиной и жуками-короедами. Безжизненное здание, где когда-то кипела жизнь. Безмолвный призрак ушедшей эпохи, чьи очертания приобрели среди впечатлительных детей мистический оттенок.       Он уже был там. Один, без своих прихвостней. Стоит возле крыльца, широко расставив ноги и уперев руки в бока. На нем та же кожаная безрукавка, только в этот раз одетая поверх черной футболки и темно-синие спортивны штаны. На ногах – замшевые адики с Олимпийской символикой.       – Хэй, рыжая! – приветливо поднимает он правую руку. – Я тебя уже заждался… О, смотрю, ты не одна? Подружку приве… Стопэ, да я ж тебя, фраер, знаю. Ты к этому, Ермолаичу гонял на днях, верно?       – Было такое, – ответил я, не переставая хмуриться. С одной стороны причин для беспокойства вроде и не наблюдалось – пацан вроде ведет себя достаточно спокойно, хоть и вызывающе. Но это неудивительно. Я пытался представить, какая реакция у него будет, когда он увидит, что Алиса пришла не одна, и готовился к отвращению или гневу. Но он просто посмотрел на меня, как… как на пустое место. Как на докучливую букашку. Неприятно, но, в целом, ожидаемо. Но вот до какой поры будет длиться это спокойствие – тот еще вопрос.       – Привет, Ром, – здоровается с ним Алиса. – Давай быстрее только, у меня мало времени. Чем порадуешь?       – Чем-чем… – пижон потягивается и манерно хлопает себя по карманам. – «Казбек» могу предложить если только.       – Тьфу ты, – чертыхнулась Алиса. – А что, помимо этой дряни, ничего приличного раздобыть нельзя было?       – Чем богаты, – Рома легонько пожимает плечами. – Я и эту херню еле намутил. Не, ну если тебе не нужно…       – Нужно-нужно, – поспешно проговорила Алиса и направилась в сторону парня. Тот стоял, протягивая ей сигареты, но стоило девушке приблизиться, как он резко вздернул руку вверх.       – Это еще чего за номер? – вскинула брови рыжая. А я уже нехило так напрягся. Знаю я такие приколы, ничего хорошего они не предвещают.       – Да я вот думаю, чего это я тебе до сих пор сигареты просто так таскаю? Вожатой своей ты меня уже шантажировать не сможешь, вот я и думаю – не хочешь как-нибудь ко мне домой забуриться? Только без этого вот, – кивает он в мою сторону.       Тело прошибает током. Я замечаю, как Алиса теряется, явно не в состоянии сразу сообразить с ответом. Страх борется с желанием защитить мою спутницу. И второе побеждает. Спасибо темной стороне.       – О, не переживай, я прекрасный собеседник, – усмехаюсь я. В этот момент я совершенно не думаю о том, что у типа за пазухой может быть спрятан нож. Как и не думаю о банальном инстинкте самосохранения. – Посмотрим кинцо, а потом, как положим Алису спать, можем с тобой всю ночь разговаривать о насущных проблемах. Только ты своих шестерок не зови, а то интеллектуальной беседы точно не получится. И железяку тоже свою не доставай. По той же причине.       Рома оценочно смотрит в мою сторону, его глаза недобро сверкают. А потом он неожиданно опускает руку, продолжая при этом смотреть прямиком мне в глаза. Его губы чуть подрагивают, а потом улыбка становится еще шире.       – Это была просто шутка, – несмотря на улыбку, в голосе появляются стальные нотки. – Держи.       Он отдает Алисе сигареты, которые та буквально вырывает у него из рук и резко прячет во внутренний карман пиджака.       – Еще раз так пошутишь – я тебе голову отвинчу, – вернула самообладание девушка.       Некоторое время они смотрят друг другу в глаза. Рома пару раз цокает языком.       – Послезавтра смогу тебе принести пачку «Экспресса», если угодно, – добавляет он, делаю пару шаркающих шагов назад. – Дед обещал подогнать. Так что, если надумаешь, то в то же время, в тот же час.       – Подумаю, – бросила Алиса и круто развернулась в обратную сторону. – Пошли, Макс.       Последовав за ней, я все же не удержался от того, чтобы пару раз оглянуться, вдруг Рома какую глупость удумает учинить. Но, вроде как, обошлось.       – Теперь понимаешь, почему я тебя с собой взяла? – вполголоса сказала Алиса. – Даже думать не хочу, в какое дерьмо могла бы сейчас вляпаться, если бы тебя не было рядом. Так что спасибо тебе. Ты мне был очень сейчас нужен.       – Был? – не смог удержаться я от подкола.       Алиса как-то странно взглянула на меня, дернула хвостиками и вскоре силуэт ее фигуры, чуть смазанный от пиджака, скрылся среди деревьев.       Да уж, а ведь если подумать – то от меня толку-то, по сути, никакого и не было. Так, лицом постоял, посветил. Однако, повезло, что этого оказалось достаточно. Но в следующий раз, если Алиса ударится головой и пойдет на рандеву с Ромой в субботу, то я обязательно возьму с собой Дэнчика. Нахер такую романтику.