Необратимость

      Онсэн, который им попался, оказался небольшим, скромным и явно едва справляющимся с обилием гостей, наводнившим городок. Единственная купальня трещала по швам от желающих понежиться в минеральной воде. Дейдара тронул плечо Сакуры, засмотревшейся на сад, окружающий естественный источник, и помахал перед ее носом деревянной биркой.       — Нам повезло занять только что освободившуюся комнату, — торжественно возвестил он.       Едва за ними закрылись седзи, подрывник тут же распахнул перегородки, ведущие на небольшой балкон.       — Кто куда, а я собираюсь занырнуть в источник.       — Не так быстро, — резко оборвал его Сасори. — Во-первых, ты не будешь светиться в бассейне, полном людей. Никаких обнажений в общественных местах.       Сакура с любопытством глянула на подрывника. Деревянный протез вкупе с устрашающим ртом на ладони и правда мог запросто привлечь к ним лишнее внимание. Но что, если кукольник имел в виду нечто более внушительное, спрятанное под плащом и тканью футболки?       — Во-вторых, ты сейчас отправишься в город, чтобы пополнить наши запасы.       — Почему это я должен этим заниматься?       — Потому что в прошлый раз, когда я просил тебя присмотреть за девчонкой, ты позволил ей применить к себе дзюцу и сунуть нос туда, куда я запретил входить. Еще вопросы?       Дейдара мгновенно сник. С видом оскорбленной невинности он принял из рук кукловода кошелек и вышел из номера, задвинув створку с такой силой, что рисовая бумага жалобно затрещала.       — Ты, — коротко выплюнул Сасори, обращая на нее свое внимание. Сакура вздрогнула. — Можешь посетить источник. Только быстро.       От такого невиданного великодушия она даже опешила, но решила не пренебрегать возможностью, которая сама шла к ней в руки. Сакура поспешно достала гостевую юкату и полотенце из стенного шкафа и молча последовала к выходу из комнаты.       — Я прикрепил к тебе нити чакры, — бросил Сасори как бы между делом.       Сакура стиснула зубы и вышла в благоухающий сад. Купальня по обычаю ярмарочных городков была общей. Сакура помялась немного, но в конце концов скинула юкату, потуже затянула полотенце и примостилась рядом со стайкой хихикающих девушек, жмущихся друг к другу у самого края бассейна. Минеральная вода окутала уставшее тело, и мысли куноичи разлетелись подобно стайке юрких серебряных рыбок. Вокруг нее в клубах пара млела праздная толпа отдыхающих. Обычные гражданские, никто из них не сможет ей помочь. Сакура не была уверена, что если попросит кого-нибудь из случайных соседок отыскать поблизости шиноби, то не подставит их под удар. Она должна справиться сама, не рискуя невинными жизнями. Ведь она совсем не похожа на холоднокровную тварь, засевшую в полумраке их комнаты. ***       Сасори вывалил свитки с записями Чие на низкий столик и потянулся, разминая затекшие мышцы. Ему нужно было побыть одному, чтобы как следует поразмыслить над текущей ситуацией и внести коррективы в план. Жизнь возвращалась в его тело постепенно, ручейками разливаясь от груди, где когда-то покоился хранивший чакру сердечник, а теперь билось настоящее человеческое сердце. Пальцы, предплечья и ноги до самых бедер еще сверкали полированным деревом. От боевого арсенала, встроенного в деревянную оболочку, пришлось избавиться еще в Суне. Сасори не до конца понимал, каким образом действует техника его бабки, но подозревал, что встреча живой плоти с ядовитыми лезвиями может возыметь для него весьма неприятные последствия. Кукловод стянул плащ и придирчиво оглядел свое отражение в зеркале небольшой ванной. То, что было не заметно окружающим, не могло ускользнуть от внимательных карих глаз. Сасори взрослел. Техника, вернувшая его к жизни, медленно, но верно возвращала и его реальный возраст. Он чувствовал, что процесс восстановления продолжается, хоть и очень медленно, но вскоре, без дополнительной подпитки регенерация вполне могла остановиться. Сасори не привык бросать что-либо на полпути. О том, что делать со своим новообретенным телом дальше, он старался пока не думать. Глупая старуха перед смертью подложила ему нехилого размера свинью. Мучительные месяцы подготовки, агония преобразования, и все впустую… Вот он снова заключен в клетку из жалкой смертной плоти и обременен бесполезной чувствительностью.       Кукловод вернулся в гостиную, раздвинул сёдзи и оказался на балконе, нависающем над внутренним двором онсэна. Гостиница находилась на возвышении, так что с его места открывался прекрасный вид на цветущий сад и край купальни, разместившейся среди плоских серых валунов. Сасори облокотился на перила и вдохнул прохладного воздуха, пропитанного сладким ароматом цветущих кустарников. Уже много лет он не ощущал ничего подобного. Да и навряд ли вообще ощущал что-нибудь.       На город опустился вечер, и сад в одно мгновение осветился десятками фонарей. Со стороны источника послышались пьяные возгласы и звонкий смех, и кукловод машинально повернул голову на звук. Он не сразу заметил розовую макушку в разномастной толпе купальщиков. Сакура сидела у самого края, облокотившись на каменный выступ. Даже с такого расстояния Сасори видел, как она расслаблена. «Уязвима», пронеслось в голове, но кукловод только фыркнул. Здесь ей явно нечего бояться. Ему вдруг стало интересно, почему девчонка даже не пытается сбежать. Конечно, он бы не позволил, слишком многое в его планах зависело от этой куноичи, но ведь можно было попытаться. В суматохе ярмарки и нескольких днях пути от родной деревни, идеальнее расклада не придумаешь. Кукольник положил подбородок на руки, не сводя глаз с розового затылка.       — Я купил еды и дорожные плащи… эй, куда все подевались?       Голос Дейдары вывел Сасори из задумчивости. Он нехотя отозвался и вернулся к разглядыванию своей цели, ставшей почти неразличимой в сумерках.       — Что это вы тут высматриваете? — поинтересовался подрывник, протискиваясь на террасу с коробочкой данго и устраиваясь рядом с напарником.       — Любуюсь пейзажами, — равнодушно ответил кукольник.       Дейдара недоверчиво покосился на Сасори и, сощурив глаз, проследил за его взглядом.       — А, я понял. Пейзажами, да, — отозвался он, заметив куноичи.       Сакура тем временем привстала и потянулась к юкате. Подрывник многозначительно хмыкнул, не сводя с девушки заинтересованного взгляда. Сасори подумал, что неплохо было бы провести с мальчишкой воспитательную беседу. Не хватало еще, чтобы его низменные юношеские порывы испортили план. Некоторое время Сакура постояла в задумчивости, оглядываясь вокруг, а затем направилась прямиком в тень благоухающих деревьев. От купальни отделилась еще одна смутно различимая фигура и, покачиваясь, последовала за девушкой. Сакура уже ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей к гостинице, когда ее нагнал один из постояльцев. Явно одурманенный саке, молодой человек был решительно настроен завязать знакомство. Сасори видел, как на щеках Сакуры заиграл легкий румянец, а губы тронула смущенная улыбка. Она легко покачала головой и собралась было продолжить свой путь, но незнакомец не отступал. Он схватил девушку за запястье и довольно грубо развернул на месте. Сасори напрягся. Он двинул рукой, концентрируя энергию в соединявших их нитях.       Но он опоздал — к свету садовых фонарей прибавился голубой отблеск чакры, а над внутренним двором разнесся треск ломающихся ветвей. Перебравший постоялец, оставив пыльную борозду в земле, отправился отдыхать вглубь сада, а разгневанная Сакура, кулаки которой все еще сияли голубым, с хмурым видом направилась к гостинице. Сасори тихо выругался — слишком много шума.       — А она сильная, — протянул Дейдара.       Сасори не ответил. Он уже видел, на что способна эта девчонка. Он хорошо помнил хруст, с которым под натиском ее кулаков ломались его прекрасные творения. Стоило придумать, как бы держать ее в узде, когда силы вернутся к ней окончательно.       Он вошел в комнату ровно в тот момент, когда Сакура, все еще хмурая после стычки, закрывала за собой седзи.       — Веди себя потише, — холодно бросил кукольник. — Не применяй силу, если я не разрешу.       Сакура сверкнула на него гневным взглядом из-под влажной челки.       — Он ко мне приставал.       — Есть тысяча способов обойтись без жертв, ведь так? — елейным голосом парировал Сасори.       По ее вспыхнувшим щекам он понял, что попал в цель, и осознание этого отозвалось в душе мрачным удовлетворением. Пусть знает, чего стоят ее наивные рассуждения о благородстве шиноби.       Сакура молча стерпела этот укол. Ее взгляд некоторое время блуждал по комнате и остановился на свитках, сваленных в кучу на столе.       — Это записи Чие? — спросила она, обращаясь к Сасори.       Кукловод кивнул и, решив больше не тратить время на бессмысленную перепалку, опустился на диван рядом с куноичи.       — С этого тебе следует начать, — проговорил он, выуживая из кучи крупный свиток. — Чем скорее ты примешься за изучение, тем лучше. Мы и так уже слишком затянули со всем этим.       Сакура фыркнула. Не ее вина в том, что они гнали по лесу, почти не останавливаясь на привалы. С молчаливого согласия Сасори, девушка развернула свиток и углубилась в чтение. Дейдара устроился с другой стороны, закинув ноги на стол и поставив коробку с данго себе на живот. Некоторое время тишину нарушали только хруст поглощаемой подрывником еды и скрипучие песни цикад. Вскоре он не выдержал и, махнув на напарников рукой, завалился на футон в соседней комнате. Мерное сопение, раздавшееся спустя несколько минут, возвестило их о том, что подрывник уснул. Усталость Сакуры же будто рукой сняло. Она скользила взглядом по столбикам неровных символов, время от времени хмурясь или утвердительно кивая самой себе. Она не заметила, как Сасори подтащил к дивану лампу и зажег свет, как он вышел на террасу, задвинув за собой седзи. И как она сама провалилась в сон, уткнувшись носом свиток. ***       Они покинули городок на рассвете. Сакура с некоторым сожалением окинула взглядом улицы, еще не заполненные разномастной толпой, и вздохнула. Перспектива снова спать на холодной земле ее совсем не радовала.       Двигались по окраинам, огибая Страну огня. Иногда они летели на орле, но вблизи населенных пунктов Сасори вынуждал их спешиваться и на своих двоих тащиться через едва проходимые заросли. На этот раз на привалы останавливались чаще. Может, сказывалась спокойная обстановка или то, что кукольнику теперь не чужда была усталость и простые человеческие потребности. Сакура не помнила точно, с какого момента он перестал отказываться от еды и начал забываться коротким сном по ночам. Серьезных происшествий в дороге не случалось, им удавалось обходить патрульные отряды и не попадаться на глаза отдельным шиноби. Об опасности возвещал почему-то Дейдара, и Сакура никак не могла понять, откуда у нукенина такое чутье. Лишь один раз они наткнулись на группку разбойников, поджидающих неосторожных путников в кронах деревьев. На этот раз она не увидела марионеток Сасори, но в игру вступил подрывник. Еще долго по телу куноичи бегали мурашки от всякого воспоминания о распластавшейся по земле кровавой каше из того, что некогда было грабителями. Жестокость, которая внезапно просыпалась в этом юноше, сменяя обычный беззаботный настрой, пугала Сакуру не меньше хладнокровия, с которым расправлялся с врагами Сасори. В подрывнике будто щелкал какой-то незримый выключатель, мгновенно превращая его в машину для убийств, которая искренне наслаждалась битвой.       Сакура в очередной раз напомнила себе, что перед ней преступники S-класса, которые заслужили свой статус отнюдь не мелким разбоем и воровством. За время их совместного пути чувство опасности притупилось, сложно было воспринимать всерьез двух мальчишек, которые бесконечно пререкались друг с другом и сетовали на тяготы походной жизни. Впрочем, сетовал в основном Дейдара, но делал он это с таким рвением, что начал выводить из себя даже саму Сакуру, которая, в общем-то, разделяла его мнение насчет ночевок на голой земле.       На второй неделе их странствия погода резко испортилась. Зарядил такой ливень, что даже Сасори, обычно безразличный к окружающей обстановке, принялся с тревогой озираться в поисках укрытия. Ко всеобщему разочарованию, проклятый дождь застал их посреди лесной чащи.       — Данна, может, распечатаете какую-нибудь марионетку? Есть у вас типа кукла-хижина, или вроде того, м?       Кукловод глянул на Дейдару, как на внезапно заговорившее насекомое.       — Просто напоминаю, что марионетки сделаны из дерева. Совсем как твоя голова. От такой сырости они быстро испортятся.       — А если мы не найдем укрытие, испорчусь я!       — Ну так сотвори какую-нибудь уродливую тварь, как ты умеешь.       — Глина на исходе, — мрачно возразил подрывник, пропустив подколку мимо ушей.       — Пороешься завтра в реке и пополнишь запасы, мы как раз должны выйти к одной, если не будем задерживаться по пустякам.       Дейдара сдавленно застонал, но выудил из сумки слипшийся серый комок. Орел получился небольшим, так что им втроем едва удалось уместиться, согнувшись в три погибели под раскинувшимся крылом. Водяная морось все равно проникала в импровизированное укрытие со всех сторон, холодными каплями оседая на лицах. Сакура пыталась подавить дрожь, но получалось из рук вон плохо. Зубы выбивали предательскую дробь, а тело под тонким плащом покрылось мурашками. Она подумала было о том, чтобы отвлечься за чтением, но побоялась испортить свитки.       — Если лить будет несколько дней, мы так долго не протянем, — протянул подрывник.       — Нужно держаться поближе к городам. В Амегакуре у нас хотя бы было убежище…       — Дейдара, — резко оборвал его кукловод. — Попридержи язык.       Сакура мигом навострила уши в надежде узнать какую-нибудь полезную информацию. До сих пор в разговорах нукенинов не было ни намека на все, что связано с Акацки или их грядущими планами. Они просто пересекали материк с запада на восток, казалось, без какой-либо конкретной цели. И никаких встреч с информаторами или другими членами организации. По крайней мере пока.       — Ну а что, разве я не прав? Теперь, когда вы не торчите все время в Хируко, вы же понимаете, как это паршиво, мерзнуть по уши в грязи?       — Я понимаю побольше твоего. Ночевка под дождем это наименьшая из наших забот, так что прекрати скулить. Даже девчонка справляется лучше.       — Да она вся трясется. Если мы сдохнем от воспаления легких, так и не добравшись до места назначения, вот это будет достойный, мать его, финал всей авантюры.       Сасори не ответил. Сакура скосила глаза, чтобы узнать причину внезапно наступившей тишины и с удивлением отметила гримасу раздражения, отпечатавшуюся на лице кукловода. Нахмуренные брови, выступившие на скулах желваки, напряженный взгляд, направленный сквозь стену дождя. Это выражение было почти… живым. Уже не маской, не мимикрией, составленной по фантомной памяти о человеческих эмоциях.       Она так и не поняла, подействовали ли на кукольника причитания Дейдары, или новый перевалочный пункт входил в план, но на следующий день, после переправы через обещанную подрывнику реку, они все-таки вышли к небольшой деревне, расположившейся среди топких рисовых полей.       Гостиницы в поселении не было, но на их удачу нашелся постоялый двор, напоминавший скорее несколько стоявших почти вплотную сараев для скота. Впрочем, Сакура была рада и этому. Главное, внутри крошечного помещения было тепло и сухо, посреди комнаты расположился очаг с тлеющими углями, а у стены лежали свернутые футоны.       Сакура устроилась на одном из них и погрузилась в чтение свитков, пытаясь сконцентрироваться на записях Чие. Теория казалось обманчиво понятной, но она не сомневалась, что применить технику на практике будет непросто.       — Дейдара. Сгоняй в деревню и раздобудь нам ужин.       Подрывник вскинулся, отвлекшись от ревизии сумок с глиной, которую он старательно производил уже минут пятнадцать.       — Я вам что, мальчик на побегушках? Чего вы меня вечно куда-то посылаете? Вообще-то я занят, да.       — Чем это ты занят, интересно знать?       — К вашему сведению, почва тут полное дерьмо, один песок и камни. Глина, которую я набрал, в чистом виде никуда не годится. Мне нужно подготовить ее, прежде чем пустить в дело.       — В ближайшее время ты ей пользоваться все равно не будешь. А вот жрать запросишь уже через пару часов. Или я не прав?       — Могли бы и сами выползти в люди для разнообразия, да.       — Забываешься, — холодно произнес Сасори, и от его голоса у Сакуры по спине забегали мурашки.       На Дейдару короткая реплика кукольника, кажется, тоже произвела определенное впечатление. Он прорычал что-то невразумительное, глубоко вздохнул, но все же отложил сумки и поднялся с насиженного места.       — Там льет как из ведра.       — И что? Мне предложить тебе зонт?       Подрывник фыркнул, накинул на голову капюшон и вышел под проливной дождь. Сакура нервно сглотнула. Меньше всего она хотела остаться с Сасори наедине в замкнутом пространстве. Но к ее облегчению, кукловод отошел на другой конец комнаты и, распечатав марионетку, принялся возиться с ней, не обращая на куноичи ни малейшего внимания.       Сакура снова уткнулась в свиток, но иероглифы расплывались перед глазами, отказываясь складываться в связные предложения. Она то и дело возвращалась взглядом к сгорбленной спине, к рукам, колдовавшим над шарнирами и лезвиями. Ткань плаща натягивалась и оседала в ритм движения грудной клетки. Он что, дышит? С какого момента чертова кукла стала нуждаться в кислороде? Сасори повел плечами, будто почувствовав ее внимание.       В горле внезапно пересохло. Сакура хрипло кашлянула, прежде чем задать волнующий ее вопрос.       — Как далеко зашло дзюцу, которое применила Чие? ***       Сасори медленно перевел взгляд на девчонку, так некстати решившую проявить любопытство. Ему с лихвой хватало Дейдары, который своим нытьем провоцировал все новые и новые волны раздражения, поднимавшиеся в новообретенной душе. Душе? Забавно, что именно это определение пришло ему на ум. Сасори вскрывал трупы множество раз, он видел человеческое нутро в мельчайших подробностях, сцеживал жидкости, вынимал органы один за другим. Никакой души среди вонючих ошметков бесполезной плоти не было.       — Боишься, что для тебя не останется работы?       Ему нужно было вернуть контроль над ситуацией, и как можно скорее. Пусть не забывает, кто здесь хозяин положения. С Дейдарой было проще, тот еще наверняка помнил, как валялся парализованный на пороге лаборатории, после того как по своему обыкновению без стука ворвался к Сасори в разгар эксперимента. Помнил каждый шрам, оставленный хвостом Хируко. Воспитывать мальчишку приходилось через боль, но эти методы давали свои плоды. Дейдара хоть и был по-прежнему невыносимой машиной по воспроизведению раздражающих звуков, но откровенно зарываться в присутствии Сасори все же перестал.       Девчонка о том, на каком тончайшем волоске держится его терпение, конечно, не подозревала. Нахохлилась, как взъерошенная птица, сверкнула сощуренными глазами, будто всерьез могла ему противостоять. Будто могла победить его, даже без Хируко и еще доброй половины его коллекции. Смешно.       — Лучше бы мне узнать, с чем предстоит иметь дело. Запретные дзюцу, знаете ли, сложнее того, что преподают генинам. Я уже сейчас могу перечислить десятки вариантов того, что может пойти не так. Какой смысл скрывать ваше состояние, если я все равно все увижу, как только начну применять технику?       — Так ты хочешь посмотреть, да?       Сасори пересек комнату в пару широких шагов и с удовлетворением отметил, как девчонка резво отскочила и вжалась спиной в обшитую тростником стену. Значит, он по-прежнему внушает ей страх одним фактом своего присутствия. Это хорошо. Он дернул застежку плаща, и ткань с шорохом сползла с плеч. Девчонка пялилась на него снизу-вверх, широко распахнув глаза и, кажется, потеряв дар речи. Он медленно опустился на футон, сокращая и без того мизерное расстояние между ними. Она хотела увидеть, с чем предстоит иметь дело? Что ж, прекрасно. Пусть хорошенько его рассмотрит. ***       Эта внезапная близость застала ее врасплох. Сакура застыла, опасаясь даже дышать полной грудью. Казалось, любое ее движение может спровоцировать нечто, чему она не готова была противостоять. Она подспудно ожидала удара, даже подобралась, концентрируя чакру в судорожно сжатом кулаке. Но кукловод просто сидел напротив, вперив в нее лишенный всяких эмоций взгляд. Слишком близко. Его колени практически касались ее стоп. Он стал выше ростом, или ей так только кажется, из-за собственного уязвимого положения? Отступать было некуда — колючая соломка, выбившаяся из обшивки стены, утыкалась ей куда-то под лопатку.       Спустя примерно минуту напряженного молчания, не изменилось ровным счетом ничего. Кукловод выжидал, чуть склонив голову к плечу, замерев в этой позе, как статуя. Будто вел какую-то запутанную игру, правил которой Сакура не знала. На задворках сознания снова начинала вскипать злость. Чего он добивается? Пытается ее смутить? Она ведь гребанный ниндзя-медик.       Сакура мысленно встряхнулась и наконец-то сумела отвести взгляд от застывших карих глаз. И тогда она увидела, разглядела то, на что раньше не обращала внимания. Его лицо больше не было маской — в прямом смысле слова. Голубоватые дорожки вен на висках, крошечные лучики морщинок и тонкие обветренные губы. На бледной шее билась жилка, кадык дернулся, когда он сглотнул, по-прежнему не произнося ни слова. Хранящий чакру сердечник больше не торчал из груди, на ней вообще больше не было никаких отметин, словно новая кожа наросла прямо поверх дерева, скрывая сложное устройство марионетки. Ребра плавно двигались, проступая под кожей в такт размеренному дыханию. Сакура перевела взгляд ниже, на его сложенные на коленях руки. Эта область еще хранила отпечатки незавершенного преобразования — в сгибе локтя странный надлом — след от шарнира, догадалась она с запозданием. На его предплечьях волокна древесины причудливо вплетались в плоть, словно она прорастала сквозь живое тело. Ладони все еще были кукольными — шарнир запястья и деревянные сочленения суставов.       — Основная часть регенерации произошла в первые дни, затем процесс замедлился и на данный момент практически остановился. Во всяком случае, я больше не чувствую существенных изменений.       Его голос вывел Сакуру из оцепенения, и она едва заметно вздрогнула, чувствуя, как волоски на загривке встают дыбом. Изменения были… непостижимыми. Все ее знания, почерпнутые из медицинских трактатов и полевого опыта, разбивались о непримиримую реальность этого перевоплощения. Если бы она не видела действие техники своими глазами, ни за что бы не поверила, что такое возможно. Сакура допускала воскрешение мертвого тела, хотя уже это противоречила известным ей законам природы, но вдохнуть жизнь в материал, который никогда и не был… одушевленным?       — Что насчет внутренних органов? — хрипло спросила она, стараясь удержаться на тонкой грани делового общения.       — Догадайся, — легкая полуулыбка и прикрытые глаза, затянутые поволокой.       Краем сознания Сакура отметила, что это выражение лица давалось ему лучше в ипостаси марионетки. Мышцы еще не привыкли к полному спектру человеческих эмоций, и легкая скованность выдавала попытку воспроизвести живую мимику по фантомным воспоминаниям. Внезапно деревянная рука марионетки кольцом сомкнулась на ее запястье. Сакура и дернуться не успела, как ее ладонь оказалась прижатой к его груди.       — Сердце, — ровным голосом прокомментировал Сасори. Размеренное биение под ее пальцами стало наглядным подтверждением его слов. — Легкие.       Ее ладонь двинулась чуть в сторону, ведомая чужой рукой. Грудная клетка расширилась и опала в такт глубокому вдоху.       — Пищеварительная система, к моему величайшему сожалению.       Она вырвала руку из цепкого захвата и дернулась в сторону, резко поднимаясь на ноги. Разрывая этот противоестественный контакт. Что стоило сделать еще пять минут назад, когда чертовой кукле вздумалось устроить перед ней этот неуместный акт обнажения. Все это было… неправильным. Само его существование не укладывалось в известную ей реальность, но поведение кукольника просто-напросто пересекало грань, которую способен был выдержать ее разум. В понятном Сакуре мире, она должна была быть уже мертва.       — Ты увидела достаточно?       Шорох ткани принес облегчение. Сакура позволила себе расслабить судорожно сжатые кулаки и обернуться. Кукловод по-прежнему сидел на ее футоне, к счастью, уже облаченный в плащ.       — Зачем вам это? — задала она встречный вопрос. — Я думала, вы стремитесь покончить с человеческой формой существования, а не вернуться к ней.       — Последствия Кишо тенсей необратимы, — просто ответил кукловод, поднимаясь на ноги. — Вечности придется подождать, пока я не разберусь с эффектом от сентиментальных порывов моей драгоценной бабули. Я не могу позволить себе застрять в пограничном состоянии только потому, что ей не хватило мозгов просчитать ситуацию наперед.       Сакура сжала зубы. В каком бы теле ни находилась эта тварь, душе ее никогда не поравняться с человеческой. Новой перепалки удалось избежать только благодаря внезапному появлению подрывника. О том, что было бы, вернись он минут на десять раньше, Сакура думать не хотела.