Молодёжь - на стадионы!

На часах было около 9 утра, весь лагерь уже стоял на ушах, в предвкушении приезда Воронят и начала футбольного матча. Завтрак сегодня не вызывал ничего кроме рвотных позывов, так что Андрей и Никита, выпив по кружке кофейного напитка, отправились в сторону заброшенного корпуса. К слову, их бутерброды с сыром не пропали зря, у Коли от тревоги проснулся волчий аппетит, и он выпрашивал еду у всех, кто сегодня был не настроен завтракать. До приезда футболистов и официальной части оставалось около часа. Игра должна была состоятся ближе к вечеру. По всему лагерю с самого утра крутились девчонки, ответственные за украшения. Кто-то вешал гирлянду, кто-то расклеивал плакаты на тему футбола. Надо отдать должное, Артём и правда постарался на славу. Конечно, не без помощи своей подружки. Только вот в свою маленькую манипуляцию Андрей Колю не посвятил, поэтому все думали, что плакаты нарисованы Сидоровым и Меньшиковым. «Парни, вы такие молодцы! Плакаты просто красотища!» - сказал им сегодня Боголюбов, успевший с утра увидеть кучу разноцветных листов с кричалками, закинутые Артёмом в библиотеку прошлым вечером. В перелеске, по дороге до заброшки было тихо, будто даже природа затаила дыхание в ожидании финального сражения. Мысли Сидорова были где-то далеко, в вожатской, снова проходились по стратегиям игры, предложенными Кешей. Мысли Андрея были сосредоточены на лучах утреннего солнца, играющих в рыжих волосах Никиты. Дойдя до корпуса, Меньшиков достал пачку Беломорканал, поджигая две сигареты спичкой и протягивая одну Никите. Им обоим точно нужно успокоиться. Дым серой вуалью ложился на их тела и одежду, будто обнимая на прощанье. —Ты не вернёшься в интернат.— нарушил тишину Меньшиков. Он говорил спокойно и уверенно, будто обсуждал погоду. Его эмоции выдавали только невидящие глаза, устремлённые на сигарету между пальцев. Не дожидаясь ответа, блондин задал вопрос, —И долго ты будешь бежать?— —Сколько придётся.— ответил Никита. —Ты неисправим. Я ненавижу тебя.—Меньшиков чуть отшатнулся, закидывая голову к небу. Кролик убежит, потому что он рождён бегать. Ничего другого и быть не могло. Вот только эта истина за два дня до разлуки не отдавала холодом и смирением. Она ныла где-то под рёбрами и в голове, отпечатываясь в памяти образом курящего рыжего парня на краю крыши. Это лето было последним. И существовало ли оно когда-нибудь, решит уже сам Андрей. Несмотря на всё, он решает сделать последнюю глупость. Свободной рукой он залез в карман шорт, вытащил оттуда сложенную пополам бумажку и протянул её Сидорову, пихнув того в грудь. —Я не хочу идти обратно в лагерь, пока эти идиоты не успокоятся.— процедил Андрей, указывая рукой в сторону дороги. —Мы должны быть с ними, как часть команды. И как друзья.— ответил Никита, чувствуя шершавую поверхность бумаги меж пальцев. Он прекрасно знал, что если блондин говорит, что чего-то не хочет, значит это уже принятое решение, которое не подлежит оспариванию. Никто не сможет помешать Меньшикову остаться на заброшке, если он так решил. После недолгого молчанья и нескольких затяжек, Андрей щелчком откидывает окурок в сторону, сказав: —Ладно, хрен с тобой, пошли в лагерь.— и направляется в сторону лестницы. Сидоров пользуясь моментом, разворачивает записку, вчитываясь в почтовый адрес, написанный мелким неаккуратным подчерком на уголке листа, похоже вырванном на кануне из какой-то книги. Он прочитывает его несколько раз, запоминая, и сворачивает бумажку, кладя в задний карман штанов.

***

Оркестровый кружок играл торжественную мелодию возле спортивных трибун. Пионеры уже сходились к коробке, занимая свои места и скандируя придуманные на ходу девизы. Кто-то отвоёвывал места на верхних рядах трибуны, кто-то занимал стулья для своих друзей, ещё не успевших прийти из столовки после ужина. Солнце уже склонялось к горизонту, так что по периметру поля включились фонари и гирлянду. Парни из технического кружка настраивали дополнительный свет и аппаратуру для микрофона, протаскивая длинные провода вокруг всей коробки. Команда Лисят стояла поодаль от трибун, выполняя разминку. Воронят сегодня они видели одним глазом на очередной приветственной речи, а всё остальное время футболисты куда-то то делись, видимо для разминки и тренировки. Даша настороженно смотрела в сторону коробки, ожидая их появления. Миша, увидев это, слегка коснулся её руки, привлекая внимание, и увлёк её каким-то разговором, отворачивая от футбольного поля. Наконец, оркестр сменил мелодию, заиграв гимн Воронят, ознаменовывая их появления в поле зрения болельщиков. Трибуны разразились шумом, от радостных вздохов, до хорошо слышимой нецензурщины. «Чёрная» команда стояла по другую сторону от коробки, блистая победоносными, самоуверенными улыбками. Раид, в футболке с номером 01 слащаво махал болельщикам рукой, при этом устремив взгляд в сторону противников. —Вы славно постарались в эту смену.— все Лисята обернулись на такой знакомый голос директора лагеря. Давид Васильевич подошёл к ним со спины, обводя всех строгим взглядом, но потом растаял, по-доброму усмехнувшись, — Даша, я другого от тебя и не ожидал. Я горжусь тобой.— он подошёл к девушке, по-отцовски похлопав её по плечу. —Ну, это не только моя заслуга, Давид Васильевич. Наша птичка Деньков мне очень помогал на тренировках. Без его умений мы бы не справились.— вожатая указала на Кешу, стоящего поодаль. Он разминался с какой-то маниакальной скрупулёзностью и не обращал ни на кого своё внимание. —Иннокентий! Подойди-ка сюда.— директор подозвал нападающего, махнув рукой в свою сторону. Парень неуверенно подошёл, вопросительно глядя на Дашу, а та лишь лукаво улыбалась своему сокоманднику, —Мать честная, чем вас тут кормят? Вот же каланча вымахала.— удивился Давид Васильевич, когда Деньков поравнялся с ним, и оказался чуть выше. Все Лисята разразились смехом, продолжая шутку о том, что Миша и вовсе скоро будет два метра ростом, и пока никто не заметил, мужчина положил руку на плечо Кеше, произнося тихое «Ты большой молодчина. Я в тебе не ошибся.» —Давид Васильевич! Аппаратура готова, вас все ждут!— крикнула Эльвира Владимировна со стороны трибун, подгоняя директора. —Так, ладно, ребятишки. Мне не следовало бы такого говорить, но порвите их сегодня. Покажите наконец, на что вы способны.— на последок сказал мужчина, оглядывая каждого спортсмена по очереди. Потом, вскинув кулак вверх, в жесте поддержки, поспешил к мед сестре, принимая у неё из рук микрофон. Началась самая утомительная и в одно время самая волнительная часть этого дня – речь директора. Лисятам было очень сложно сконцентрироваться на её смысле или вообще разобрать слова, из-за жгучего чувства тревоги. Воронята обошли поле, поравнявшись с Лисятами, встав в паре метров от них около входа на коробку. Проходя мимо, Раид что-то шепнул Кеше на ухо, от чего тот залился краской, сжимая ладони в кулаки. Андрей словно вырос из-за спины Денькова, чуть отталкивая нападающего назад, и встречаясь взглядом с Мариджавой, угрожающе вскинув подбородок. Лицо Раида лишь исказилось гримасой отвращения, смешанного с усмешкой. Наконец, футболисты услышали «Поприветствуем игроков на поле!». Воронята первые вышли на коробку, идя ровной линией из основных игроков. Директор оглашал имя и позицию каждого, идя строго по списку в его руках. Пришла очередь Лисят. Трибуны взорвались аплодисментами. Девятеро спортсменов во главе с Дашей вышли на поле, выстраиваясь в шеренгу перед противниками. Закончив официальную часть, футболисты заняли свои позиции на поле, ожидая свистка. Сигнал прозвучал. Игра началась. Тактика Воронят была известна с самого начала. Нападающие сразу перехватили мяч, прессуя Лисят, стремясь перейти в атаку. Однако у оранжевой команды было большое преимущество в сильной защите. Алиса сделала перехват, выгоняя мяч к центру поля, где им занялись уже Кеша и Никита. Обстановка накалилась за считанные минуты. Удивлены были не только болельщики, но и сами Воронята. Пока было понятно только то, что быстрый гол чёрной команде сегодня не светит. Как и лёгкая победа. Шла 13 минута игры, но команды всё не могли открыть счёт. Нападающие Воронят несколько раз пасовали по воротам соперников, но их попытки были безуспешными. Из-за того, что игра по сути своей была дружеская и не серьёзная, время каждого тайма сократили до 25 минут, чтобы игра длилась не дольше часа. Так что до конца первой части матча оставалось меньше 15 минут, и обеим командам стоило бы поторопиться. И к всеобщему удивлению счёт открыл Деньков. Они с Сидоровым хорошо сплотились против общего врага, и идеально сработали на стороне соперника, обходя агрессивную защиту Воронят. Трибуны на пару секунд оглушили футболистов, а Давид Васильевич, выступающий и комментатором и арбитром игры сказал в микрофон, что на его памяти Лисята ещё никогда не открывали счёт. До конца первого тайма Воронята всё же смогли перевести счёт в их сторону, с помощью двух голов забитыми Мариджавой. Его явно взбесило начало матча, и уходить во втором тайме он не собирался. Перерыва был объявлен на 10 минут и обе команды разбрелись в разные стороны. Спортсмены пытались отдышаться, опираясь на стенку коробки. Никто не находил в себе силы чтобы банально завести разговор, обсудив первый тайм игры. Васюкова только сказала что-то вроде «Молодцы, все отлично справляетесь», оседая на скамейку. —Ты отбил 14 из 16 голов, это просто невероятно.— тихо сказал Сидоров, подойдя к Андрею, стаскивающему вратарские перчатки с рук. Тот лишь бесстрастно посмотрел на него, а после обвёл всю команду ровно таким же взглядом. —Раид слишком агрессивен. Джокеры на скамейке запасных у них вряд ли сидят, так что он единственная проблема.— задумчиво протянул блондин, устремив взгляд куда-то вдаль. —Да, я заметил…— не весело ответил Никита, садясь на скамейку рядом с товарищем. —Встань в защиту.— вдруг сказал Меньшиков, и, поймав удивлённый взгляд рыжего, пояснил, —Опекай Мариджаву, а в нападение поставь какого-нибудь Бодейкина. Ты быстрее всех на поле, вот и побегай за ним.— Никита помолчал пару мгновений, а потом встал со скамейки, серьёзно сказав «Я пойду, обсужу это с Дашей» и направился к капитанше. До конца перерыва и начала второй части игры оставалось около 5 минут, так что времени на обдумывание этого стратегического решения было не так много. Но уже через минуту вся команда стояла возле Васюковой, которая посвящала их в эту идею, и остальные одобрительно кивали головой. Решение было принято. Второй тайм начался с оглашения директором новой позиции Сидорова и Бодейкина, называя это очень интересным решением. В игру пришли несколько новых Воронят, но почти все они были защитниками и полузащитниками. Мариджава, услышав о переходе Никиты в защитники лишь усмехнулся, обернувшись к рыжему. Тот невинно улыбнулся, выжидая сигнала на позиции. Игра снова началась с перехвата мяча чёрной командой, но долго они его удержать не смогли. Никита повис на Раиде, перехватывая все пасы, от Воронят, пытающихся передать мяч капитану. Сидоров всегда был на пару шагов впереди Мариджавы. За 20 минут ожесточённой игры и нескольких удалённых с поля Воронят из-за запрещённых приёмов, счёт был выровнен. На массивном табло, чуть возвышающимся над коробкой, чтобы счёт было видно с трибун, были цифры 5:5. Счёт был записан на маленьких табличках, которые с каждым забитым мячом переворачивал специально назначенный на эту должность пионер. С каждым забитым Воронятами мячом, Раид, вместо того чтобы радоваться вместе с командой, казалось только больше зверел, от досады, что голы забил не он. До конца матча оставалось меньше минуты. Мяч был на стороне Лисят, но на безопасном расстоянии от ворот. Рита и Коля отчаянно воевали за то, чтобы хотя бы выпнуть мяч на сторону соперника. Давид Васильевич принялся отсчитывать последние 15 секунд матча. Пятнадцать. Четырнадцать. Пионеры на трибунах затаили дыхание, на этот раз оглушая спортсменов тишиной. Тринадцать. Одному из нападающих воронят всё же удаётся отобрать мяч, ведя его к воротам противника. Двенадцать. Нападающий пасует капитану, бегущему в паре метров от ворот, но Сидоров стенкой отбивает мяч открытому Бодейкину. Одиннадцать. На десятой секунде отчёт подхватывают болельщики, хором выкрикивая «Десять!», словно ведут отчёт до боя Курантов за новогодним столом. Миша ведёт мяч, выводя его на часть поля противников. Девять! Восемь! Семь! Бодейкину приходилось чуть ли не отпихивать защитников Воронят, что у него не плохо получалось в силу роста. Шесть! Пять! Один из полузащитников бросается под ноги нападающему Лисят, выводя того из равновесия. Миша падает, в последний момент успев отбить мяч в сторону Денькова. Четыре! На противоположной стороне поля Сидоров оседает на землю, чувствуя, что больше не способен устоять на ногах. Исход матча больше от него не зависел. —Эта ничья чистая случайность. Я бы настоял не переигрыше, вот только время смены поджимает. Лисы никогда не будут на одном уровне с Воронами.— зло просипел Раид, косясь на рыжего защитника. —Ты такой злой потому что наглотался пыли из под моих ног пока пытался отбить мяч?— ответил Никита, выдавливая сквозь дикую отдышку каждое слово. Три! Кеша уверенно вёл мяч к воротам, несясь со всех ног. Два! Удар по воротам. На какие-то пару мгновений всё затихло. Тябло со счётом Лисят перевернули. Счёт показывал 6:5. Футболисты замерли, не веря своим глазам. —Деньков забил решающий гол. И победа в этом году достаётся команде лагеря Лисёнок!— Спортсмены кинулись друг к другу, собираясь в кучку и обнимаясь, будто праздновали возвращение с войны. Коля победно вскинул руки, закричав «Мы сделали это!!!», прыгая на месте от радости. Даша с Мишей тепло улыбались друг другу, поздравляя без слов. Алиса тоже подбежала к остальным, поправляя волосы, выбившиеся из идеального хвостика. Она обняла тихо торжествующую Риту со спины, кладя подбородок ей на макушку. Артём в свою очередь побежал к выходу с коробки, где его ждала девчонка с распростёртыми объятиями. Он крепко прижался к ней, а она поцеловала его в щёку, от чего Меньшиков покраснел от смущения. Деньков всё ещё стоял на месте, смотря на мяч в воротах противника округлыми глазами, пока Васюкова с Бодейкиным не потащили его за плечи к остальной команде. Никита, в это время ещё сидевший на земле, встал, отряхивая спортивные шорты, потом повернулся к Раиду, который походу ещё не до конца понял происходящее и сказал: —Да, быть на ровне с вами действительно было бы унизительно. Хотя тебе не привыкать быть вторым, грёбанный неудачник.— Сидоров махнул ему на прощание, убегая в сторону сокомандников до того, как Мариджава успел опомниться.