Второй шанс для двоих

      Ты понимаешь, что что-то с твоей жизнью определенно не так, когда просыпаешься в потерянном во времени пионерском лагере, в одном из соседних домиков живет прекрасная рыжеволосая пионерка, но ты думаешь о том, как сделать так, чтобы пионер по имени Пионер со сверхъестественными силами, по которому до кучи плачет Кащенко, больше не путался под ногами. Чудны все же дела твои, Господи…       Был ли какой-то конкретный план? Черта с два. Я понятия не имел, что можно противопоставить этому недоумку, поскольку ровным счетом не понимал природу его способностей. Знаю, что до какого-то момента времени Пионер, которого в счастливом прошлом звали Семен, был таким же попаданцем, как и мы. Пока он каким-то образом не научился творить все эти штуки. Выяснить как, и мы будем на шаг ближе к разгадке. Как выяснять – тоже понятия не имею.       – Может его стоит просто святой водой окропить? – предположил Дэнчик, боязливо подставляя ладони под напор совершенно не святой и чертовски холодной воды в умывальниках.       – А достать ее ты собрался из…? – уточнил я, не особо скрывая скепсиса.       Тот с мудрым видом умолк. И больше глупостей не предлагал. Буркнул только что-то из серии «Панамку в кувшин попрошу поплевать». Да только вот, друг мой, и сия затея обречена на провал. Строить из себя святошу и быть святошей таки немного разные вещи. Хотя бы потому, что настоящие святоши жизнь никому не заедают. Это только сугубо показушно-правильные считают своим долгом всем морали читать от светладцати до темнадцати. А у самих грешков за спиной – как блох на той барбоске. Такая вот нехитрая арифметика…       Так что запомните, дети мои, если вас начинает кто-то очень усердно и агрессивно учить тому, как правильно надо жить, за исключением разве что родителей, да и то не всегда, – шлите этого человека куда подальше, причем как можно боле прямым текстом. А то насоветует. Уж я-то, блин, знаю.       Борис Александрович на зарядке в этот раз выдумал новый прикол – после стандартных руки-наклоны-приседания, физрук объявил внеплановый бой петухов. Суть сего действа была в том, чтобы разбиться на пары, встать на одну ногу, держа при этом руки за спиной. А следом, посредством толкания, заставить партнера опустить вторую ногу. Я со вздохом посмотрел на возвышающегося надо мной Дэнчика, который очень неумело прятал злорадную ухмылку, уже будучи в позе.       – Дай мне хоть небольшую надежду, – с отчаянием вздохнул я, задирая ногу.       – Я подумаю, – просвистел мой друг, задумчиво смотря в облака.       Лагерь усиленно запрыгал, шумно кряхтя и периодически ругаясь. В соседней паре Женя безуспешно пыталась заземлить Славю, совершенно не светясь хотя бы подобием удовольствия. И тут мне в голову пришла мысля.       – Дэн, как думаешь, в теории, ответ мог бы храниться в библиотеке? – спросил я. Попыток как-то взять первенство в нашем спарринге я не предпринимал, лишь неуклюже уворачивался.       – Да, уверен, что в разделе, соседствующим с Марксом, есть целое руководство по нейтрализации потусторонних сил, – съязвил тот. А Д’Артаньян почувствовал, что тупеет… Теперь думай, как поэффектнее выкрутиться. Не забывая балансировать на ноженьке.       – Не, ну а вдруг? – я случайно спиной столкнулся с худосочной задницей Сыроежкина, отчего тот, крякнув, проиграл свою партию Шурику раньше времени. – Сорян! Слушай, Дэн, я сам не испытываю надежды на какое-то прояснение, но не сидеть же сложа руки? Сам же знаешь, как это бывает – а ларчик просто открывался…       – Это только в фильмах так работает, – вздыхает тот. – Ладно, вменяемой альтернативы я все равно предложить пока не смогу, так что двинем. Но не обижайся, когда я скажу «Я же говорил!». Кстати, а если Панамка нас нагрузить удумает? Да хватит прыгать, дай я тебя уже пихну как следует!       – Обойдешься… Ольгу если что беру на себя, не парься. Ну а вообще – улизнем по-тихому после завтрака, уж где-где, а в библиотеке она нас будет в последнюю очередь искать.       – Твое первое логичное предположение за утро, вот теперь узнаю старину Макса, – кивает Дэнчик и, воспользовавшись моей секундной заминкой, подскочил ко мне и смачно пихнул грудной клеткой. Баланс был потерян. Наши проиграли. Зе энд.       Ладно-ладно, припомню я тебе как-нибудь святую воду… Хотя, чего мне ждать от Дэнчика, с другой-то стороны? Изощренных планов? Не смешите. А гении они всегда, знаете ли, высмеивались плебсом по началу. Не стоит на него обижаться.       Физрук сегодня даже особо и не сатанел, что удивительно. Никто из пионеров даже и не запыхался. Видимо, все его мысли сейчас были заняты предстоящей игрой, а не издевательствами над младшими товарищами.       – «Совенок», смирно! – скомандовала Ольга, когда была дана отмашка окончательно закончить упражнение.       Ладно, вот эта сейчас всяко закончит то, что Саныч начал.       – Сегодня к нам приезжают наши товарищи из пионерского лагеря «Волчонок», дабы провести с нашими ребятами товарищеский футбольный матч! Думаю, нет необходимости напоминать, что, несмотря на соревновательный характер мероприятия, главным для любого пионера должна оставаться дружба и взаимовыручка, верно?       – Так точно! – как по указке ответили пионеры.       – Гости останутся у нас с ночевкой. Поэтому, вне зависимости от результата поединка, я требую от каждого из вас проявлять максимальное дружелюбие! Ребята, которые к нам приедут, такие же, как мы, и тоже хотят победить, это совершенно нормально. Так что не дай бог я узнаю о каких-то стычках – наказание будет крайне суровым, вплоть до отправки драчуна домой со всеми вытекающими, это понятно?       – Но пастой-то можно будет измазать? – донесся откуда-то справа от меня знакомый голос.       – Двачевская, ты у меня дошутишься! – Панамка определенно не была настроена на юморески. – Ребята из «Волчонка» должны будут подъехать к трем часам, сама игра – в четыре. Так что сейчас все без исключения приводят сначала в порядок свои домики, а после завтрака – территорию. По кружкам никто не прячется, если только у вас там нет никаких серьезных дел. И серьезность этих дел, если что, определяю я. Демьяненко, Соколова, Хацуне, к вам в первую очередь относится. Сейчас ко мне подходите и отчитываетесь. Если я решу, что ваши клубные работы не терпят отлагательств – так уж и быть, на территорию можете не идти. А то знаю я вас, руководителей…       Заметил, как Женя недовольно надулась и начала сверлить вожатую яростным взглядом. Бедолага, кажется, кого-то скоро отправят на трудовую деятельность. Почти сочувствую.       Жалко только, что теперь неизвестно, сможем ли мы с Дэнчиком попасть в библиотеку. На уборку-то пофиг, а вот если Женя ее закроет, то это будет очень некстати. Ладно, разберемся по обстоятельствам.       – К остальному, – продолжала Ольга Дмитриевна. – Завтра суббота, а поскольку тщательный ПХД будет проведен сегодня…       Что, неужели дадут отгул?       –… то завтра мы все, как один, едем на трудовые работы в племенной завод «Пойма». Всем понятно?       По рядам прошелся разочарованный вздох. А мне, наоборот, даже стало интересно. Племенной завод это у нас ведь что? Правильно, коровы. А КРС это, знаете ли, для ветеринарных врачей золотая жила. Найду тамошнего коллегу, да и разговорюсь с ним по душам. А поговорить нам определенно будет о чем. Вот и вся работа, делов-то. И чего все так напряглись?       – Борис Александрович, Вам есть, что добавить?       – Моя команда после обеда собирается около футбольного поля, – прогудел тот. – Титов, под вашу с Мартыновым ответственность, чтоб в час пятнадцать все уже как штык у кромки стояли. Опоздавшие пусть пеняют на себя.       – Принято, Борис Александрович! – прокричал откуда-то Егорыч. Дэнчик скромно промолчал.       – Отлично. Ольга Дмитриевна, продолжайте.       – Вопросы есть? Вопросов нет! – тут же подхватила Панамка. – Становись! Руководителей кружков жду сейчас на разговор. Остальным – на уборку домиков и последующий за ним прием пищи разойдись!       Уже поворачиваемся с Дэнчиком на выход с площади, как замечаю Аленку. Бежит к нам, рукой машет. Ладно, подождем, торопиться-то особо и некуда.       – Привет, – говорит чуть запыхавшись. – Так, Макс, в одиннадцать около пристани. Девок потом предупрежу. Смотри только, не попадись Горгоне своей, а то сам понимаешь…       – Хорошо, – киваю в ответ.       – И это, – чего-то она совсем уж нехорошо улыбается. Ох, хлебну я, чувствую, неприятностей. – В плавки переоденься только.       – Купаться будем?       – Не планируется. Но и не исключаю такой вероятности. Ладно, я побегу, не хочу особо перед Валеричем светиться. До скорого!       И дальше понеслась куда-то в сторону своего жилища. А Дэнчик так сразу на меня хитро поглядывать стал:       – Так-так, и что вы там надумали? И почему без меня?       – Да я сам не знаю, что она там задумала, – покачал я головой. – Со вчерашнего дня мне мозги делает. А без тебя, потому что ты, к моему большому сожалению, не состоишь в нашем клубе веселых и находчивых.       – Это ты, она и рыжие? – хмыкает мой друг. – Да, компашка что надо. Убойная, я бы так сказал. И как только с вашим кооперативом лагерь еще цел – ума вот не приложу…       – А тебе, дружище, и не об этом надо думать, – отмахнулся я. – Ты лучше скажи – к игре-то готов?       – Ну да, – неуверенно жмет плечами. – Чего там играть-то, против детей, считай. Волнуюсь, конечно, немного, сам понимаешь, почему, но планирую показать высший класс.       – Покажешь, брат, – хлопаю я его по плечу. – Я буду рядом.       – Знаю, – улыбается. – Спасибо.       А ведь, помнится, отнекивался еще, зараза эдакая. Не хочу, не буду… А сейчас вон как глаза-то горят. Глядишь, вернемся в родной двадцать первый год, он и карьеру возобновит. И все равно, что так называемая его футбольная пенсия не за горами. Такие, как мой друг, как ни крути, а должны блистать. Просто потому что заслужили. И никак иначе.       Переоделись, навели порядок в домике, и на завтрак. Обсуждая по дороге извечный вопрос, как тактичнее увильнуть от вожатой.       – Думаю, что тут все очевидно – надо просто побыстрее покушать и свинтить, никого не дожидаясь, – рассуждал Дэнчик.       – Рискуем слишком много внимания привлечь, – поправил очки я. – Тут нужно аккуратнее. Не оставляя следов.       – Может тогда вообще на завтрак не ходить?       Хм, а ведь это… могло бы сработать.       – Ну, я все равно не особо голодный, – признался я. – А сам готов отказаться от утренних бутербродов?       Дэнчик тяжело вздохнул, как будто придавленный тяжестью всего мира. Вновь растущий организм требовал пищи. Но, с другой стороны, он сам предложил. Так что пусть не вздыхает.       – Ну а чего делать? – горестно отвечает он. – Давай сразу в библиотеку. Эх…       В сущности, дело оставалось за малым – пробраться мимо столовой и аккуратно пересечь площадь. Трудно облажаться. Наверное.       Итак, миссия началась! Мы с Дэнчиком вдвоем на территории врага. Никому нельзя доверять. Любой, кому мы попадемся на глаза, может воткнуть нам нож в спину. Но не для этого нас взращивали молоком справедливости, чтобы мы так просто сдались на милость этим существам, притворяющимися пионерами. Мы знаем их истинную сущность. И как только мы сможем избежать босса, Ольги Дмитриевны, мы будем на шаг ближе к спасению. К новой жизни! К новым…       – Шухер, вожатка!       Да твою мать.       Мы нырнули за стенку двадцать первого домика. Между нами и крайне сосредоточенной Ольгой было всего лишь каких-то несколько метров. Дэнчик приложил палец к губам, сострив выражение уж слишком крайней озабоченности. Но волноваться так-то не было особой нужды, ведь периферическое зрение вожатки, как выяснилось, оставляло желать лучшего. Оставалось только выждать момент, когда Ольга Дмитриевна нас уже точно никак не заприметит. А ждать пришлось недолго – та решила навестить рыжий дуэт. Как только фигура вожатой скрылась в двадцать третьем домике, мы припустили в сторону библиотеки. Там, как мы уже рассудили ранее, нас будут искать в последнюю очередь, если будут вообще.       Пробегая вдоль площади мы лишь необъяснимым чудом разминулись со Славей и Леной, неспешно бредущими на завтрак, таким же чудом не попались на глаза попивающей кофеек на крылечке медпункта Виоле, которой, на нашу удачу, именно в момент нашего пробега мимо понадобилось вернуться внутрь помещения, оставив приятно пахнущую кружку со своим содержимым на перилах. Честное слово, будто специально, типо, если что, то я не я, и лошадь не моя. Хотя, глупости это все... Удачное совпадение, не более. Я, конечно, сомневался, что медсестра нас сдаст, но она могла нас задержать по своим личным соображениям, не имея на то какого-то злого умысла. А в нашей ситуации – любая задержка может быть опрометчива.       Наконец мы оказались около входа в библиотеку. Воровато оглянувшись, я на цыпочках подкрался к двери и легонько дернул на себя. Открыто!       – Бинго! – заулыбался я.       Дал сигнал Дэнчику. Тот быстренько шмыгнул за мной в библиотеку и, стараясь действовать тихо, аккуратно захлопнул дверь. Позволили мы себе выдохнуть только когда дверь тихо защелкнулась.       – Да уж, скажи настоящему семнадцатилетнему мне, что я буду так стремиться попасть в библиотеку, то я бы никогда не поверил, – пробормотал друг.       – Ты же вроде в одиннадцатом частенько захаживал, помнится, в школьную библиотеку, – припомнил я. – Я еще удивлялся, думаю, нихрена себе, к ЕГЭ готовится…       – Да, – отмахнулся Дэнчик, стыдливо дергая воротничок пионерской рубашки. – Мы с Леркой там, ну, это самое, забей, короче.       Бог ты мой, как же мне в голос заржать хотелось. Но креплюсь. Слезы только на глаза выступили.       – Вот ведь паскудник какой, вы только гляньте, – трясусь я. – И что, библиотекарша никак не реагировала на ваш, кхм, адюльтер? Блин, а я-то думал, ты культурно обогащаться ходишь, а ты другим обогащаться там ходил…       – Пошел ты, – фыркает. Покрасневший, как школьник, которого родители застукали за неприличным занятием в собственной комнате поздно вечером. – Ее мать меня натурально ненавидела. А у меня сестра мелкая дома двадцать четыре на семь. Что нам вот делать было, скажи на милость?       – Ничего, я всегда приветствовал размножение в обществе приличных людей, – простите, но уж слишком был велик соблазн.       Дэнчик даже закипеть как следует не успел – из репетиционной внезапно показалось испуганное лицо библиотекарши. Видок у девушки, надо отдать ей должное, был настолько ошалелый, что мой друг мигом поменял эмоциональный спектр. Но Женин взгляд, едва видневшийся из-под толстой оправы очков, не растерялся и мигом оценил обстановку. Признав наши скромные персоны, библиотекарша разом успокоилась:       – Если вы никому ничего не скажете, то я тоже никому ничего не скажу, идет?       Жизнь иногда выписывает изумительные кривые. Какая чудесная ирония – не мы одни тут, как выяснилось, решили переждать бурю в стакане. Интересно, а не придут ли тогда еще паре десятков пионеров те же самые мысли в светлые головушки? Просто тогда это уже будет слабо походить на потенциальное убежище. А вполне себе на кормушку для Панамки.       – Если хочешь что-то спрятать, то прячь это на самом очевидном месте, гениально, Евгения, – саркастично похлопал я.       – Умник, сиди молча, – бросила та.       – Подожди, Жень, – окликнул ее Дэнчик, когда та уже почти вновь скрылась в репетиционной. – Раз уж ты тут – скажи, у тебя есть что-нибудь про мистику, там, колдунов, демонов…       – В разделе детской литературы, – раздраженно ответила библиотекарша, с шумом захлопнув дверь.       – Тишину в библиотеке соблюдаем! – сострил я старушечьим голосом.       По ту сторону двери меня куда-то крепко послали. Окей, ежедневная норма выполнена. Я могу быть удовлетворен.       – Мне все меньше и меньше начинает нравиться эта идея, – задумчиво произнес Дэнчик. – Мы же не будем в самом деле рыться среди детских книжек?       Я с тоской окинул взглядом пустующие библиотечные просторы. Почти. В одном из проемов замечаю стоящую к нам спиной девочку, в такой же, как у Ольги панамке, отчего я сначала непроизвольно дергаюсь. Да, кому-то уже пора нервишки подлечить.       Ладно, если уж говорить по существу – в самом деле, что в этом Раю коммунизма можно найти по интересующему нас вопросу? Хер да нихера. И черт вот дернул, что называется. Беда-бедовая.       – Все равно пришли, – пожал плечами я. – Так что не будем зря терять время. За работу! Часа полтора у нас в запасе есть.       Дэнчик тихонько выругался и направился куда-то в дальний конец библиотеки. Скрипнула входная дверь, провожая фигурку той девочки в панамке. Быстро кинув взгляд в ту сторону, дабы для себя убедиться, что никакие вожатые с улицы к нам ломиться не собираются, я также приступил к поискам.       Так совершенно неожиданно прошло минут двадцать. Из которых на непосредственно поиски я потратил около пяти или десяти минут. Все остальное время я просто ходил вокруг и, сузив глаза, рассматривал все попадавшиеся на глаза книги, туго расставленные по доходящим почти до потолка книжным шкафам. Дэнчик периодически картинно ругался, но я его не слушал. Все же я не смог устоять и не начать вновь детально изучать содержимое, пусть и помнил, что при первом осмотре здешняя коллекция книг не произвела на меня должного впечатления. Забавно, конечно, но в древние времена людей, любивших почитать, считали больными, и этот недуг даже описывался в медицинских справочниках. До XVIII века страсть к книгам считалась чуть ли не губительной. Взять хотя бы сатирическую поэму Себастьяна Бранта «Корабль дураков», который направлялся в царство глупости, а управляли им библиофилы. Смех, да и только. Сквозь слезы.       Не то, чтобы это было неожиданным, но повторная экскурсия-таки удивила. Я смог отыскать довольно приличные томики Пикуля, Конан Дойла, Дюмы, Сименона и даже дефицитного Мориса Дрюона. В один момент это начало казаться неуместным – пионерский лагерь с такими дивными экземплярами. Ладно еще Конан Дойл, но остальных кто здесь читает? Виола? Ольга Дмитриевна? Мать моя…       – Макс, ком цу мир, кажется, что-то есть! – услышал я призывной голос Дэнчика.       Пообещав Шерлоку Холмсу вернуться за ним, как только закончу с Адамсом, я пошел на зов друга. Тот уже с комфортом расположился на невиданном ранее маленьком диване-раскладушке. Без сомнения, он отлично подходил не только для чтения книг, но и для неплохого такого сна. Удивительно, что с такой приблудой мы в прошлый раз застали Женю спящей за столом.       – Что у тебя? – спрашиваю.       Тот с недовольным видом продемонстрировал мне толстенькую иллюстрированную книжечку под названием «Нечистая сила»:       – Пока ты там прохлаждался, я, как обычно, занимался делом!       – Прости, я в библиотеках привык читать, а не девушек портить, – хмыкаю в ответ.       Дэнчик закатил глаза и бесцеремонно швырнул мне книжку, которую я все же умудрился поймать на лету. Из нее при этом плавно выпал какой-то листочек, улетевший прямиком под один из шкафов. Лишь уголок остался торчать. Бланк, думается. Потом подниму.       Ну, посмотрим, что там у нас по содержанию. Я как-то машинально уселся на пол по-турецки и раскрыл слегка запылившиеся от долгого простоя страницы.       – Один вопрос, – прервал меня друг. – Ты не собираешься впадать в истерику, если мы за сегодняшний день не выясним ничего стоящего?       – Конечно же не собираюсь, – ответил я с невозмутимым видом.       Так, продолжим.       Ведьмы, колдуны, черти, бесы… Черти, смойтесь с глаз! Не хватало вас! Эй, ты, у стены, ща как залеплю-ю-ю… Ничего полезного. Листаю какую-то глупую книжку с картинками. Чувствовал, что лоб уже начинает покрывать испарина. Еще пара страниц этого бреда – все, пишите письма.       – Как успехи? – едко поинтересовался Дэнчик, вальяжно разложившись на диванчике.       В настоящий момент мне в буквальном смысле хотелось биться головой о стену. Не сильно. Я не хотел повредить свои ценные мозги. Но мне было необходимо как-то выпустить свое потихоньку накапливающееся негодование, иначе есть риск взорваться.       – А что, помочь не хочешь?       – Да я так… больше из любопытства спросил, – хмыкнул мой друг. – Так лениво, понимаешь…       Он не смеялся, но я чувствовал, как его буквально распирает. Это ощущение давило, словно осознание того факта, что у тебя на носу важная операция, а у тебя внезапно начали дико трястись руки. И что с этим делать – известно разве что тому мужику, чей бюст презрительно взирал на нас с угла библиотеки.       – Ладно, выскажись, – сдался я.       – Я не собирался, – вежливо ответил Дэнчик. – Это нетактично.       – Забудь о такте, – махнул рукой я.       – Ты на полном серьезе ищешь ответы мироздания в детской книжке! И ведь не от нечего делать, ты серьезно допускал мысль, что там можно что-то найти! Как мне обозвать этот феномен с научной точки зрения? Предвзятость Макса? И да – я же говорил!       Я смотрел на уголок книжного шкафа и размышлял, как бы удариться головой так, чтобы получить сотрясение, которое исказит мою долговременную память и позволит больше не помнить о произошедшем.       – Ладно, это действительно тупизм, – заключил я, быстро пролистывая оставшиеся красочные страницы. – Меняем тактику. Я правда хрен знает, на что менять, но на что-то надо…       Потянулся за улетевшим под шкаф бланком. Поднимаю, хочу уже сдуть пыль, а тут смотрю – не бланк это, оказывается, а какая-то записка! Так-так, становится интересно... Даже Дэнчик моментально уши навострил. Ага, нет уж, вся слава моя!       – Что там? Что там? – возбужденно спрашивал тот.       – Обожди… – протянул я, в попытке разобрать неряшливый почерк.       «Доверяйте только себе. Даже реальность может быть иллюзией. А иллюзия – реальностью. Исполнившиеся мечты не всегда хорошо. А неудачи не всегда ведут к провалу. Держите в голове тех, кто дорог. И помните – вы здесь не просто так».       – Бред какой-то, – прокашлялся я. Реальность – иллюзия, Вселенная – голограмма... Да, а я уж обрадовался. Конечно, можно натянуть сову на глобус и предположить, что это тайное послание, да только вот оно не проясняет ни шиша.       – Дай-ка, – Дэнчик нагло выхватил у меня сей артефакт и принялся просвечивать его под светом ламп. – Никаких секретов. Простая записка. Кто-то просто прикалывается.       Мысль изреченная есть ложь… Кто это сказал? Кажется, Тютчев. Хотя какая, в принципе, разница?       – Ладно, – просипел я. – Очевидно, что когда пытаешься понять хоть что-то в по-настоящему запутанной проблеме, где у тебя нет ни малейшего представления о чем-либо, то никакой здравый смысл или логика тебе нихрена не помощники. Теперь точно меняем план.       – Соколова! – внезапно разразил библиотеку истошный крик. От неожиданности книга выпала у меня их рук, но шум падения не привлек неожиданного визитера. Панамка была слишком в ярости, чтобы отвлекаться на такие вещи, как падающие книги. – Я тебе, вроде, давала четкие указания…       Продолжая сыпать проклятиями, Ольга направилась прямиком в репетиционную. А мы уже оба с Дэнчиком осели на полу, тихонько, в позе краба, прячась за книжными шкафами.       – Ща эта мымра нас сдаст, – прошипел друг.       И ведь она правда могла. Ей-то что, она и так попала. А сдаст Жеглова с Мартыновым – может ей какие послабления дадут.       – Женя, открывай! – барабанила в дверь Ольга.       Но библиотекарша крепко держала оборону. Стреляный воробей, сразу видно.       – Открывай по-хорошему, или я сама сейчас открою, ключи у меня есть, тебе же хуже будет, Соколова!       Может, пронесет, и пока она будет чихвостить Женю, то мы с Дэнчиком сможет тихонечко пробраться к выходу…       – Так, ну и у кого какие идеи? – раздался за нашими спинами тихий шепоток.       Мы одновременно оборачиваемся и видим Женю. Сидит, как мы, на кортах, по-мужицки расставив ноги, видок – крайне сосредоточенный.       – А ты как тут… – непонимающе спрашивает Дэнчик.       – А Ольгу Дмитриевну еще из окна увидела, сразу в зал шмыгнула после этого, увы, не успела до задней двери добежать, – процедила библиотекарша. – А вы меня даже и не заметили. Что, так книжка понравилась?       – Скоро нам всем троим наряд от вожатки понравится, – мрачно ответил я, внимательно наблюдая за уже теребившей ключи Ольгой. А вид сзади, стоит признать, очень даже ничего так. Прям очень даже. – Не знал, кстати, что здесь есть второй вход.       – Тебе и не нужно… Короче так, у нас будет секунд десять, чтобы через него свалить отсюда, как только вожатая вскроет дверь, – сообщила Женя. – Так что у вас варианта два – продолжаете сидеть здесь, как два идиота, либо прекращаете ерничать и, так уж и быть, можете воспользоваться моим путем к отступлению. Ну так?       – Я с тобой, – кивает Дэнчик.       Я молча киваю в такт другу. Враг моего врага, как говорится…       Вожатая с медвежьей грацией ввалилась в репетиционную, издав победное «Ага!». Впрочем, радость тут же сменилась глубочайшим недоумением, ибо внутри, естественно, никого не оказалось. Женя молниеносно стрельнула глазами куда-то в неизвестном направлении, и мы втроем, как по команде, ринулись туда.       – Эй! – раздался отчаянный задыхающийся вскрик Панамки.       Но куда уж там. Пока она соображала что к чему, мы уже вынырнули на улицу.       – А теперь врассыпную, дальше каждый сам за себя! – крикнула напоследок Женя и ринулась в сторону спортивных секций. Я даже не успел спросить у нее, брал ли кто эту книжку про нечисть на ее памяти. Ладно, успею. Помедлив, Дэнчик сиганул к сцене, а я, пораскинув мозгами, решил мчаться сразу к пристани. Там и спрятаться есть где, да и таким образом уж точно не опоздаю к одиннадцати.       – Да я вас… Да вы у меня… – топот Ольги Дмитриевны все приближался. Ладно, все, хорош судьбу испытывать.       Оббежал медпункт, чуть задержался на полянке за столовой с теми самыми качелями, на которых будто только вот-вот я раскачивал счастливо улыбающуюся Алису, протиснулся между столовой со складом, после чего уже более спокойным шагом двинулся в сторону пляжа. Тем более, там еще какие-то вожатые около столовой стоят, болтают. Бегущий пионер привлекал бы слишком много внимания. А так – иду себе и иду. Кому там уже какая разница, для каких целей?       Пляж был пуст. Даже как-то немного было непривычно. Сейчас бы раздобыть где-нибудь складной брезентовый стульчик, большой пляжный зонт, поставить рядом пластиковый столик небольших размеров, где будет стоять кружка, наполненная какой-нибудь приятной для печени жидкостью, и просто молча сидеть, покуривать электронку и смотреть за линию горизонта. Красота. Но не про нашу честь, увы. Может быть, когда-нибудь…       Я не торопясь шел по береговой линии, пиная песочек. Понимание, что в обозримом будущем ничей гнев из руководящего состава мне не светит, возвращало мысли в необходимое русло. Нахождение здесь – не просто приятное времяпрепровождение, как в очередной раз подтвердила вчерашняя выходка Пионера. До сих пор мурашки по коже, как вспоминаю… Это выходило уже за все рамки. С этим нужно было что-то решать. И решать как можно скорее, пока вся эта свистопляска не зашла слишком далеко. Нам тут еще так-то больше недели куковать, если каждый вечер теперь будет в духе Кинговского «Оно», то я уж точно крышей отъеду уже под конец этой смены, а не как Пионер за двести с хренов витков.       А как тут решать еще и это, когда тебя уже сам «Совенок» постоянно пытается затянуть в водоворот типично лагерной рутины, это уж как-нибудь сами, да. Такие тонкости мироздание не волнуют.       На пристани было также безлюдно. Хотя в дебаркадере кто-то явно был, в одном из окошек я приметил движение. Ладно, по поводу местного сторожа, думается, не стоит беспокоиться. На цыпочках обогнув плавучий домик и еще раз предварительно оглядевшись, я быстренько забрался на пирс и прыгнул в одну из пришвартованных к причалу лодок. Конечно, я был сейчас слишком уж, так сказать, на открытой местности, но обзор на случай экстренного отступления был, называется, что надо. Глянул на часы смартфона – минут тридцать в запасе есть. Так и сидел, тупил в одну точку, на облака смотрел.       И даже ее и не заметил. Хотя был, так сказать, в боевом режиме.       Сперва, когда сбоку мелькнула панамка, чуть от паники в воду, извиняюсь, не сиганул. А потом смотрю – рост у нежданной гостьи явно не Ольгин. Там-то все сто восемьдесят наберется, а эта девушка едва-едва выше Ульянки. Зато фигура далеко не Ульянкина. Точеная, даже на вид твердая грудь, казалось, сейчас прорвет тонкую ткань пионерской рубашки. Густая каштановая грива эффектно расползлась по аристократическим плечикам, а яркие желто-зеленые глаза девушки смотрели на меня с нескрываемым интересом. Красивая, чего уж там. А других в этот лагерь, собственно, и не завезли. Черт, может мы с Дэнчиком в кино попали? Идеальная модель пионерского лагеря, пусть и не всегда верная с точки зрения истории, сплошь красивые девушки, налет мистики… Почему-то раньше этот вариант я как-то даже не рассматривал.       – Привет, – здоровается, тем временем, девушка.       – Привет, – киваю, все еще немного мутноватым взглядом разглядывая неожиданный подарок судьбы, осторожно осознавая, что подобного рода подарки просто так не случаются. – Не заметил даже, как ты подошла. Из тебя получился бы неплохой спецназовец.       Тонко очерченный рот девушки изогнулся в улыбке:       – Скажешь тоже, спецназовец. Просто я давно наловчилась очень бесшумно передвигаться. Полезно бывает, знаешь ли.       Я в ответ неопределенно жму плечами. Мне, как какому-никакому дитю урбаны, сии тонкости были где-то там, далеко.       Девушка тем временем непринужденно нарушила мое личное пространство, ловко запрыгнув ко мне в лодку и присела рядом. Что делать – пришлось потесниться. А нежданная гостья лукаво смотрит мне в глаза. Спокойно так, вдумчиво. Даже с некоторым вызовом.       – Наверное, мучаешься вопросом: «Чего эта дура мне навязывается»?       Тут я уже абсолютно искренне фыркнул. Вот будто мне подумать больше не о чем.       – Переигрываешь, красавица. Во-первых, льщу себя надеждой, что все-таки не настолько рожей не вышел, чтобы мной нельзя было банально заинтересоваться. Во-вторых, счастлив тот мужчина, которому «навязываются» такие женщины.       Незнакомка широко улыбнулась. И было в этой улыбке что-то вызывающее доверие, но и зловещее одновременно. Как так – я совершенно не представлял.       – Какой же ты льстец, Макс.       Тут я уже от шока слегка привстал. Так-так, это еще что за новости такие? Все страньше и страньше…       – Знакомы? – спрашиваю, подозрительно прищурившись.       Пионерка мелодично рассмеялась. Будто я спросил какую-то неимоверную глупость.       – Лично нет, но я помню, как тебя и твоего друга всему лагерю представляли, когда вы приехали почти с неделю назад. Имя у тебя запоминающееся, простенькое, вот и запомнила. Меня, кстати, Юля зовут.       Я про себя облегченно вздохнул. Мои мысли сперва были куда более… мрачными. Всякого уже, знаете ли, пришлось повидать.       – Извини, – смутился я. – Ночью сон приснился… До сих пор взвинченный хожу.       – Бывает и такое, – согласно кивнула Юля, также уставившись в сторону горизонта, задумчиво почесав пальцем очаровательный вздернутый носик. – И к чему только нос чешется, опять что ли с Семкой скандалить…       Меня опять дернуло, как только я услышал это имя. Впору бы, конечно, было бы и вопросами задаться, да только вот объективно говоря «Семен» имя не то, чтобы прям распространенное, но и не редкое. И сколько таких реальных Семенов сейчас может быть в лагере – вопрос, скорее, риторический. Но все-таки…       – Парень? – интересуюсь.       – Хуже, – сморщивает ставшими какими-то печальными глаза Юля. Слабо и даже как-то беспомощно улыбнулась. – Не спрашивай. Скажи лучше – тебе здесь нравится?       – С какой целью интересуешься? – нет, с этой девочкой явно что-то не так.       – Да просто, – Юля едва заметным движением поправила панамку на голове. Ногти на руках у нее были неестественно длинные, но ухоженные. – Понять хочу кое-что. Может, выводы для себя какие-то сделать.       Стенгазетчик, что ли, местный? По крайней мере, похоже на то. Если отмести возможную мистику. А то вдруг, блин, сейчас у нее из-под юбки хвост вылезет… Не, я пытаться рассмотреть что-то у Юли под юбкой, конечно, не собираюсь. Если только в теории… Да и не в плане хвоста, девка-то реально красивая… Хотя нет, в таком плане тоже не собираюсь. Нафиг-нафиг.       – Ну, если тебе от этого станет легче, то нравится, – чуть улыбаюсь я, после чего затягиваюсь электронкой. А проверим-ка, как теперь Юля отреагирует на эту штуку из XXI века.       Та скривилась, резким движением отсела от меня чуть поодаль.       – Не кури, пожалуйста, – выдохнула девушка. – Терпеть не могу.       Я намеренно пару раз покрутил на ее виду Чарон, но никакой реакции не дождался. Плюнув, убрал курилку в карман. И опять ничего. Совсем. Непруха какая-то.       – Спасибо, – кивнула Юля, вновь подсаживаясь рядом. – Так, стало быть, нравится?       – Сказал же уже, – добродушно ответил я. Ни к чему сейчас как-то показывать раздражение, которое у меня определенно имелось. Но не хотелось как-то огорчать девушку.       – Ладно, – улыбается в ответ. – Ответ твой, конечно, не пылает искренностью, но ты и не врешь. Значит, не все так уж плохо, не так ли?       – Проницательная ты, – хмыкаю.       – Я же за стенгазету отвечаю, проницательность для меня качество первостепенное, – весело говорит Юля.       Тю, ну вот все и встало на свои места. Как я и предполагал. Даже как-то немного расстроился. Так все красиво складывалось…       – Я почему-то так и подумал, – вздохнул я. – И как, интересно?       – Тоска, – развела в ответ рукам Юля. – Но мне нравится.       Девушка обронила взгляд в сторону лагеря. Нахмурилась, прошептала что-то одними губами.       – Идти надо, – Юля повернулась ко мне с неожиданно серьезным лицом. – Заскочи к кибернетикам сегодня, ладно?       – А зачем мне… – начал было я, но тут девушка неожиданно пододвинулась ко мне вплотную, приложив палец к моим губам. Ее острый ноготок впился мне в кончик носа, а когда тело почувствовало прикосновение ее груди, то у меня еще и чуть ниже живота приятно кольнуло… Пусть и разделяли нас два слоя рубашки. Эх, и вправду – тоска…       Юля подмигнула моему растерянному выражению лица и, неожиданно легко поднявшись на ноги, прыгнула назад на пирс. И – топ-топ-топ – сандалиями по деревянной поверхности, беззастенчиво виляя хорошенькой попкой в обтягивающей юбке. Дела…       Стоило ей исчезнуть, как на горизонте замаячили девушки уже куда более знакомые. Передвигались они урывками, обеспокоенно озираясь по сторонам. Со стороны это выглядело довольно комично. Хотя сам, поди, точно так же до пристани добирался. Напугать их, может? А, ладно, пускай живут. Чуть приподнимаюсь и машу им рукой. Девушки испуганно замирают, вытаращившись на, как им казалось, неизвестного пионера в лодке, но тут же продолжают движение.       Подобравшись ближе, Алиса что-то шепнула Ульянке и махнула рукой в сторону дебаркадера. Девчушка энергично закивала и рванула в его сторону. Теперь уже Аленка что-то шепнула рыжей, отчего та тут же захихикала. Продолжая опасливо озираться, девушки вскоре поравнялись со мной.       – Уже сидишь? Отлично, – заулыбалась Аленка. Прям сама предупредительность.       Алиса, не став обременять вашего покорного даже подобием приветственного кивка, присела у лодки, выудила из нагрудного кармашка скрепку и, разогнув ее и снова как-то по-хитрому согнув, принялась деловито вгонять внутрь замка, удерживавшего цепь, которой лодка была привязана к причалу.       – Стесняюсь спросить, – поправил очки я, наблюдая за ее действиями. – Что мы сейчас делать-то будем?       – Для начала поплывем на «Длинный», – ответила Аленка. – А дальше… Дальше по программе максимум. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.       Я качнул головой и глубоко затянулся из электронки. Чем дальше в лес, блин… Ай, ладно, один раз живем. Когда меня уже в детали посвятят, наконец? Тем более, что-то мне подсказывало, что рыжие уже прекрасно в курсе обо всех целях поездки.       Алиса наконец-то сумела совладать с прокручивающейся скрепкой, в замке что-то победно щелкнуло, и рыжая взглядом намекнула мне, что было бы неплохо помочь девушке размотать не прям-то уж и легкую цепь. Делать нечего, пришлось подчиниться. Меньше чем через минуту лодка уже спокойно покачивалась на воде, не отягощенная никакими сдерживающими факторами.       А вон уже и Ульяна несется с двумя веслами. А до меня дошло, что грести так-то придется именно, что мне. Видимо, вчерашнее мое избавление от необходимости в гребле было не вознаграждением за то, что Тарзаном по «Ближнему» прыгал, а всего лишь временной необходимостью. Карма. Ну или, что называется, от судьбы не уйдешь. Суждено тебе работать веслами – значит, рано или поздно придется поработать.       – Так, друзья мои, меня спалили, так что в темпе, – коротко сообщила девчушка, на ходу кидая в лодку весла, одно из которых чуть не заехало мне по лбу, и усаживаясь напротив.       – Лиска, толкнешь, – бросила Алена. – Уль, а уключины ты спереть не догадалась?       – Чего спереть?       – Ай, забудь, – махнула девушка, пристраиваясь рядом с подругой.       Из дебаркадера, грозно размахивая кулаком, выскочил сухопарый дед. Алиса весело помахала ему рукой и, толкнув лодку в свободное плаванье, грациозно прыгнула следом, лишая того возможности взять пленников. Хотя на секунду я уж подумал, что миссия вот-вот провалится, поскольку после приземления Двачевской находящуюся под нами деревянную конструкцию нехило так зашатало. К счастью – выдержала.       – Ну, Макс, давай, вези барышень навстречу приключениям, – подмигнула рыжая, довольно скалясь в направлении до сих пор сыпавшего проклятиями сторожа.       Матюгнувшись, я взял весла и начал потихоньку грести. Я понял, что явно не зря вчера отлынивал – руки отчаянно отказывались работать в таком режиме. Сперва заныли плечи, потом уже спина, далее то место, где у людей, по идее, должны быть бицепсы, даже шея каким-то образом затекла. А девушки просто сидели и мило шушукались, изредка подначивая меня, дескать, греби быстрее.       Да гребу я, гребу, что я, смертник, что ли, сейчас в лагерь возвращаться? Дед уже всяко Панамку оповестил о четырех пионерах-угонщиках. А так наказание хоть немного, но отложится.       Жизнь продолжается, сеньоры, когда до смерти два часа…       Ой, да идите нафиг! Преодолев половину пути, я перестал так сильно налегать на весла. Задачу это облегчило лишь немногим. А руки стали зудеть еще больше. Еще и с волос и лба на глаза стала обильно соленая жидкость капать ввиду просто-таки неприлично ярко светившего солнца. Плюс, голод очень явственно начал давать о себе знать. Эх, физиология, бессердечная ты сволочь…       Не знаю, сколько я так греб, видел только, что Аленка аж извелась вся. Рыжие сохраняли более беспристрастное выражение. Им-то не впервой так вопиюще лагерные устои нарушать. А у Аленки это поди первый раз. Самый, что ни на есть запоминающийся…       Наконец, достигли «Длинного». Аленка с Улей, синхронно потягиваясь, первыми вылезли из лодки. Алиса, внезапно, решила задержаться.       – Помочь отдать швартовы? – спрашивает, хитро улыбаясь.       Опомнилась, блин. И на том спасибо.       – Да, был бы очень благодарен, – простите уж, что не кланяюсь. Не с руки, понимаете.       Помощь оказалась весьма специфической. В основном она заключалась в том, что Алиса просто тупо командовала мне, что делать. Но, периодически, честно старалась как-то облегчить мои страдания. Наконец, с горем пополам, лодку мы кое-как прибили. Я окунул вспотевшее лицо в прохладную прозрачную воду. А то еще чуть-чуть – и стало бы красным, как огнетушитель. А так вроде и жить теперь можно.       – Ладно, теперь можно и к деталям, – радостно повисла у меня на плече Аленка. Я только про себя заскулил – и так все болело, еще и эта меня на прочность решила испытать. – Теперь-то ты, Макс, уж никуда не денешься.       – Будто бы я собирался, – простонал я.       Где-то вдалеке раздался гудок тепловоза. А Аленка заулыбалась еще шире:       – Едет, родной… Короче, мы запланировали небольшой побег.       Эммм…       – Что? – переспросил я. Это меня вот на это подписали? Занимательно... Я бы даже сказал, что интересно. Интересно, сошли они с ума частично или полностью. Не то, чтобы я как-то, конечно, сильно возражал, затея так-то любопытная, но не при таких обстоятельствах. Очевидно, что сваливать они собрались надолго, а если я опоздаю на игру, Дэнчик на меня обидится. И обидится серьезно. Без шуток. И будет, блин, прав на сто процентов. Да и потом, как они собрались этот побег проворачивать? По воздуху на орлах?       – Побег из лагеря, – повторила Аленка. – Поезд затормозит, мы оседлаем один из товарных вагонов, желательно с раздвижной дверью или открытым верхом, как пойдет, и все, мы свободны. Доедем до райцентра, там прогуляемся, возьмем попутку и аккурат к игре вернемся. Никто нас даже не хватится!       Я аж задохнулся. До этого момента думал, что про русский мат знаю все. Вырос, знаете ли, в провинции, где матом не ругаются, а разговаривают. А тут такие слова в голову пришли, что, кроме шуток, сам себе удивился. Жалко, что блокнотика под рукой нет. Такое богатство великого и могучего записать.       – Ален, это очень плохая идея, – севшим голосом сказал я.       – Да почему? – округлились глаза у девушки. – Нам в одну сторону-то ехать часа полтора. Ну, максимум, два. К четырем всяко вернемся.       Они реально в этом не видят никакой проблемы?       – Нет, нет и еще раз нет, – твердо заявил я.       Алиса разочарованно хмыкнула, за что получила от меня порцию режущего злобного взгляда. Но не проканало. Девушка показала мне язык, после чего вальяжно достала пачку «Казбека» и закурила. Ничего, мы это еще обсудим. Как надо обсудим.       – Да чего ты трусишь, Макс? – ткнула меня под ребро Ульянка.       – А тебе, милая, вообще нужно после обеда на тренировку, забыла? – вызверился я с такого легкомыслия. Подошел к рыжей-младшей вплотную, вынуждая ее смотреть себе в глаза. Снизу вверх, как положено. Ульянка, как и ожидалось, не выдерживает и делает пару шагов назад. А на лице начал проявляться мыслительный процесс. Давно, блин, пора.       – Ой, – наконец выдает та.       – Вот тебе и «ой», – киваю. – Так что нет, девочки, сворачиваемся.       Гудок тепловоза стал еще громче, а на мосту, соединяющий «Длинный» и цивилизацию, уже показался и его автор.       – Девки, может и вправду не стоит… – осторожно протянула рыжая-младшая.       – Жеглов, ты, как обычно, портишь все веселье, – фыркнула Алиса.       Пятьсот метров.       – Я? – ошалело переспрашиваю. – Да я сейчас очаг здравомыслия. Не то, чтобы я был удивлен, но…       – Пофиг, вдвоем поедем, – отрезала Алена.       – Это правда ты вчера говорила про безрассудство, или мне показалось? – встал я на пути у подруги.       – Это безопасно, – фыркнула девушка, попытавшись меня отпихнуть.       – Да что ты говоришь?       Четыреста метров.       – Короче, вы с нами или нет? – нетерпеливо спросила Алиса.       – Рыжуль, не дури…       – Макс, не ной!       – Блин, я не знаю… – все никак не могла определиться Ульянка. – Меня ж Борис Саныч до игры тогда не допустит. А я так мечтала об этом…       – Уль, ты можешь не ехать, – мягко положила ей руку на плечо Аленка. – У тебя уважительная причина.       – Никто не едет! – взорвался я.       Триста метров.       Поезд уже был как на ладони. Мне только нужно потянуть время. И все. Пускай обижаются. Стерпится, слюбится, как говорится в таких случаях. У меня с обеими уже слишком большая эмоциональная связь, чтобы это затянулось надолго.       – Уля, повлияй на своих подруг-балбесин, – попросил я.       Та посмотрела на меня щенячьими глазами:       – Да как же я повлияю-то? Сама ведь хочу, да вот только матч…       – Ален, поезд приближается, – кивнула ей Алиса.       – Вижу!       Да вашу Машу…       Двести метров.       – ДваЧе, не смей! – пригрозил я.       Рисковая затея. Надеюсь, что она себя оправдает.       Алиса с бешеным видом крутанулась на сто восемьдесят. Аж сигарета из пальцев выпала.       – Как ты меня назвал? – шипела разъяренная рыжая. – Да я тебя сейчас прям тут…       – Лиска, не время! – осадила ту Аленка. Черт, ну вот надо было…       Сто метров.       – Ладно, – Алиса все еще злобно поглядывала в мою сторону, но кое-как с собой все же совладала. – С тобой мы, очкарик, вечером поговорим.       Забавно, я ведь так-то того же самого хотел.       – Девочки, ну хватит, поступите вы благоразумно… – впрочем, это была уже слишком вялая попытка хоть как-то повлиять на ситуацию. Поражение Наполеона при Ватерлоо было более, чем очевидно.       Дистанция сократилась до пятидесяти метров. Поезд начал тормозить, сбросив скорость примерно до десяти-пятнадцати километров.       – Погнали! – скомандовала Аленка.       Обе девушки бросились параллельно его движению. Я впал в ступор, наблюдая за надвигающимися неминуемыми неприятностями. Продлился он, к счастью, недолго. Схватившись за голову, я повернулся к Уле. Решение было принято. Жребий, так сказать, брошен. Не бросать же их теперь.       – Значит так, рыжик, ты прикрываешь тылы, – быстро затараторил я. – Если Панамка нас хватится – придумывай любой бред. Запутай ее как можно сильнее. Это ты поняла?       Расстроенная девчушка лениво кивнула. А я, глубоко вздохнув, ринулся вслед за Алисой с Аленой.       На бегу я наблюдал за тем, как девушки поочередно зацепились за лесенку с торцевой стороны одного из полувагонов. Алиса улыбалась улыбкой триумфатора, в Аленкиных глазах же читалась какая-то смесь страха и воодушевления. Блин, я вот на сто процентов уверен, что если бы не дурное влияние Двачевской, то она бы не стала заниматься таким сумасбродством.       «Дуры, дуры, дуры!» – только и вертелось в голове.       Поезд уже приближался к воде. Если я не успею, то либо расшибусь, либо барышни уедут неизвестно куда одни. Что с ними случится – одному Богу известно. И это будет только моей виной. А если я убьюсь, то меня, чисто гипотетически, может вернуть домой. Не самая плохая перспектива.       Я поравнялся с нужным вагоном и начал попытки зацепиться за лесенку. Получилось только со второго раза. Поезд еще в этот момент качнулся, так что я лишь чудом не вывихнул руку. Запрыгнул и сгруппировался в удобную позицию буквально за пару секунд до того, как эта махина вновь стала набирать скорость.       «Убью. Уничтожу. Две стервы бешеные, мать их за ногу!»       Забрался на край полувагона. Аленка с Алисой с улыбкой, уже перепачканные в саже со стенок, смотрели на мою появившуюся моську, несмотря на выражение чистой ярости на оном.       – Я знала, что ты меня не бросишь! – крикнула Алиса, ставя пальцы обеих рук в форме сердечка. – Так уж и быть, прощу тебе то, что ты ляпнул. Но знай, что с большой неохотой!       И во взгляде столько теплоты, что я даже немного оттаял. Немного.       Поезд продолжал вовсю разгоняться по мосту над рекой. Я бросил страдальческий взгляд в сторону стремительного удаляющегося пионерского лагеря «Совенок».       – Ну охренеть теперь…