Необратимость

      С рассветом они снова двинулись в путь, выменяв в местной лавке очередной кошелек монет на теплую одежду и кое-какую еду. Погода вскоре наладилась, и Сакура доставала из сумки свитки Чие при каждом удобном случае. Если ей повезет разделаться с навязанным соглашением, пока они не покинут Страну огня, то она сможет добраться до родной деревни за считанные дни. Сакура часто думала о доме. Воспоминания кололись и оставляли на подкорке сознания незаживающие раны, как стеклянная крошка в горсти речных камешков.       Нукенины почти не разговаривали, если не считать вялых перепалок, к которым неизбежно приводил практически любой возникший диалог. Спорили они о чем угодно: о месте для привала, о маршруте, о способе ловли рыбы или разжигании костра. Но отдельный раздел в воображаемой книге Сакуры под названием «Чего я не понимаю в этих двоих» занимали их бесконечные споры об искусстве, которые нукенины умудрялись начинать на пустом месте. Довольно скоро она перестала вслушиваться и привыкла к перебранкам как к фону для чтения записей Чие.       На второй неделе странствия Сакура наконец решилась на эксперимент. Убедившись, что ее спутники заняты своими делами по разным концам импровизированного лагеря, она опустилась на колени рядом с сеткой, полной недавно выловленной рыбы. Скользкое серебристое тельце неприятно холодило пальцы. Сакура сосредоточилась, прикрыла глаза и позволила бледно-голубой энергии излиться из ладоней. Чакра хлынула сквозь ее тело стремительным потоком, и первым, что она увидела, подняв веки, был льнувший к горизонту розовый шар заходящего солнца. А ведь они остановились на привал вскоре после полудня. Сакура попыталась сесть, но ослабевшие руки не выдержали веса тела, и она рухнула обратно на расстеленный кем-то плащ. Сквозь сжатые зубы прорвался обессиленный стон.       — В следующий раз предупреждай, если соберешься принести себя в жертву во имя дохлого окуня.       Сакура перевела взгляд на темный силуэт, загородивший солнце.       — Не понимаю, — пробормотала она, с трудом размыкая губы. — Я делала все так, как указано в записях.       — А рыбина так и не ожила.       Сасори склонил голову набок и повел плечами, разминая затекшие мышцы. Еще один человеческий жест, отметила Сакура, соскальзывая в уютные объятия беспамятства. ***       А ведь в первые секунды он и вправду решил, что девчонка умерла. Он как раз перебирал механизм пуска игл у №64, когда отвлекся на встревоженный оклик Дейдары. Сасори успел заметить, как она заваливается вбок, складываясь под весом собственного тела, будто сломанная марионетка. Это было… красиво. Пожалуй, он мог бы включить ее в коллекцию, взамен одной из тех кукол, что она вероломно уничтожила. Толку в бою, правда, будет маловато, грубая сила — не тот прием, который он находил полезным в рамках собственной техники. Это был бы маленький каприз в угоду чистого незамутненного искусства.       Поток мыслей, пронесшийся в его сознании за считанные секунды, вынужден был разбиться об один неприятный, но непреложный факт. Если девчонка умрет, его коллекцию придется урезать до десяти жалких единиц, с которыми способно справиться человеческое тело. Поиск достаточно одаренного ирьенина займет время, которым в новой ипостаси он не располагал. А уж на то, чтобы обнаружить способ управлять Алой тайной без своей марионетки, могли уйти годы.       Девчонка дышала. Он заметил это еще на подходе, и всколыхнувшийся внутри панический импульс пошел на спад. Прямо перед ней обнаружилась и причина внезапного происшествия — дохлая рыбина, уставившаяся в полуденное небо пустым снулым глазом. Как прозаично. Сасори перевернул девчонку на спину, коснулся пальцами бившейся на шее жилки, провел над грудной клеткой ладонью с зеленоватым отблеском чакры.       — Жить будет, — коротко прокомментировал он то ли для себя, то ли для подоспевшего Дейдары, который замер столбом на расстояния пары шагов, и неловко покачивался с носков на пятки. — Дурочка пыталась оживить рыбу. Скорее всего, проваляется теперь до вечера. Оттащи ее в тень.       Пропустив мимо ушей бессмысленное ворчание подрывника, он вернулся к №64, силясь вспомнить, на чем остановился.       После короткой вспышки сознания на закате девчонка снова уснула. Пришлось внести в план еще один день промедления. Ждать Сасори не любил. Тем более теперь, когда каждая минута ожидания напрямую влияла на его тело. Он почти физически ощущал, как вечность пожирает его, и это чувство было одним из многих, обрушившихся на него без его согласия.       Периоды бездействия теперь давались на порядок сложнее. Вынырнув из спутанной паутины мыслей, он обнаруживал, что с момента последнего включения в реальность проходил от силы час, а то и несколько жалких минут. Болтовня Дейдары мешала сосредоточиться, он не мог как прежде просто отстраниться от фонового шума, издаваемого подрывником. Каждое слово ввинчивалось в разум, активизируя мозговые клетки, заставляя его прислушиваться даже в те моменты, когда слышать он не хотел. Треск костра, одинокие вскрики ночных птиц, тихие завывания прохладного ветра, забиравшегося в рукава плаща.       — Данна…       Сасори медленно перевел взгляд на подрывника, устроившегося напротив. Его лицо смазывалось среди всполохов оранжевого пламени.       — Мне ведь не показалось, да.       — Что тебе не показалось? — раздраженно отозвался кукловод. Он опять потерял нить разговора. Впрочем, ничего стоящего внимания напарник выдать все равно не мог.       — Вы взрослеете.       — Тебя это беспокоит? — елейным голосом поинтересовался Сасори.       — Наоборот. Сейчас все выглядит… более правильным что ли, да. Вам не понять, но воспринимать всерьез пятнадцатилетку было сложно.       — О, я прекрасно понимаю. Сам-то во сколько лет свалился на мою голову?       Дейдара хмыкнул, его взгляд озарился подозрительными искрами веселья.       — Хотите сказать, вы меня сразу зауважали, да? Это потому, что вы признали мое искусство?       — То, что ты производишь своими ротовыми отверстиями, нельзя назвать искусством.       — Раньше у вас получалось лучше. Спорить, да. Вы только делали вид, что сердитесь, а сейчас злитесь по-настоящему, и это вам мешает.       — Избавь меня от своих философствований. Рассуждать у тебя получается плохо, что тогда, что сейчас.       Дейдара никак не отреагировал. Только перемешал золу в костре, и подкинул в жадное пламя пару сухих ветвей.       — Когда девчонка закончит технику, вы снова сделаете из себя марионетку?       — Разумеется. Возникшие обстоятельства только укрепили мои убеждения относительно несовершенства человеческого тела. Лишь вечность имеет смысл.       — Жаль, — коротко отозвался подрывник. — Когда вы живой, с вами как-то приятнее иметь дело.       Сасори решил, что как только они найдут безопасное место, в котором смогут обосноваться надолго, он первым делом изготовит себе нового Хируко. С ядовитым хвостом за спиной вести светские беседы с Дейдарой было несравнимо проще. ***       Сакура учла предыдущий промах. После напряженной работы над ошибками в течение нескольких дней пути, она, кажется, нащупала причину, по которой не справилась с рыбой, позволив чакре бесконтрольно выплеснуться в мертвое тело. Восстановившись от неудачного опыта, она позволила себе предпринять новую попытку. Маленькая серая уклейка зашевелила плавниками под ее ладонью. И Сакура даже осталась в сознании, хотя ее обуяла такая усталость, что остаток пути до следующего привала она едва продержалась на ногах.       Следующим объектом ее тренировок стала лиса — мертвого зверька нашли на обочине дороги. Дейдара брезгливо поддел носком окоченевшее тельце. Сакура протиснулась мимо подрывника и опустилась на колени, подавляя всколыхнувшееся внутри отвращение. Открывшееся зрелище было не из приятных. Судя по всему, зверек пролежал на солнцепеке несколько дней, в проплешинах шкурки уже копошились насекомые. Сакура глубоко вдохнула и опустила ладони на жесткую шерсть. На этот раз она изо всех сил старалась контролировать поток чакры, и когда лиса открыла глаза и коротко тявкнула, куноичи все еще была в сознании и — о чудо — полна сил. Совершенное ей оживление Сакура расценила как безусловный подвиг и обиженно надулась, когда бурного восхищения со стороны нукенинов не последовало. Сасори лишь коротко кивнул в знак одобрения, а Дейдара и вовсе все время совершаемого ей чуда был занят распугиванием рыбы в звенящем неподалеку ручье.       Еще несколько дней они поднимались по пологому склону, приближаясь к границе со Страной снега. Сакура порывалась опробовать технику как можно скорее, но Сасори отчего-то тянул время, утверждая, что ей следует провести еще несколько тренировок, прежде чем он допустит ее до собственного тела. Сакура подозревала, что он просто-напросто боится. Думать об этом было приятно, хотя осознание того, что с каждым днем она все больше отдаляется от дома, не переставало бередить душу.       Становилось все холоднее, сочно-зеленая трава под ногами сменилась пожухлыми жесткими пучками, хвойные деревья вытеснили прочую растительность, а насекомых вокруг почти не осталось. Сакура поймала на ладонь первую снежинку, когда Дейдара вдруг встрепенулся и, сощурившись, посмотрел в ту сторону, откуда они пришли.       — По-моему у нас на хвосте кто-то есть, данна.       Сасори остановился и посмотрел на напарника.       — Видишь, кто именно?       — Не уверен, — покачал головой подрывник. — Но, кажется, их двое.       Сасори напрягся. Сакуре это решительно не нравилось, но понять причину их беспокойства она не могла.       — Объяснит мне кто-нибудь, что происходит? — решительно произнесла она и сложила руки на груди.       — Акацки, — ответил Дейдара, не оборачиваясь. — Хотят поинтересоваться, почему мы ушли не попрощавшись.       Сакура замерла с открытым ртом. Она не знала точно, куда они направляются, но была почти уверена, что рано или поздно нукенины приведут ее к убежищу их организации. Теперь кусочки паззла складывались в единую картинку — куноичи вспомнила брошенные в расщелине кольца и протектор, опускающийся на дно ручья. Выходит, они уходят от Акацки, прихватив ее с собой? Но почему? Сакура рассеянно переводила взгляд от одного спутника к другому, не зная, какой из мучивших ее вопросов задать первым. Но Дейдара опередил ее, развернувшись к Сасори и нахмурившись.       — Думаете, они выследили меня по чакре, данна?       Сасори пожал плечами.       — Другого варианта я не вижу. Мы были осторожны, — задумчиво ответил он.       — Отлично, — мрачно пробормотал подрывник. — Тогда нам нужно проявить гостеприимство, как вы считаете?       Рот на ладони Дейдары плотоядно облизнулся, а сам нукенин расплылся в широкой улыбке, которую Сакура видела дважды: когда лежала на дне расщелины, оплетенная коконом из глиняных насекомых, и когда тела встретившихся им разбойников оплела огромная серая многоножка. Куноичи вздрогнула.       — Плохая идея, — голос Сасори прозвучал тихо, но твердо. — Я еще слишком…       Слово «уязвим» едва не сорвалось с языка, но Сасори одернул себя. Признание собственной слабости было в списке неприятных, а потому нежелательных вещей.       — Я не до конца восстановился, — закончил он.       — Другого выхода кроме как дождаться и сразиться с ними я не вижу, — возразил Дейдара. — Рано или поздно нас догонят. К тому же с нами девчонка. Она может помочь, правда?       Подрывник глянул на Сакуру через плечо, и та встрепенулась. До этого она лишь рассеяно смотрела на спорящих нукенинов, то и дело теряя нить разговора. Сможет ли она выстоять в драке с двумя членами Акацки? Сакура не знала.       — Сомневаюсь, что от нее будет толк в бою, — как бы в ответ на ее мысли произнес Сасори. — Но кое-чем она действительно может помочь.       Ему понадобилось несколько секунд, чтобы принять решение и отточенным движением достать свиток с марионетками. Сасори выбрал легкую и быструю Мидори, когда-то бывшую куноичи из Суны. Не слишком сильная, но для атаки одного противника, не ожидающего нападения, в самый раз. К тому же яд для нее кукольник выбрал особенный, противоядия не смог бы составить даже он сам. Дейдара и вскрикнуть не успел — отравленные сенбоны Мидори угодили ему прямо солнечное сплетение. Подрывник хрипло выдохнул и завалился на спину в пожухлую траву. На мгновенье на лице Сасори промелькнула тень сомнения. Что если он слишком многого ждет от этой девчонки? Яд марионетки убьет подрывника не далее чем через десять минут, и тогда их план рассыплется, как тлен. Почему-то одна лишь мысль, что ему придется добираться до пункта назначения в одиночку, доставляла непривычный моральный дискомфорт. Оставалось надеяться, что Сакура оправдает его ожидания. И что Дейдара устроен не намного сложнее дохлой лисы. Кукловод перевел взгляд на застывшую в ужасе куноичи и нахмурился.       — Так и будешь там стоять? У тебя не больше десяти минут, — произнес он ровным голосом.       Сакура вскинула голову. На дне ее глаз плескался страх, смешанный с отчаянием.       — Противоядия нет. Единственный шанс спасти его — применить Кишо Тенсей. Давай, ты же порывалась опробовать технику на человеке.       Куноичи в два шага оказалась около хрипло кашляющего подрывника. Она опустилась рядом с ним на колени и осторожно вынула иглы из судорожно вздымающейся груди. Марионетка с грохотом повалилась на землю, но Сакура почти не обратила на это внимания. Все свои силы она направила на то, чтобы сконцентрировать чакру в трясущихся руках. В этот раз потоки энергии она ощущала намного отчетливее. В метафорическом смысле техника реинкарнации походила на переливание жидкости из одного сосуда в другой. Сакура не могла видеть чакру, как носители глазных техник вроде Бьякугана, но каким-то необъяснимым образом чувствовала ее уровень в себе и в реципиенте. Остановить отток энергии из тела Дейдары оказалось не сложнее, чем заткнуть пробку в ванной. Гораздо больше сил куноичи приложила для того, чтобы контролировать канал, по которому чакра передавалась. Сакуре показалось, что прошла целая вечность, прежде чем подрывник слабо дернулся и открыл глаза. Куноичи глубоко вздохнула и отняла руки от его груди. На этот раз ей снова удалось оставить себе достаточно чакры, чтобы удержаться в сознании, но не более того. Силы в ее теле почти не осталось. Она перевела взгляд на лежащую рядом марионетку и сжала кулаки.       — Что это только что было? — сквозь зубы прошипела девушка, медленно поднимаясь с колен и поворачиваясь к Сасори.       Кукловод отступил на шаг. Сакура мелко тряслась, костяшки пальцев, до хруста сжатых в кулак, побледнели и заострились. Она вскинула голову и в упор посмотрела на нукенина. Сакура была готова ударить его, вложив в это действие всю оставшуюся в теле жизненную энергию.       — Ты едва не убил его! — прорычала она, делая еще один шаг в сторону кукольника.       Сасори уже приготовился поднять Мидори, чтобы усмирить девчонку, но опасность пришла оттуда, откуда он не ждал. Дейдара кинулся на него как бешеный лесной кот. Заваливаясь на землю, кукольник едва успел удивиться, откуда в подрывнике столько силы. Он сам первые несколько минут после применения дзюцу и пальцем пошевелить не мог. Однако Дейдару питала ярость. Он отчаянно осыпал напарника беспорядочными ударами и нецензурной бранью. Нукенины катались в пожухлой траве, как сцепившиеся в уличной драке мальчишки, но через несколько минут подрывник выдохся и его напор заметно ослаб. Сасори легко повалил напарника на лопатки и прижал его руки к земле. Сам кукловод тяжело дышал, из рассеченной скулы тонкой струйкой бежала кровь.       — Успокойтесь вы оба! — выкрикнул он и повернулся к Сакуре, кажется, готовой броситься на выручку к Дейдаре. А ей то что за дело до того, жив или мертв этот глупый мальчишка? — У меня был план. И он сработал.       — План?! — хрипло заорал подрывник, не оставляя попыток лягнуть кукловода, сидевшего рядом с ним. — Проткнуть меня долбанными отравленными иглами — это ваш план?!       — Сенбонами, — машинально поправил Сасори. — Иглы имеют только одно острие.       Дейдара скрипнул зубами. Он устал вырываться и теперь обиженно сопел, сверля напарника гневным взглядом единственного глаза.       — Если они шли на твою чакру, то единственным способом сбить их со следа была подмена на чакру девчонки.       — Могли бы предупредить, да, — выдавил подрывник после недолгого молчания.       — А ты бы согласился?       — Нет, конечно!       — Вот именно.       Сасори перевел взгляд на Сакуру и с минуту рассматривал ее, как бы оценивая вероятность того, что куноичи кинется на него, стоит сделать хотя бы одно резкое движение. В конце концов, он вздохнул, отпустил запястья Дейдары и поднялся на ноги.       — Нужно идти дальше, — произнес он и предпринял бесплодную попытку отряхнуть плащ от налипшей травы.       — Дай ему передохнуть, — отозвалась Сакура, стараясь унять кипевшую в ней злость. — Он ведь совсем без сил.       — Нет времени, — Сасори покачал головой. — Если кто-то сидел у нас на хвосте, то сейчас они потеряли след. Нужно убраться отсюда как можно дальше, пока у них не появились новые зацепки.       Кукольник отвернулся и медленно зашагал вглубь хвойного леса, отдаляясь от проторенной тропы. Сакура сдавленно выругалась и перевела взгляд на подрывника. Тот перекатился на колени и с усилием поднялся на ноги.       — Идти можешь?       — Вроде бы да.       Он сделал шаг и покачнулся, едва не рухнув обратно на землю. Сакура стиснула зубы и перекинула его руку себе через плечо. Она сама едва держалась на ногах, но понимала, что по отдельности далеко они не уйдут.       — Так лучше?       — Лучше. Пойдем, данна прав. Нужно торопиться.       Сакура хмуро глянула на подрывника, но покорно двинулась вперед. Нестерпимо хотелось врезать сначала заносчивому мерзавцу, уже успевшему скрыться за вековыми стволами деревьев, а потом и его напарнику за его вопиющее безразличие к собственной жизни и воле. «Данна то, данна се», мысленно передразнила нукенина Сакура и немного успокоилась. Когда они поравнялись с Сасори, кровь уже перестала отбивать бешеный ритм в ее висках. Поваливший внезапно снег мягким покрывалом накрыл лес, ограничивая видимость и заметая их следы. ***       — Пропал, — тихо произнес Итачи, замирая на толстой ветке в нескольких метрах над землей.       — Пропал? — переспросил Кисаме, недоверчиво уставившись на напарника.       Итачи кивнул.       — Думаете, он мертв?       — Сложно сказать. Но, насколько я знаю, техникой скрытия чакры он не владел.       Кисаме задумчиво наклонил голову, прижимаясь виском к прохладной рукояти самехады.       — Лидер не одобрит, если мы вернемся с пустыми руками. Нужно хотя бы тело поискать.       Итачи снова кивнул и нукенины двинулись к месту, где последний раз синим всполохом блеснула чакры Дейдары.