Второй шанс для двоих

      Спустя почти сутки наконец-то смог вернуться к своим мемурарам. Блин, руки чего-то трясутся. Заметка на будущее – после сильных впечатлений лучше сразу за записки не кидаться.       Так, сделал небольшую зарядку. Теперь должно быть норм.       Уф, ну и денек. Определенно один из самых активных за последнее время. Эмоции, конечно, переполняют. Наверное, сейчас в этих строчках будет куча банальностей, но просто я до сих пор думаю о нашем со Славкой вечере. И до сих пор чувствую, как держал ее в объятиях. Да, я понимаю, что в такой ситуации, как наша с Максом, по-хорошему не стоит заострять внимания на таких романтических глупостях, но это так сложно. Особенно, когда рядом с тобой такая девушка, которая с умопомрачительной улыбкой кружится с тобой в медленном танце, и пофиг, что в колонках Анна Асти. За медляк сойдет. Черт, ей так шло это легкое голубое платье, совсем простенькое, на тонких лямках и едва прикрывающее колени. Прекрасное дополнение к золотистому цвету ее волос, выгоревшим до соломенной белизны на жгучем солнце, как по мне. И луна, огромная, точно театральная декорация, хоть сейчас голливудское кино снимай. Интересно, это лагерь идеален сам по себе или его специально сделали таким, чтобы было удобнее каким-нибудь кинематографистам? Правда, я в своей черной потасканной футболке слегка выбивался из всего этого. А что поделать, из того, что было, напялил самое лучшее. Еще и роза эта дурацкая. Вот надо же было додуматься сорвать розу с клумбы, которую Славка самолично выращивала! Но, как выяснилось, я зря переживал, она не обиделась на этот мой косяк. Даже наоборот, посмеялась. А на шмот так вообще не обратила внимания. Собственно, я и не сомневался, что она не из тех девушек, которые оценивают человека по такой чухне. Я уже понял, что для нее, в первую очередь, действительно важно то, какой человек внутри. Да, я, конечно, не являюсь каким-то идеалом. Но я постараюсь. Она заслуживает этого.       Ладно, не хочу, чтоб этот самопальный дневник превратился в записки сумасшедшего, так что о чем-нибудь более насущном. Сейчас с Максом парились в баньке, где второй раз за день столкнулись с какой-то чертовщиной. Уж не знаю, что там было, просто лично я ничего не видел, но он говорил, что за нами наблюдала какая-то Баба Яга. Бред, конечно, полный, но то, что кто-то нацарапал на двери бани какие-то иероглифы – факт. Да и сам я прошлой ночью, помнится, видел в окне что-то с горящими желтыми глазами. И это что-то тоже явно за нами наблюдало. А помнится, надеялся, что Пионер будет единственным представителем какой-то мистики в этом лагере, за исключением, непосредственно, лагеря, но уже более, чем очевидно, что с выводами я немного поторопился.       Хотя я не исключаю и того, что нас кто-то банально разводит пугает. Те же рыжие, например. С этих-то станется. Да и предлог есть – отомстить нам за шуточку с простыней. Будто у них такая тонкая душевная организация. Им бы не мешало сперва со своими тараканами разобраться, особенно Ульяне с ее какими-то любовными делами. А разбираться, кажется, будем мы. Панамка, конечно, нашла психологов… Хотя с тем пацаном, Антохой, мы с Максом, вроде как, нормально поговорили, смогли помочь парню. Опыт свое дело делает, все же к порогу четвертого десятка чего-то, да поняли.       Так вот, по поводу всей этой демонологии… Не знаю, короче, что думать. Со мной такая хрень первый раз происходит, понять можно. Чертова пионерия… Могу только сказать, что я очень испугался       Я, конечно, не испугался       Ладно, это все же личные записи, чего самому себе-то врать. Я действительно не испугался. Я просто чуть не умер. Макса до кучи разбудил, эпично упав на него всем весом. Тот тогда отнесся к тому, что я видел, со скепсисом, но по каким-то своим соображениям предложил сходить проверить обстановку. Я не прямо уж горел желанием, но почему бы и нет? Конечно, в первую очередь мы тайком проверили рыжих, Максу тоже подумалось, что это их приколы. Однако те вроде как действительно спали, так что, опять же, не знаю.       Дальше зато начались приключения. Причем даже куда занятнее, чем я мог ожидать. Сначала прятались от дежурного, а потом… Ух, чего потом было! Вожатую нашу застали за весьма таким интимным занятием с ее коллегой. Не, мы не подглядывали, я бы потом ей вообще в глаза смотреть бы не смог в таком случае. Тут суть-то в другом была. Черт, да как все это выразить-то, говорила мне мама, Денис, не недооценивай сочинения Даже несмотря на всю неправильность произошедшего, именно эта ситуация дала толчок понять, что наша Ольга Дмитриевна, оказывается-то, не машина по воспитанию нерадивых пионеров. А такая же девушка, как и наши соотрядницы. И даже очень красивая. Повезло этому Витьку.       Но на самом деле, то утро больше запомнилось по другой причине. Был момент, когда мы, в тишине этого затерянного мира, просто молча прислушивались к нему. Дыхание озера, шелест листвы, пляска теней, вызванных лунным светом, свечение звезд. И был диалог, неспешный. Прелесть которого была не в какой-то содержательности, а в интонации и атмосфере нашей с Максом старой дружбы. Мы столько времени были порознь, этот дурак даже почему-то думал, что я злюсь на него из-за какого-то предательства с его стороны, но это было просто глупостью. Не знаю, прочитает он это когда-нибудь, хотя уверен, что да. Макс, знай, что ты мой лучший друг. И какая бы хрень ни происходила между нами, ты таким и останешься. Ты мой лучший друг, козел)))       Я оторвался от чтения, заулыбавшись, как идиот. Дэнчик-Дэнчик… Знал бы ты, как я скучал по тебе.       – Дочитал? – Ульянка уже забыла про обиду и вновь самым наглым образом попыталась сунуть нос в дневник.       – Нет еще, просто… Потом, короче.       – Стесняюсь спросить, а нам пока чем заняться? – уточнила Алиса, не пряча ноток сарказма. – Не молча же нам ждать, пока ты там дочитаешь.       Елки, будто это много времени займет.       – Можете в картишки перекинуться, – бросил я.       – А что, я, кстати, не против, – задумчиво произнесла Славя. – Я, конечно, не умею, но… Зато у Алисы будет лишний повод самоутвердиться.       Рыжая мгновенно побагровела, а я уж было приготовился к тому, что мне опять придется стать послом Мира, но, на мое удивление, она не стала никак язвить в ответ. Приняла удар с достоинством.       – Эй! – зато младшая решила выступить. – Знаешь…       – Алисе не нужно самоутверждаться, – встрял я, с укором взглянув на Ульянку. – Она и так большая умница. А для одного очкарика так вообще самая лучшая.       – Как правило, да? – а личико-то у рыжей так и засияло.       – Совершенно верно, – киваю. – Все, девчат, не мешайте.       После ночных приключений утром я себя чувствовал на удивление бодро. Не знаю, было ли это связано с желанием прибить Ольгу Дмитриевну, которая разбудила нас до сигнала на подъем. Зуб даю, это была ее месть за подушку. И ведь сама-то совсем не выглядела сонной, несмотря на бурную ночку. Хотя кофейку нормального все равно хотелось. И, тут Макс был прав, столовский для этих целей не подходил от слова совсем.       Дальше все было по расписанию. Зарядка, небольшая порция наставлений от Бориса Александровича, нашего физрука, завтрак, сопровождающийся трескотней Мику. Хорошо, что в этот раз удалось съюлить сьюлить слинять. Пусть и не сразу, в отличии от некоторых особо умных. А вот после завтрака предстояла новая репетиция этого водевиля, куда я уже сто раз пожалел, что вписался. Но что уж теперь, ради Славки можно себя и не только идиотом выставить пару лишних раз.       Раз уж упомянул о репетиции, занятная история – к Максу начала натурально подкатывать Ленина сестра. Подозрения мелькнули еще вчера, но сейчас это стало прям вообще неприкрыто. Она его даже сама на танцы позвала. И он даже согласился, хотя у него особого-то и выхода не было. Да, он потом говорил, что, мол, Аленка сама его пригласила тоже сугубо для отмазки перед вожатыми, но я-то все прекрасно вижу. С такими взглядами просто так, ради галочки, на танцы не приглашают. Так что моему дорогому другу должно быть есть, над чем подумать.       Да уж, забавно теперь это читать, когда уже все прояснилось. Психолог, блин, местного разлива.       Перескакивая на другую тему, в каком году там у Кэмерона началось восстание машин? С ходу так не вспомню, но в этом мире оно определенно началось в восемьдесят девятом, в кружке кибернетики. Правда, было жесточайшим образом подавлено в зародыше. Вообще, мы должны были помочь аборигенам перенести аппаратуру из музклуба на площадь, а им вот приспичило начать своими штуками хвастаться. Что, блин, за народ. Дохвастались, короче. И, не знаю, случайно ли, но их робот носил имя Кэра. Ну, то есть, как в той игре на четвертую плойку, «Detroit: Become human». Если это шутка от создателя этого лагеря, то она очень странная. Увы, Макс на это внимание не обратил. Да я и не надеялся, он вообще особым геймером никогда и не был.       А вот я, кстати, люблю порой поиграть в игры. Не особо принципиально, в какие. Могу с одинаковым удовольствием проходить как инди-проекты, так и ААА. Как раз, до того, как нас закинуло в «Совенок», потихоньку заканчивал прохождение Киберпанка. Прикольная игрушка, хотя мне куда больше нравится Ведьмак от тех же Си-Ди Проджектов. Еще порой летсплеи Куплинова смотрю для души. Но вообще не фанат такого формата. Самому как-то прикольнее играть.       Ладно, на сегодня я все основное зафиксировал. Надо спать, а то уже глаза слипаются потихоньку. Вернусь к записям, как будет время.       Дорогой дневник, не передать всю ту палитру эмоций… Мог бы написать я, обладай подобием литературного таланта. Закончился очередной день в «Совенке», оставивший позади себя немало впечатлений. И, надо признать, весьма и весьма положительных. Правда, Макс какой-то странный вернулся с совместного дежурства с Двачевской. Даже лицом как-то побелел. В чем дело – не признается, а выпытывать у него, мягко говоря, бесполезно. Не мог его в этом винить, большинство людей склонно избегать мыслей на болезненные темы точно так же, как они избегают намеренно касаться раскаленной плиты. Я решил его пока лишний раз не беспокоить, и он просто улегся спать, даже книжку свою не стал открывать. Голова, типа, у него болит. А я все-таки за него переживаю, вдруг случилось чего серьезное. Например, опять с этой стервой разругался. Не, надо попробовать как-нибудь аккуратненько спросить.       Увы, не получилось у нас в этот раз разговора, уснул мой боевой товарищ. А мне так хотелось поделиться с ним, как прошло наше со Славкой, по сути, первое свидание. А прошло оно замечательно! Что ж, остается сюда душу изливать. Для этого ведь и заводил, помимо какой-то доброй памяти.       История вкратце такая – Ульянка психанула и сбежала, поскольку, как оказалось, поругалась со своим кавалером на вчерашних танцах. Еще с какого-то бодуна решила, что его ДваЧе у нее увела, я не знаю, что у нее в голове происходило в этот момент. Не суть важно, беглянку нашли, с Алисой помирили, с ней все окей. А нашли ее около очень красивого озера посреди леса. Кажись, того самого, где… Неважно, я не очень хочу об этом тут писать лишний раз. Как-то спустя время стыдно немного стало, особенно после Славкиного рассказа об Анютиных глазках.       Так вот, я прям загорелся сюда Славю вечером привести. Я прям знал, что это будет очень даже романтично. Так что после репетиции я ей и предложил сделать такую вот вылазку. Поначалу она немного отнекивалась, это же тайком за территорию, как же так, такой ведь акт неповиновения. Но тут в том и дело, что немного. Да и должок за ней был после бескорыстной помощи в покраске забора. Шутка, конечно. Барьеры исчезали, и я очень радовался их обвалу. Не то, чтобы образ «правильной девочки» был на ней, как какое-то клеймо, Славя сама-то весьма падка на некоторые нарушения правил, в чем я уже несколько раз убедился лично, но я все равно очень обрадовался тому, что она начала еще больше раскрываться в моем присутствии. Не знаю, зачем вообще она так старательно натягивает эту маску, уверен, что и без нее в лагере ее бы уважали. Причем даже побольше нынешнего, ибо все же перебарщивает иногда. Надо только выкроить подходящее время и постараться ей это донести. Спокойно и аргументированно.       «Уж Алиса так точно», – подумал я, украдкой глянув на старательно не замечающих друг друга девушек. Одна Ульянка была оплотом беззаботности, бесцеремонно плюхнулась на кровать Дэнчика и плевала в потолок.       Пока мы шли к озеру, Славя периодически замирала, жадно принюхиваясь, вдыхая вечерний сосновый воздух. Так и напрашивалось прозвище «Само обоняние». Моментами она напоминала собаку – застывала, будто Бакс перед прыжком. А потом находила чернику, которую, поделившись со мной, ела с немыслимым упоением. Между нами был дикий контраст сейчас – она, уверенная и естественная и я, оторванный от привычной среды.       Пожаловавшись, как ее раздражает асфальт, она сняла сандалии и продолжила свой путь до озера босиком, по теплой земле. Сказала, что ей так будет удобнее. Эта ее привычка не имела ничего общего с унылым кокетством городских девчонок, ни с их книжной, придуманной любовью к природе. Это было именно, что потребностью организма, в котором четко проступала крестьянская, сельская основа, унаследованная от далеких предков, потребностью такой же естественной, как потребность в еде или воде.       Кстати, я у Макса наушники одолжил, с уверенностью, что эта штучка из двадцать первого века невесть откуда взявшаяся тихая и красивая музыка произведет на нее впечатление. И не прогадал. Хотя пришлось выбирать тщательно, ибо мой репертуар, скажем так, не больно-то романтичен. Но пара вещей нашлась. Особенно ее впечатлили песни Хелависы, что меня не удивило. Такие старославянские мотивы просто не могли не сработать в ее случае. Ей определенно навеяло, она стала рассказывать мне про языческие обряды, например, об каком-то там наречении. Суть в том, что для наших предков выбор того, как назвать своего ребенка, имел куда более особое значение, нежели сейчас. От имени зависела дальнейшая судьба человека, поэтому родители могли определяться с вариантом на протяжении довольно долгого времени. Славка, например, почти до полугода была, как оказалось, безымянной. Я не очень понимал, как на это правильно среагировать, и, дабы избежать возможного конфуза, плавненько перевел разговор на тему семьи.       Хотя о семье Славя рассказывала не то, чтобы неохотно, но видно, что не с самым большим желанием. Мама, папа, один старший брат и двое младших, за которыми ей приходится присматривать чуть ли не двадцать четыре на семь. Вот, значит, откуда опыт в воспитании и подходе к нерадивым пионерам.       Блин, четыре ребенка в семье, охренеть можно. Хотя, был у нас на поселке чувак, там вообще шестеро детей было. Страшно.       Еще днем я заметил, о чем делился и с Максом, что за все те наши моменты, что мы со Славей были наедине, она не то, чтобы сильно интересовалась как-то углубленно моей жизнью, привычным кругом общения. Да и вообще порой будто пыталась дистанцироваться. Не знал, что и думать – врожденная деликатность или просто отсутствие интереса? Зато, блин, узнал, что сок из зеленого яблока и сельдерея в пропорциях пятьдесят на пятьдесят – совсем не такая дрянь, как могло бы показаться. Нервировала меня эта неопределенность. Еще один барьер. И блестящее подтверждение тому, что отношения вынуждены развиваться, а не как это обычно бывало – с бухты-барахты. Как, собственно, и сказал тогда мой друг. Да, кстати, надо будет потом и вправду сказать ему спасибо за мотивирующий пендель. Я бы и без него, конечно, сообразил, но морально он мне все равно помог.       Но в тот момент Славка почувствовала мое молчание и некоторое время просто меня изучала пронзительным взглядом своих глаз. Потом она неловко предложила искупаться, словно извиняясь тем самым за свое непреднамеренное отчуждение. И как-то все сомнения разом уступили место предвкушению. Согласитесь, трудно продолжать думать о возвышенном, когда ты наедине с девушкой, начинающей раздеваться. Теплый вечер, залитое луной озеро, что может быть лучше?       Пока я сражался с так невовремя затянувшимся галстуком, она уже успела занырнуть с головой. Белый купальник словно светился в природном освещении, а капли воды, похожие сейчас на ртутные шарики, стекали с ее изящных плеч и рук. Я испытал какое-то чуждое волнение. Счастье, оно может быть простым и осязаемым, как эта минута, запах хвои, сырого песка или ее мокрого почти что обнаженного тела. Это действовало опьяняюще. Дурман заставил меня действовать. Я поцеловал ее. Аккуратно, приложив все видимые усилия, чтобы мои руки непроизвольно не натворили лишнего.       Когда поцелуй закончился, то первое, что я испытал было радостное удивление. Я немного даже переживал, что меня отпихнут и назовут извращенцем. Но этого не произошло. Я видел смущенную, но счастливо улыбающуюся девушку. После чего нахлынула острая благодарность, а вслед за ней небывалая полнота жизни.       О чем бы еще тут написать, пока окончательно в сон клонить не начало… Утром проснулся, измазанный зубной пастой. Соседушка со своей ненаглядной рыжей подсобили. Полное погружение в пионерский быт. Кстати, сегодня первый раз основательно выбрались за территорию лагеря, причем официально, по поручению Панамки ездили за письмами в соседнюю деревню. Там еще на каких-то местных идиотов наткнулись. Нестареющая классика, одна извилина, и та в пиво ушла. Все бы ничего, да только Макс, видимо, очень хотел в то утро по морде получить, провоцировал эту гопоту на кой-то хрен. И ведь получил бы, если бы не этот сторож, Гермолаич или как там его.       Мой друг – потрясающего ума человек. Но иногда такой придурок, слов не хватает.       На тренировке был еще довольно интересный разговор с Егорычем. Черт, до сих пор не верю, что так тесно общаюсь с самим Егором Титовым! Не одного меня, как оказалось, гложут сомнения относительно своей профориентации. Однако у меня – личный и не самый приятный опыт. А вот у него… Вкратце, в этом мире легенду московского «Спартака» как-то не больно поощряют с его интересом к футболу. В реальности, конечно, Егора Ильича тоже отец больше склонял к конькобежному спорту, но в итоге сдался. Поэтому Титов и занимался все время в школе красно-белых, а не растрачивал свой талант в пионерских лагерях. Тут как-то все немного иначе, ибо здешняя версия Ильи Владимировича до сих пор лелеет надежду сделать из сына такого же мастера спорта по конькобежному спорту. Что ж, до дебюта Егора в «Спартаке» еще около шести лет, так что остается надеяться, что здравый смысл одолеет родительские хотелки.       Помню, как с мамой воевал на тему футбола. Это сейчас я сам вбил себе в голову, что ошибся с увлечением, а в мои настоящие семнадцать лет… Начнем с того, что футбол-то в принципе в ее мировоззрении недалеко ушел от оскверненного нашей тогдашней домашней кошкой любимого фикуса. А после смерти отца моя мама с чего-то вдруг решила, что было бы неплохо меня сбагрить в, представьте себе, музыкалку в городе по соседству. Это меня-то! Дело в том, что у меня абсолютно нет и никогда не было никакого музыкального слуха. Вот вообще. Да и сам я к музыке даже в романтические времена молодости был самую малость равнодушен. Это Макс у нас музыкальный сомелье, а мне вообще все равно, что нравится, то и слушаю. А вот маме почему-то взбрело в голову, что ее сыночка должен был «непременно уметь играть на фортепиано», причем она искренне думала, что факт того, что Макс, на правах моего лучшего друга, сам когда-то мучился с этой херней, должен сойти за аргумент. Или, что еще больше умиляло, говорила, что вот как подрасту, так познакомлюсь с «девочкой из хорошей семьи», приду к ней в гости, увижу открытый рояль, да как сыграю… И поскольку мама у меня человек сильный, волевой и целеустремленный, то такая мелочь, как полное отсутствие слуха ее абсолютно не останавливала. Как и мои занятия в нашем местном небольшом футбольно-хоккейном клубе, которые мне пришлось двигать, ставя под угрозу все то немногое, чего я на тот момент там добился. А меня туда папа устраивал, между прочим.       Да, помню это время. Хорошее оно было. Запоминающееся. По крайней мере, для меня лично.       Шли как-то с Дэнчиком по поселку, у каждого под курткой по баночке какого-то алкогольного энергетика, а в руке – по брикету мороженого. Зима в России, ага. И мороз под тридцать градусов. Самое время есть мороженое и отметить параллельно полное и окончательное освобождение моего друга от музыкалки. И тут меня кто-то под локоток так цепко хватает. Как оказалось, директриса.       Немая сцена. Приехали, что называется. Потому как у меня именно под этим локотком за пазухой заветная баночка и была заныкана. Мороженое-то в другой руке. Как я тогда прямо на месте не обделался – до сих пор не пойму, врать не буду.       Закончилось, правда, все достаточно благополучно. Ну, получили люлей за то, что мороженое на морозе жрем, подумаешь. Оное было отправлено в урну, мы – отпущены на свободу. Куда и отправились с круглыми глазами и на полусогнутых. И чувствуя себя при этом какими-то совершенно нереальными героями.       Да и с какого перепуга мама решила, что наша уже неполная и далеко не богатая семья, состоящая из кондитера, еще не вылезшей из подгузников сестры и малолетнего раздолбая, кроме спорта ничем особенным по этой жизни не интересующегося, сама отвечает требованиям «хорошей»? Знала, по-ходу, только она. А я просто страдал, опровергая тем самым знаменитую формулу про тождественность знания и печали. От учительницы по русскому в свое время услышал. И очень уж запомнилось почему-то.       Так вот, знания доставались маме. А с «печалями» из-за этой треклятой музыки в тот год, прежде чем эта фигня не вышла у нее из головы, приходилось уже разбираться мне лично. Иногда даже с истериками. Непросто было, врать не буду. Просто представьте, выходной день, вечером играет «Спартак» с конюшней, все парни собираются завалиться к тому счастливчику, у кого хата освободилась, футбольчик посмотреть, да по бутылочке пива пропустить под это дело, если кому повезло закупиться без паспорта. А у меня в это время треклятое сольфеджио. И это не тренировка, которая негласно все же считалась за уважительную причину пропуска мячика. А самый настоящий позор. И что прикажете говорить? Типа, извините, пацаны, но сегодня я пас по причине изучения правильности чередования нот? Да идите вы нахрен, после такого во дворе лучше вообще не появляться.       Так вот и жил, вертясь как белка в колесе, стараясь и родителю угодить, и в кругу корешей не опозориться. Хорошо, что кроме того, что я был безбожно глуп, я был еще вполне сформировавшимся юным нахалом, а эти два качества вместе, как ни странно, берут города. Может, как раз поэтому я и смог отделаться по итогу от музыкалки и продолжать полностью сосредотачиваться на футболе. Хотя, не буду отрицать, под конец обучения даже что-то начало получаться. Но не буду сейчас об этом рассуждать и что-то усложнять, смысл? Да пора уже и на боковую. А то так и усну с ручкой в руке.       Значит, прикол, пропал Макс. Я его последний раз спящим на пляже видел с рыжими и Лениной сестрой. Кстати, вчера я об этом как-то не подумал написать, Лена-то, оказывается, с Мику живет, той самой трещоткой японского происхождения с бирюзовыми волосами. Лена. Офигеть. Ладно, не суть. Короче, Макс в итоге на полдник так и не явился. Панамка мне все мозги вынесла. Чувствую, достанется моему другу на орехи, когда она его найдет. Жалко, что я этого не увижу.       Вообще, денек прям, что надо. Даже несмотря на то, что я не выспался, потому что Макс чуть ли не всю ночь скрипел кроватью и стонал во сне. Не знаю, чего ему там за кошмары снились, и связано ли это с какими-то странными и явно не к месту вопросами, которые он задавал поутру. Грешным делом даже начал думать, что он чего-то от меня утаивает. Надеюсь, что это не так.       Тут меня невольно кольнул укол совести – я ведь ему так и не рассказал, что видел в тот вечер. Счел это тогда не к месту, а потом и вовсе забыл. Не самое дальновидное мое решение, ведь мы тут с ним, все же, не только в пионеров играем, а еще так-то путь домой ищем. А то застрять в бесконечной смене как-то все же действительно особо не прельщает, несмотря на все кажущиеся плюсы. Не помню, откуда я слышал эту фразу, но кто-то говорил, что безумие – это точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение. И, чего уж далеко ходить, наш Семушка, под кодовым именем Пионер, – живое тому доказательство.       А в остальном грех жаловаться – сейчас готовимся всем лагерем к походу, недавно буквально со Славкой и Леной разнесли Макса с Алисой и Аленой в волейболе. Наблюдать за раздраженной физиономией ДваЧе было прямо высшей степенью постыдного наслаждения. Понтов-то было выше крыши. Трижды «ха». Даже репетиция утром не была особо напряженной, по крайней мере, мы с Аленой неплохо так повеселились, играя бывшую парочку. Я, кстати, не прав был насчет них с Максом. Действительно, сугубо дружеские отношения. Ну и правильно, не хватало тут еще каких любовных треугольников. У них там с рыжей уже все потихоньку склеивается. Тут уж я уверен на 100%.       Вообще, хочется написать пару слов о поездке за земляникой на остров «Ближний». Подрядила нас туда Панамка, торт они собрались готовить по случаю завтрашней игры. Ну, я был даже и не против, ибо во главе нашей небольшой экспедиции поставили, разумеется, Славю.       Увы, дальнейшие события ложку дегтя-таки внесли в этот чудесный день. На пристани нас встречал вожатый третьего отряда, который оказался той еще сукой. Начал обвинять Славю в каких-то смертных грехах, еще и жалобу обещал накатать. Самодовольный урод, не с теми связался. Тут, кстати, вся новоиспеченная ядовитая натура Макса очень даже пришлась к месту. А вот моя белокурая красавица вся чуть ли не в размерах сжалась от натиска этого Никиты, вроде. И что с ней вот прикажете делать? Такое чуть ли не раболепие, ну, блин… Не знаю. Это очень большая и ошибочная крайность. Хамам нужно давать отпор. Если все сложится, то я обязательно ее научу этому. А пока ничего другого не остается, кроме как, аки белому рыцарю с блестящими яйцами, вставать на защиту моей леди. Пусть даже и приходится озвучивать не самую приятную истину.       На самом «Ближнем» было живописно. Кругом сплошная, душистая зелень, полная небольших размеров обитателей. Дятлов видели, какого-то нахухоля заползня, или как его там, без ста грамм не выговоришь, на ежа наткнулись. Кстати, из-за этого ежа и случился весьма запоминающийся курьез. Лена с собой на остров взяла полароид, виды пофоткать. И так случайно вышло, что пока она ежика нянчила, этот самый отложенный в сторонку полароид какой-то орел в когтях унес. Повезло, что сообразил, что добыча его – явно не съедобна. Отпустил, да только зацепился фотик пока падал ремешком за самую верхнюю ветвь ближайшей березки. Тут мне очень даже и пригодился армейский опыт.       Вообще, я не очень люблю вспоминать тот год. Я не жалею, что отслужил, но приятного все равно было мало. Да и выбора у меня, собственно, и не было. Я, конечно, вполне мог и сразу после школы поступить куда-нибудь, но совершенно не был уверен, что все не пойдет наперекосяк. Так что решил сначала добровольно отслужить, а дальше уже как повезет. Приоритетом был МГАФК, но ежу было понятно, что более реальным вариантом для меня был наш областной университет физической культуры, спорта и туризма. Отгулял лето, да по осени сдался в военкомат. После распределка занесло меня аж под Выборг. Три месяца КМБ, а дальше – минометная батарея. Ожидал, на самом деле, много худшего. Если на КМБ нас, слонов, еще мало-мальски дрючили, то в батарее я аж даже вздохнул свободно. Что не избавляло от армейского дебилизма. Командир батареи был тем еще куском говна. Как я радовался, когда, уже будучи почти дембелем, эта сука укатила в отпуск, и последний месяц службы я провел почти в ус не дуя, ходя лишь на утренние построения, да изредка выполняя мелкие указания ВРИО командира, вечно датого лейтехи, да старшины. Ни разу не Шматко, конечно, а Костанчук, но тоже мировой мужик, добрый и спокойный. С ним и поговорить было о чем, засиживались с ним периодически в каптерке допоздна, и на уступки он часто шел, если попросить нормально. Да и вообще к солдатам как к людям относился, что в армии, будем честными, большая редкость. Он меня, кстати, этому трюку с веревками и научил, когда в полях были. И младшего сержанта именно с его ходатайства мне дали под конец службы. Можно сказать, что это был единственный человек в этой клоаке, которого я уважал. Он не был офицером, но, надеюсь, что уже давно до него дослужился. В любом случае, Роман Александрович, я Вас помню. И никогда не забуду.       Что до обычных контрабасов, так тем вообще на нас было натурально насрать, у них своих забот полно, так что мы, сроканы, по сути, были предоставлены сами себе. Единственное, что – сами периодически агитировали за контракт. Хотя без особой охоты. В этом плане там вообще какой-то пунктик был. Как-то нас командование выгнало на плац и заставило маршировать, пока хотя бы десять процентов личного состава не подпишет контракт. Беспредел, короче. Даже вспоминать не хочу.       Так вот, суть устройства – берутся две веревки, метра полтора-два. Из них делаются две самозатягивающиеся петли вокруг дерева, с помощью которых и поднимаешься как по ступенькам, перенося центр тяжести. Я бы сам полез, да только вот в прочности принесенных Максом с Аленой из лодок веревок не был уверен вот прямо совсем. А вот Макса они бы наверняка выдержали. Заставить его, конечно, на это подписаться было той еще задачкой, но совместными с девочками усилиями мы его-таки уломали. Потешное зрелище было, скажу я вам. И довольно нервное, ибо если бы этот идиот шмякнулся и чего-нибудь себе сломал, то виноват был бы я. К счастью, все обошлось, Макс не убился, а полароид был успешно возвращен хозяйке почти без повреждений. Мы даже сфоткались на память. Фотографию эту я спрятал в кармане зимней куртки, покоящейся в шкафу. Как же я надеюсь, что она не пропадет, когда мы вернемся домой…       Так вот, где она! Я оторвался от чтения и подошел к шкафу.       – Ну чего там? – тут же хором принялись расспрашивать меня девочки.       Но я пока еще не был готов дать ответа. Порывшись в карманах, я быстро нашел эту самую фотографию. Вот они, мы, улыбающиеся во все тридцать два. Эмоции, честно говоря, было трудно сдержать.       – Помню эту фотографию, – улыбнулась Славя. – А я все думала, куда она делась после похода на «Ближний».       – Дэн порой бывает весьма сентиментальным, – ага, выпендрился, а сам-то ту гневную расписку Алисы до сих пор храню. Лежит, родимая, между страниц «Автостопом по галактике». – Впрочем, его можно понять. Рыжуль, не попросишь у Лены еще раз полароид? Хочу, чтобы и у нас была совместная фотка.       Внезапно я почувствовал какую-то обреченность. Как будто в конце концов она все равно узнает обо мне всю правду, что бы я ей ни говорил, потому что так уж она устроена. Что нам, возможно, будет суждено расстаться. И поэтому мне и захотелось так резко, чтобы и у нас была эта чертова фотография. Что-то более памятное, чем простая писулька.       А у самой Алисы вырвался какой-то протяжный, судорожный вздох. Непонятные эмоции.       – Не занимайся такими глупостями, – фыркает, хотя я прекрасно понимаю, что она просто старается сейчас не выходить из образа.       Что ж, спрошу в следующий раз. Уверен, что ответ будет диаметрально противоположным.       Бережно убрав фотографию назад в карман, возвращаюсь к чтению.       А в остальном, опять же, за вычетом волейбола, ничего особенного. Помогли слегка кибернетикам подготовиться ко Дню Нептуна, да и все, в принципе. Разве что узнал, что паренек один из отряда, Федей зовут, в оружии не хуже меня разбирается. Будет о чем поговорить на еще одну близкую мне тему. А то с Максом в этом вопросе и каши из топора не сваришь.       Кстати, он как раз только что вернулся. И почем-то злой, как черт. Ща узнаю, где он там пропадал все это время. Да и к походу пора уже готовиться.       Господи боже, что за херня происходит в этом лагере? То, что сейчас произошло, это уже немного перебор. И так был слегка ошарашен Аленкиной историей про девочку-кошку, которую мы с Максом, кажись, видели в понедельник. И то странное существо с горящими глазами в окне. Как бы бредово все это не звучало, но все складывается именно таким вот образом, что в этом лагере действительно обитает какая-то гребаная химера. А тут еще такое… Я после вечера страшилок пошел провожать Славю, все было хорошо, и тут на обратном пути я встречаю Лену. Сидит на лавочке с каким-то странным выражением лица. А там история неприятная случилась, Ульянка над ней очень жестко прикольнулась на вечере страшилок. Ну, решил я спросить, все ли ней с хорошо. Подхожу к ней, и тут она с безумный улыбкой, что Джокер отдыхает, на меня с ножом кидается! Я даже охренеть не успел, хорошо, что рефлексы в тот момент сработали быстрее мозга, так что нож я благополучно из рук выбил, отделался лишь легкой царапиной. Стою шокированный, а она гоготом заливается. И что мне вот дальше делать надо было в тот момент? Вырубить ее? А если зашибу ненароком? Однако мысли эти я гонял недолго, ноги сделали свой выбор за меня.       Как потом выяснилось, хорошо, что я не ринулся первым делом к Панамке. Выставил бы себя круглым идиотом. Ибо не Лена это была. Точнее говоря, не наша Лена. Макс вообще на какую-то зомби-Алису наткнулся. Наш старый знакомый Пионер таким образом развлекался. Видимо, он их из каких-то других циклов в наш закинул шутки ради. Сучонок. Трусливое ничтожество, которое возомнило о себе невесть что. Ничего, придет время, я зубы ему пересчитаю.       Вообще все настроение писать отбило. А зафиксировать-то надо, завтра времени, боюсь, не будет. Тем более, что написать так-то есть, о чем. Ибо у нас со Славей наконец-то состоялся разговор, касательно ее мировоззрения. Причем она сама подняла эту тему, что существенно облегчило мне задачу, а то я уж и не знал, как тактичнее будет подступиться к этому.       Началось все с уже упомянутого мною Ульянкиного прикола. И все могло действительно закончиться более мирно, если бы Славка не решила бы вставить свое слово. В итоге – все переругались. И если бы не Макс, то вечер вообще был бы полностью испорчен. Он тогда и сказал ей, что она слишком много на себя берет. И, когда я ее провожал, она просила у меня, считаю ли я так же. Я не стал юлить, сказал все, как есть. Что ей действительно стоит почаще вести себя, как подросток, а не мамочка для всех и каждого. Да, с учетом того, что она родилась в многодетной семье, ей пришлось повзрослеть чуть раньше, чем это было необходимо. Выработать условный рефлекс к стремлению быть старшей. Но это не всегда работает так, как в теории должно. И вообще, большинство наших проблем – в нас самих, а не в окружающих людях. Всегда надо пытаться взглянуть на ситуацию под другим углом. С другой колокольни, если угодно. Она обещала подумать над этим. Я пообещал ей, что, если она чуть-чуть спустит рычаги, то жить станет намного проще.       По правде говоря, я в тот момент имел в виду еще и Макса. Иногда так больно смотреть на того человека, которым он стал. Я все понимаю, и сам себе каждый раз то же самое говорю. Просто немного уже устал, на самом деле. Знаю, что наши личные с ним проблемы должны оставаться нашими, может, я был неправ, что поделился этим со Славей, но я просто не мог иначе. Опять же, устал.       Поход, кстати, был ничего так. Конечно, походом это можно было назвать лишь номинально. Но зато он был очень душевный. Навеяло эдаким «днем здоровья» еще со школьных времен. Когда в конце сентября все время ходили в ближайший лес, организовывали там лагерь, жарили сосиски, изучали окружающий мир. Хотя нам, малышне, не до этого было всего. Большинство из нас веселились и трепали нервы учителям. Я так и ждал, честно говоря, какой-нибудь выходки от Ульянки, но, на удивление, все прошло очень даже мирно.       А еще хочу отметить, что Славке очень идет мой свитер. Пусть он ей и великоват немножечко.       В августе 2016 года «Спартак» под руководством Дмитрия Аленичева в отборочном раунде Лиги Европы принимал кипрский АЕК. После выездной ничейки, когда на самом деле мы вполне могли разгромить этот затрапезный клуб в пух и прах, «Спартак» устраивала нулевая ничья. И, думается мне, именно эта мысль и послужила причиной тогдашнего провала.       Не забили раз, два, три… Ошибки, потери, пасы в аут, неспособность держать мяч. Я смотрел тот матч с трясущимися поджилками и тоской в душе за любимый клуб. И под конец наступила развязка. Банальнейший заброс за спины защитникам, и Тричковски ничто не мешает катнуть мяч под рукой Артема Реброва. Дмитрий Анатольевич еще пытается что-то сделать, меняя Ещенко на Мельгарехо, но все без толку. Первый в истории еврокубковый матч на «Открытии» обернулся катастрофой. Катастрофой, которая в итоге привела к первому за шестнадцать лет чемпионству.       Может и в моем случае та катастрофа, когда приезжали агенты из «Балтики», в итоге приведет к чему-то большему? Хотелось бы верить в это. Но для начала мне надо доказать самому себе, что я способен еще. Что есть еще порох в пороховницах. Эта мысль вполне подходит на роль мотиватора. Но самое главное, что со мной рядом будут друзья. А пример «Спартака» просто как наглядное пособие.       На самом деле, не думал, что день, в котором мне предстоит дебютировать, так сказать, за «Совенок», начнется с того, что мне придется прятаться от разъяренной Панамки по всему лагерю. Срочный и обязательный для всех и каждого ПХД ей приспичило организовать по случаю приезда гостей. И нет бы отгул на завтра тогда дать. Хрен нам по всей морде, едем на работы в какой-то колхоз. А нам с Максончиком было вообще не до ПХД, нам информацию нужно раздобыть о том, как можно раз и навсегда заткнуть Пионера. Вряд ли, конечно, ее можно было найти в библиотеке, о чем я сразу предупреждал, но откуда-то начать всяко стоило. Там-то она нас и накрыла. Правда, при помощи, внезапно, Жени, кое-как удрали. Увы, пришлось разделиться. Зато я познакомился с нашей стенгазетчицей Юлей. Эффектная девушка, ничего не скажешь. Правда какая-то немного странная. Хотя, для «Совенка» это можно считать за норму.       Ладно, в домике сидеть, когда по лагерю ходит злая, как собака, Ольга Дмитриевна, чревато. Пойду Славку найду, попрошу какую-нибудь задачку.       Поверить не могу, но я пьяннн. Не то, чтобы в стельку, но все равно. Выпил-то вроде всего-ничего. Хорошо, что Славка об этом не унает. Я ведь ее, кажется, реально полюбил. А она врдли бы одобрила мое пьянство.       Макс, скотина, чуть меня до инфаркта не довел, пропал на весь день почти. Но, зато, вовмя вернулся. И я смог. Мы хоть сыграли вничейку, но я сделал голевую и сам забил. Тем и прелестен футбол. Когда он настоящий, конечно.       Когда еще в семьдесят шестом году «Спартачок» вылетел из высшей лиги, Андрей Старостин сказал, что все потеряно, кроме чести. Я могу сказать, что так же было и со мной. Но теперь, папа, если ты меня сейчас видишь, то я могу с уверенность написать, что я лично еще не потерян. Все, решено, я возвращаюсь в большой спорт! Всем врагам назло! Грацио, блть!       А ребятки из «Волчонка», кстати, офигенные. Надо с ними будет как-нибууу       А я бы на его месте не стал бы так старательно это зачеркивать. Пьяное творчество, оно тоже творчество.       Какой позор. Никогда больше в пьяном состоянии ничего писать не буду.       На улице неистово льет дождь. Да и атмосфера в лагере чего-то так себе. Утром с Максом чуть не поругались, хотя он сам виноват. Задолбал, честное слово. Пусть уже, наконец-то, разберется со своими загонами. Я под все его хотелки подстраиваться ну совершенно не обязан. Взрослый мальчик, а ведет себя… Ай, даже заострять на этом внимание не хочу в очередной раз. Повезло, если можно так сказать, что по моей халатности этот чертов бык сбежал, и нам пришлось вместе его ловить. Он, конечно, сначала не очень-то горел желанием, но я, знаете ли, тоже не лыком шит, сумел-таки надавить на совесть. А то так, поди, до сих пор ходил бы обиженный. Нет худа без добра, что называется. Алиса еще сейчас на свечке с вожатой разругалась из-за Электроника. Не, этот тоже, конечно, молодец, видит же, что человеку неприятно, нет, он все лезет. Жизнерадостный идиот, честное слово.       Очень сейчас не хватает чего-то жизнеутверждающего. Как вчерашние события. Если снова к ним ненадолго вернуться… Последние несколько лет было тяжело. Но теперь я точно знаю, что мне рано вешать бутсы. Не то, чтобы вчера был какой-то прям очень сложный матч, но психологически я точно разгрузился. Большое, как известно, начинается с малого. Может, если бы я не закрылся, а нашел бы в себе силы продолжить, то ничего этого и не требовалось бы. И ведь даже не травму какую получил, из-за чего действительно порой можно расклеиться. К сожалению, я повел себя, как трус. Умные люди до этого доходят сами. Мне потребовалось совершить пространственно-временной скачок. Хотя, мне сейчас себя легко осуждать. Просто очень тяжело, когда не можешь реализоваться в своем деле, которое ты искренне любишь, в полной мере. Как будто смотришь какой-то фильм и бросаешь на середине. Почему-то в голову приходит такая аналогия.       Кстати, ребята из «Волчонка» правда оказались своими, так сказать. С ними, ну, с некоторой их частью, мы вчера и налюлюкались. Странное дело, выпил-то реально всего-ничего. А опьянение, да и похмелье с утра, такое дикое было, что хоть вешайся. Причем водка «Столичная»-то, вроде, не самая плохая. Ну, в наше время так уж точно. Черт его знает, что это было. Может, действительно карма, как пошутил Макс. В таком случае, она слишком жестока.       Прочие странности, раз уж речь зашла, продолжаются. Стенгазетчица, о которой я уже упоминал, оказалась вовсе и не стенгазетчицей. Собственно, такого человека вообще в лагере, кажись, нет. И велика вероятность того, что эта Юля и есть та самая пресловутая девочка-кошка. События закручиваются в дичайшую спираль, и даже как-то некомфортно осознавать, что у тебя во всем этом представлении место в первом ряду. Конечно, можно все списать и на совпадения       Макс заходил. Какой-то странный и взволнованный. Типа, Двачевскую пошел искать, решившую так несвоевременно погулять. Хотите верьте, хотите нет, но жопой чувствую, что что-то не то. Так лень в такую срань на улицу выходить, но придется. Не к добру вся эта фигня.       Нет, это просто, блин, невозможно! Отчитали, как какого-то нашкодившего школьника! Что я сейчас такого сделал? Я своего друга из дерьма сейчас вытащил, но ее до сих пор волнует только весь этот дебилизм с распорядком и правилами!       Кто я вообще для нее? Наши отношения вообще для нее имеют хоть какое-то значение? Я так устал чувствовать себя вроде как и нужным, но только пока играю роль «принеси-подай». Неужели этот выродок был прав насчет нее? Я просто не хочу в это верить. Надо успокоиться и все хорошо обдумать. Утро вечера, как говорится, мудренее.       Ха, вернулась! Извинилась за резкость, предложила пройтись до пляжа, поговорить нормально обо всем. Я знал, что я для нее важнее всех этих бредней про стереотипы. Слава богу, аж от сердца отлегло.       На этом дневник заканчивался. И то, что я сейчас прочитал меня встревожило, прямо скажем, не на шутку. Алиса ведь тоже ко мне ночью приходила. В итоге я оказался без очков у старого лагеря. И если бы не Сова, то хрен знает, смог бы я вернуться к утру в лагерь. Да и вообще, если бы в меня кто-то не кинул яблоком, то я бы и не очнулся от этого видения. И получается, что…       Еще тот странный бледный силуэт в разбитом окне заброшенного корпуса. Могла ли это быть пионерская рубашка? И если так, то…       – Макс, ты чего? – встревоженно спросила Алиса.       – Славь, – спрашиваю максимально серьезным голосом. – Ты точно Дэна после вашего вчерашнего разговора больше не видела, так?       – Ну… да, – растерялась девушка. – А что, он… Он что-то написал о нашем разговоре?       – Немного, – киваю. – Скажем так, он это воспринял не самым лучшим образом. Вы точно не ругались?       – Ну... – в уголках глаз девушки проступили капельки слез. – Ну да, я, может быть, вчера была слишком резкой с ним… Максим, ты сам понимаешь, в каком я сейчас… положении. Накопилось все, вот я и… Я потом уже думала, что действительно стоит как-то извиниться, но решила отложить разговор до утра, на свежую голову. Получается, это из-за меня он пропал, да?       Как я и ожидал, ни слова о том, что она вчера к нему приходила после отбоя. Значит, я сейчас рассуждаю верно.       – Нет, не из-за тебя, – ответил я, с силой захлопнув дневник. – Но нам от этого легче быть не должно. Дэн может быть в беде. Нам нужно срочно организовывать поиски.       – Да мы уже и так весь лагерь перерыли, – развела руками рыжая-младшая. – Я уже даже представить не могу, где он может быть.       – Я, зато, могу, – черт, опять придется туда возвращаться. Издевательство какое-то. – Ручаюсь своим скальпелем, что он в старом лагере.