Асфиксия

      Леви не заметил, как наступило утро. Вышел из палатки, когда солнце проглядывало сквозь тучи, сонно зевнул, хлопая по карманам в поиске пачки сигарет. В мыслях царил шторм: слишком много новой информации, слишком много недоверия и вопросов, рождающихся ежесекундно. Нужно остыть. Он зажимает фильтр губами, чиркает спичкой о коробок и неспешно прикуривает. Так лучше.       Марли втянута в войну с другими государствами, а потому в ближайшее время не планирует нападать. Новость хорошая, обнадеживающая, но червячок сомнения все равно грызет где-то изнутри. Сколько продлится война? Кто выйдет победителем и захочет прибрать к рукам ресурсы острова? Каковы шансы на победу? Какая ирония. Титаны, которых Леви мечтал уничтожить, по-своему защищали остров, пока бродили в округе, а теперь их нет, как нет высоких технологий, по сравнению с Марли, да и новобранцы особой надежды не вызывают. Новая война обещает быть более кровопролитной и жестокой.       К обеду Ханджи отдает приказ возвращаться обратно. Впереди — долгая дорога наедине со своими мыслями, которая закончится преклоненным коленом на ковре королевы. Хистория радушно принимает гостей в своем замке, с улыбкой признаваясь, что скучает по тем дням, когда носила форму разведчиков. Жаркие споры заканчиваются ближе к полуночи, когда Ханджи удается привести достаточное количество аргументов в пользу Елены.       — Если у вас есть враг, то притворитесь ему другом вместо прямой вражды. Таким образом вы сможете понять его слабые стороны и что он планирует, — устало улыбается Хистория.       — Именно. Глупо с нашей стороны свято верить словам Елены, однако, мы сможем повысить эффективность нашей армии, воспользовавшись ее предложением о помощи.       — Не думаю, что пока у нас есть другие варианты. Пусть будет так.       На этом и решили, а после был ужин, после которого королева любезно предложила остаться на ночь в замке. Спорить никто не стал.       Энни удачно пропустила тот момент, когда ее поселили в одну комнату вместе с Армином. Она рассеянно взглянула на парня, смутно подозревая, что без помощи Микасы и Саши тут не обошлось.       — Я м-могу лечь на пол.       — Я не настолько жестока, чтобы лишать тебя возможности поспать на королевской перине.       Ничего ведь страшного не случится, правда? Они — солдаты, в целях экономии такое случается довольно часто, а потому переживать нет никакого смысла. Тогда почему легкое волнение все равно щекочет сердце? Энни приняла ванну и переоделась в длинную ночную рубашку, оставленную служанкой на кровати, легла на самый край, натянув одеяло до самого подбородка, и затаила дыхание. Армин лег рядом, целомудренно отодвинувшись от нее на максимальное расстояние. Он не спал и почти не дышал, видимо, боясь причинить хоть малейшее неудобство.       Тяжело вздохнув, девушка расслабилась и легла на спину, понимая, что в такой обстановке они оба не уснут.       — Ты раньше спал с девушками?       — Боже, Энни, ты слишком прямолинейна!       — Только ты мог извратить столь невинный вопрос, — Энни улыбается и поворачивается набок, чтобы лучше видеть смущенное лицо Армина. Возможно, ей стоит более корректно ставить вопрос, чтобы не ставить Арлерта в неловкое положение, — ну так что?       — Только с Эреном и Микасой. Это ведь очевидно, мы вместе с самого детства.       — Перестань изображать бревно, Армин. Я не буду посягать на твою честь. Наверное, — уже тише добавила девушка и с чувством выполненного долга укуталась с головой в пуховое одеяло.       Леви разделил комнату с Ханджи, где их уже ждали дорогое вино и разведенный камин. Мужчина удобно устроился в кресле, вытянув гудящие ноги. От тепла его разморило, наверное, он бы так и отключился, если бы не мысли, кружащие в голове. На круглом столике рядом с бутылкой оказались пепельница и пачка сигар с тонким ненавязчивым ароматом, такие курит вся знать, а еще тарелка со спелыми фруктами. Леви разлил вино в хрустальные бокалы и достал из кармана любимую пачку сигарет, прикурил, с наслаждением выдыхая облако серого дыма.       — Эта дрянь тебя погубит.       — Меня скорее погубишь ты со своими нравоучениями.       Ханджи фыркнула, забравшись в кресло с ногами, и залпом осушила бокал вина, всем видом показывая, что оскорблена.       — Ты бы так не налегала, Хистории не понравится, если ты испортишь постель.       — Хистория меня поймёт.       Леви молча пригубил вино. Он прекрасно понимал, почему Ханджи взвинчена, видел, как у нее трясутся руки, как она пытается казаться все той же беспечной ученой с маниакальной тягой к титанам, несмотря на то, что с каждым днем жизнь все сильнее бьет наотмашь.       — Скоро все закончится.       — Думаешь, мы выживем? — задумчиво спросила Зое.       — Я не дам твоей заднице погибнуть. Эрвин мне этого не простит.       Почти правда. В первую очередь — не простит себя. С годами жизнь близких людей становится все более ценной, особенно когда до этого уже успел перехоронить почти всех — Майк, Нанаба, Петра, Фарлан, Изабель, Эрвин.       — Знаешь, Леви, а ты умеешь быть милым.       — Ты просто пьяна, очкастая.       Армин честно пытался уснуть и расслабиться, и у него это почти получилось, пока Энни во сне не подвинулась ближе и не положила голову ему на плечо. В этот миг он и вовсе перестал дышать, боясь потревожить ее сон. Сердце оглушительно стучало в груди, готовое вот-вот вырваться наружу и перебудить весь замок. В горле пересохло от волнения, тело стало ватным и невесомым. Кончики пальцев жгло желанием обнять, прижать к себе и вдохнуть тонкий запах волос. Армин сглотнул, дрожащей рукой провел по щеке девушки, убирая с лица прядку волос. Энни отозвалась на ласку, придвигаясь ближе, доверчиво обняла и что-то пробормотала во сне. Как же хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась, чтобы время растянулось до бесконечности, а лучше… Лучше, если каждая ночь будет такой же: засыпать вместе, сплетаясь телами, дышать в унисон и просыпаться вдвоем, сонно улыбаться, желая доброго утра.       Может… это и есть любовь? Та самая, о которой пишут в книгах? Волшебная, настоящая, искренняя. Когда весь мир умещается в одном человеке, когда хочется оберегать, любить, носить на руках и просто наслаждаться моментами, наслаждаться друг другом.       Армин был уверен, что так оно и есть.       Энни проснулась с первыми лучами солнца, согретая нежными и теплыми объятиями. Объятиями? Она резко распахнула глаза, вспоминая, где находится и с кем. Армин крепко спал, его лицо находилось так близко, что с легкостью было можно рассмотреть созвездия веснушек, светлые ресницы, аккуратную кнопочку носа и чуть приоткрытые губы с мелкими-мелкими трещинками. Девушка не дышала, борясь с желанием выбраться из объятий и сбежать. Интимность момента нарушило понимание, что всю ночь она бессовестно пускала слюни на плечо Армина.       Какой позор.       Под краснеющей щекой оказалось влажно, поэтому Энни аккуратно выскользнула из объятий, молясь, чтобы ее маленький казус остался незамеченным. В сердце поселилось сожаление, хотелось еще немного насладиться тем теплом, что ей подарил Армин. Однако, она уже знала, что следом придёт неловкость и смущение — очередная преграда в их общении, где каждый боится сделать шаг навстречу и открыться.       Девушка бросила быстрый взгляд на кровать, в глубине души надеясь, что наивная влюблённость в славного паренька скоро пройдёт.